– Тем не менее мы с тобой неплохо развлеклись.
– Я нашел свою истинную пару.
Каждая секунда промедления подталкивала меня к гибели. Я обрекла Двор весны на падение. Замыслы, которые я осуществляла все эти недели, давно перестали вызывать у меня сомнения, не говоря уже о чувстве вины. Особенно теперь, когда Асилла с племянниками покинули особняк.
И все же…
– А с Фейрой ты почему-то забываешь про свою истинную пару.
Угроза, хотя и завернутая в тончайший шелк.
– Ты ошибаешься, – глухо возразил Ласэн.
– Да неужели? – Судя по хрусту листьев и веток, Ианта ходила кругами. – По-моему, на ее теле не осталось места, к которому бы ты не прикоснулся.
Я была слишком усердна по части возбуждения ревности Ианты. Использовала каждый момент, находила десятки способов, чтобы заставить Ласэна прикоснуться ко мне на глазах у нее и Тамлина.
– Не трогай меня! – прорычал Ласэн.
И тогда я двинулась к ним. Бесшумно, как пантера. Я подкралась к самому краю полянки, где они стояли.
Точнее, стоял Ласэн. Его запястья сковывали обручи из голубого камня.
И эти обручи я тоже видела не впервые. Ими сковали Риза, лишив его магической силы. Голубой камень, добываемый в этом поганом Сонном королевстве, обладал свойством гасить всякую магию. Сейчас обручи удерживали Ласэна на месте. Ианта разглядывала его, как змея, задумавшая проглотить свою жертву целиком.
Она водила рукой по широкой груди Ласэна. Потом рука опустилась к животу.
И тут Ласэн заметил меня и покраснел. От страха. От стыда.
– Прекрати, – потребовала я от Ианты.
Верховная жрица резко повернулась ко мне. На губах играла глуповатая улыбка. Воплощенная невинность. Но Ианта успела заметить у меня перевязь Тамлина и мешок. Сделав вид, будто это в порядке вещей, она жеманно произнесла:
– Ты застала нас посреди игры. Мы так славно играли. Правда, Ласэн?
Он не ответил.
Мне было достаточно вида каменных кандалов на его запястьях. Рука Ианты, застывшая у него на животе, была еще красноречивее.
– Мы вернемся в лагерь, как только наиграемся, – сказала Ианта, вновь поворачиваясь к Ласэну.
Ее рука скользнула ниже. Ианта вовсе не собиралась доставить ему наслаждение. Она наглядно показывала мне, на что способна.
И тогда я нанесла удар. Не ножами и не магией. Силой разума.
Я опрокинула преграду вокруг разума Ианты. Преграда была поставлена мною, чтобы не допустить туда близнецов. Я буквально вломилась в ее сознание.
Мне показалось, что я сорвала маску, под который скрывалось гниющее лицо. Прекрасная золотоволосая голова была напичкана отвратительнейшими мыслями. Я увидела вереницу мужчин, которых Ианта лестью, обманом или угрозами укладывала в свою постель. Меня захлестнуло ее похотливыми мыслями. Оттолкнув их от себя, я сосредоточилась и приказала:
– Убери от него руки.
Ианта повиновалась.
– Теперь сними с него кандалы.
Бледный Ласэн не верил своим глазам: Ианта выполнила и этот приказ. Каменные кандалы упали на мшистую землю. Лицо Ианты стало кукольным. Она и сама превратилась в нерассуждающую куклу.
Рубашка Ласэна сбилась набок. Верхняя пуговица на штанах была уже расстегнута.
Гул, наполнявший разум, мешал мне слышать произносимые слова.
– Возьми вон тот камень.
Ласэн по-прежнему стоял, прислонившись к дереву. Он оторопело смотрел, как Ианта подняла грубый серый камень величиной с яблоко.
– Положи правую руку на валун.
У Ианты дрожала спина, однако она послушно положила руку на замшелый валун.
Ее разум бился, словно пойманная рыба, силясь вырваться. Равнодушная к ее потугам, я запускала невидимые когти все глубже, пока не услышала внутренний крик Ианты.
– Бей камнем по правой руке. Со всей силой. Пока я не позволю остановиться.
Эта рука дотрагивалась не только до Ласэна. Она перещупала всех мужчин, образы которых хранились в памяти верховной жрицы.
