Наверно, он уже спит. Заботы ушли. Можно просто любоваться на девушку, сад и радугу брызг. Не думать и не помнить о каждодневном. О том, что пробуждает тебя.
Если одна из лыж попадает на камень и раскалывается — это не страшно. Ее всегда можно заменить. Если ломается лыжная стойка — тоже ничего особенного: робот-ремонтник легко справится со стандартной поломкой. Но если еще ко всему этому край скалы срезает крепление двигателя, и он слетает с рамы, круша борт и навигационные приборы, то ситуация становится серьезной. Можно поставить всё на место. Но от этого оно работать не станет. Нужен капитальный ремонт.
Снегоход лежал на боку, жалобно поскрипывая уцелевшей задней лыжей. Брюхо машины было вскрыто, как консервная банка старинным ножом, — неровно и с заусенцами. С двух катапультировавщихся кресел истаивала защитная пена, растекаясь синими лужами по снегу.
Система безопасности сработала штатно, и два человека чувствовали себя… В общем, чувствовали.
Сергей разгреб пену и выбрался на чистое место. Недолго полежал и весьма резво поднялся, вспомнив все ужасы обморожения, о которых он как-то читал. Подойдя к еще лежащей девушке, Сергей вытащил ее, приподнял и поставил на ноги. Пусть оклемается. А то, что у нее ноги подгибаются, так это — временный эффект. Достаточно сказать несколько душевных слов, которые сразу приведут Ясю в чувство:
— Приехали… В-водила!..
Яся отряхнулась, глубоко вдохнула, чтобы высказаться по поводу недопустимого тона, и судорожно закашлялась.
— Как можно не заметить скальную гряду? — продолжал Сергей. — Она у тебя даже на карте есть.
— Отстань, — хрипло, но вызывающе, ответила Яся. — Сам бы и вёл. Много вас развелось охотников нотации читать, а как делать — Яся, да Яся. А то, что солнце в глаза бьет, и никаким фильтром его не отсеять, про это все забывают… Как-то нехорошо мне, — девушка вдруг потерла горло, — царапает.
— Маску надень, — посоветовал Сергей. — А я пока делом займусь.
Плохое место, хорошее, а дом строить надо. Не ради эксперимента. Чтобы выжить. Если сейчас так холодно, то что же будет ночью?
Он залез в кабину снегохода и достал жесткий рюкзак с анатомической спинкой. Вынул из него холодный зеленый камень, зачем-то подышал на него и отошел подальше от обломков. Несколько раз ковырнул носком ботинка подтаявший с поверхности снег и положил в ямку зурм.
Как же он строил-то? Что представлял? Ну, дом, само собой. Но было что-то и помимо этого. Желание несбыточного? Тяга к невероятному? Или то, что дом предназначался определенному человеку? Марине…
Лучше б Сергей не вспоминал это имя. Сразу защемило в груди, отвлекло на привычное самокопание, завертело беспокойными злыми мыслями. Да, он долго убеждал себя, что никто из них ни в чем не виноват, что всё получилось само собой, что обстоятельства выше нас. Но кто же в душе признает себя виновным? Всегда виновен тот, кто делает тебе больно. Тот, другой. Не ты.
Сергей сосредоточился на будущем доме, отгоняя иные мысли. Но они лезли и лезли, издевательски хихикая, тыча корявыми грязными пальцами в глаза, растягивая губы в злобной усмешке, щеря ядовитые треугольные зубы. Не хватало сил, чтобы создавать хорошее. Опустошение, так это называлось.
Камень мертво лежал на снегу. Сергей взял его, расстегнул комбинезон и убрал во внутренний карман. «Не следует разбрасывать ценный инопланетный материал», — пришло в голову. И тут же следующая мысль: «Какая глупость!»
Он понял тщетность своих попыток. Ничего не будет. Не получится. Не построить. Вот так это и заканчивается. Просто и глупо. Приходит понимание и спокойствие. Не надо мельтешить, к чему-то стремиться. Непреодолимая сила, которую невозможно предвидеть и предотвратить. Форс-мажор. Конец.
И в этом конце есть своя притягательность. Свой кайф. Отдаться тому, что уведет тебя далеко-далеко, за край жизни. И не вернуться…
— Ты что?! Ты почему сел? Я не поняла — где дом? Ну, Сережа! Очнись! Очнись!! — Яся затрясла Сергея, и он мягко повалился на бок. Медленно подтянул колени к животу и обхватил их руками. Яся толкнула Сергея в спину. Он колыхнулся, как малиновое желе, упакованное в защитный комбинезон, и затих. Лишь едва заметная дрожь продолжала бить его. Тогда Ярослава со всей силы пнула Сергея в зад.
