Я выпускала Нагу не первый раз в жизни, и ни разу ещё не пожалела об этом. Огромная, в четверть комнаты, призрачная кобра покачивалась над мужчиной, туго обвивая его кольцами скользкого чешуйчатого тела. А мне было любопытно лишь, съест она свою добычу целиком, как в прошлый раз, или вонзится ядовитыми зубами в конвульсирующее тело?
Нага выбрала второй вариант. Что ж, так даже быстрее. Противоядие мне было неизвестно, следов от укуса не оставалось. А если бы проглотила, – не осталось бы и тела. В любом случае, я сейчас получала удовольствие, сродни наркотическому опьянению. Чужая никчёмная жизнь – весьма питательная штука! Дархан беззвучно распахнул рот в предсмертной агонии.
Я дождалась, пока Нага накормится жизненной силой, впившись зубами в человеческое горло. Судорожно вздохнула и расслабилась, пережидая пока сытая Нага вернётся на законное место. Спокойно оделась, сложила вещи, разбросанные по комнате. Меня немного шатало, и безумная улыбка не сползала с лица. Всё же, самый лучший любовник – мёртвый любовник! Особенно тот, что не может доставить женщине нормальное удовольствие. А раз не может, значит, будем пья-ны-е!..
Забрала документы, деньги, которые попались, и ушла прочь. Моему зеленоглазому стражнику больше ничто не угрожает. Осталось только вытащить из тюрьмы, в которую он попал из-за меня.
Лилла. Трактир «У Залияри»
К утру я выспалась, хоть и пришла поздно, опьянение прошло. Сила растекалась по венам бодрящим эликсиром. Кажется, я теперь могу абсолютно все! Секс, даже с самой яркой кульминацией не дал бы таких ощущений. Специально, что ли, охотиться?.. Я с удовольствием суетилась на кухне трактира, выполняя повседневные нехитрые заказы. Даже поставила выпечку для добродушной владелицы заведения, что сейчас стояла за стойкой и разливала гостям пиво.
– Ох, Сарнай, ты сегодня удивительно красивая! – улыбнулась она мне, зайдя в кухню за заказом. – И пахнет аппетитно!..
– Как обычно, тётя Залияри, – смутилась я.
– Не скромничай! Как от меня повар старый ушёл в другой трактир, так я и не надеялась найти хоть в половину такого же мастера! А ты вон, какие шедевры стряпаешь, посетители с порога спрашивают, – чем это так вкусно пахнет? Я сегодня всех обслуживать не успеваю, мест нет, – так всё забито в зале!.. Все только и судачат про кседуши, что вломились в Лиллу, как к себе домой.
– Неужели не боятся это обсуждать? Конечно, никто так и не доказал, что исчезновение людей связано с магами, но…
– Все боятся, деточка. Только видела б ты, сколько их пришло! Кхаенским магам сейчас не до нас, смертных. Засуетились, как потревоженный рой. Говорят, что слухи о чудищах, что сражаются как сказочные големы – правда! Огромные, чёрные, кулаком стукнут – стена осыпается!.. Из рыжих псов могли бы коврик шерстяной сделать, да дорожкой раскатать к центральной площади. Ох, чую, сменится у нас власть. Будет все, как при старом короле, – и к лучшему!
День пролетел незаметно в приятных хлопотах на кухне. Мне было в радость варить, жарить, тушить… Я забыла обо всех проблемах и заботах. На миг мне даже показалось, что я счастлива! Заказы исполнялись, клиенты радовались, хозяйка взахлёб считала прибыль. Мне даже удалось почитать в постели вечером!..
Ладно, ладно, опять вру. Конечно, было интереснее рассматривать картинки, чем с трудом складывать буквы в слова. Но ведь я читала!..
С наступлением ночи меня скрутило. Знаю, что это расплата за переизбыток насильно взятой энергии, но это не умаляло эффекта. Тело горело, как при сильнейшей простуде, разом нахлынули все эмоции, от которых я с лёгкостью ускользала целых день. Ревела до утра, коря себя за жестокость и равнодушие к своим жертвам. Выла в подушку от ненависти и жалости к себе. И снова ненавидела своих предков, у которых дырявая голова не оказалась на месте, когда им предлагали союз с демонами.
