И ведь какая тварь этот Добби! Специально выбрал момент, когда у Гарри не работает рука, он находится в одиночестве и никак не может за себя постоять. А эта сволочь издевается над Поттером, рассказывает ему, как пытался не пустить в школу, считай, подставить под Азкабан.
Раздался смачный звук, как если бы кто-то громко высморкался.
- Добби, почему ты носишь эту наволочку? - поинтересовался Гарри.
Правильно, Поттер, тяни время, пока я попытаюсь придумать способ обезвредить сумасшедшего домовика.
- Наволочку, сэр? - вопросил Добби. - Это знак рабства, сэр. Добби станет свободным, если хозяева подарят ему одежду. Но они очень осторожны, не дают Добби даже носка, боятся, что Добби уйдёт от них навсегда.
Правильно делают, что не дают одежду. Освобождать сильных магов, которые даже под клятвами пытаются выкрутиться и нанести вред волшебникам - это полная задница. Только странно другое - если хозяева заметили, что их домовой эльф свихнулся, почему они не отрубили ему голову? Или настолько жадные? Может просто не хотят замарать рук? Но в таком случае могли бы вызвать авроров. Избавиться от такого опасного существа - обязанность каждого волшебника - это как пристрелить бешеную собаку или заражённую чумой корову.
- Гарри Поттер должен вернуться домой! Добби думал, что бладжер... - продолжил домовой эльф.
- Бладжер?! - вышел из себя Гарри. - Так это тебе я обязан, что бладжер чуть меня не убил?
Теперь я понял, что это финиш. Если раньше были сомнения, что домовой эльф не окончательно свихнулся, то теперь их все смело пониманием - этот субъект опасен. Он только что признался, что осознанно пытался убить волшебника!
- Что вы, что вы! - испугался эльф. - Мяч не убил бы вас. Добби хочет спасти Гарри Поттера. Лучше уж жить дома калекой, чем оставаться тут, сэр. Гарри Поттер должен вернуться домой.
Ну-ну! Теперь понятно, как свихнувшийся вредитель обошёл клятву. Он убедил себя, что попытки убить, покалечить и подставить волшебника под Азкабан - принесут магу благо и окажутся полезными. Слова про заботу о Гарри - полная чушь, в которую поверит лишь бесхитростный ребёнок. Именно о таком домовом эльфе, который стал серийным маньяком, мне недавно рассказывал Трумэн.
- Ни за что! - вознегодовал Гарри. - Но всё-таки объясни, ради чего всё это? Зачем тебе надо меня калечить?
Если долго думать, что-нибудь придумаешь. Меня озарило, какие чары можно использовать, чтобы обезвредить Добби. Заклинание для стрижки зверей. Оно универсальное, то есть с помощью данного заклятья ещё обрезают рога и когти зверям, подрезают крылья курам и так далее. В нём главное - визуализация, что волшебник желает обрезать и в каком месте, то и будет отделено. Можно регулировать длину отрезаемого. То есть по идее, если вместо волос представить другой предмет, который необходимо укоротить - голову, то по идее и её можно отрезать.
До этого мне никогда не приходилось убивать разумных существ, только собак, которых съедали с такими же бродягами, и то в прошлой жизни. Куда деваться, коли рацион питания бездомного несколько скуден? Но тут речь шла не о том, чтобы просто убить, а о спасении жизни как минимум одного волшебника - Гарри Поттера. А как максимум о спасении нескольких десятков волшебников от серийного маньяка.
Свет из окна падал таким образом, что через ширму были видны силуэты Гарри и Добби, мой же силуэт им не должен быть виден. Я направил палочку на домового эльфа.
- Ах, если бы Гарри Поттер только знал! - вздохнул Добби. - Если бы он знал, как много он значит для нас, несчастных рабов, отребья волшебного мира. Добби помнит времена величия Того-Кого-Нельзя-Называть...
- Эксчисса! - воскликнул я, выпуская заклятье.
Тут же одёргиваю ширму, палочку не опускаю, остаюсь наготове выпустить ещё одно заклинание. Но этого не понадобилось. Голова домового начала отделяться от тела и сползать вперёд. Но окончательное отделение головы от туловища нам увидеть не довелось. Из последних сил эльф щёлкнул пальцами и исчез, после него не осталось даже следов крови. Но я был уверен - заклинание сработало должным образом, так что у Добби шансов выжить, практически нет. Это было подобно агонии, как курица, которая продолжает бегать с отрубленной головой. И очень хорошо, что эльф напоследок не приложил заклинанием нас, а по привычке аппарировал, скорее всего, в хорошо знакомое место, например, хозяйский особняк.
На кровати сидел шокированный Поттер. Он смотрел на меня округлившимися глазами. Гарри испуганно глядел на зажатую в моей руке волшебную палочку. Он бросил сожалеющий взгляд на свою зафиксированную руку. В помещении повисла гробовая тишина, стало слышно, как учащённо бьётся у меня в груди сердце.
Я и сам в этот момент выглядел не лучшим образом, весь всклокоченный, глаза бешено сверкают из-под очков, шрам на лбу набух от напряжения, лицо бледное, тело колотит из-за изрядной дозы адреналина в крови.