— Уйди, Яся, — бормотнул Сергей. — Не до тебя…
— А до кого?! До кого? Что ты разлегся, как младенец в утробе? Кто делом заниматься будет?
— Не получается… Всё.
— Ты-то, может, и всё. А я — нет! Я жить хочу! Ну сделай… Пожалуйста, сделай! Построй дом! Ради меня! А?! Ты можешь. Сережа…
— Мне жить не хочется. Понимаешь? Совсем не хочется, — Сергей говорил медленно и внятно. — Неважно, почему. Ты здесь не причем. Наверно, зря ты со мной поехала. Я слабый, никчемный человек, который ничего не может и ничего не желает.
Яся наклонилась к лицу Сергея, подышала ему на лицо и неловко чмокнула в щеку, едва не примерзнув.
— Я еще могу, — сообщила она придушенно. — Вставай, а? Я же здесь совсем одна останусь, в этой пустыне. Совсем одна. Ты нужен мне. Вот прямо сейчас. Живым нужен, Сережа. Ну, вставай же! — Девушка обхватила Сергея под шею и приподняла. Он не сопротивлялся, позволил себя усадить, уперся в снег руками. Яся подтолкнула его в спину плечом, и Сергей встал.
В очередной раз он достал зурм и положил на снег перед собой. Отошел. Уставился на зеленоватый камень.
— Нужен дом, — подсказала Яся. — Теплый дом. Чтобы я могла согреться. Дом для меня.
Сергей вздохнул и прикрыл глаза.
— Ярослава! У нас радар цел? — вдруг спросил он. — Мне нужно знать, сколько до грунта.
— Сейчас, Сереженька, сейчас, — засуетилась Яся. Она заковыляла к снегоходу на едва сгибающихся ногах, подобралась к остаткам кабины, внимательно осмотрела разбитый блистер и радостно углядела нужную штуковину — не зря всё-таки мат часть сдавала. Радар едва держался на изломанной опорной дуге обтекателя. Достаточно было несколько раз дернуть, как он оказался в руках удачливой добытчицы.
— Вот! — Яся вернулась к Сергею, который ни позы не изменил, ни глаз не открыл.
— Меряй. Вертикально вниз.
Портативный радар мог как подключаться к общей системе, так и работать независимо. Чем Яся и воспользовалась. Постучав ногтями по сенсорам, она радостно сообщила результат: «Пятнадцать с половиной метров!»
— Отойди подальше. Я еще не знаю — что будет.
Яся сделала несколько шагов назад, не отводя взгляда от зеленого камня. Только… он уже не был зеленым. Зурм стремительно наливался краснотой, раскаляясь. Взметнулся столб пара, и камень провалился сквозь снег.
«Ну, вот, — сказала себе Яся, — как теперь отчет писать? Ничего ж не видно. Придется акцентироваться на результате».
Нет, конечно, кое-что было видно. Протаянная зурмом скважина превращалась в воронку, оседая с краев. Снизу лез блин неопределенного цвета, постепенно увеличиваясь в диаметре, попыхивая паром. Он наползал на края снежной воронки, расширяясь одновременно с подъемом. Поверхность блина изредка вспучивалась, морщинилась волнами, подрагивала. Материал терял вязкость, загустевал. И когда достиг подтаявшей кромки, у которой стояли люди, окончательно успокоился и застыл.
— Готово! — радостно сказала Яся, возвращаясь к Сергею.
— Что получилось?
— Ну, такая плоская, чуть выпуклая штуковина на поверхности снега, — послушно описала Яся дом, — красно-коричневого цвета… Подожди, ты что, сам не видишь?
— Не знаю. У меня ресницы смерзлись. Веди ко входу.
Сергей пошарил вокруг себя, ухватился за девушку и чуть подтолкнул ее. Дескать, иди.
— А как вход узнать? Там дверь? И где конкретно?
— По идее, где-то на ребре должна быть вертикальная плоскость, а в ней дверь.
— Точно! Вот она!.. Осторожно, не наступай мне на ноги. Сейчас дойдем, не торопись. Ну, вот… Два шага и мы на месте. А как ее открыть? Заперто, вроде.
