Приближался тяжелый грузовик. Джим не останавливался, он лишь надвинул шляпу пониже на лоб. Когда машина была совсем близко, телевизор крикнул из кармана:
– Берегись!
Редер бросился в придорожную канаву. Грузовик пронесся мимо, едва не задев его, и остановился под визг тормозов.
– Вот он! – заорал водитель. – Стреляй, Гарри! Стреляй!
Джим со всех ног бросился в лес. Летевшие вдогонку пули сбивали листья с деревьев.
– Ну вот, опять! – говорил тонким от волнения голосом Майк Терри. – Похоже, наш Джим Редер поддался ложному чувству безопасности. Зря ты так, Джим! Напрасно забыл, что на кону твоя жизнь, что убийцы не считают ворон. Будь осторожен, старина, тебе надо продержаться еще четыре с половиной часа!
– Клод, Гарри, садитесь в машину, обгоните его, – распорядился водитель. – Возьмем в клещи.
– Джим, они берут тебя в клещи! – закричал Майк Терри. – Но пока еще не взяли! И у тебя есть возможность поблагодарить добрую самаритянку Сьюзи Петерс из Саут-Оранджа, Нью-Джерси, проживающую в доме двенадцать по Эльм-стрит, – это ее предостерегающий возглас ты услышал за миг до того, как тебя едва не сбил грузовик. Сограждане, над сценой появился вертолет нашей студии. Теперь вы можете видеть убегающего Джима и преследующих, окружающих его убийц…
Преодолев сто ярдов леса, Редер очутился возле бетонной автострады; до следующей опушки отсюда было далеко. Позади бежал среди деревьев один из убийц. Через милю на трассу сбоку выехал грузовик и направился к Джиму.
С другой стороны приближалась легковушка. Запаленно дыша, Редер выбежал на автостраду. Машина остановилась.
– Скорее! – крикнула сидевшая за рулем блондинка.
Редер нырнул в салон, и лобовое стекло продырявила пуля. Девушка развернулась и поехала в противоположном направлении. Она до отказа выжала педаль газа и едва не сбила оказавшегося на пути убийцу.
Грузовик так и не успел приблизиться на дистанцию выстрела.
Редер откинулся на спинку сиденья и зажмурился. Девушка сосредоточилась на вождении; то и дело она поглядывала в зеркало заднего вида на грузовик.
– И снова посторонний человек приходит на выручку Джиму Редеру! – в экстазе голосил Майк Терри. – Его выхватила прямо из пасти у смерти добрая самаритянка Дженис Морроу, жительница Нью-Йорка, Лексингтон-авеню, четыреста тридцать три. Сограждане, вы видели раньше что-нибудь подобное? Вы восхищены тем, как мисс Морроу пронеслась под ливнем пуль и спасла Джима Редера от верной смерти? У нас еще будет время взять интервью у мисс Морроу и выяснить, какие чувства испытывала она в ту роковую минуту. А теперь, пока Джим Редер мчится то ли к своему спасению, то ли навстречу новой беде, послушайте рекламу от нашего спонсора. Оставайтесь с нами! Джиму необходимо продержаться четыре часа и десять минут, за это время может случиться все, что угодно!
– Ну вот, сейчас мы не в эфире, – сказала девушка. – Редер, какого черта?
– А? – не понял Джим.
Девушке было чуть за двадцать, она выглядела деловитой, привлекательной и невинной. Редер отметил и правильные черты лица, и стройную фигуру. Не укрылось от него также, что спасительница рассержена.
– Мисс, даже не знаю, как вас благодарить…
– К делу, – перебила Дженис Морроу. – Я не самаритянка, я работаю на Джи-би-си.
– Так это передача меня спасла?
– Тебе не откажешь в логике.
– Но почему?
– А потому, Редер, что это дорогое шоу. Мы должны в лепешку разбиться, но сделать достойную игру. Если упадут рейтинги, вся наша команда пойдет на улицу леденцами торговать. А от тебя никакой помощи.
– То есть? Вы о чем?
– О том, что ты не игрок, а горе луковое. Из-за тебя нас ждет провал, фиаско. Может, ты самоубийство задумал? Или не читал руководства по выживанию?
– Я делаю все, что могу.
– Уже раз десять Томпсоны могли с тобой разделаться. Мы им велели не увлекаться, потянуть время. Но это все равно что стрелять в глиняного голубя высотой шесть футов. Томпсоны пошли нам навстречу, да только больше они притворяться не могут. Если бы я не вмешалась, им бы пришлось бить наверняка.
