Вернемся к Вегнеру и Уорду. Этот же принцип лег в основу их исследования, в ходе которого добровольцы сначала отвечали на трудные вопросы, к примеру «На флаге всех стран есть хотя бы два цвета?». Сразу после этого им предлагали пройти тест Струпа, в котором перечислялись хорошо известные торговые марки, написанные разными цветами. От испытуемых требовалось назвать цвет каждой торговой марки так быстро и точно, как только возможно.
Задержка в назывании цвета увеличивалась, когда испытуемым попадались такие слова, как Google и Yahoo. И оставалась прежней, когда прочесть требовалось, например, Nike и Target. По-видимому, трудные вопросы из теста на общую эрудицию настроили испытуемых на мысль, что хорошо бы поискать ответы в сети.
По результатам судебного соглашения каждая из двух компаний – Kinder Caviar и Black Star Caviar Company – обязуется выплатить штраф в размере пяти тысяч долларов и согласна с решением о пробации сроком до трех лет, в течение которого запрещается запрашивать или получать разрешение на экспорт продукции в рамках Конвенции по международной торговле вымирающими видами дикой фауны и флоры.
Удивительно, как пришло кому-то в голову выдавать этот образчик протокольного стиля за собственное творчество – с какой бы ни было целью. И это лишь один пример того, как политиков, журналистов и знаменитостей уличают в списывании из сети. Хотя среди отъявленных плагиаторов больше людей среднего возраста, молодых обвиняют чаще. Подрастающее поколение привыкло считать, что копировать и вставлять фрагменты текста естественно, этически нейтрально, как слушать музыку онлайн.
Сьюзен Дракер, профессор кафедры журналистики Университета Хофстра, видит различия даже среди студентов, казалось бы, одного поколения. «Студенты, которые сейчас в магистратуре, пока еще смотрят на литературный плагиат как на воровство. Но 17–18-летние бакалавры не видят здесь ничего плохого. “Скопировать материал в интернете так просто, – говорят они. – Что тут может быть плохого?”»
Интернет не только подталкивает нас к нарушению авторского права, но своими мнемоническими способностями направляет в сторону бескрайнего невежества. В другом тесте на общую эрудицию Даниэль Вегнер и Эдриан Уорд позволили одной половине участников посмотреть ответы в сети, а другой – нет. Затем всем раздали опросные листы на проверку памяти, знаний, уровня интеллекта.
Как и следовало ожидать, обнаружилась связь между тем, насколько хорошо участники справились с заданиями, и их самооценкой. Примечательно, что самооценка тех, кто все посмотрел в сети, оказалась выше. Переписав ответы из Google и Википедии, участники решили для себя – «Да, я умен» (был вопрос типа «да/нет»).
Естественно, что, подсмотрев ответы, они также набрали более высокие баллы. Затем Вегнер и Уорд условия эксперимента несколько изменили. Всем участникам сказали, что справились они с заданием практически идеально. Но и в этом случае у тех, кто посмотрел ответы в сети, самооценка оказалась выше.
Вы можете возразить, что повышение самооценки никак не связано с вопросами этики при использовании чужих произведений без ссылки на источник. Возражение вполне справедливое, но именно субъективные чувства лежат в основе наших поступков, рассуждений и в конечном счете эстетического чувства. Этот эксперимент показывает, что интернет стал нашей коллективной памятью.
Получить доступ к «облаку» сейчас легко, а в ближайшем будущем станет только легче. Фильм «Энни Холл» 1977 г. местами кажется устаревшим – или же, наоборот, опередившим время? В одном эпизоде Вуди Аллен стоит в очереди, а за ним мужчина с умным видом рассказывает девушке о Маршалле Маклюэне. Аллен вмешивается и говорит, что тот ничего не понимает в идеях Маклюэна. Мужчина отвечает, что читает лекционный курс «Телевидение, СМИ и культура» в Колумбийском университете. Аллен не достает смартфон, потому что смартфонов тогда пока еще не изобрели. Вместо этого он откуда-то из-за экрана выводит Маршалла Маклюэна, чтобы тот лично потрудился разоблачить хвастуна.
