- Умно рассуждаешь, - скорее, чтобы приободрить сотрудницу, чем восторгаясь самой этой "догадкой", заметил Антонов. - Познакомь же нас с остальными умозаключениями.
- Английский вы знаете не хуже меня... Отбросим артикль the...
- Согласен, - подхватил Антонов. - Звонок? Колокол? Что еще?
- Не просто колокол, но также, к примеру, колокол на башенных часах.
- Интересная версия.
- Sound a bell, - Митрохин тоже подключился к "мозговому штурму". - Звонить в колокол...
- Да много чего еще приходит в голову, - Анна по прежнему смотрела над их головами. - Венчик... или даже "венец". У Шекспира, помните..."In a cowslip"s bell I lie..."
- Ну да, конечно, - Антонов иронично усмехнулся. - Мы тут все наизусть знаем нашего Уильяма, понимаешь, Шекспира...
- Откуда эти строки? - спросил Митрохин.
- "The Tempest" .
Антонов удивленно вскинул брови.
- А соответствующий отрывок можешь выдать на языке сэра Уильяма? - спросил он. - Ты, наверное, уже справилась у Гугла?
Анна вяло продекламировала:
Where the bee sucks, there suck I:
In a cowslip"s bell I lie;
There I couch when owls do cry.
On the bat"s back I do fly,
After summer merrily .
- Хм... - Антонов с усилием потер переносицу. - "На нетопыря вскочу, вслед за летом улечу..." Ну и что из этого можно, по твоему, вычленить?
- Не знаю, - хмуро отозвалась Анна. - Вы просили зачесть фрагмент пьесы, я выполнила ваше пожелание.
- Иван раньше проявлял склонность к Шекспиру и его творениям?
- Мы редко бывали в театре. В основном, если помните, "горели на службе".
- Вот что... Убавь сама огонек накала.
- Извините, если что не так сказала.
- Может, в ваших приватных разговорах всплывала эта тема?
- Не припомню такого.
- Заворачивать ключ к инфе в шекспировские драматические тексты? Это слишком сложно, - подал реплику Митрохин. - Вряд ли Иван додумался бы до такого.
- Он не так глуп, как некоторым кажется, - отреагировала на грани фола Козакова. - Но, думаю, - смягчив тон, продолжила она, - он и вправду не стал бы так усложнять нам расшифровку. Тут что то другое. Что то попроще шекспировской "Бури" и наверняка относящееся к тому, о чем его через меня, когда мы ездили в Таиланд, попросили .
Антонов слегка вздохнул.
- Ладно, - сказал он, - какие еще есть варианты трактовки слова bell ?
- В терминологии, использующейся в промышленности, это слово может означать "воронка", "раструб". Или - "домна".
- Хм... Уже кое что. Знать бы только, к какому именно промышленному процессу относит сам Иван это присланное им слово ключ.
Кураторы обменялись быстрыми взглядами.
- В ядерном синтезе это слово употребляется? - спросил Митрохин.
- Этот вопрос следует задать профильным специалистам, - сказала Козакова.
- Идем дальше, - поторопил ее Антонов. - Что еще, Анна? Какие значения этого слова могут быть интересны в нашем случае?
- В качестве существительного используется в значении "крик оленя", "рев самца"... - Анна чуть покраснела. - Знаете ли, такой вопль во время течки у самки...
- Забавно, - сухо сказал Митрохин. - Но вряд ли подходит под наш случай.
- А вот мне не очень "забавно"... Четвертый год живу... как ненормальная.
- Не отвлекайся, Анна, - сказал Антонов. - Варианты еще имеются? Или все, иссякли?
- В горном деле - "купол", "нависшая порода".
Гэрэушники вновь переглянулись.
- Вот, - сказал Митрохин, - уже "тепло".
- Слово это встречается также в некоторых английских и даже шотландских идиомах.
- Например?
- У шотландцев это слово входит в выражение, звучащее в переводе как "схватиться с очень сильным противником". Если нужно, я могу найти на языке оригинала...
