— Я… я… скажу тебе свой… — Инга от дверей повернулась и жалко улыбнулась. — Свой положительный ответ немного позднее. Мне надо посмотреть документы, чтобы убедиться, что я смогу вести войну на два фронта сразу.
— Я тебе помогу. Всем, чем ты скажешь, — поднялся со своего места Котик. — Самое главное, вся та свора, которая сопровождает Дюпре, неожиданно займется своими собственными проблемами. А у Гюрзы на хвосте висит русский патруль. Это уже для них смертельно опасно. И они отлично это знают. Поэтому, Инга. Я тебя не брошу.
— Потому что ты хороший, — сыронизировала женщина. Потом помахала рукой. — Спасибо, мастер. Я подготовлюсь. И… чего тут думать, буду готова вступить в войну сразу же, как ты скажешь.
Котик благодарно кивнул.
За Ингой закрылась дверь, и уже оттуда, из приемной она прыгнула домой, в Италию. В Рим, город вечной молодости, город где она была счастлива со своим мужем…
Котик, взглянув на часы, потянулся к телефону. У него еще оставалось незаконченное дело…
* * *
Утро и почти весь день прошли в делах и заботах. Эми занималась бумагами. Детектив Нефритов куда-то делся еще на рассвете. Змей закопался в архивные дела. Искали середину между Прохожими и Гюрзой, где можно будет зацепить Диего Сервантеса.
— Кстати говоря, Эми, — задал вопрос Змей, отложив в сторону очередную порцию дел, убедившись в их «пустышности». — Объясни мне, зачем мы идем сегодня к Диего?
— Объявить ему войну, — пробормотала девушка, выписывая на листок столбцы имен.
— Можно подумать, он не в курсе, что русский патруль натравили на Гюрзу.
— Как-то это у тебя очень цинично прозвучало, нас пока еще не натравили. Мы пока еще проводим расследование, и может статься, что вся троица основателей появится перед судом. А может статься, что патруль действительно «натравят», и тогда отчитываться они будут уже на том свете перед создателем.
— Эми, — голос Змея мгновенно охрип.
Девушка подняла голову, почесав в затылке кончиком ручки.
— Я?
— Откуда ты это знаешь?
— А… тайная работа патруля? — девушка пожала плечами. — Узнала в первый же месяц, когда была практиканткой.
— Тогда почему ты до сих пор работаешь в патруле?!
— А где мне еще работать? — с искренним удивлением переспросила Эми. — Я не вижу себя нигде кроме джампа. Еще один вариант — физик-теоретик в лаборатории прадеда, но работать на военных, с их постоянным прессингом и их ненормальной таинственностью и закрытостью? Нет, это точно не для меня. Подписки о «невыезде», запрещающие джамп. Подписки о неразглашении, из-за которых нельзя ни с кем поболтать из посторонних. Я люблю джамп. Люблю перестрелки. Люблю расследования. Люблю интриги. Не люблю политическую грязь. И очень благодарна Котику, что он уберег меня от отдела зачистки. Вот и всё.
— Эми…
— Что? Не ожидал от меня такой циничности или таких знаний? — насмешливо спросила девушка, потом вернулась вновь к бумагам. — В любом случае, ваша «тайна» известна всем в отделе. Именно поэтому, после того как вы возвращаетесь с зачистки, от вас отводят взгляды. Остальным стыдно, что они такие чистоплюи. А еще им страшно, что в отдел зачистки закинут их. А как по мне, так это такая же работа, как и все остальные. Ничуть не лучше и ничуть не хуже.
— Эми.
— Да, да, девушкам такое говорить не положено. И вообще я наивная мелкая, которую надо оберегать ото всего на свете. Спасибо, кстати.
— За что?
— За защиту, вестимо, — отозвалась Эми, затем вновь посмотрела на Змея. — Почему ты уходишь из патруля?
— Так надо, — усмехнулся мужчина.
— Ну вот, — ничуть не огорчилась девушка. — Под шумок выяснить не удалось.
— Итак. Что мы ищем в документах помимо странной фамилии?
— Именно эту самую странную фамилию, — тут же отозвалась Эми. — Видишь ли в чем дело. Диего Сервантес — один из подозреваемых на роль главы в Гюрзе, всем хорош. Кроме алиби. Логично решить, казалось бы, что раз есть алиби — значит, он невиновен. Но проблема в чем. Трюк с алиби легко провернуть, если у тебя есть двойник, клон или близнец.