— Ручка должна быть. В сторону дёрни. Дверь и откроется. Надеюсь, волк нас там не ждет…
— Какой волк? — удивилась Яся, сдвигая дверь.
— Не обращай внимания. Местный юмор.
— А-а-а, — Яся не поняла, но уточнять не стала: мало ли идиоматических выражений в Галактике. Главное, они дома. И здесь тепло. Почти жарко.
Ярослава нашла ванную комнату и с ликующим криком бросилась туда. Защитные комбинезоны они оставили еще в прихожей, развесив на крючках заглаженной формы, выращенных прямо из стены.
Стандартный рабочий комбинезон Яся стащила уже внутри, захлопнув дверь. Пустила воду из крана, подставила руку и блаженно замерла, впитывая тепло. Потом решительно повернула кран в каменную ванну и заткнула сливное отверстие пяткой — затычек Сергей не предусмотрел.
Как же приятно нежиться в теплой воде, медленно поднимающейся к краям. Можно расслабиться, закрыть глаза и забыть, что находишься посреди ледяной пустыни, в неизвестном месте и что нет совершенно никаких планов — что же делать дальше.
Стук в дверь подействовал на манер будильника, вырвав девушку из расслабленных неопределенных мечтаний.
— Яся, выходи! Я уже всё осмотрел.
Ярослава покрутила головой и, не найдя привычного полотенца, которое всегда висело у нее в ванной, нерешительно попросила:
— Сергей, вы мне полотенца не подадите?
За дверью фыркнули и рассерженно ответили:
— Не дури, Яся! Какое полотенце?! Это только что построенный дом, а не отель три звезды. Я возводил конструкции и прокладывал инженерию, а вовсе не создавал предметы обихода или мебель. По идее, жильцы сами должны снабжать себя всем этим.
— Как же вытираться?
— Откуда я знаю — как. Сама думай. Можно, например, вылезти из ванной и постоять под теплым воздухом из калорифера…
— Он здесь есть? Где?!
— Не помню, — отрезал Сергей, — может, я его и не делал. Как-то не пришли в голову эти женские штучки. Кстати, если будешь сидеть в ванне — точно не высохнешь. Вылезай и попрыгай. Ну, или просто поделай движения руками. Там тепло — так обсохнешь.
— А потом что? Опять в этот грязный комбинезон залезать?..
— Ну, знаешь! Не хочешь, не лезь. Голой ходи. Я даже смотреть на тебя не хочу.
Сергей еще раз фыркнул и отошел от двери. В том, что Яся оденется, он не сомневался. Может, не во всё, что было на ней прежде — часть постирает — но так, чтобы соблюсти приличия.
— А мыло?.. — пискнули из-за двери, подтверждая предположения Сергея.
— Ярослава! Забудь о цивилизации! Мы в походе.
Дверь приоткрылась, выглянуло раскрасневшееся женское лицо и едко сообщило:
— Мыло мог бы и в поход взять, — после чего дверь захлопнулась.
Сергей на мгновение увидел голые женское плечико и ножку и недоуменно пожал плечами: к чему демонстрировать свои прелести? Элементарное женское кокетство? Для поддержания собственной значимости? Бессмысленные действия — особенно по отношению к нему. Хотя, вряд ли Яся предполагала это. Он же никому не рассказывал о своей жизни на Земле.
Отойдя от ванной, Сергей вошел в большую комнату с круглой колонной по центру. Судя по всему, она выполняла роль стержня жесткости для всего сооружения. «Будем надеяться, что не сломается», — глубокомысленно сказал Сергей и уселся на пол, привалившись спиной к колонне, втайне ожидая, что дом того гляди покосится. Не покосился.
Через несколько минут вошла Яся, старательно расчесывая мокрые волосы маленьким гребешком. На поднятые брови самодовольно объяснила:
— Расческа в походе — ценный предмет обихода.
Но радость ее продолжалась недолго. Еще бы: пустой огромный зал, в котором даже присесть некуда.
— А мебель где?
— Про мебель я уже говорил! — Сергей рассердился. — Достаточно! Скажи лучше — пить будешь?
— Пить? Что именно?
— Воду, — Сергей отвечал почти спокойно, понимая, что сердиться на Ясю глупо. Девушка попала в нестандартную ситуацию и не может сразу перестроиться.
— Я бы поела чего-нибудь… — нерешительно протянула Яся.