- Не думаю, что Иван хотел до нас донести что нибудь про шотландцев и их национальный эпос. - В голосе Антонова прозвучали нотки сарказма. - Какие еще выражения приходят на ум?
- To bear the cap and bells...
- Нам всем не до шутовства. Еще?
- Carry away the bell...
- Пока что мы "приз" не заслужили, - озабоченно сказал полковник. - Начальство по нашему делу ждет конкретного доклада!..
- А у нас тут "венчики цветочки", шекспировские страсти и шутовской колпак с бубенчиками!.. - подхватил Антонов. - Ну и ну.
- Мне кажется, мы не тем путем идем, - задумчиво сказала Анна. - И только время теряем напрасно. Иван... он ведь человек конкретный .
- Дальше, - поторопил ее Антонов. - К конкретике!
- Ключевое слово связано с конкретной задачей, которую перед ним поставили. Я в этом уверена.
- Лыко да мочало, начинай сначала... - поморщившись, сказал полковник. - Единственное, чего пока добился наш товарищ, так это перевода в филиал компании в Афганистане. Это важно... но само по себе это ничего не дает. Потому что нам нужна конкретная инфа, а не "звоночки".
- Ты, Анна Алексеевна, тоже могла бы продвинуться в своих архивных изысканиях. - Антонов долил себе остаток кофе из колбы. - Потому что твои разговоры про "саботаж архивариусов" и про бардак в архивах... Все это нас ни на йоту не продвигает к цели.
- Дайте Ивану время, - сухо сказала Анна. - И мне - тоже.
- Анна Алексеевна, принято решение "усилить" вас на том направлении, на котором вы сейчас работаете, - вновь вступил в разговор Митрохин.
- Это вы про Котова? Так вы уже говорили.
- И про Анатолия тоже... Жаль, что первый день не задался... Но Котов опытный сотрудник; к тому же он работал с вами и раньше.
- Да я то не против. Не понимаю только, зачем меня и его после субботнего ЧП упаковали в "карантин"?
- Так надо было, - уклончиво сказал Митрохин. - Вот вы жалуетесь на саботаж "архивариусов" из Министерства обороны... Может, стоит поменять подходы?
- Конфеты и духи, что ли, дарить тамошним дамам? А мужчинам приносить каждый раз бутылку коньяку или виски? Так, Павел Николаевич?
- Если это поможет делу, то почему бы и нет.
Анна посмотрела на Митрохина, одетого в привычный для него неброский костюм. Пыталась понять, шутит ли начальство или говорит всерьез? Но выражение лица полковника, считающегося - наряду с Антоновым - лучшим специалистом по военно политической проблематике региона Большого Ближнего Востока, оставалось непроницаемым, а его мысли - сокрытыми. Во всяком случае, для нее.
- Да они меня просто за дурочку держат, - с горечью сказала Анна. - Разводят постоянно, понимаете?
- Обычное поведение "цехового сообщества". В архивах вдобавок работают специальные люди.
- Я это уже поняла. - Анна невесело улыбнулась. - Они держат бронированные двери своих хранилищ с россыпями ценностей... выражаясь фигурально... закрытыми на все засовы.
- И это несмотря на оформленный "допуск", на все прочие данные им указания на ваш счет? И насчет ваших "изысканий"?
- Если не верите мне, попробуйте сами наведаться в тот же подольский архив. Вы ведь запрашивали официально инфу по ЧП в провинции Кандагар в Афганистане в восемьдесят четвертом году?
- Запрашивали, - сказал Антонов. - Запрос сделан за подписью самого. - Виктор Михайлович поднял глаза к потолку. - По "летному происшествию" в августе восемьдесят четвертого, а также по другому эпизоду, получившему кодированное название "Бой в ущелье "черных пещер"... Запрашивали, кстати, именно с твоей подачи. Ну и какой дали ответ, Анна?
- А то вы не знаете. И не с моей "подачи", Виктор Михайлович, - напомнила Козакова, - я лишь продублировала в запросе полученные от вас же вопросы.