— Нереально.
— Думаешь?
— Полагаю.
— Значит, ошибаешься, — Эми отложив документы с концами, устроилась с ногами на стуле, глядя на напарника. — Ты очень ошибаешься, Змей. Дело тут в общем-то, в чем. Одна из самых охраняемых тайн семьи Сервантес в том, что жена нынешнего главы… иметь детей не может. Она бесплодна. А Диего — приемный ребенок.
— Это невозможно.
— Ну вот, — вздохнула девушка. — Я ему тут тайны всесильных мира сего раскрываю, а он мне невозможно, невозможно. Возможно. Я проверила. Взяла волосок от «родителей» и волосок Диего. И провела экспертизу ДНК.
— Без подписанного судом разрешения это сделать невозможно, — сказал мужчина.
— Вот заладил! Невозможно если идти официальным путем.
— Если идти неофициальным особо лучше не станет. Никто не будет связываться с ДНК-экспертизами по той простой причине, что это единственная отрасль, в которой карают практически сразу смертельной казнью!
Эми поморщилась.
— Как же меня это злит! В любом случае, я никуда не обращалась.
— Эми!
— Да! Да! Ты прав! У меня есть незарегистрированное оборудование для сверки ДНК! Осталось еще с того времени, когда мне было шестнадцать! И обиженный на весь свет подросток, очень хотел знать, может, у него где есть настоящие родители? Более любящие! А не… — Эми замолчала, отвернулась.
Змей вздохнул.
— Прости.
— Неважно… Забей. В любом случае, я проверила и убедилась, что Диего Сервантес не родной ребенок в семье. Затем следовало что вполне возможно и существование двойника, и клона, и близнеца. Самым простым вариантом — отсюда вытекающим, является наличие близнеца. Вот именно этим я и хочу заняться через, — девушка взглянула на часы. — Ага. Через час. Надо будет посетить архив и взять две справки.
— Какие?
— О небольшой мало примечательной семье, в которой родился ребенок. Я хочу знать, один там родился или два.
— Эми.
— Да, это опасно, никаких сомнений нет в том, что это опасно, — девушка подняла голову и невинно улыбнулась. — Но ведь ты же меня не бросишь?
Змей, не отвечая, уткнулся лицом в ладони. Слов у него не было. Мелкая прохиндейка, шантажистка, в очередной раз его обыграла…
От полного разгрома мужчину спас видеофон. Очаровательная девушка в деловом костюме, мило улыбнувшись, сообщила, что дон Диего Сервантес, будет рад видеть Эммануэль Лонштейн и ее спутника в своем особняке на приеме в честь дня рождения достопочтимой матушки дона Диего.
…Тонкое платье при каждом шаге таинственно шуршало и мерцало в свете сотен канделябров. Канделябры были, естественно, электрические. Свечи были частично голограммой, частично электролампочками последнего поколения, представляющими собой тонкую спичку.
Двигаясь по залу, Эми улыбалась и раскланивалась со знакомыми. Изяществу дона Диего можно было только позавидовать. Естественно на таком большом приеме он не сможет уделить отдельно взятой гостье и ее спутнику много времени. И естественно он будет всё время на виду.
— Вот жук, — заметила Эми, когда Змей, бесподобно выглядящий в смокинге, кружил ее в ритме старого вальса по залу.
— О ком ты?
— О доне Диего. Он изумительно всё придумал и продумал. Обрати внимание, он на виду. Ни на минуту не остается в одиночестве. Более того, он находится у нас на глазах. А значит, случись что, мы первые станем заложниками его хитрости, подтвердив его алиби. Пока мы не получим интересующие меня данные, мы не сможем даже подойти к нему на расстояние зачитывания судебного постановления.
— Сдается мне, ты мало огорчена этим фактом.
— Он мне нравится, — тихо засмеялась девушка. — Безусловно, он жук. Безусловно, у него душа нечиста. Занимается он также темными делами. Но он мне нравится, и я ничего не могу с этим поделать.
— Эми?
— На балах, где мы встречались, случайно! — Педантично добавила Эми, увидев, как темнеет от едва сдерживаемого гнева лицо Змея. — Мы оказывались в одной группке. У нас оказались схожие интересы и взгляды на мир. С ним было прикольно разговаривать, находя похожий взгляд на вещи у другого человека. При этом иногда мы расходились во мнениях, и было интересно спорить с ним, доказывая свою правоту…
— Ясно, — Змей разжал руки на талии девушки и отступил, склонившись перед ней в поклоне.
