Популярным шоу на федеральных каналах посвящается…
Часть 1. Жертва по контракту
В рот я *бал ваш первый канал
И второй канал тоже в рот *бал…
(С)Noize MC
– И что же вы готовы сделать за деньги?
Дежурный вопрос кастинг-менеджера застал Шахерезаду врасплох, но, собрав в кулак остатки отчаянной решительности, она соврала:
– Все.
Кастинг-менеджер, хорошенькая голубоглазая блондинка с черными синяками недосыпа под огромными глазами, покачала головой.
– Не врите, девушка. Я работаю здесь не первый год и прекрасно знаю, как выглядят люди, продающие себя за деньги. Вы не из таких. Уходите, я дорожу репутацией специалиста компании, поэтому делать для вас исключений не буду.
– Но мне очень нужно попасть на Ласковые Игры, я вас прошу, – голос просительницы дрогнул, она умоляюще сложила руки, усугубив тем самым ситуацию.
– Ничем не могу… – жесткая фраза кастинг-менеджера, на чьей груди висел бэйдж с именем «Юнона», оборвалась звонком телефона внутренней связи.
– Да? Сейчас подойду, – ответила блондинка кому-то на другом конце линии. – Вы свободны, собеседование окончено, домохозяек мы не берем, – холодно кивнула Шахерезаде перед тем, как выйти из кабинета.
Шахерезада, невысокая крепкая шатенка, безнадежно уткнулась локтями в стол и уронила на руки голову, скрывшись от мира под водопадом темно-шоколадных вьющихся волос. Она не могла заставить себя подняться и уйти вот так, не попросив еще раз, не попытавшись! Ведь Ласковые Игры – ее единственный шанс заработать и вернуть долг мужа, от одной мысли о котором сердце девушки болезненно сжималось. Домохозяйка – сейчас это определение казалось ей обидным прозвищем, означающим полную беспомощность и бесполезность.
Услышав чей-то тоскливый вздох, неудачливая кандидатка повернула голову вправо, чтобы встретиться взглядом с золотистыми глазами сидящей на соседнем стуле зверолюдки. Тоже претендентка на участие, которую также отвергли. Соседний кастинг-менеджер – молодой парень с узким, злым лицом – как раз выносил вердикт:
– Мы не берем на Игры зверолюдов. Таковы правила. У нас рейтинговое шоу, душераздирающее, импульсивное, полное эмоций. Мы не можем снизить накал страстей ни на градус. Это феерия, понимаете? Здесь убивают, пытают, насилуют – и все в прямом эфире! Публика должна трепетать, сочувствовать, бояться и надеяться. А на вас всем будет плевать. Это все равно, что убить в прямом эфире кошку – детки поплачут, и не более.
Зверолюдка в ответ промолчала, понимающе опустила глаза в пол. Ее сгорбленная спина и покорная поза вызвали у Шахерезады невольное сочувствие. Наверное, сильно нуждается, раз решила продать себя на Игры, да еще и стерпеть такие унижения. Раньше Шах не обращала внимания на дискриминацию зверолюдов – аборигенов ее родной колонии. Когда-то давно люди прилетели сюда, на Терру-2, и по законам силы вытеснили полудикое коренное население на периферию новой цивилизации. Желая выжить, зверолюды попытались приспособиться: большая часть их окончательно одичала и ушла в леса, а небольшое количество, напротив, стало вести вполне цивильный, людской образ жизни. Изменились они даже внешне – их стало почти не отличить от людей. Основной визуальной отличительной чертой их остались высокие, торчащие на макушке уши, как у волшебных неко из комиксов-манга.
Ожидая блондинку Юнону, Шах украдкой рассматривала свою «дикую» соседку. Симпатичненькая. Высокая, смуглая, с чуть заметным на коже пятнистым рисунком. Характерные уши скрыты объемным вязаным беретом. Волосы светлые, локонами выбиваются на плечи. Непонятно почему Шах испытала к незнакомке неожиданную симпатию и мысленно загадала: «Пусть ее не возьмут».
Все это время Юнона пребывала в кабинете своего непосредственного начальника. Заведующий кастингом, полный плешивый мужчина с трусливым взглядом, безумно нервничал. Он то заламывал пальцы, то дергал за ручку кофейную чашку, отчего черный напиток брызгал на бумаги, то принимался вытирать проступивший на лбу пот влажной засаленной салфеткой.