— Есть НЗ из снегохода. Будешь? Две шоколадки с просроченной датой годности. Несколько крекеров…
— Буду, — прервала Яся.
Сергей подал ей плитку шоколада. Она чуть ли не заурчала, сорвала обертку и откусила большущий кусок.
— Запей.
Яся закивала, не переставая жевать. Протянула руку, и Сергей дал ей сделанную из какой-то детали снегохода посудину с водой. Она судорожно глотнула, чуть не поперхнувшись, отдала воду обратно и быстро сжевала оставшийся шоколад.
— А вторую можно?
— Это на завтра, — объяснил Сергей.
— Не густо…
— Зато не придется на диетах сидеть. Так похудеешь.
— Это не диета, — недовольно возразила Яся. — Это сплошное голодание. Когда только теплую воду пить можно. С меня одежда скоро спадать будет. Муж увидит — не узнает.
Сергей внимательно посмотрел на Ясю.
— Не спадет. На тебе — комбинезон. Чтобы он упал, нужно его расстегнуть и стянуть с плеч.
— Вот-вот. Плечи по ширине воротника будут.
Сергей попытался представить и нерешительно улыбнулся, догадавшись, что такими узкими плечи никак стать не могут. И, скорей всего, Яся шутит.
Чуть утолив голод, Яся стала задавать вопросы. Отрабатывать функцию наблюдателя. Только спрашивала она совсем не о способах возведения дома, а о делах насущных:
— Ты меня прервал. Я не про мебель узнать хотела. Спать как? На чем?
— На полу, Яся. Ложись. Завтра вставать рано.
— Прямо сюда? — Ярослава показала на пол под ногами, демонстрируя всей позой, что именно она думает о таком способе ночевки.
— Можно не прямо. В общем, как тебе удобно.
— Мне совсем не удобно.
— Как хочешь. Больше негде. Вот я лягу. Надену защитный комбинезон и лягу.
— А в нем мягко? — Яся скорчила гримасу отвращения.
— Мягче, чем просто так. Голове только жестко.
Увидев отчаяние девушки, Сергей смилостивился:
— Можешь голову на меня положить.
Яся наклонила голову, придирчиво рассматривая фигуру Сергея, поморщилась и согласилась:
— Уговорил. Раз уж подушек в этом доме не предусмотрено, в качестве подушки сойдет и главный конструктор.
Сергей сходил в тамбур, забрал защитные комбинезоны, и они оделись. Притушили свет. Потом улеглись на пол. Причем, Сергей подложил под шею скомканную рубашку, а Яся предпочла живот напарника.
Спать не очень хотелось.
— Расскажи что-нибудь.
— Что? — Сергей смотрел в потолок и вспоминал о прежнем. Вспоминалось с трудом — Яся всё время сбивала вопросами.
— Не важно.
— Тогда молчать буду.
— Нет, расскажи, — Яся капризно надула губки, — я привыкла к сказкам на ночь.
— Не знаю я сказок.
— Что знаешь?
— Про строительство знаю. Про дома…
— Вот, отлично. Расскажи про этот дом.
— Что именно?
— Какой ты… Тебе лучше знать. Ты же у нас специалист. А я — так, любитель.
Сергей усмехнулся.
— Вот начну рассказывать, так ты ни одного слова не поймешь.
— Попроще, пожалуйста. Для тупых.
— Не прибедняйся, Яся, — Сергей опустил руку, случайно задев девушку по голове, и смутился. Замолчал.
— Ну же!
— Извини, я тебя задел.
Яся весьма чувствительно помотала головой. Сказала: «М-да! Это ж надо!» Сергей чуть повернулся, чтобы не так давило. И принялся неспешно рассказывать о том, что в доме четыре этажа, нижний — технический, что чем выше, тем площадь этажей больше. Окна тут есть, но сейчас плотно закрыты ставнями. А на улицу лучше не выходить — холод жуткий…
Ярослава прервала:
— Как всё это снаружи выглядит?
— Представь себе груздь…
— Не могу. Они у нас не водятся, — виновато призналась Яся. — Это вообще что такое?
— Гриб такой. Или, точнее, его плодовое тело. Я тебе картинку потом покажу. Растение, в общем. Напоминает воронку на цилиндрической ножке. Только у груздя шляпка вогнутая, а у нашего дома — выпуклая. Это как если воронку крышкой закрыть.
— Угу, — Яся сонно кивнула. В ответ у Сергея в животе голодно заурчало. — Если так урчать будешь — я не засну.