Сейчас мы все ближе подходим к чему-то подобному. Специалист по вычислительной технике Крис Харрисон из Университета Карнеги – Меллона прогнозирует «активное слушание», при котором хитроумное устройство будет следить за речью владельца и отыскивать фоновую информацию. Когда вы (или какой-нибудь стоящий рядом крикун) заговорите о Маршалле Маклюэне, на экране прибора появится справка о нем – вдруг что-нибудь пригодится. Беглого взгляда на экран может быть достаточно, чтобы выхватить аргумент получше, повесомее. А может, появится видеофрагмент лекции Маклюэна, именно та ее часть, где докладчик опровергает только что сказанные вашим собеседником слова.
Едва ли это можно считать научной фантастикой. Распознавание голоса, позволяющее запросить информацию в сети, уже работает. Активное слушание пока еще невозможно лишь из-за недолговечности батареек и высокой стоимости обмена данными. Только найдется решение, как предсказание Харрисона станет вполне реальным.
Задуматься о ценности знаний в таком вот будущем стоит уже сейчас. Разумеется, чтобы разойтись во взглядах насчет Маршалла Маклюэна, нужно иметь о нем хотя бы какое-то представление. Иначе какой смысл призывать Маклюэна выйти из «облака».
Ценность знаний
Представляет ли ценность знание фактов в мире, где факты так легко посмотреть в интернете? Эта книга – попытка ответить на вот такой простой вопрос. Для его решения я проанализировал результаты оригинальных исследований, посвященных тому, что знают люди вокруг.
Исследования, о которых говорится в этой книге, проводились согласно новой опросной методике, возможно, известной не многим. Стоит о ней немного рассказать. Сетевое панельное исследование проводится организацией, которая набирает большую группу людей («панель»), согласных участвовать в дальнейших опросах. В начале нового исследования программа в произвольном порядке из панели набирает респондентов. Затем рассылает им по почте электронное письмо с материалами исследования, обычно в несколько заходов, чтобы группа респондентов своим социальным составом и структурой оказалась как можно ближе к населению в целом. Состав респондентов может меняться в зависимости от пола, возраста, расовой принадлежности, уровня образования, размера доходов и прочих демографических показателей – от того, что интересует интервьюеров и маркетологов.
Сетевые панели имеют два существенных преимущества по сравнению с традиционными опросами по телефону. Первое: от участия отказываются редко. Поскольку, по мнению большинства, звонок от интервьюера радует не более, чем звонок от телемаркетолога, то мало кто вообще снимает трубку или же сразу ее кладет, как только выясняется, с какой целью звонят. Принцип произвольности оказывается под вопросом. Если, к примеру, окажется, что 50-летние замужние белые женщины чаще в этой ситуации трубку не вешают, то группа респондентов подобрана неверно. А при проведении сетевого панельного исследования все респонденты согласились на участие уже заранее (из них согласие подтверждают около 90 %). Следовательно, алгоритм набора для участия в исследовании работает так, что подобрать социально сбалансированную группу гораздо легче.
Одна небольшая оговорка: в сетевую панель попадают те, у кого есть доступ к интернету. В 2013 г. Всемирный банк определил, что среди американцев интернетом пользуются 84 %. Так вот эти 84 % представляют собой группу людей, чуть более обеспеченных, образованных и технически продвинутых, чем население в целом. Это нужно учитывать. И все же почти каждый, у кого есть телефон, может выйти в интернет (пусть даже благодаря передаче данных через оператора). Охват исследования ограничивается пользователями сети, но все же этот вариант более удачен, чем опросы по телефону.
Сетевые панельные опросы проводятся некоммерческими организациями (как, например, RAND American Life Panel) и некоторыми информационно-технологическими компаниями и стартапами (GfK, KnowledgePanel, SurveyMonkey, Amazon’s Mechanical Turk). Обычно организация, проводящая опрос, в знак благодарности за участие предлагает выбрать, на какую благотворительность направить небольшое пожертвование. Это и скромное поощрение, и способ исключить из участия желающих заработать. Напроситься на участие в каком-то определенном опросе нельзя, а алгоритм подбора группы респондентов работает так, что участвовать в исследованиях можно не чаще нескольких раз в год.