- Эм... Колин, что это было? - осторожно вопросил Поттер.
- Гарри, я спас тебя от сумасшедшего маньяка!
Мой голос сорвался на фальцет, а фраза прозвучала несколько угрожающе. Если не знать об опасности сумасшедших домовых эльфов, то можно посчитать, что тут псих как раз таки я. Видимо, Поттер именно так и посчитал, поскольку он судорожно сглотнул и попятился назад, пока не упёрся затылком в стену.
- Маньяка? - дрогнувшим голосом протянул Поттер, косясь на мою палочку.
Волшебный инструмент я даже не подумал убирать. Хоть разумом и понимаю, что выжить после отделения головы от туловища невозможно, но всё же - это ведь магический мир. Мало ли, какие сюрпризы в рукаве были у Добби, вдруг выживет и тут же вернётся? Или наглотается зелий, и протянет ещё минуту-другую, а это время решит потратить на убийство пары юных волшебников "чтобы спасти их от жизни". А ведь ещё есть привидения. Вернётся полностью безголовый Добби и пополнит когорту хогвартских призраков, после чего начнёт мстить.
- Я всё слышал, Гарри! - всё ещё срывающимся из-за волнения на фальцет голосом попытался объясниться я. Слова было сложно подобрать, мысли путались, навалилась усталость, мышцы стали ватными. - Этот эльф признался в том, что пытался подставить тебя, чтобы посадить в тюрьму для волшебников, а когда не вышло - попытался убить. Он был сумасшедшим. Сумасшедших эльфов по закону принято обезглавливать или иным образом обездвиживать и сдавать аврорам. Рано или поздно он бы тебя убил.
- Так ты его... - сглотнул вязкую слюну Поттер, и посмотрел на меня вылезающими из орбит глазами, что из-за очков казались вовсе гигантскими.
- К сожалению, - тяжело вздыхаю.
- Чем это ты приложил Добби? - осторожно поинтересовался Гарри. - Какое-то тёмномагическое заклинание?
- Гарри, боевых и запрещённых заклинаний я не знаю, поэтому использовал то, что есть... Заклинание для стрижки овец. Я же фермер!
- А-а-а... Никогда не буду стричься при помощи чар, - тихо пробормотал парень.
- Слушай, Гарри, не знаю, как на подобное отреагирует администрация школы, но от Макгонагалл мне точно прилетит. Ещё скажут, что тёмный волшебник. Вон, как у тебя получилось из-за той шутки с кошкой. Давай мы никому не будем рассказывать о происшествии? Как говорится - нет тела, нет дела!
Гарри задумался, он нахмурил лоб.
- А что, эти эльфы действительно опасны? - с лёгким недоверием спросил он.
- Ещё как! - с жаром громко прошептал я. - Вам что, никто не рассказывал?
Поттер покачал головой в стороны, да так активно, что с него чуть не слетели очки.
- Мне наш староста рассказывал. Габриэль говорил, что эльфы очень сильные маги, которых из-за этого волшебники ограничили клятвами. Иногда они сходят с ума и превращаются в маньяков. Последний раз домовой эльф, который сумел обойти клятву, превратил в инвалидов около тридцати волшебников, прежде чем его сумели уничтожить авроры.
Я сглотнул вязкую слюну. Во рту как-то резко пересохло, хотелось пить, силы покинули меня, пришлось бороться с желанием прилечь на кроватку рядом с Поттером и уснуть. Голова кружилась из-за адреналинового отходника, кожа горела.
- Колин, а что ты про тюрьму для магов говорил? - спросил Поттер. - Вроде не было такого.
- Как же не было?! - сделал я большие глаза и рукой с зажатой палочкой поправил очки. После чего нервно оглянулся по сторонам. - Добби же сказал, что пытался тебя не пустить в школу. Для таких, как мы, маглорожденных и сирот - это прямой билет в тюрьму для волшебников сразу же после первого применения волшебства, даже спонтанного. Понимаешь? Нам до сдачи СОВ нельзя вылетать из Хогвартса.
- Понятно... - протянул хмурый Гарри. - Мне этого никто не объяснил.
- Мне тоже, - поджал я губы. - Пришлось читать юридическую литературу и разбираться в нюансах самостоятельно. Точнее, этим занимался папа. Кстати, я чего пришёл. Вот, Гарри, это тебе.
Я вручил Поттеру шоколадку.
- Спасибо, Колин, - протянул Поттер нейтральным тоном.
- Так мы договорились?
- А? - Гарри непонимающе посмотрел на меня. - А-а-а! Ты о происшествии. Я никому ничего не скажу, Колин. Спасибо тебе.
Наверное, это первый в истории случай, когда от убийства будут прикрывать за шоколадку.
- Я пойду, а то уже отбой.
- Ага, пока, Колин, - кивнул на прощание Поттер.
- Поправляйся, Гарри.