— Ты обиделся? — расстроилась Эми.
Мужчина выпрямился, глядя на спутницу с добродушной улыбкой.
— Тур вальса закончился, моя леди, вам стоит немного отдохнуть в прохладе балкона, и мы продолжим танцевать. Раз с доном Диего мы не сможем сегодня переговорить, значит, по крайней мере, мы получим удовольствием от танцев.
— Ты вряд ли, — проницательно добавила Эми. — А я точно. Я обожаю танцевать на балах.
— Тогда мне будет этого достаточно.
… Картины не радовали. Тяжелый хрусталь посуды и тонкий фарфор — не радовал. Подобранная со вкусом дорогая обстановка — не радовала.
Трое мужчин сидели в креслах вокруг маленького столика.
Один, невысокий, плотного телосложения мужчина, с темными волосами, серыми глазами и тонкими щеголеватыми усиками, покачивал в руке бокал с красным вином. Белые брюки, белая рубашка и бело-золотистая жилетка смотрелись на нем щеголевато, но нисколько не умаляли обаяния этого человека.
Дон Диего отставил бокал, так и не сделав из него ни одного глотка, и взглянул еще на двоих своих напарников из Троицы.
— Итак? — спросил он, ткнув пальцем в коробку с шоколадными конфетами. — Кто-нибудь объяснит мне, что это значит?
— Моя вина, — отозвался один из двух мужчин. — Я перехватил эту коробку для нашей головной боли. Алхимик отравил все конфеты, и мы отправили коробку по исходному адресу. Там ее получили, хотя и не интересующая нас девушка. А уже спустя пятнадцать минут, конфеты были на столе в кабинете, который мы время от времени используем для своих встреч.
Дон Диего недовольно пошевелил пальцами, унизанными перстнями.
— Ты всё-таки нарушил договоренность и попытался ее убить? Мы договаривались, что не тронем девушку, пока у нас не останется другого выбора.
— Вы слишком мягкотелый, дон Диего. Совершенно не похожи на правильного сицилийского мафиози.
— Придержи язык, щенок, — в голосе мужчины зазвенела раскаленная сталь. — Эта девушка мне пригодится в другом качестве. А ее труп повлечет за собой слишком много проблем. В первую очередь, с военными.
— Причем тут военные? — удивился до сих пор молчавший третий мужчина в компании.
— Ты не в курсе? — взглянул уже на него дон Диего. — У нее прадед — создатель джампа и до сих пор работает на военных. Если на его правнучку совершится покушение, как ты думаешь, долго ли ему будет привести в действие военную силу?
— Думаю, не очень, — побледнел самый говорливый в компании, об этом факте также не знавший. — В любом случае, нам с этой девушкой надо что-то решать. Она обратилась сегодня в архив. За одной справочкой. Вот этой, — мужчина по столу толкнул в сторону дона Диего белый листок бумаги.
Прочитав несколько строк, мужчина покачал головой.
— Этого стоило ожидать. Запугивать ее нельзя. Шантажировать ее нежелательно. У нее слишком много защитников, опасных самих по себе. Поэтому, нам надо попробовать ее сломать.
— Что надо сделать?
— Взрыв. В котором погибнет ее напарник. В идеале — у нее на глазах. Это понятно?
Мужчины переглянулись.
— Беру свои слова обратно, — пробормотал один.
— Мне эта идея нравится, — кивнул второй. — А саму девочку я себе заберу после этого.
— Это решим потом. Принято единогласно? Тогда позаботьтесь о подходящем объекте, на который нападет Гюрза.
— Как насчет детского дома?
— Да, — дон Диего медленно кивнул. — Это отличная идея. И думаю, я даже знаю, что именно мы выдвинем в качестве первого требования Гюрзы…
Глава 9. Ультиматум
На официальном сайте антиполитической террористической группы Гюрзы, танцевала на хвосте огромная змея. Крупная голова покачивалась в такт задорной попсовой песенке, дрейфующей по волнам интернет-станций всего мира. Серовато-коричневые цвета чешуи, светлое брюхо и темно-бурые пятна, проходящие по всему змеиному телу. В кончике хвоста гюрза сжимала тросточку, и весело отплясывала.