В инструкциях, которыми я сопроводил опросники, объясняется, что цель моих исследований сводится к оценке уровня знаний у населения. Кроме того, я попросил испытуемых не искать готовых ответов. Возможно, что некоторые все-таки списали, притом что не было смысла выполнять работу на самый высокий балл. Впрочем, на бо́льшую часть заданий времени отводилось совсем мало, так что едва ли кто успевал искать ответы. Из окончательных результатов, как правило свидетельствовавших о невероятно низком уровне знаний респондентов, стало ясно, что учитывать фактор списывания необходимости нет.
В последнее время сетевыми панельными исследованиями охотно пользуются в научных и деловых кругах. Для социологов этот метод обладает существенными преимуществами над прежними, когда приходилось развешивать объявления в университетском городке и проводить среди студентов опросы. Маркетологи используют сетевые панели, чтобы опробовать торговую новинку, рекламу и новый дизайн. Такие СМИ, как NBC News, Wall Street Journal, Los Angeles Times и Bloomberg News, используют сетевые панели для проведения опросов на темы политики.
Второе существенное преимущество нового метода заключается в том, что он быстрый и недорогой по сравнению с традиционной формой проведения опросов и позволяет получить представление об уровне таких знаний населения, какие пару лет назад сочли бы слишком несущественными, чтобы по этому поводу проводить опрос. Примеры в этой книге я еще приведу.
Исследования подтверждают, что́ люди знают, а что нет в целом ряде областей: от квантовой физики до современного искусства и поп-культуры. Также обнаруживается зависимость между знанием фактов и благосостоянием, здоровьем, счастьем, политическими взглядами и культурой поведения. В большинстве глав приводятся фрагменты тестовых вопросов (в прямоугольной рамке), чтобы можно было соотнести свои знания со знаниями других.
Книга разделена на три части. Каждая посвящена какой-то одной теме, но не исключает двух других:
• Эффект Даннинга – Крюгера. Из-за интернета мы не становимся глупее, но можем стать менее осведомленными о собственном незнании. Неполное знание создает искаженные ментальные карты мира. Ошибочные представления сказываются на наших решениях, поступках и суждениях как в личной, так и в общественной жизни.
• Надбавка за знания. Существует корреляционная связь между способностью отвечать на так называемые «тривиальные» вопросы и более высоким доходом в числе прочих показателей успешной жизни. Общая эрудиция играет существенную роль даже тогда, когда не важен ни возраст, ни ступень образования. В реальном мире ценятся знания, а не только (и не столько) диплом или появившиеся за годы учебы полезные знакомства.
• Стратегии для культурно неграмотного мира. Здесь я опишу способы, которые помогут обычным людям наиболее эффективно использовать современные СМИ, чтобы оставаться в курсе событий, компаниям и организациям – приспособиться к обществу с невысоким уровнем культурной грамотности, демократическим правительствам – принимать мудрые решения вопреки невежеству избирателей.
ТЕСТ НА ВОЗРАСТ
Сколько в США сенаторов?
Как называется столица Бразилии?
Кто такой шорт-стоп?
Если вы ответили «сто», «Бразилиа» и «игрок между второй и третьей базой», то совершенно правы. Согласно статистике вы должны быть старше тех, кто на эти вопросы не ответил.
Хотя приведенные факты могут показаться безотносительными ко времени и поколению, есть вещи, с которыми люди помоложе знакомы не так хорошо. Те, кто назвал число сенаторов правильно, оказались в среднем на девять лет старше ответивших неверно. С вопросами про Бразилию и шорт-стопа справились те, кто был старше на шесть и семь лет.
2. Карты невежества
Медсестра и школьная учительница католического вероисповедания Сьюзен Шерман, вернувшись в родной Кентукки из миссионерской поездки в Кению, обнаружила, что в школе г. Луисвилла ее больше не ждут. Был конец 2014 г., когда Гвинею, Либерию и Сьерра-Леоне охватила эпидемия лихорадки Эбола. Родители испугались, что вдруг учительница подхватила вирус Эбола и теперь заразит их детей.