– Юноночка, сделайте что-нибудь, у нас в «мясе» недобор.
«Мясом» он называл массовку популярного и крайне бесчеловечного шоу с обманчиво невинным названием «Ласковые Игры». Суть их была проста. За приз в один миллиард рэлли – местной валюты, – выходили бороться пятьдесят Претендентов. Добраться до наживы им мешали тринадцать специально обученных и весьма жестоких охотников. Чтобы кровавое шоу длилось дольше – туда добавляли сто пятьдесят человек массовки, которых все, включая организаторов зрелища, называли просто «мясом». И немудрено! Ведь если у охотников и претендентов имелась профессиональная подготовка, то в «мясо» брали преимущественно всякий сброд, не слишком умелый, но достаточно подлый и беспринципный, чтобы создать Претендентам некоторые проблемы. И все же массовку на Играх не ждало ничего хорошего. Каждый из ста пятидесяти становился потенциальной жертвой, так как его убийство приносило дополнительные проценты к сумме главного приза…
– Желающих нет, даже за деньги. Мы подняли стоимость контракта на тридцать процентов – ничего, – устало сообщила шефу Юнона.
– Позвольте, милочка, вы меня под монастырь подведете! Рейтинги падают! Надо срочно искать участников! – схватился за сердце начальник, взглянул на дисплей камеры, показывающий приемный кабинет, и возмущенно стукнул кулаком по столу. – Как же нет? Вот же сидят!
– Это зверолюдка и домохозяйка, они не подойдут, – безразличным тоном отчеканила в ответ блондинка. – Домохозяйку прибьют в первую же минуту шоу, а зверолюдку никому не будет жалко. Она ведь не равноценна человеку.
– Юноночка, родная, – часто задышал взволнованный толстяк, – ну что же вы глупите! Формальнее надо быть, формальнее. Сказано набрать народ – набирайте. И ничего страшного, что домохозяйка. Она хорошенькая, может, кому из Претендентов понравится. Сейчас у них мода пошла заводить себе на период Игр секс-рабынь из массовки и развлекаться с ними под камерами. Режиссеры даже новую фишку продумали: теперь процент к выигрышу идет не только за убийство, но и за красочное изнасилование – шоу ведь должно быть зрелищным? Так что берите, Юноночка, вашу домохозяйку, пока она не очухалась и не сбежала. Зверушку тоже – они ловкие и живучие. Уверен, контракт свой она отработает…
Юнона вышла. Вернувшись в приемный зал, обнаружила обеих настойчивых кандидаток на местах, кивнула парню со злым лицом:
– Серж, принимай.
– Ее? – остролицый непонимающе указал на зверолюдку. Та, не веря своей удаче, даже дышать перестала.
– Да, начальник сказал брать.
Юнона порылась в столе, отыскав там бланк договора – роковую страницу судьбы.
– Подпишите здесь.
Белоснежный лист с черным крапом букв лег на стол перед Шахерезадой. На минуту та зависла, замерла с поднятой в воздух шариковой ручкой.
– Сомневаетесь? Понимаю, – в голосе Юноны мелькнула едва заметная нотка сочувствия.
От этой нотки у кандидатки екнуло сердце. Чтобы не растерять остатки решимости, она быстро чиркнула подпись. Все. Решено. То же самое сделала зверолюдка за соседним столом.
– Итак, вы подписали договор, – механически произнесла Юнона, – вот здесь, в конце, напишите пожелания для того, кто получит заработанные вами деньги.
– Что-то типа завещания? – бледнея, переспросила Шах, и Юнона кивнула.
– Да. Что-то типа. В девяноста процентах из ста участники массовки гибнут, поэтому вы должны указать получателя суммы и дать распоряжения по ее использованию. Если вы вдруг выживете – деньги получите лично. В случае смерти к сумме в качестве поощрительного приза прибавляется пять процентов, в случае серьезных увечий – два. Моральные травмы и изнасилование в перечень не входят…
Шах содрогнулась и тщательно вывела на последней странице имя и счет мужа. Зверолюдка тоже что-то написала. Она писала долго и на лице ее блуждала странная довольная улыбка.