Вокруг змеи кружился свиток, нажав на который можно было прочитать ультиматум Гюрзы.
«Добрый, добрый день, уважаемые читатели нашего милого блога!
Добро пожаловать тем, кто с удовольствием поддерживает ту политику, которую мы хотим провести в этом мире.
Чтоб вы сдохли, уважаемые гости, если вы пришлю сюда, чтобы позлословить или, еще хуже, если ваша цель — поймать нас.
В любом случае, кто бы ни прочитал это сообщение, то донесите его до друзей, родственников, знакомых. Тогда, может быть, сообщение быстрее дойдет до тех, кто может принять решение.
У нас в заложниках шестьсот двенадцать детей. Мы захватили детский летний дом, в который родители, отягощенные работой, отправили своих малышей!
Самым маленьким еще нет и четырех, старшим по четырнадцать-шестнадцать. Отличная когорта заложников, не так ли? Чуть ниже вы с легкостью увидите фотографии и видео, доказывающие, что мы не шутим.
Наше требование простое.
Или русский патруль будет отстранен от охоты над нами.
Или все эти дети погибнут.
Патруль нас, конечно, после этого поймает. Мы знаем, что русские не прощают гибели невиновных.
Но кровавая цена за это уже будет заплачена!
Дети! Мы заберем жизни этих детей. Умные дети, талантливые дети, глупые дети, дети, которые просто наслаждаются своим детством, мы заберем всех!
Впрочем, мы же не звери, мы змеи! Мы любим детей. И поэтому мы даже дадим вам шанс на то, чтобы найти детей. У вас есть время до заката по местному времени. По Московскому времени, русские, вы там еще от злости апоплексический удар не поймали? Это будет около десяти часов вечера. На этом прощаемся.
Искренне надеемся, что властьимущие не совершат роковой ошибки и уберут русских со сцены. Право слово, господа. Давайте будем вести себя как взрослые! Выпустите на охоту за нами все патрули скопом, объедините их, наконец! Но не пускайте в это дело варваров русских! Мы же их боимся!
Ну, подытожим наше пространное письмо.
Уберите русских. Или дети в маленьких алюминиевых гробиках по одному появятся у порога тех, кто мог спасти их жизни, но не сделал этого.
С уважением, команда Гюрзы».
Распечатка с ультиматумом Гюрзы лежала на столах у всех сотрудников всех патрулей. Даже те сотрудники, кто находились по своей работе «в поле» знали о происходящем.
Эми, сидя на столе у Змея, покачивала в воздухе ногой. Котик стоял у окна, поглядывая то и дело на часы. Но стрелка, которая обычно носилась как сумасшедшая, отсчитывая часы суеты и работы, в этот раз словно приклеилась к одному месту и никуда не двигалась.
Экстренное совещание в верхах должно было закончиться еще пятнадцать минут назад, но… звонка, который ждал Котик, всё не поступало.
Положив ладонь на спину напарницы, Змей молча подтолкнул ее к краю.
— Брысь, мелкая.
— Опять мелкая! Опять брысь! — возмутилась девушка громко, привлекая внимание всех присутствующих. — И это после того, как мы провели вместе ночь?! Ты, ты! Ты! Должен взять на себя ответственность!
Из рук Котика выпал телефон. Фея замерла с недонесенным до рта рогаликом. Антик подавилась кофе.
Остальные сотрудники замерли, кто, где находился.
— Эми, — прорычал Змей.
— Не строить из тебя клоуна! Я помню! Но ты! Ты! — рухнув со стола сразу на колени, отчего все сотрудники патруля невольно проследили за девушкой глазами, она всхлипнула. — На кого ты меня бросаешь, сиротинушку! — отчаянно провыла Эммануэль. — На кого ты меня покидаешь, голубинушку. Я же не могу жить без тебя!
Звонок телефона Котика прервал «истерику» на самом интересном моменте, когда со своего места неотвратимой грозой тучей начал подниматься Змей.
— Да, да. Понятно. Да. Да. Хорошо…
Положив трубку, Котик повернулся.
— Русский патруль из игры выведен не будет. Наоборот, в наше распоряжение поступают патрули со всего мира. К нашим услугам любые архивы, дела, сотрудники. Любой транспорт, любое оружие. Задача одна. Не дать погибнуть детям. Командовать операцией будет капитан Лонштейн. Сейчас нам некогда действовать с позиции логики. Будем бить их варварской интуицией.