Чем я лучше тех палачей из замка Лекроса? Я убиваю людей, зная, что они под действием чар. Убиваю, и получаю от этого ни с чем несравнимое удовольствие. Нага беспокойно шевелилась на руке. Противное ощущение, но ничего поделать с этим не могла. В очередной раз, всхлипнув и уставившись на рассвет за окном, я приказала себе не думать об этом. Что сделано, то сделано. Убивала я не всех. Просто некоторые были излишне настойчивы, требуя больше, чем я хотела отдавать.
Тарринар таким не был. Нежный, внимательный любовник; решительный и настойчивый мужчина. Таким я его узнала. И была невероятно благодарна за то, что ради меня он пошёл на предательство, избавив от судьбы наложницы. Приятные воспоминания, что и говорить. Улыбка растянула уголки губ, и я стала проваливаться в сон.
…Когда Тарр вытащил меня из плена, рискуя собственной шкурой, я.… сбежала от него. Потому что обещала то, чем не готова была отплатить, – собственное тело. В попытке спасти остатки самоуважения, и подгоняемая страхом попасться, я заблудилась в лесу, где встретила настоятельницу храма Афресии. Так я узнала о собственной сути и причинах моих бед с мужчинами.
Прошла инициацию, узнала о своём страже и научилась с ним общаться… Я обрела силу и уверенность в завтрашнем дне, но вернуть долг беловолосому спасителю так и не захотела. Я спешила путешествовать по миру, зная, что теперь смогу защититься, выпустив призрачного стража, мою Нагу. За несколько деревень от подножья горы, я нашла себе ночлег за небольшую плату. Но Тарр нашёл меня и там. Рада встрече я не была, но…
Он привёл меня в съёмный дом, накормил, подарил красивую одежду. Я почти смирилась и уже приготовилась к расплате, но ничего не происходило. День, два… Постепенно я привыкла к его присутствию, а затем – к прикосновениям. Иногда он невзначай обнимал, шутливо касался меня в разговоре, или принося что-нибудь вкусное. То подбородок тронет, улыбнувшись, то по голове погладит легонько.
Я стала замечать, что когда он дотрагивается до меня, то это не так уж и противно. А иногда даже приятно. И однажды, купаясь в речке, я обнаружила рядом с собой красивого обнажённого мужчину. Подтянутое тело, светлые длинные волосы, намокшие на концах. Спокойный, долгий взгляд зелёных глаз. Плеск воды, уверенные движения, – он оказался совсем рядом. Непринуждённые, ласковые объятия, каждый жест – выверен. Тарр словно опасался чего-то.
Мне и самой было немного не по себе, но инициация в храме эрегиний сильно изменила моё мнение о близости, – в лучшую сторону. Инкубы при посвящении не дают выбора ни одной дочери Афресии, и после соития навсегда оставляют в них часть своей силы, соединяя в единую нить, живущую в теле эрегинии энергию страсти и свой дар подчинять себе любого. Тарринар ласково погладил моё запястье с дремлющей змейкой и приблизился к лицу.
– Ты понимаешь, что сейчас произойдёт? – спросил, понизив голос до хриплого полушёпота. – Не тронешь меня, эрегиния?
Я улыбнулась. Для меня это был риск окончательно разочароваться в мужчинах. Либо мне везло на грубых и неопытных, либо других не существовало. Но я решилась. Никто ещё не спрашивал у меня разрешения, никто не пытался завоевать доверие. А это оказалось очень ценно.
– Ну, ты же рискнул умыкнуть женщину у своего лорда. Неужели испугаешься какой-то мифической змейки?..
До берега мы добрались не сразу. Мягкие поцелуи, на которые хотелось ответить, в сочетании с умелыми ласковыми касаниями и движениями сотворили волшебство. Я все больше забывалась в ласковых руках, не хуже, чем с инкубом на инициации… Все получилось естественно и прямо в воде. Это было так удивительно, что я из любопытства не захотела ограничиваться одним разом, а Тарринар, не скупясь, продолжал ухаживать, касаться, смешить.
Спустя два месяца после случая на озере, когда мы наслаждались покоем, и счастливее меня, казалось, не было никого в округе, Тарр неожиданно пропал.
Староста потом едва ли не под пытками мне сознался, что моего блондина арестовали за измену лорду. Про меня же он сказал, что я сбежала!..
В дверь быстро стукнули, и на пороге оказалась хозяйка трактира.
– Спишь ещё? Ну, не сверкай глазками-то. Знаю, знаю, что не любишь, когда без спросу. А только ночью прибыл гость, заказал к раннему завтраку пирогов с мясом, – сухонькая пожилая женщина устало потёрла заспанное морщинистое лицо.
