– Покажи, – кивнул Кайден и, нагнувшись, выудил из сумки чистую рубашку.
– …Еще в лесу озеро Фей есть, очень красивое. И Забытая река. Всей толпой туда не сходишь, но по одному-два человека фейри не гоняют. Там в основном моргены живут и никсы, они довольно дружелюбные. Но вверх по течению лучше не подниматься, да и с ручейками и родниками осторожно обходиться, особенно мужчинам. У школы с лесом Договор, учеников ланнан-ши3 не убивают, но кровушки попьют. В прямом смысле. За нарушение границ.
Про лес и его обитателей я могла соловьем заливаться часами. Если бы еще собеседнику это было интересно.
Хотя… кажется, и интересно. Вроде, слушает, а не просто с отсутствующим видом в пустоту пялится. Взгляд, правда, на гипотетическую угрозу со стороны кровожадных водниц сделался колючим, но все лучше, чем показное равнодушие.
Солнце к полудню еще только подбиралось неспешно, школьный хозяйственный двор был хоть и ярко освещен, но вода с ночи прогреться еще не успела. Кайдена это не смутило. Он сгрузил выданную кладовщиком ношу на скамью, набрал два полных ведра и скрылся за деревянной дощатой дверцей. Сверху только голова да плечи чуть-чуть торчат.
Свесилась с бортика сброшенная одежда, влетело вверх ведро, раздался громкий плеск. Мгновенно потемневшие волосы плотно облепили голову и шею. Кайден встряхнулся и принялся намыливаться, не обращая на меня внимания. А чего обращать? Я вот тут сижу в тенечке, прячу нос от солнышка, никого не трогаю, думу думаю…
Что же за тайна у него такая страшная, что за беда? Директор мне бы и сказал, наверное, да он знает прекрасно, что в таком тонком деле знание иногда враг. Куда лучше, если я к этому знанию сама ключ подберу, заставлю открыться, довериться – тогда и дело пойдет. Вот только подсказывало мне чутье, что будет это ох как непросто.
Я вынырнула из размышлений, только когда скрипнула дверца, и Кайден вышел. В одних штанах – чистая рубашка возле меня, в куче всех вещей, осталась. Надевать ее он, правда не спешил. Вместо этого зачерпнул еще ведро, утвердил его на каменном бортике колодца, стоящего тут же, вытащил из-за голенища нож… и принялся бриться, глядя в темное, волнующееся отражение.
Подперев голову кулаком, я за ним наблюдала, пока мужчина не оторвался от бадьи и не прожег меня недовольным взглядом.
– Ты так и будешь на меня все время глазеть?
– Я не глазею, я сопровождаю, – с достоинством отозвалась я, продолжая беззастенчиво пялиться на широкие плечи, руки, перевитые рельефными мышцами (да, таким не только наши щуплые алхимики, просиживающие штаны в подземельях, но и многие боевики позавидуют!) и линию позвоночника вдоль спины.
И шрамы имеются, куда без них воину. Едва заметный поперек бока – видать, клинок по ребрам скользнул и прочертил. Повезло. «Звездочка» на правом плече – стрела насквозь прошла. С этим он куда дольше, поди, провалялся, да и снова стрелять смог далеко не сразу. А мелких «царапин», уже давно и прочно спрятанных под загаром, поди, и не счесть.
С бритьем было покончено. Кайден выпрямился, придирчиво осмотрел себя в водную гладь, а потом стиснул в кулак распластавшиеся по шее мокрые волосы и ка-ак отчекрыжил одним резким движением большую часть! Оставшееся рассыпалось косыми, неаккуратными прядями. Сжатые пальцы полыхнули огнем, лучник стряхнул пепел с руки и, кажется, вознамерился столь же кардинальным образом «подравнять» оставшиеся лохмы. Правда, когда он снова занес руку, моя душа не выдержала.
– Ты что делаешь?! – страдальчески простонала она.
Кайден обернулся и посмотрел на меня, как на дурочку. А я мельком успела отметить, что зря накинула ему лишний пяток, а то и больше годков. Без пыльной лохматой бороды он выглядел немногим старше меня.
– Стригусь.
Боги, да овец и то с большей аккуратностью стригут!
– Никуда не уходи и ничего не делай, ради всех богов! – взмолилась я. – Сейчас вернусь!
И, не дожидаясь ответа, я подобрала юбку и бегом кинулась в свою комнату.
