Властелин ночи - Моррелл Дэвид 8 стр.

– Вы хотите сказать… – Джозеф замешкался, следуя за отцовской логикой, – что убийца ушел пешком?

– Пешком? До самого Лондона? – в недоумении спросил комиссар Мэйн. – Джентльмен никогда и не подумает о подобном.

– А если и подумает, то вряд ли одолеет такое расстояние, – добавил Шон.

– Это означает, что убийца – не тот, за кого себя выдает, – сказал отец. Под толстым одеялом он казался еще меньше обычного. – Возможно, будет полезно навести справки на заставе у лондонской дороги. Спросите, не проходил ли там прилично одетый мужчина около часа ночи.

Кто-то постучал в дверь. Это оказался местный констебль, которому удалось прорваться через газетчиков в зал. Он закрыл нас своей спиной от целого шквала вопросов.

– Инспектор, мы нашли это в сгоревшей конюшне.

Констебль держал предмет, который я сначала не узнала. Потом поняла, что это были обуглившиеся и сморщенные останки кожаной папки для документов.

Клапан почти оторвался, когда Шон открыл ее.

– Есть что-нибудь внутри? – спросил Джозеф.

– Нет.

– Ничего? – Отец подошел ближе. – Даже пепла от сгоревших бумаг?

– Совершенно пусто.

– Но жертва не стала бы утруждать себя перевозом папки, если бы та была пуста, – твердо сказал отец.

– Инспектор, кое-что еще, – произнес констебль. – Эта телеграмма прибыла из Скотленд-Ярда. Не знаю, имеет ли она отношение к тому, что здесь произошло, но я подумал, что вы должны ее увидеть.

Будто предчувствуя недоброе, Шон развернул послание.

Впервые за этот напряженный разговор у комиссара Мэйна был шанс повернуться ко мне.

– Простите, Эмили, что не поприветствовал вас как подобает. – Оценив мою измазанную сажей одежду, он спросил: – Вы пострадали?

– Нет, но благодарю вас за заботу, комиссар.

– Мы доставим вас в Лондон как можно скорее.

– К сожалению, это будет не так скоро, как вам бы хотелось, Эмили, – сказал Джозеф. – Если вы не против, мы бы хотели попросить вас с отцом задержаться, пока полуденный поезд не привезет вагон, в котором произошло убийство. Нам бы очень помогло, если бы вы сумели определить, не изменилось ли что-нибудь в злосчастном купе. В противном случае мы можем прийти к ложным выводам.

– Если мы не против? – переспросил отец. – Я и думать не могу ни о чем другом.

– Шон? – Я заметила, что он выглядел более обеспокоенным после прочтения телеграммы. – Случилось что-то еще?

– На заставе за Лондоном нашли тела возницы и сторожа, – с застывшим лицом ответил он. – Здешнюю полицию просят следить за любыми подозрительными личностями, которые прибудут в этом направлении.

– Но убийца отправился в Лондон, а не из него, – сказал отец, вертя в руках бутылочку с лауданумом. – Должно быть, он ушел пешком еще до того, как кеб уехал со станции. А когда наконец повозка нагнала его, он ее захватил.

– Надо полагать, он убил возницу и сторожа, чтобы они не смогли опознать его. Тут нет никакой тайны, – заявил комиссар Мэйн. – Но почему же он напал на человека в поезде?

– На первый взгляд, мотивом было ограбление, – ответил Шон. – Карманы жертвы вспороты. Его кошелек и все монеты или банкноты, что он мог везти с собой, пропали. Единственные предметы, что я у него нашел, – это ключ от часов и билет до Седвик-Хилла, следующей остановки поезда.

– Я отправлю туда констебля, чтобы опросить местных жителей: не собирался ли кто-то приехать вчера, но так и не появился, – сказал комиссар Мэйн. – Это может дать нам имя жертвы.

Отец отпил из своей бутылочки.

– Но кража денег и прочих ценностей не была мотивом.

– Так и есть. – Шон достал из кармана брюк хронометр Бенсона и показал его комиссару Мэйну. – Мистер Де Квинси нашел это на месте убийства.