Редер оторопело глядел на свою спасительницу – такая красотка и такие речи! Девушка покосилась на него и снова сосредоточилась на дороге.
– Не надо так на меня таращиться, – буркнула она. – Рисковать ради денег – это твое решение. И деньги огромные. Ты знал, дружок, на что шел, так что поздно корчить из себя наивного бакалейщика, обнаружившего, что за ним гонятся гадкие уголовники. У нас совсем другой сюжет.
– Понимаю, – вздохнул Редер.
– Не сумел хорошо пожить, так сумей хорошо умереть.
– Конечно, вы не всерьез…
– Не будь слишком уверен в этом. Еще три часа сорок минут до конца шоу. Доживешь до победы – прекрасно, заберешь приз. Ну а если не судьба выиграть, так хотя бы заставь убийц хорошенько побегать за тобой.
Редер кивнул, пристально глядя на девушку.
– Через несколько минут мы вернемся в эфир. Я имитирую поломку двигателя и высажу тебя. Томпсоны уже спущены с поводка – прикончат при первой возможности. Это понятно?
– Да, – ответил Редер. – Если выкарабкаюсь, можно будет с вами встретиться?
Она насупилась:
– Ты что, издеваешься?
– Нет, просто хочу увидеться. Так можно или нет?
В ее глазах злость уступила любопытству.
– Не знаю даже… Забудь, сейчас не до того. По-моему, лес справа – то, что тебе нужно. Готов?
– Да. Так где я смогу вас найти? Потом, когда все закончится?
– Ох, Редер, почему ты меня не слушаешь? Иди по лесу, увидишь промытый дождем овраг. Он невелик, но все же укрытие.
– Где вас можно найти? – повторил Редер.
– В телефонном справочнике Манхэттена. – Она остановила машину. – А теперь, Редер, беги.
Джим открыл дверцу.
– Подожди. – Она наклонилась к нему и поцеловала в губы. – Удачи, дурень ты этакий. Позвони, если жив будешь.
В следующую секунду он уже бежал по лесу. Миновал березу и сосну, затем разноуровневый дом, мельком заметив лица зевак в панорамном окне. Должно быть, кто-то из жильцов позвонил бандитам: когда Джим добрался до промоины, преследователи оказались совсем рядом.
«Спокойные, вежливые, законопослушные люди, но они не хотят, чтобы я убежал, – печально подумал Редер. – Они хотят увидеть убийство. Или, на худой конец, как я чудом избегну смерти. Для них это почти одно и то же».
Он спустился в овражек и залег в густом кустарнике. На обоих краях промоины появились Томпсоны, они шли медленно, высматривая любое шевеление. Когда убийцы поравнялись с Редером, он затаил дыхание.
Вдруг хлопнул револьвер. Но это всего лишь застрелили подвернувшуюся белку. Она недолго попищала и затихла.
Редер, лежа в кустах, слышал шум повисшего студийного вертолета. Возможно, сверху на беглеца смотрят камеры. Опять можно надеяться на помощь добрых самаритян?
Он перевернулся на спину, лицом к вертолету. Принял благочестивую мину, сложил ладони перед грудью. У каждого человека есть право на молитву, но лучше это делать молча – публике по нраву показная религиозность. И молитва должна быть настоящая. Однажды среди зрителей нашелся чтец по губам и разоблачил притворщика, который беззвучно шептал таблицу умножения. Помощи этот игрок не получил.
Закончив молиться, Редер посмотрел на часы. Осталось два часа.
Нет, он не желал умирать. Сколько бы за это ни платили, цена недостаточна. Он просто чокнутый, законченный безумец, если влез в такую авантюру…
Джим знал, что не обманет себя. Он прекрасно помнит, что находился в здравом уме, принимая роковое решение.
Неделю назад он стоял на сцене в студии «Премии за риск», моргал в ярком свете софитов, и Майк Терри пожимал ему руку.
– Итак, Джим Редер, – торжественно и мрачно спросил Терри, – понимаешь ли ты правила игры, в которой намереваешься участвовать?
Редер кивнул.
– Джим, если примешь наши условия, на тебя в течение недели будет вестись охота. По твоему следу пойдут убийцы, которые очень хорошо знают свое ремесло. Они объявлены в розыск за ранее совершенные преступления, но, в соответствии с Законом о добровольном самоубийстве, им предоставлен временный иммунитет – для расправы над тобой. Это понятно?