Когда я вернулась оттуда, запыхавшаяся, зато с ножницами и гребнем, Кайден так и стоял, склонившись над колодцем, будто воспринял мой приказ буквально и даже не шевелился на всякий случай.
Я усадила его на скамью к себе спиной и взъерошила пальцами подсохшие неровные пряди, раздумывая, с чего начать.
И вовсе они не пепельные, как мне показалось сначала. Просто светлые, теплого льняного оттенка. Густые какие. И гладкие. Как у меня от влажности пушиться не будут. Провела гребнем, полюбовалась на мягкую игру солнечных бликов, снова взлохматила…
Что чересчур увлеклась, я осознала не сразу, да Кайден и сам подозрительно притих – не вырывался, не одергивал. Жалко, мне лица его не было видно, то ли просто терпит, считая, что я там делом занимаюсь, то ли понравилось. Между прочим, массаж головы очень хорошо напряжение снимает, а если бы к нему еще и шею, и плечи добавить, то…
Я покосилась вниз, неосознанно прикидывая фронт работ, вздохнула – не поймет! – и принялась за стрижку.
– Ну вот! Хоть на человека стал похож. – Я оглядела результат работы и осталась им крайне довольна. Из мрачного, как демон, лохматого почти деда Кайден превратился в по-прежнему мрачного, как демон, но зато побритого и подстриженного молодого человека.
Лучник запустил пальцы в волосы, провел по ним, примеряясь к новой длине, а потом молча стряхнул остатки обрезков с плеч и потянулся за рубашкой.
– Ты знаешь, почему директор Паскветэн попросил именно меня тебя сопровождать? – я все-таки не выдержала и задала один вопрос в лоб, отчаявшись подобраться хоть на волосок окольными путями.
– Да. – Кайден на меня даже не взглянул. – Редкий дар. Целительница душ, так он сказал. Считает, что ты можешь мне помочь.
– Ты так не думаешь?
Лучник подхватил со скамьи выданное кладовщиком добро.
– Я не думаю, что мне вообще кто-либо может помочь.
– Тогда зачем?.. – Я осеклась не в силах выбрать один из вариантов – зачем соглашаться на мое участие или на учебу, которая совершенно очевидно не особенно его манит? Зачем приезжать в школу?
Он бросил на меня короткий взгляд, который, отражая ясное небо и солнце, сверкнул вдруг пронзительной голубизной.
– У меня есть свои причины. В любом случае, какое тебе до них дело? Я обещал, что буду во всем тебя слушать. И буду. Делай, что считаешь нужным.
Я раздосадовано прикусила губу. Такая постановка вопроса меня категорически не устраивала. Нет, «я буду во всем тебя слушать» – это, конечно, обнадеживает! Но это не то, что мне нужно.
– Ладно. – Я сдалась. – Ты, наверное, устал с дороги. Отдохни до обеда – он через два колокола. Я за тобой зайду и покажу, где столовая.
Кайден скупо кивнул и зашагал прочь.
На занятие по истории возвращаться уже смысла не было, зато я попала на травоведение наставницы Невены, вещавшей нам сегодня о крайне полезных свойствах мха, являющегося прекрасным средством борьбы с различными видами кашля. И поскольку вторая часть занятия была отведена под практику – приготовление поочередно чая и двух видов отвара – я уже предвкушала, как одноклассники будут коршунами бросаться на тех несчастных, кто посмеет кашлянуть в их присутствии.
Кайден открыл мне дверь после первого же стука. То ли так и не поспал, то ли проснулся от колокола. А до столовой мы дошли в гробовом молчании, которое по мере приближения к храму пищи, отнюдь не означало тишину.
– Особых правил, как садиться нет, – пояснила я, пока мы спускались по лестнице к уже толпящимся под закрытыми дверями ученикам. – Но все в основном кучкуются по факультетам. Если хочешь, познакомлю тебя с боевиками. А нет – пообедаем вместе. Кстати, вон твои стоят, в куртках. У них, наверное, совместные практические с демонологами были. Одни призывали, другие выдворяли… – я подумала, и добавила: – Наставники плакали.
Шутка с долей горькой правды оценена не была. Я оглянулась – Кайден смотрел на толпу учеников тяжелым взглядом, и энтузиазма от грядущей встречи с одноклассниками явно не испытывал. А с другого конца коридора мне махала Нольвенн с братцем. Мы всегда ели вместе, но теперь я засомневалась, стоит ли навязывать лучнику новые знакомства. Лучше дать ему немного времени освоиться.