Комиссар с изумлением посмотрел на диковинку.

– Я за всю жизнь видел лишь с полдюжины таких.

– Во время борьбы хронометр сорвался с цепочки, – объяснил Шон. – Почему же убийца не осмотрел купе, прежде чем сбежал? Правда, скупщики драгоценностей могли заподозрить, что часы краденые, и не взять их, опасаясь неприятностей с полицией. И все равно, разве мог вор не поддаться соблазну хотя бы полюбоваться ими какое-то время? – Шон повертел драгоценный предмет в руке, восхищаясь его блеском. – Нет. Убийца хотел, чтобы мы поверили, что мотивом было ограбление. Но человека из поезда он убил по другой причине.

Комиссар Мэйн сел на следующий поезд до Лондона, забрав с собой окровавленное пальто, чтобы кто-нибудь из детективов показал его столичным владельцам магазинов дорогой одежды и, возможно, узнал бы имя покупателя. Несмотря на усталость, Шон и Джозеф ждали на платформе полуденный поезд из Манчестера. На случай если убийство на заставе не имеет ничего общего с человеком, на которого шла охота, они с нервным торговцем пальто упорно всматривались в тех немногих пассажиров, что садились в более поздние поезда.

Улучив момент, когда торговец не был занят, я дала ему часть денег, полученных от издателя, и попросила принести нам с отцом самые практичные и недорогие пальто, какие только у него есть. Казалось, он был благодарен мне за эту покупку.

Наконец прибыл полуденный поезд из Манчестера. Шон, Джозеф, лондонские констебли и станционные охранники образовали проход, чтобы мы с отцом смогли протиснуться сквозь шумную толпу репортеров.

– Как звали убитого? – выпалил один из них.

– Где тело? – крикнул другой.

Едва колеса со скрипом остановились и дым развеялся, я смогла разглядеть вагоны первого класса. Тот, в котором произошло убийство, был заметен сразу.

– Нет, только не это! – произнесла я с тревогой.

За время долгого пути вагон развернули, так что теперь окно с засохшей кровью оказалось с той стороны, что обращена к перрону.

Репортеры напирали, чтобы лучше разглядеть запекшиеся пятна.

Сквозь толчею из тормозного вагона позади состава торопливо пробирался кондуктор. Это был тот же человек, что говорил с нами накануне вечером.

От быстрого бега он закашлялся.

Не обращая внимания на жетоны, что показали ему Шон и Джозеф, он повернулся ко мне:

– Очень жаль, мисс. Я пытался делать то, что вы говорили. Послал телеграмму в Скотленд-Ярд. Сделал все возможное, чтобы держать всех подальше от купе, но их было невозможно остановить.

– Остановить кого?

– Мисс, вы же знаете, замок был сломан. Я не мог уследить за всеми, кто пытался открыть дверь, и…

Я посмотрела вниз, на металлическую подножку, кровь на которой прошлой ночью оставалась нетронутой. Теперь на ней был явный отпечаток ботинка, и когда кондуктор распахнул дверь в купе, там тоже оказались следы ботинок в засохшей крови. Диванные подушки пропали.

– Что, скажите на милость, здесь случилось? – спросила я.

– Первое убийство на английском поезде, мисс. Шляпа, зонтик, подушки, коврик. Я делал все, что мог, но все разобрали на сувениры.

Из всей нашей компании только у меня были средства на покупку билетов до Лондона. Мы с отцом оставляли следы сажи на всем, к чему прикасались, и поэтому пришлось ехать в купе второго класса, где не было подушек, которые пришлось бы потом чистить. По правде говоря, учитывая наши долги, второй класс был для нас слишком дорогим удовольствием, но Шон и Джозеф не спали почти всю ночь, и мне хотелось уберечь их от поездки на ногах в вагоне третьего класса, которую оплатил бы полицейский департамент. Они настаивали на возмещении наших убытков, но я отклонила их предложение, памятуя о том, как быстро и щедро они потратили свои премии. Щадя их гордость, я заверила наших друзей, что использовала часть из тех пяти соверенов, что дал нам лорд Палмерстон.