Ианта замахнулась камнем. Первый удар получился смазанным. Вторый достиг цели. После третьего показалась кровь.
Левая рука Ианты вздымалась снова и снова. Ее тело содрогалось от боли.
Она била себя по руке, а я говорила, словно произнося заклинание:
– Впредь ты не посмеешь коснуться кого бы то ни было против их воли. Отныне ты перестанешь врать себе, будто твои поползновения нравятся мужчинам и они охотно играют в твои игры. И к тебе отныне никто не прикоснется, если только это не связано с твоими ритуалами или по обоюдному желанию.
Ианта продолжала уродовать свою правую руку.
– Случившееся здесь ты не запомнишь. Другим будешь говорить, что упала и покалечилась.
Кажется, она сломала себе безымянный палец. Теперь он торчал куда-то вбок.
– Тебе позволено обратиться к целителю, чтобы он занялся твоими костями. Но шрамы останутся навсегда. Всякий раз, глядя на правую руку, ты будешь вспоминать: попытки домогаться кого-либо не останутся без последствий. Если ты нарушишь предостережение, твоей привычной жизни настанет конец. Дни твои наполнятся страхом, причину которого тебе будет не дано найти. Только страх, что тебя кто-то преследует, охотится за тобой и ждет, когда сможет застичь врасплох.
По щекам Ианты катились молчаливые слезы боли.
– Теперь можешь остановиться.
Окровавленный камень покатился в траву. Кажется, Ианта сломала себе не только безымянный палец. Правая рука напоминала изжеванный мешок, набитый костями.
– Будешь стоять здесь на коленях, пока тебя не найдут.
Ианта упала на колени. Кровь из покалеченной руки стекала в складки ее плаща.
– Утром мне отчаянно хотелось перерезать тебе горло, – призналась я. – Я боролась с этим желанием всю ночь, пока ты сладко спала. Оно возникло у меня в тот самый день, когда ты продала моих сестер Сонному королевству.
Здесь я позволила себе улыбнуться.
– Но быстрая смерть была бы слишком легким наказанием. То, которому я тебя подвергла, нравится мне больше. И я надеюсь, Ианта, что ты проживешь очень долгую жизнь, не зная ни минуты покоя.
Убедившись, что все мои слова и приказы вбиты в ее сознание, я повернулась к Ласэну. Он расправлял рубашку и одергивал штаны, глядя то на меня, то на Ианту, то на окровавленный камень.
– Ласэн, похоже, ты ищешь слово, которое бы все это объяснило, – послышался обманчиво беззаботный женский голос. – Я тебе его подскажу: диматий. Точнее, диматийка.
Повернувшись, мы увидели Браннагу и Дагдана. На губах брата и сестры играли волчьи улыбки.
Глава 10
Пальцы Браннаги коснулись золотистых волос Ианты. Принцесса сочувственно цокнула языком, глядя на кровавое месиво, в которое превратилась правая рука верховной жрицы.
– Фейра, ты куда-то собралась? – тем же беззаботным тоном спросила она.
Я сбросила маску.
– У меня дела в других местах, – ответила я, заметив, что близнецы как бы невзначай обступили меня с двух сторон.
– Какое дело может быть важнее, чем помогать нам? Насколько мы помним, ты поклялась содействовать нашему королю.
Время. Эта зловещая парочка старалась выиграть время, задержав меня до возвращения Тамлина и Юриана.
Ласэн перестал подпирать ствол дерева, но ко мне не подошел. Он наконец заметил мешок у меня за спиной и украденную перевязь, и его лицо болезненно исказилось.
– Я с вами в союз не вступала, – заявила я Браннаге.
Дагдан успел шагнуть в сторону, и теперь я его не видела.
– Я – свободная личность. Иду куда пожелаю и когда пожелаю.
– Ты так думаешь? – удивленно произнесла Браннага.
Ее рука обхватила эфес меча. Я чуть повернулась, чтобы не выпускать Дагдана из поля зрения.
– Надо отдать тебе должное: твои ухищрения были весьма искусными. И умением выстраивать замыслы ты не обделена. Но неужели ты думаешь, что мы день за днем только наблюдали за твоими действиями? Представь себе, мы делали то же самое.
Я поняла: живым Ласэна они отсюда не выпустят. Или сохранят ему жизнь, но хорошенько покопаются в его разуме.