– Так ведь тесто ставить надо! Я же не успею… – подскочила на кровати. – Сон как рукой сняло!
Потом отосплюсь. За такие сверхурочные заказы полагалась наценка вдвое дороже, а потому они были очень редкими.
– Потому и бужу. Гость-то дюже странный, весь обвешан оружием да перемотан кожаными ремнями. Страшный, угрюмый… – хозяйку передёрнуло – Но платит хорошо. Так что ступай, детка, на кухню. Негоже такого гостя расстраивать. Уж больно грозный, – такие и беду принести могут, недолго думая!
Оделась я мигом, – бесформенное платье мышиного оттенка из грубой ткани с глухим воротом под подбородок было моей любимой повседневной одеждой. Эти тряпочки прекрасно скрывали все, на что любят пялиться мужчины, а потому я руку отгрызу тому, кто у меня посмеет отобрать этот шедевр! Длинные тёмные волосы убрала под старую застиранную косынку.
Умылась, привычно набросала макияж в духе «восставшее свежее умертвие»: лёгкие круги вокруг глаз и бледная помада сильно накидывали возраста и придавали нездоровый вид. Узкий разрез глаз никакой косметикой не спрячешь, но кто меня на кухне рассматривать будет? Быстро пробегу, как всегда – и всё!
Надеюсь, если придётся столкнуться, гость оценит мои художества, и не станет заводить песню о наболевшем… Кажется, даже немного перестаралась. Главное, чтобы на меня внимания не обращали, пока спускаться в кухню буду. А там за работой все равно половина сотрётся.
В зале было тихо и спокойно. Залияри суетилась, отмывая столы. Мне же не оставалось ничего, кроме как приступить к своей работе. Повязала передник, быстро замесила тесто, поставила на разогретую печь. Пока оно поднималось, успела сварить бульончик для супа и основу для нескольких блюд. Так быстрее выходит, когда нужно выполнить несколько заказов. Овощи споро шинковались привычными движениями поварского ножа, я даже стала напевать себе что-то под нос, прикидывая, сколько ещё денег потребуется накопить, чтобы охранник пропустил в камеру к Тарру. И сколько нужно будет дать столичному судье, чтобы тот признал обвинение вымышленным.
С местными властями говорить было не только бесполезно, но и опасно. А вот столичные могут и не посмотреть на родовой статус обвинителя, – императору всё-таки иногда докладывают о спорных судебных решениях. Я писала ему лично несколько раз, но ответа так и не получила. Что, впрочем, не удивительно. Проблемы простой норгеланки рарванскому императору не интересны. Даже если она теперь кхаенкой называться будет, в честь его правящего рода Кхаенов.
В разгорячённую спину повеяло холодом. Когда обернулась – чуть не вскрикнула, ещё и нож рефлекторно зажала до побелевших костяшек!
На пороге, задумчиво наблюдая за мной, стоял наёмник. Во всяком случае, мне так показалось. Широкоплечих я видела много, – это нормально среди военных и наёмников; ростом я любому едва до подбородка достану; оружием в Лилле никого не удивишь. Но странная причёска, повадки, взгляд…
Он привалился плечом к косяку, и, кажется, был даже немного сонным. Но не покидало ощущение, что при необходимости он меня моим же ножом и прирежет, не моргнув! Мы встретились взглядами, и здоровяк хотел было сделать шаг внутрь. Как метнула нож, – сама не помню, – просто рефлекс сработал! Только вздрогнула и замерла, когда он за долю секунды подобрался и… поймал лезвие, хлопнув ладонями перед лицом!
Та-ак… Воинствующего кседуши мне только не хватало для полной коллекции! Вот же, судьба нелёгкая принесла, – ни стражей позвать, ни защититься толком! Меня наградили суровым взглядом, а затем… Затем воин одного из самых грозных кланов молча всадил мой поварской нож в дверной косяк и ушёл, зло бросив:
– Попил водички… Психованная!
Только и запомнилась взметнувшаяся тугая чёрная коса и самодельные наручи на переливающемся мышцами смуглом предплечье. Под поясницей стало холодно. Оказалось, как стояла столбиком, так и сползла на каменный пол. А нож, всаженный в дерево на добрую треть лезвия, все качался и качался из стороны в сторону.
Из ступора вывела хозяйка, влетевшая в кухню.