– Вполне, – ответил Редер.
Понимал он и то, что получит двести тысяч долларов, если проживет эту неделю.
– Джим Редер, я еще раз повторяю: мы никого не заставляем играть со смертельными ставками.
– Я сам хочу, – сказал Редер.
Майк Терри повернулся к зрителям:
– Леди и джентльмены, я располагаю результатами исчерпывающего исследования, которому специализирующаяся на психологическом тестировании фирма по нашей просьбе подвергла Джима Редера. Копии этого отчета будут разосланы всем желающим, мы возьмем всего лишь двадцать пять центов для покрытия почтовых расходов. Тесты показали, что Джим Редер здоров рассудком и уравновешен, он полностью отвечает за свои действия. – Ведущий повернулся к Редеру. – Ну так что, Джим, не раздумал участвовать в состязаниях?
– Не раздумал.
– Отлично! – воскликнул Майк Терри. – Джим Редер, познакомься со своими потенциальными убийцами.
На сцену под свист и улюлюканье зрителей вышла банда Томпсона.
– Вы только поглядите на них, сограждане! – с нескрываемым презрением предложил Майк Терри. – Только поглядите! Асоциальные типы, беспредельно жестокие, совершенно аморальные. Эти люди не признают никакого закона, кроме так называемого воровского. У них нет чести, да она и не нужна убивающим из-за угла трусам. Это отверженные, обреченные души. Общество не желает мириться с их деяниями, поэтому рано или поздно они примут позорную смерть.
Публика с энтузиазмом зааплодировала.
– Клод Томпсон, что вы хотите нам сказать? – спросил Терри.
Тощий, чисто выбритый, консервативно одетый Клод, выступавший от лица всей банды, подошел к микрофону.
– Я считаю… – хрипло заговорил Клод Томпсон. – Я считаю, что мы ничем не хуже других. Ну, вроде как солдаты на войне: они тоже убивают. А деньги всем нужны. Что, скажете, в правительстве и профсоюзах никто на лапу не берет? От денег глупо отказываться.
Майк Терри в два счета разгромил эту сомнительную аргументацию, его формулировки были убийственно точны, острые как скальпель вопросы проникали прямо в нечистую совесть собеседника. К концу интервью Клод Томпсон взмок, он часто вытирал лицо шелковым носовым платком и затравленно оглядывался на подельников.
Майк Терри положил ладонь на плечо Редеру:
– Вот человек, согласившийся стать вашей жертвой, – конечно, если вы сумеете его поймать.
– Мы поймаем, – пообещал Томпсон, к которому быстро вернулось нахальство.
– Не будьте слишком самонадеянны, – усмехнулся Терри. – Джим Редер бился с дикими быками, а теперь ему предстоит схватка с шакалами. Это среднестатистический человек, плоть от плоти народа, а народ – смертельный враг вашего преступного племени.
– Мы до него доберемся, – повторил Томпсон.
– И еще кое-что, – очень мягко произнес Терри. – Джим Редер не будет одинок. За него болеют такие же, как он, среднестатистические граждане Америки, а их очень и очень много. Во всех уголках нашей великой страны добрые самаритяне только и ждут возможности помочь ему. Безоружный, беззащитный Джим Редер может рассчитывать на сочувствие и содействие общества, чьим типичным представителем он является. Так что не рассчитывайте, Клод Томпсон, на легкий успех! Против вас весь народ!
Обо всем этом Редер думал, неподвижно лежа в кустах. Да, народ выручал его. Но он же помогал и убийцам.
Его била дрожь.
«Ты сам сделал выбор, – напомнил он себе. – Никто, кроме тебя, не виноват в твоих бедах. Это и психологические тесты подтвердили».
Но неужели в случившемся нет никакой вины психологов, которые тестировали его? И Майк Терри, предложивший бедняку такие деньжищи, ни при чем? Общество свило петлю и накинуло ее на шею Редеру, а уж вешается он сам… и называет это свободой выбора.
Так кто же виноват?
– Ага! – раздался возглас.
Редер повернул голову и увидел рядом дородного мужчину. Твидовый пиджак крикливой расцветки, бинокль на шее, трость в руке.
– Мистер, – шепотом попросил Редер, – пожалуйста, молчите!
– Эй, вы! – закричал дородный, показывая на Редера тростью. – Я его нашел!