Кажется, Ласэн догадался об этом одновременно со мной. Близнецы тоже сбросили маски, поскольку были уверены: сейчас они могут сделать с нами что угодно и остаться вне подозрений.
– Забирайте себе Двор весны, – вполне искренне сказала я. – Он все равно падет.
Ласэн зарычал, но я на него даже не взглянула.
– Мы его непременно заберем, – ответила Браннага, выдвигая меч из темных ножен. – Но вначале нужно разобраться с тобой.
Я зацепила пальцами рукоятки двух иллирианских ножей. Когда понадобится, я легко достану их из гнезд перевязи.
– Кстати, тебя не удивляли появившиеся головные боли? И то, что переговариваться через некую связующую нить тебе стало труднее?
Едва близнецы появились в особняке, мои магические силы стали быстро иссякать. Я слабела и никак не могла понять причину.
– Думаю, стоит обождать еще минут десять, пока съеденное ею яблочко… не переварится, – усмехнувшись, сказал сестре Дагдан.
Браннага тоже усмехнулась и поддела носком сапога один из каменных браслетов от кандалов, валявшийся в траве.
– Перво-наперво мы снабдили верховную жрицу порошочком. Есть такой камень, называется «фэйская немощь». Это был даже не порошок, а пыль, добавляемая тебе в пищу. У него нет ни запаха, ни вкуса. И потом Ианта подсыпа́ла его тебе понемногу, не вызывая подозрений. Чрезмерная доза сразу лишила бы тебя магических сил.
Меня начало мутить.
– Глупая ты девчонка, – ехидно бросил мне Дагдан. – Мы старше тебя на тысячу лет, и все это время были диматиями. Чтобы заставить Ианту выполнять наши приказы, нам даже не понадобилось проникать в ее разум. Но ты… какие героические усилия ты предпринимала, пытаясь оградить от нашего вторжения разум каждого из них.
Внутренним зрением я увидела черную стрелу, пущенную Дагданом в разум Ласэна. Я успела поставить преграду, и тут же моя голова отозвалась жуткой болью.
– Что это за яблоко? – спросила я, хотя и так догадывалась о его происхождении.
– Нам было приятно видеть, с каким аппетитом ты его ешь. А выросло оно в личном саду нашего короля. И яблоню, на котором оно созревало, поливали особой водичкой, настоянной на «фэйской немощи». Одного такого яблока достаточно, чтобы на несколько дней лишить тебя всех магических сил, да и телесных тоже. И кандалов не понадобится. Какая же ты наивная. Думала, никто не догадывался, что ты сегодня собиралась улизнуть?
Браннага снова цокнула языком.
– Наш дядя был бы крайне раздосадован, если бы мы позволили тебе это.
Итак, время, когда я еще была способна действовать, стремительно уменьшалось. Я могла совершить переброс, оставив Ласэна им на растерзание. Сумеет ли он выпутаться? Думаю, и его тоже потчевали «фэйской немощью», подсыпая порошок в лагерные трапезы.
Внутренний голос требовал спасать себя. Я вполне могла исчезнуть с поляны. Исчезнуть и обречь Ласэна на участь хуже смерти.
Его красно-коричневый глаз вспыхнул.
– Уходи! – крикнул мне Ласэн.
Я сделала выбор. Я превратилась в ночь, дым и тени.
Дагдан был старше меня на тысячу лет, но моя атака застигла его врасплох. Совершив короткий переброс, я ударила принца ножом в грудь.
Нож пропорол кожаный доспех, но не сумел вонзиться в тело – лезвие уперлось во внутреннюю стальную пластину. Дагдан умело повернулся, вынуждая меня либо оставить неприкрытым свой правый бок, либо опустить нож.
Я сделала новый переброс. На этот раз Дагдан устремился следом.
У меня не было опыта лесных сражений с посланцами Сонного королевства. Я не сражалась с аттором и его илками на улицах Велариса. Дагдан был опытным военачальником. Он сражался так, как было принято у них.
Переброс. Атака. Новый переброс. Новая атака.
Мы превратились в черный вихрь стали и теней, кружащийся по поляне. Месяцы суровой выучки, которую я прошла у Кассиана, не пропали даром. Дагдану ни разу не удалось сбить меня с ног.
Краешком глаза я замечала, как Ласэн смотрит на нас открыв рот. Мои навыки сражения ошеломили даже Браннагу.
Но удары Дагдана не отличались силой. Они были быстрыми и точными, однако он не стремился выкладываться.