Я разделила жесткую скамейку с Джозефом, а Шон устроился рядом с отцом.

Ключ кондуктора щелкнул, запирая нас внутри, и мое сердце забилось быстрее. Дернувшись, поезд отошел от станции.

– Не хочу даже думать о панике, что начнется, когда люди прочтут завтрашние газеты, – сказал Шон. – Все поезда будут пустыми.

– Один из репортеров задал любопытный вопрос, – вспомнила я.

– Да? И какой же, Эмили?

– Он хотел знать, что случилось с трупом.

Три месяца назад я и представить себе не могла, что окажусь в обстоятельствах, требующих обсуждения подобных тем.

И Шон, без сомнения, не представлял столь откровенного разговора с представительницей противоположного пола. Но он больше не выглядел смущенным.

– Я попросил местного гробовщика положить труп в гроб и спрятать в своей конторе. Сегодня утром гроб погрузили в багажный вагон поезда, который увез комиссара Мэйна обратно в Лондон. Сосед гробовщика сопровождал тело. Он надел черную повязку и притворился скорбящим сыном на случай, если журналисты поинтересуются, чей это гроб. К этому времени тело должно уже находиться в Вестминстерской больнице, где комиссар Мэйн проинструктирует хирургов, чтобы они подмечали все, что может хоть что-то рассказать нам об убийце. Например, с какой стороны нанесены удары. Это даст возможность узнать, был ли убийца левшой или правшой.

Когда грохочущий поезд начал плавный поворот, я схватилась за один из ремней, свисавших с потолка. Вагон, казалось, готов был слететь с рельсов в любую минуту.

Отец вынул из кармана свою бутылочку с лауданумом.

– Двадцать пять лет назад, в день открытия железнодорожного сообщения между Ливерпулем и Манчестером началась новая эпоха. – Он сосредоточился на этикетке со скрещенными костями, словно читал с листа. – Историк упомянул зуйка, что мчался рядом с этим новым, изрыгающим дым чудищем. Птица что есть силы махала крыльями в отчаянной попытке соперничать со все возраставшей скоростью паровоза, но ее усилия были тщетны. Осознав, сколь велика перемена, произошедшая в мире, птица оставила погоню и нашла утешение в ближайшей роще. Когда весь мир ускоряется, возможно, нам всем требуется утешение в роще.

– Боже милосердный, посмотрите, на кого вы похожи! – воскликнул лорд Палмерстон, торопливо спускаясь по лестнице. – Я немедленно сообщил обо всем в Букингемский дворец, как только услышал об убийстве в поезде. Ее величество и его королевское высочество потрясены. Теперь нигде нельзя будет чувствовать себя в безопасности. Королева и принц беспокоятся за вас. Что случилось с вашими пальцами? Они все, – он невольно вздрогнул, – в ссадинах.

– Милорд, нам пришлось бросать камни в одичавших собак, – объяснил Де Квинси.

– Что?

– Мы защищали труп, лежавший в железнодорожном тоннеле, но собаки не отступали, и тогда мы подожгли свои пальто.

– Дикие собаки? Труп? Подожгли свои… – Лорд Палмерстон простонал. – Я обещал ее величеству и его королевскому высочеству заботиться о вас. Если они увидят вас в таком состоянии, то обвинят во всем меня. – Он обернулся к слуге. – Проводите мистера Де Квинси и его дочь наверх. Приготовьте для них горячую воду. Им нужно привести в порядок свою одежду. Позовите кого-нибудь из служанок, пусть поможет им смыть сажу с волос. И побыстрее. Королева обещала заехать ко мне при первой же возможности.

– Лорд Палмерстон, моему отцу нужно отдохнуть, – вмешалась Эмили. – Инспектору Райану и сержанту Беккеру это тоже не помешало бы.

– Благодарю вас, но мы отдохнем, как только у нас будет время, – ответил Райан. – А сейчас мы должны отправиться на Лудгейт-хилл.

В названии улицы сохранилась память о действительно находившемся на этом месте въезде в древнеримское поселение Лондиниум. Стены его давно исчезли, и теперь здесь располагался самый престижный район города, известный как Сити.