«Псих, – подумал Джим. – Чертов дурак. Небось решил, что мы играем в „зайца и собаку“».
– Он тут! – вопил человек в твидовом пиджаке.
Выругавшись, Редер вскочил на ноги и пустился наутек. Он выбежал из промоины и заметил в отдалении белое здание. Туда и направился. Вдогонку летели маниакальные вопли:
– Сюда! Вот он! Да глядите же, болваны, неужели не видите его?!
Убийцы открыли огонь. Редер пробежал, спотыкаясь на неровной земле, под домиком на деревьях, где играли трое детей.
– Он здесь! – закричали дети. – Сюда, сюда!
Редер задыхался от изнеможения. Вот и крыльцо дома. Оказывается, это церковь.
Когда он распахивал дверь, ему в правую ногу, в коленный сгиб, попала пуля.
Джим упал и заполз в церковь.
– Какой финал, сограждане, какой финал! – восклицал телеприемник в кармане. – Нашего героя подстрелили! Он ранен, друзья мои, он ползет, ему больно! Но Джим Редер никогда не сдается!
Редер лежал в проходе между креслами, неподалеку от алтаря, и слышал взволнованный детский голос:
– Мистер Томпсон, он вошел сюда. Если поспешите, еще успеете до него добраться.
«Разве церковь не считается убежищем?» – подумал Редер.
Тут распахнулась дверь, и он понял, что обычай утратил силу. Джим собрал волю в кулак и пополз мимо алтаря к открывшемуся запасному выходу.
Он очутился на старом кладбище. Пробирался мимо крестов и звезд, мимо обелисков из мрамора и гранита и грубых деревянных надгробий. Над головой в памятник ударила пуля, осыпав Джима мелким щебнем. Он добрался до края свежевыкопанной могилы.
«Тебя обманули, – подумал он. – Все эти милые, нормальные, любезные среднестатистические люди обвели вокруг пальца. Разве не называли своим представителем, не клялись защищать всеми силами? И одновременно ненавидели тебя. Почему же ты этого не видел? На самом деле их герои – хладнокровные стрелки с пустыми глазами, изверги, не знающие человеческих надежд и страхов: Томпсоны, Капоне, Билли Кид, младой Лохинвар, Эль Сид, Кухулин. Безжалостный, бездушный робот-убийца – бог для обывателя, жаждущего ощутить железную стопу на своем лице».
Редер попытался миновать могилу, но лишь беспомощно свалился в нее.
Он лежал на спине и смотрел вверх. Вскоре над ним вырос черный силуэт, закрыл собой небесную синеву. Блеснул металл. Охотник на человека неторопливо прицелился.
И тогда Редер окончательно поверил: это конец.
– Томпсон, подождите! – взревел усиленный техникой голос Майка Терри.
Револьвер дрогнул.
– Уже одна секунда после пяти! Неделя закончилась! Джим Редер победил.
В студии зрители встретили эту новость овациями. Не обрадовалась только обступившая могилу банда Томпсона.
– Он выиграл, друзья мои, он выиграл! – ликовал Майк Терри. – Смотрите, смотрите на ваши экраны! Прибыли полицейские, они оттаскивают Томпсонов от добычи – добычи, которая им так и не досталась. И все это благодаря вам, добрые самаритяне Америки. Глядите, сограждане, как заботливые руки аккуратно вытаскивают Джима Редера из могилы, ставшей для него последним убежищем. Здесь и добрая самаритянка Дженис Морроу. Может, это начало романа? Кажется, наш герой лишился чувств – ему дают стимулятор. Он выиграл двести тысяч долларов! И сейчас Джим Редер скажет нам несколько слов…
Последовала короткая пауза.
– Это странно, – заключил Майк Терри. – Боюсь, сограждане, мы не услышим сейчас Джима. Над ним хлопочут врачи. Секундочку…
Снова молчание. Майк Терри вытер лоб и улыбнулся:
– Это все нервы, друзья мои, чудовищные стрессы. Врачи мне сказали… Да, сограждане, Джим Редер сейчас не в себе. Но это пройдет! Джи-би-си наймет лучших психиатров и психоаналитиков. Будет сделано все, что в человеческих силах, для этого отчаянного смельчака. Разумеется, за наш счет.
Майк Терри посмотрел на студийные часы:
– Что ж, сограждане, нам пора закругляться. Следите за анонсами следующей великолепной игры на выживание. И не волнуйтесь за Джима Редера – я уверен, что вскоре он вернется в наше шоу.