– Подожди минутку, я сейчас вернусь, – протараторила я и поспешила к подруге, чтобы все ей объяснить.
Но не успела я проделать и полпути, как воздух вдруг взрезал вопль боли. Я обернулась – и со всех ног кинулась обратно, разглядев чудную картину: Андер, один из демонологов, согнулся в три погибели и выл, а мой стукнутый на всю голову (теперь-то диагноз я могла поставить точно!) подопечный пальцами ему в шею впился, будто вот-вот позвонки свернет!
Я сама не заметила, как оказалась рядом. К счастью, разнимать драку не пришлось – Кайден уже отпустил своего противника, точнее, отпихнул его к приятелям. А вот теперь самое время вмешаться, а то, кажется, стороны горят желанием продолжить ссору!
Одним слитным движением я шагнула к Кайдену и положила ладонь ему на запястье. Спокойствие. Я спокойна. Пальцы сжали мужскую руку не сильно, не слабо, а так, чтобы он полностью ощутил мое прикосновение. Тепло кожи и мое присутствие. Не более. Не менее. Я на него не взглянула даже, не сказала ничего, но это было и не нужно. Одного движения достаточно было, чтобы присутствующие поняли – он со мной, а Кайден вспомнил, что он, вообще-то обещал слушаться. А я смотрела сейчас только на демонологов.
– Ребят, а что тут происходит? – доверчивого удивления, благожелательности и готовности всех и вся сейчас же вылечить в моем голосе было примерно поровну. Не знаю, что из этого подействовало, но враждебности в позах поубавилось, и напряжение, вроде, пошло на спад. Ну и хорошо, может, еще и миром разведу…
– Этот… – Ренану, второму демонологу, цензурных слов не хватило, и он прибавил пару нецензурных, – Андеру чуть шею не свернул!
– Да я видела, – простодушно отозвалась я. – А что случилось-то?
Они недоуменно переглянулись.
– Толкнул, – отозвался Андер, пытаясь на ощупь разобрать, сколько там у него позвонков в шейном отделе – семь, как положено, или кой-чьими стараниями теперь на один меньше?
Кажется, позвонков было все же семь. И слава Бригите4!
– Кто кого? – так же наивно допытывалась я.
Сама же в это время пыталась «прочувствовать» стоящего рядом пациента. Физический контакт облегчал дело – еще и поэтому я не отпускала руку Кайдена. Ну, и опасалась, что он снова кого-нибудь стукнет, не без того. Агрессия в нем пошла на спад, оставив после себя разочарование, раздражение, недовольство собой и слабое сожаление. Пошла на спад – но не исчезла, так и осела на самое дно восприятия тягучей лавой, раскаленной магмой. Кажется, это состояние, которое всегда при нем… Мысленно сделав себе пометку – «Выяснить, врожденное это или следствие травмы, важно!» – я вернулась к разговору.
Выяснилось, что толкнул все-таки демонолог, а потом пошутил, а потом… «А потом» я видела, так что быстренько разговор свернула, рассыпавшись в извинениях-заверениях, и отпустив запястье подопечного, ухватила его за рукав, будничным и совершенно спокойным тоном, без следа той девочки-ромашки, что только что говорила с демонологами, сообщив ему:
– Обед с боевиками отменяется.
И, насмешливо взглянув на недовольного и даже слегка виноватого на вид спутника, добавила:
– Пойдем, о системе наказания нарушителей порядка расскажу.
Остаток дня прошел, к счастью, без приключений. Мы пообедали под мои разглагольствования о правилах и приличиях, после отправились на полную экскурсию по школе с указанием, где у Кайдена завтра какие занятия, а потом разошлись по комнатам. Лучник сказал, что не голоден, на ужин не пойдет и хочет лечь пораньше.
И вот я сидела, сосредоточенно втирала в волосы теплое льняное масло, и думала о новеньком. Приживется ли? У нас здесь все-таки место непростое. И школяры тоже не все обычные люди, даже для магов.
Взять, к примеру, мою подругу Нольвенн. Она из двойни. А наши суеверные селяне считают, что если женщина рожает близнецов – то второй ребенок подкидыш5. Ну, и заявили, что отец детишек – фейри. Лучше бы вспомнили, кто их мать, идиоты.