***
Юнона лично проводила новых участниц по коридору внутрь здания игрового офиса. По дороге она раздавала им необходимые советы и напутствия. Звучало это как прежде дежурно, холодно.
– У вас сутки до начала Игр. Советую провести их с пользой. В рамках подготовки вы можете бесплатно посетить психологов, врачей, сходить на тренинги по выживанию или уроки самообороны. Также здесь имеются спа и салоны красоты.
– Спа? – непонимающе переспросила Шах. – Зачем?
– Вы женщина, должны и сами понимать, – недовольно хмыкнула Юнона. – Ни у кого раньше не возникало таких глупых вопросов. Вас же будут показывать на весь мир, хотите выглядеть плохо?
– Пф-ф, а что, кому-то реально не все равно, как он выглядит, когда его убивают? – саркастически фыркнула зверолюдка. Голос у нее оказался низкий и грудной, похожий на ворчание сердитой кошки.
– Большинству выживших участниц красивая внешность спасла на этом шоу жизнь.
– Но не спасла честь, – вновь прорычала зверолюдка, на что получила резкий ответ.
– Это шоу не для честных и не для святош. Здесь люди получают деньги за проявление своих самых низменных качеств. И советую закрыть эту тему, – Юнона грозно взглянула на участниц и указала им на лифтовую площадку. – Прошу. Едете до зоны «М1». Там действуйте сами. Если возникнут вопросы, подойдите к координаторам – у них черно-лиловая форма и соответствующие бэйджи…
Девушки погрузились в лифт. Это был очень странный лифт, по крайней мере, Шах такие раньше не попадались. Он двигался не вверх, а куда-то вглубь здания, между стенами; потом, сменив направление, начал подниматься. На движение ушло около десяти минут, и Шахерезада решила потратить их на знакомство с соратницей. Представилась:
– Меня зовут Шах, а тебя?
– Дина, – коротко ответила зверолюдка.
– Ты почему здесь?
– Мама болеет. Нужны деньги на дорогое лечение и хорошую больницу.
– Ох, сочувствую, – признание соседки по лифту застало Шах врасплох, она еще больше прониклась к зверолюдке симпатией и расстроилась. – Неужели ты не могла найти средства другим способом?
– Ты же сама не могла? Вот и я не могла, – зло буркнула собеседница. – Кредиты нам не дают, нормальную работу тоже.
– А как же друзья, родственники?
– У меня их нет, – сердито огрызнулась Дина. – Какая тебе до меня забота?
– Просто, – смутилась Шах, – просто несправедливо… жалко…
На этом разговор окончился. Двери бесшумно разъехались в стороны, выпуская новоявленных участниц на широкую площадку, укрытую гигантским прозрачным куполом. Белый кафель на полу создавал ощущение полной стерильности. Монстеры и фикусы в таких же белоснежных контейнерах растопырили глянцевые листья, улавливая сочащийся с потолка дневной свет. Там и тут ходили люди. Встретившись глазами с проходящим мимо молодым мужчиной, Шах поежилась – до того неприятным и опасным был его взгляд.
– Эй, крошки, я запомню вас! – бросил он через плечо. – До встречи на полигоне, я обязательно отыщу вас обоих – и уж тогда позабавимся…
Шахерезада испуганно замерла, но Дина грубовато подтолкнула ее в спину.
– Чего испугалась? Обычный болтун!
– Это Претендент?
– Нет, массовка, как мы с тобой. Претенденты находятся в зоне «П1». Они готовятся отдельно.
– Откуда знаешь?
– Прочитала памятку в лифте.
Шах вздохнула. Беспомощно огляделась.
– Куда пойдем?
– Давай начнем с информационной стойки, а там разберемся…
Стойка отыскалась быстро. Шах, как человек далекий от технологий и гаджетов, предоставила Дине полную свободу действий. Та повозила пальцем по сенсорному экрану, потом поделилась соображениями.
– Тут говорится, что мы должны обязательно пройти медосмотр, салон красоты и один любой тренинг на выбор, все остальное по желанию.