- Ладно, оставим это. Лучше напомни, что ответили из ЦАМО.
- Ответили, что документов, подтверждающих факт катастрофы близ афгано пакистанской границы бомбардировщика "Ту 22М3" , в подведомственных им фондах хранения не обнаружено...
- Как не обнаружено и документов, подтверждающих наличие на борту "туполевых" или фронтовых бомбардировщиков "Су 24", использовавшихся в ходе боевых действий в Афганистане, тактических спецбоеприпасов? Правильно я излагаю суть той справки, что тебе выдали в подольском архиве?
- Да, именно так.
- У нас имеются лишь отрывочные данные о самом этом ЧП многолетней давности... По этим косвенным признакам мы можем судить, что такая информация в виде докладных, сводок и прочих документов где то в архивах должна быть.
- Ну, не знаю. - Анна развела руками. - Я не могу ее обнаружить. Тем более что служащие архивов не только не помогают, но всячески мешают моим поискам.
- Что новенького по теме ведшихся реально или якобы ведшихся боев в районе комплекса так называемых "черных" или "змеиных" пещер?
- У меня сложилось впечатление, что ряд документов, включая оригиналы журналов боевых действий соответствующих частей за август и сентябрь восемьдесят четвертого, доклады командиров частей, рапорты непосредственных участников событий, опросные листы и так далее... это все было либо собрано и затем уничтожено, либо засекречено.
- Когда была проведена эта работа?
- Не позднее двадцатых чисел ноября восемьдесят четвертого. С конца ноября об этих двух происшествиях нет никаких упоминаний.
- Хм...
- Но скорее всего эти материалы все же не уничтожены целиком. На наличие какого то отдельного фонда, включающего в себя весь массив информации по данной теме, указывают сноски в рапортах маршала Соколова министру обороны маршалу Устинову. Также я встречала по меньшей мере четыре случая упоминания боев в гористой местности в районе комплекса пещер в его же докладах о боевой обстановке в ДРА в период с августа по начало декабря восемьдесят четвертого... Встречаются также отсылки к интересующим нас событиям в архивных документах 40 й армии и ОКСВА. Но, уточню, без указания мест хранения документов, названия фондов, описей, дел.
- Помесячный журнал боевых действий 40 й армии за эти два месяца?
- Оригиналы мне так и не предоставили. А по ксерокопиям... они не очень хорошего качества, кстати... не поймешь, есть ли следы изъятий, не переписывались ли некоторые страницы... Да и аутентичность документов, если таковые есть, тех же находящихся на хранении журналов боевых действий должны подтвердить настоящие профи... Я в этом плане, увы, дилетант.
- А что, если всю документацию по проводимым летом и осенью восемьдесят четвертого разведывательно диверсионным операциям в районе "черных пещер" действительно уничтожили? - не столько спросил, сколько предположил Антонов. - По приказу с верха ?
- Не исключаю и такого варианта. Все же спецоперация, или комплекс операций, поскольку была еще и "спасательная" операция, проводилась фактически на территории Пакистана...
- Могли и "почистить... Мол, не было такого, не переходили мы границу суверенного государства - Исламской Республики Пакистан.
- Или снабдить таким грифом, что при всех имеющихся "допусках" таким особам, как я, этих фондов, этих материалов вовек не увидеть.
- Если предположить, что по чьему то высокому указанию "почистили" архивную базу по данному эпизоду, то следы тех событий все равно должны остаться, - задумчиво сказал Митрохин. - Да и очевидцы, свидетели и даже непосредственные участники событий, должно быть, еще живы... - Речь о тех, - поправился он, - кто не погиб в том деле и кто дожил до наших дней.
- Я встречалась с двумя довольно высокопоставленными отставниками. Оба в тот период времени работали непосредственно в дворце Тадж Бек... Оба - штабники; один входил в Оперативную группу Минобороны в Афганистане, которая подчинялась тогда напрямую первому заму Устинова маршалу Соколову.