Мама Нольвенн – ведьма. Причем натуральная, деревенская, из тех, кто топнут, подмигнут, пальцы особым образом сложат – и готово. Не всякий образованный маг успеет проклятие снять. Словом, дважды отводила она от своего дома людей – а на третий вышла да спросила, чего мол вам, люди злобные, у моих ворот понадобилось? Они ей и предложили отдать сына по-доброму. Мол, дочь, старшая – та от человека, а сын, младший – Зло от Зла. Дали ей время до заката подумать. Ведьма тогда подумала, поняла, что миром уже не разойдутся, плюнула и вместе с детьми ушла. Никто так и не понял, как сумела незамеченной выскользнуть.
Она-то ушла, а плевок – остался. Так с тех пор в той деревне куры не несутся, молоко скисает, а опара падает. Люди мага позвали, чтобы проклятие снял – а он посмотрел и сказал, что сделать ничего нельзя. Что ведьма земле пожаловалась, земля ее сторону приняла, и ведьма была в своем праве. Так что, только ждать – лет через десять-пятнадцать само пройдет. Ну, или можно в этом месте выжечь все, чтобы земля умерла – но тогда она и вовсе родить не будет…
Нольвенн рассказывала, что те люди их мать потом искали, хотели просить вернуться и порчу снять – да только злопамятная она, их мамка. Так они ее и не отыскали. А как исполнилось близнецам по шестнадцать, так и выставила их мать за порог с котомками и наказом идти в школу магов, и пока не выучатся – не возвращаться. Ну, а когда выучатся – то и вовсе незачем. Вот такие они, деревенские ведьмы. Подружка моя уверяла, что они с братом от матери ведьмовства не унаследовали, и сила у них самая обычная, магическая. Вот только я пять лет с ней жила в одной комнате, и могла бы кое-что порассказать. Если бы, конечно, хотела.
Я снова провела ладонью по волосам, изучила горсть – там осталось всего два волоска. Волосы у меня хорошие. Длинные, но пушистые, легкие. Здоровые, ухоженные. И цветом, и густотой похвастаться можно. Я принялась массировать кожу на голове, втирая в нее и в корни целебное масло. Бадейка с теплой водой стояла тут же – смыть после.
Мысли от Нольвенн, которая, кстати, пока так и не вернулась в общую комнату, снова скакнули к новому моему подопечному. Странный он все-таки. Вроде бы, разговаривает. Шутит даже порой. А сквозь это лицо, как сквозь маску, видна бесконечная усталость. И лес… Я ведь не зря обеспокоилась, как он приживется в школе. Он на лес сегодня из окна смотрел… Как на противника, на врага. Не подберу точное слово, но на тех, с кем собираются жить в мире и согласии, так не глядят. А у нас здесь ведь Нольвенн с братцем – совсем не самые странные, кого можно встретить. Среди наших учеников и потомки фейри есть. Не полукровные, но и этого хватает, чтобы среди людей их побаивались и не любили. А Кайден… По нему видно, что он из таких людей, которые, собравшись уходить за грань, совсем не откажутся прихватить с собой побольше тех, кого сочтут врагами.
Я прочесала пальцами пряди, завернула их в узел и повязала старый платок. Истрепанный, выцветший, не раз штопанный, он потому и не был еще выброшен. Растирая в каменной ступке листья петрушки, смешивая зеленую кашицу со свежей простоквашей, намазывая смесью лицо, я все крутила мысли, как бы подобраться к подопечному поближе. Директор Паскветэн потребовал от него терпеть меня рядом – и он терпит. Даже, до некоторой степени, слушается. Но мне-то нужно не то. Мне нужно, чтобы ему хорошо рядом со мной было, спокойно. Прохладная маска легла на нос, скулы – везде, где отметились злокозненные веснушки. А я легла на кровать.
Надо будет его в лес вывести. Представить Брейдену. Это важно. Лес студентов школы и так узнает, и не тронет без веской причины, но представить будет все-же надежней. Подношение сделать. Показать, кого и как можно, в случае нужды, о помощи попросить. Провести в несколько хороших мест и посмотреть какое его примет. Тут надо подумать, куда вести, а куда пока не стоит. Это – обязательно. А дальше – как пойдет. Если хорошо сложится, то отведу его, пожалуй, к реке. Поляна с корягой у старой ивы – мое место, там мне думается хорошо, и многое лучше видится. Там мне больше удается. Просто полежим, помолчим… А текучая вода на мирный лад настраивает, дурное настроение уносит.