– Сарнай, ты чего расселась? Тесто ведь подошло, – обминать надо, гость ждёт свой заказ! Ох, и лютый сегодня, – хуже, чем ночью! – Залияри суетилась у таза с тестом.
Ненавижу, когда кто-то вмешивается в мою стряпню, поэтому быстро поднялась, вымыла руки и отобрала квашню у хозяйки. Та хмыкнула, заглянула в кастрюлю с бульоном, сняла её с печи – вот её просили?! Налила в тарелку и выскочила вон.
Пироги получились отличные, хоть и готовила в плохом настроении. Нож из косяка выдернуть я так и не смогла, как ни висела на нем, но хозяйка его вообще не заметила.
Заказ уже можно было забирать, только пожилая Залияри что-то не торопилась. Ведь давно ей говорила, что нужно нанять помощницу! Но рачительная хозяйка не желала тратиться на ещё одну работницу.
Я вздохнула. Деньги мне были очень нужны. Поправила на голове платок, натягивая его на лицо пониже, собрала выпечку и понесла в зал. Массивные тёсаные столы, почерневшие от времени громоздкие стулья. Минимум украшений, зато огромные окна, выходящие на проулок с цветущими басаньядами и красивый старинный мост. Мне полюбилось это местечко, но выходить из своей кухоньки лишний раз я не любила.
В зале, освещённом едва пробивающимися первыми утренними лучами солнца, почти никого не было. Только одинокий ранний посетитель с огненной шевелюрой выжидал, пока его обслужат. Рыжих в городе было много, – как и во всей империи. Не все, правда, были оборотнями. Это вот он заказывал пирожки? Старушка подхватила у меня выпечку и отправила к рыжему.
Ага. Не он. Значит, заказчик куда-то отошёл. Вообще-то в мои обязанности не входило принимать заказы, но хозяйка уже отвернулась, давая понять, что разговор окончен. Эх, Залияри, как бы беды не вышло! Уже за несколько метров мне не понравилось, как меня разглядывает рыжебородый. Слишком знакомый взгляд, слишком цепкий. Неужели опять? Может, просто сразу на кухню?
– Чего изволите?
Посетитель сдержанно ухмыльнулся.
– Пирожков. Вон тех! – кивок в сторону заказа.
– Эти попросил приготовить наш постоялец, по спецзаказу. Их нет в меню, закажите что-нибудь другое. Хотите, я Вам суп принесу? Или пустынную кашу?
Посетитель нахмурился.
– Я хочу пироги. Неужели так сложно разделить заказ? Всего лишь несколько пирожков, никто ведь и не заметит!
– Это невозможно.
– Ну хорошо. Для тебя я готов немного подождать. Но только если ты потом лично будешь кормить меня из своих рук. Только представь: луна, звезды, ты, я, и пирожки! – он перехватил мою ладонь и, улыбаясь, потянул на себя, пытаясь усадить к себе на колени.
Змейка заворочалась на руке, причиняя такую боль, что даже вскрикнуть невозможно! Не говоря уж о том, чтобы сопротивляться наглому посетителю.
– Извините, у нас так не принято, здесь уважаемое заведение, – подлетела Залияри.
Незнакомец сверкнул жёлтыми глазами, сильнее стискивая меня в руках – я попыталась встать, превозмогая боль. Пошарил в кошельке и выложил золотую монету. Моя недельная зарплата, – мелькнуло в голове.
– Вы с ума сошли! Отпустите мою кухарку немедленно! – оскорбилась хозяйка трактира.
К чувству превосходства на лице незнакомца прибавилось иронии, а к золотой монете – ещё три. И я бы порадовалась тому, что Залияри так за меня вступилась. Вот только при взгляде на моё месячное жалование её глаза алчно загорелись, и она замерла. Превозмогая боль, практически не чувствуя руки, я сделала рывок и высвободилась из плена!
– Куда же ты, радость моя?! Мы же договорились! – возмутился мужик, ловя меня за руку.
Дурак! Ведь ещё минута такого обращения, и… Неожиданно он отпустил меня, медленно оседая на место, вскинув руки. А в зале стало тихо-тихо так. Рыжий смотрел поверх моего плеча, и в его жёлтых глазах отражались неподдельный ужас и паника. Я тихонечко обернулась и увидела того самого постояльца, в которого совсем недавно метнула поварским ножом. Мощный, сильно выше меня, – он зло сжимал рукоять клинка и сверлил взглядом алчущего пирожков посетителя. И меня заодно!