Из палаты я вышел настороже. Сегодня очередь дежурства Макгонагалл, очень не хотелось попасть ей на глаза и получить нереальной сложности и опасности отработку. Баллы фигня, у нас на факультете за ними никто особо не гонится. Хотя если лишиться сразу приличного количества, конечно же, придётся вытерпеть неприятный разговор. Но человеку, который занимается поставками продуктов с кухни - никто ничего серьёзного делать не будет, чревато. Я ведь могу заартачиться и послать старшекурсников самих таскать с кухни вкуснятину.
После убийства домового эльфа думал, что буду психовать, заливаться слезами, блевать, а на деле ничего подобного не было. Лишь духовная опустошённость. Словно до этого был полон эмоциями, но вдруг кто-то открыл кран, слил все эмоции, а их место заполнил серой бесформенной массой. Ещё было чувство удовлетворённости от понимания, что поступил правильно, как настоящий мужик. Была опасность в виде свихнувшегося эльфа - я её преодолел, помог людям, пусть рискуя собственной жизнью, уничтожил опасность. Иначе ничего не вышло бы. Обезвреживающих заклинаний не знаю, следовательно, задержать эльфа до прибытия авроров не сумел бы. Был единственный шанс - бить неожиданно и на поражение.
Правильно говорил поэт Бегемот:
Он стал, как резаный вопить
И на меня бросаться.
Пришлось его предупредить.
Пришлось их всех предупредить:
- Как вам не стыдно братцы...
Ублюдков трудно вразумить,
И я устал пытаться,
Пришлось их всех троих убить.
А как мне оставалось быть?
Я не умею драться...
(группа "Хуй Забей", Бегемот, он же Игорь Бажанов, "Не умею драться")
Когда добрался до лестничного пролёта, вдруг все мысли вылетели из головы, поскольку услышал странный шорох. Я был настороже, поскольку не хотел попасться Макгонагалл. Из-за угла показалась рыжая макушка и голова гигантской змеи. Она была настолько огромной, что вызывала невероятный ужас - размером с ковш экскаватора. Я тут же направил в ту сторону палочку и на удачу выпустил заклинание, которое первым пришло в голову.
- Кристунте карнуа!
Не знаю, почему выкрикнул именно заклинание роста рогов у скотины, видимо, сказались тренировки. Эти чары в последнее время я очень много отрабатывал, мог воспроизвести их на автомате, как в принципе и многие другие фермерские заклинания из книги по уходу за животными.
О том, насколько удачным было заклятье, мне узнать не довелось. Последнее, что увидел, прежде чем погрузиться во тьму беспамятства - два огромных жёлтых глаза с вертикальным зрачком на змеиной морде...
***
Я распахнул глаза. В поле зрения попал белый потолок, нос улавливал запахи зелий, эти ароматы сразу навевали мысли о больничном крыле. Слегка приподняв голову, обнаружил ширму, которую опознал, несмотря на отсутствие очков. Сразу стало понятно, что с палатой не прогадал. Рядом был виден человеческий силуэт: седые волосы выбивались из-под белого чепчика, довольно низкий рост для взрослого человека в районе ста шестидесяти пяти сантиметров, длинное красное платье из жёсткого материала с белыми кружевами - всё это позволило безошибочно опознать школьную медсестру.
- Ты очнулся, Колин, - констатировала женщина.
- Дх-а...
Мой голос был хриплым, в горле был филиал пустыни Сахара. Тело было слабым и я его плохо чувствовал.
Поппи Помфри тут же поднесла к моим губам большой фиал с зельем.
- Выпей всё, станет полегче, - стала она поить меня.
Зелье имело неприятный вкус, но из-за того, что сильно хотелось пить, к тому же рецепторы языка ещё не очень хорошо работали, я выпил всё до дна за один присест. Сразу стало немного легче, руки и ноги стало слегка покалывать, как бывает, когда отсидишь конечность, а потом к ней возвращается чувствительность.
- Что произошло? Где мои очки?
- Ох... - взмахнула руками медсестра. - Мальчик, ты только не волнуйся. Ты сейчас в больничном крыле.
- Спасибо, это и так понял. Как я тут оказался?
- Тебя принесли парализованным ещё в ноябре, - недовольным тоном ответила Помфри, но её недовольство было направлено не на меня.
- Парализованным? Как кошка завхоза? Но... Стоп, вы сказали в ноябре? А сейчас что?
Медик тяжело вздохнула:
- Сейчас двенадцатое июня тысяча девятьсот девяносто третьего года.
- А как же экзамены? И кто на меня напал?
- Директор Дамблдор отменил экзамены для первых четырёх и шестого курсов, а по поводу второго лучше спроси у директора, - ответила женщина, явно не горя желанием делиться важной информацией.
- А почему я выздоровел только сейчас?
- Пришлось ждать, когда созреют мандрагоры для зелья, - пояснила Помфри. - А вообще, тебе очень сильно повезло. Взгляд василиска смертельно опасен. Тебя спасли очки. К сожалению, они разбились, а после василиска их невозможно восстановить магией.
- Хоть чем-то очки оказались полезными. Выходит, человек с нормальным зрением там же окочурился бы?
- Выходит, что так, - согласилась Помфри.