Хотя Сити был составной частью Большого Лондона, в этом районе действовала собственная полиция, так что сотрудники Службы столичной полиции не имели здесь никаких полномочий.

Райан и Беккер прошли мимо редакций «Таймс», «Морнинг кроникл» и других газет на Флит-стрит. Утренние выпуски, несомненно, усилят тревогу в городе.

На углу стоял констебль, наблюдая за порядком на своем участке.

– Думаю, никто не станет возражать, если мы зададим здешним обитателям два-три вопроса, – сказал Райан своему молодому коллеге. – Но лучше все-таки получить официальное разрешение.

Он подошел к констеблю и показал свой жетон.

– Нам нужно кое с кем поговорить в вашем районе. Вы не проводите нас до одной мастерской?

Констебль с нерешительным видом посмотрел на него.

– Наш комиссар все уладит с вашим начальством, даю слово, – пообещал Райан. – И это весьма занятная мастерская.

Они втроем вышли на узкую, короткую улицу, по которой погонщик вел стадо коров сквозь толчею повозок, кебов и омнибусов.

Это и была Лудгейт-хилл, над дальним концом которой возвышался купол собора Святого Павла. Но Райана и Беккера больше интересовали вывески над магазинами.

– «Аптека Ллойда», «Сигары и первоклассный табак Грейсона», «Дамские шляпки Брайанта», – бормотал себе под нос Беккер. – Вот она.

Окна по обеим сторонам от входа закрывали решетки. За ними, на покрытом голубым фетром прилавке, были разложены золотые и серебряные часы.

– Как? Вам нужна именно эта мастерская? – удивился констебль.

– Я же говорил, что будет занятно, – напомнил Райан.

Он открыл дверь, над головой прозвенел колокольчик, и добротно одетый приказчик, старательно протирающий прилавок, поднял голову. При виде скромных нарядов детективов заинтересованность на его лице сменилась равнодушием.

Затем он увидел входящего следом констебля и постарался изобразить улыбку:

– Добрый день.

– Здравствуйте, – отозвался Райан, вместе с Беккером и констеблем восхищенно осматриваясь вокруг. Уличный шум не мог заглушить тиканье часов, что раздавалось буквально со всех сторон. – Не могли бы вы мне рассказать вот об этом?

Райан выложил на прилавок золотой хронометр. Увидев часы, приказчик распрямился и с подозрением покосился на рыжие, как у любого ирландца, волосы, выглядывающие из-под кепи Райана.

– Откуда он у вас?

– Это дело полиции, поэтому я и попросил, чтобы меня сопровождал констебль.

Клерк бережно взял часы и повертел перед глазами.

– Надеюсь, это не запекшаяся кровь? Кто посмел так обращаться с этими превосходными часами?

– Именно это мы и хотели бы узнать, – ответил Райан.

Приказчик поднес к корпусу часов лупу.

– Под кровью видна царапина, – потрясенно проговорил он.

– Да, это след от ножа.

Приказчик неприязненно взглянул на шрам, красующийся на подбородке Беккера, словно подозревая его в этом кощунстве.

За прилавком открылась дверь, и в комнату вошел чисто выбритый мужчина приятной наружности, лет тридцати. Из ярко освещенного помещения за дверью доносилось легкое позвякивание. Облаченные в фартуки мастера сидели за рабочими столами и, всматриваясь в закрепленные на них линзы, обрабатывали, замеряли и шлифовали крохотные металлические детали.

Молодой человек, который тоже был в фартуке, носил очки с необычайно толстыми стеклами.

– О, мистер Бенсон, вы наверняка захотите взглянуть на это, – обратился к нему приказчик.

– Так вы и есть Уильям Бенсон? – воскликнул Райан.

Молодой человек заметил констебля и нахмурился.

– А в чем, собственно, дело?

– Простите, я просто не думал, что вы еще так молоды, – ответил Райан.

– Мои отец и дед были часовщиками. За любым изделием нашей фирмы стоит опыт работы длиной в сто лет. Пусть вас не смущает мой возраст.