- В командование ОКСВА?
- Да. Второй служил в оперативном отделе штаба 40 й армии. И оба, как я вам уже докладывала, на вопрос о том, что именно случилось у комплекса "черных пещер", одинаково, практически одними словами отговорились: "Это все недобросовестные выдумки журналистов..."
Анна невольно вздохнула.
- Кто я в их глазах, в глазах этих отставных полковников и генералов? Журналистов они на дух не переносят. Как, кстати, и архивисты из ЦАМО. К тому же я - девушка, и передо мной так легко захлопнуть дверь...
Она посмотрела на Антонова; затем перевела взгляд на старшего по званию - Митрохина.
- Если вопросы ко мне закончились... разрешите спросить?
- Про Смольникова хотите спросить? Интересует, как продвигается расследование?
- Да. Удалось выйти на след киллеров?
- Судя по той информации, которую мы получаем, - нет, пока не удалось.
- Вот как.
- Зато вскрылся один интересный момент, - вступивший вновь в разговор Антонов принялся крутить в руке золотую зажигалку - верный признак того, что он не прочь бы уже устроить перекур. - Прелюбопытный момент, - добавил он и при этом вопросительно посмотрел на Митрохина.
- От Анны Алексеевны у нас нет никаких секретов, - сказал полковник.
- Андрей, знакомый Смольникова, - негромко сказал Антонов. - Андрей Фомин... Тебе знакома эта фамилия?
- Да, конечно. Этот молодой человек был за рулем той машины, на которой Смольников приехал на первое свидание со мной. А что с ним не так?
- Валерий Трофимович вас познакомил?
- Нет... - Анна наморщила лоб. - Мы разговаривали в кафе "Чешский двор", это в Ясенево. Я этого парня... или мужчину... только мельком видела.
- А что Смольников сказал про него?
- Я сама у него спросила о нем в какой то момент... Спросила: "Это ваш родственник, Валерий Трофимович?" Он улыбнулся, а в ответ сказал примерно следующее... "Это Андрей, он, можно сказать, мой коллега... Работает в одном из архивов... Он собирает материал для книги о некоторых аспектах ядерной гонки. А я, как вы уже знаете, написал на эту тему с полдюжины книг..."
- И все?
- И все. - Анна внимательно посмотрела на сидящего чуть левее от нее Антонова. - Хотя... В субботу, когда случился известный вам инцидент, я позвонила на сотовый Смольникова. Хотела спросить у Валерия Трофимовича, придет ли он в оговоренное нами место или я что то сама не так поняла, когда за день до этого с ним договаривалась... Дозвонилась со второй попытки. Ответил какой то мужчина... Я его не узнала по голосу...
- И ты подумала...
- Я подумала, что трубку взял Андрей.
- А оказалось, что сотовым Смольникова воспользовался один из прибывших на место преступления оперативников?
- Верно... А в чем, собственно, дело, Виктор Михайлович?
Начальники, в который уже раз, обменялись многозначительными взглядами.
- Незадолго до твоего приезда мы получили инфу от коллег с Лубянки...
- Извините, что перебиваю. А что, убийством Смольникова занимаются не Следственный комитет и криминальная полиция, а ФСБ?
- Коллеги из госбезопасности работают параллельно с оперативно следственной группой, - пояснил Митрохин. - Можно сказать, ведут собственное расследование, оставаясь в тени.
- Ну а мы, - добавил Антонов, - получаем информацию из обоих источников. Так вот... Сначала внимание следствия привлекла фигура этого молодого человека. Выяснилось, что он был у Смольникова за день до убийства... Даже меньше чем за сутки, учитывая, что он приходил во второй половине дня. Это стало известно благодаря показаниям дочери покойного Ирины Валерьевны. Она приходила к отцу ненадолго - в пятницу, после работы. И застала там этого субъекта.
- Также сохранилась на СОРМе запись пятничного телефонного разговора между писателем и этим молодым человеком, - добавил Митрохин.