– Ну, что ж, пойдем, – вздохнула Шах, соглашаясь. – Все равно нам надо занять себя чем-то на целые сутки. Перед смертью ведь не надышишься…
Эти слова прозвучали с такой трагической обреченностью, что даже резкая, хмурая Дина прониклась и поинтересовалась:
– А ты-то зачем сюда пришла, такая… домашняя?
– Я, да вот… так получилось, – промямлила в ответ Шахерезада.
Вопрос застал ее врасплох, хотя по всей логике Дина имела полное право его задать. И все же Шах отвечать не хотелось. В особенности после того, как она услышала благородную цель зверолюдки. Гордиться-то нечем! Из-за ее, Шахерезадиной, глупости любимый муж Жак попал в долговую кабалу. А все из-за того, что она была плохой женой, не слушалась его, плохо вела хозяйство и не выглядела должным образом. Глупая, глупая Шахерезада! Вместо того чтобы бросить все и полностью отдаться семье, она разрывалась надвое между хозяйством и управлением небольшой ювелирной фабрикой, доставшейся ей от матери. И далась ей эта фабрика? Да что теперь говорить… Теперь все было потеряно: ювелирное производство потерпело убытки, почти обанкротилось, Жак, как истинный джентльмен, достал деньги – взял их в долг, – и теперь за ним охотились кредиторы-бандиты. Все рухнуло, рассыпалось в один миг. Шах вспоминала последний разговор с мужем:
– Видишь, что ты наделала, – говорил он. – Все из-за тебя! Из-за тебя я попал в эту передрягу, и бог знает, как буду теперь выпутываться. Ты женщина, а место женщины на кухне у плиты! Сколько раз я просил тебя переписать на меня фирму?
– Но, милый, ты сам знаешь, что я не могу это сделать, – робко отвечала убитая происходящим Шахерезада. – Мама передала мне фабрику по договору. И то, что я не буду отдать ее никому, – прописанное там условие.
– Твоя глупая мать! И ты! – злился муж. – Вы обе – круглые дуры! Курицы безмозглые!
Глядя на его беснования, Шах с болью вспоминала первый год их совместной жизни: знакомство, конфетно-букетный период, свадьбу, медовый месяц… Все исчезло, растаяло. Мед растворился и утек, остался лишь неприглядный темный горшок с оббитыми, острыми краями – такие режут больно…
В общем, Шахерезада так и не ответила ничего вразумительного. Дина еще раз недовольно посмотрела на нее, но расспрашивать больше не стала. Не о чем тут расспрашивать, ясно любому…
– Ну, чего, на медосмотр, что ли, пойдем? – примирительным тоном предложила зверолюдка, распечатав листок с номерами и расположением кабинетов зоны «М1».
– Пойдем, – тихо согласилась Шах.
Белую дверь с лиловым крестом они нашли быстро. Там пара врачей вела параллельный осмотр. Девушек взвесили, померили им давление, взяли на анализ кровь, даже временные карточки завели. Все это делалось скорее для галочки – зачем мертвому припарка? В конце процедуры новеньким участницам предложили специальные уколы.
– Это чтобы вы не заболели ненароком. Иммунная система будет работать на двести процентов, – пояснил сухощавый краснолицый врач в очках с серебряной оправой.
– К чему такая забота? – привычно возмутилась Дина.
– Как вы заметили, санитарные бригады по полигону не ездят, а зрители хотят видеть красивых и здоровых участников. Никому не будет интересно, если вы загнетесь от простуды, да еще и других участников с толку собьете. Не переживайте, – он поправил очки и втянул шприцом радужный раствор из стеклянной пробирки, – у меня тут полный набор: защита от всех возможных бактерий и вирусов, частично от ядовитых веществ и возможной аллергии.
– Спасибо, – искренне поблагодарила доктора Шахерезада, покорно подставив руку для укола.
– А вам? – второй врач, молодой и прилизанный, вопросительно взглянул на зверолюдку.
– Обойдусь. Здоровье крепкое.
– Но это как бы обязательно…
– Я же сказала, что обойдусь!
Когда Дина, в довершение своих слов злобно оскалила зубы, краснолицый доктор одернул коллегу:
– Да черт с ней, они живучие, пусть идет так, – и ехидно добавил, обращаясь уже к зверолюдке. – За небольшую плату можем выдать вам противозачаточное, очень рекомендую. Вдруг выживете, хоть ублюдков не родите.