Он тянул время. Изматывал меня, дожидаясь момента, когда «фэйская немощь» из того злосчастного яблока погасит остатки моих магических сил и я стану не лучше простой смертной.
Я ударила в самое уязвимое его место.
Перед Браннагой выросла огненная стена. Принцесса врезалась прямо в нее и пронзительно закричала. Крик сестры отвлек Дагдана всего на мгновение. Мне этого хватило, чтобы ударить его ножом в живот. Дагдан взревел от боли. С окрестных деревьев вспорхнули испуганные птицы.
– Ах ты, сучка! – процедил сквозь зубы принц, уворачиваясь от моего нового удара.
Огненная стена погасла. Браннага раскачивалась, стоя на коленях. Ее телесная защита оказалась хлипкой. Принцесса ждала, что я атакую ее разум.
Браннагу трясло от боли. Она хватала ртом воздух. А в воздухе пахло паленой кожей. Огонь задел ей правую руку, бедро и бок.
Дагдан бросился на меня. Я выставила оба ножа, отбивая его атаку. На этот раз он ударил со всей силой, и она эхом отозвалась в каждом уголке моего тела.
Потом я ощутила отвратительную, гнетущую тишину. Так было тогда, в королевском дворце.
Браннага поднялась на ноги. Это движение причинило ей боль, и она закричала. Принцесса сейчас видела меня одну. Я повредила ей не только руку, но и часть лица. Не знаю, какие мысли теснились в голове Браннаги. Она забыла о существовании Ласэна, а когда вспомнила, было поздно.
Он успел совершить переброс и оказался прямо перед Браннагой. Лезвие его меча сверкнуло на солнце, а через мгновение… Поляна содрогнулась, как от землетрясения. Меч Ласэна оборвал связующую нить между близнецами. Голова Браннаги с глухим стуком упала в траву.
Дагдан с воплем устремился к Ласэну. Тот еще не отвел клинок от окровавленной шеи Браннаги, когда Дагдан очутился прямо перед ним, готовый своим мечом проткнуть ему горло.
Ласэну едва хватило времени, чтобы отступить на шаг. Не вмешайся я, Дагдан его бы убил. Совершив переброс, я оказалась между ними и успела одним ножом отвести меч Дагдана, а другим – ударить принца в глаз. Нож застрял у него в мозгу.
Рот мертвого Дагдана замер в немом удивлении. Я выдернула нож, перепачканный кровью, обломками костей и сгустками мозга. Тело принца упало на обезглавленное тело его сестры.
Вспомнив об Ианте, я шагнула к ней. Жутко болела голова. Меня мутило, но я должна была внести изменения в приказы, отданные ей ранее.
– Тамлину и Юриану скажешь, что близнецов убила я. Это была самозащита. Я сделала это, не вынеся их издевательств надо мной. А вы с Тамлином предпочитали не вмешиваться. Если тебя будут пытать с целью дознаться правды, ты и тогда повторишь то же самое. Скажешь, что я убила близнецов, чтобы спасти Двор весны от ужасов.
Опустошенные глаза Ианты не дали мне никакого ответа.
– Фейра, – хрипло произнес Ласэн.
Я молча обтерла ножи о доспехи Дагдана, убрала их в перевязь и нагнулась за мешком.
– Ты возвращаешься ко Двору ночи?
Я продела руки в лямки мешка, показавшегося мне тяжелее прежнего, и только тогда взглянула на Ласэна.
– Да, – коротко ответила я.
Его бронзовое лице побледнело. Ласэн смотрел на застывшую Ианту, на убитых близнецов.
– Я с тобой.
– Нет, – возразила я, шагнув в сторону деревьев.
Живот свело судорогой. Нужно поскорее убираться отсюда. Истратить последние капли силы и совершить переброс к холмам.
– Без магии ты далеко не уйдешь, – предостерег меня Ласэн.
Я стиснула зубы. Боль в животе становилась нестерпимой. Я собирала остатки сил, готовясь совершить переброс к дальним холмам. Ласэн схватил меня за руку.
– Я с тобой, – повторил он.
Только сейчас я заметила, что его лицо забрызгано кровью Браннаги.
– Я должен вернуть свою пару.
У меня не было ни времени, ни сил затевать с ним спор. Ласэн жаждал ответов, жаждал правды. Не сейчас.