Дагдан лишь фыркнул, склонившись над своей чашкой.
– Причина не в небрежности садовников. – Теперь Ианта вытянулась как шест. – Земля испорчена. Травы, корни, бутоны – все сохнет и болеет. И отовсюду исходит зловоние, какое распространяют наги.
Я едва удержалась, чтобы не взглянуть на Ласэна. Заметил ли он этот блеск в глазах Ианты, выдающий ее замысел? Даже Тамлин вздохнул, словно и он увидел нехитрый расчет. Ианта пыталась восстановить пошатнувшуюся значимость, для чего отравила землю, чтобы затем «чудесным образом» ее возродить.
– В лесу есть и другие места, где все вымерло и не возродилось, – продолжала Ианта, прижимая к груди пальцы, унизанные серебряными кольцами. – Боюсь, что это предупреждение. Наги собираются с намерением напасть на нас.
Да, крепко я ей вчера досадила. Я предполагала, что после вчерашнего праздника Ианта непременно выкинет какое-нибудь коленце, дабы взять реванш. Ведь я смазала ей самый торжественный момент, посягнула на ее власть. Но такой ход… Умно.
Затолкав усмешку как можно глубже, я участливо сказала:
– Ианта, возможно, тебе действительно стоит позвать хороших землекопов. Пусть как следует перекопают землю возле твоего храма.
Она застыла и наконец-то взглянула на меня. Я едва сдерживалась, чтобы не сказать ей: «Думаешь, ты ведешь свою игру? Ты даже не догадываешься, что каждый выбор, сделанный тобой минувшим вечером и этим утром, были лишь ступеньками. И толкала тебя к этим ступенькам я».
Кивком подбородка я указала на близнецов, затем на Ласэна:
– Днем мы отправимся дальше осматривать стену. Вернемся через несколько дней. Если к нашему возвращению земля вокруг твоего храма не оживет, я тебе обязательно помогу.
Пальцы, унизанные серебряными кольцами, сжались в кулаки, пока неплотные. Но, верная своей змеиной натуре, Ианта тут же спросила у Тамлина:
– Верховный правитель, ты тоже поедешь с ними?
И оценивающе взглянула на нас с Ласэном.
Легкая головная боль, появившаяся у меня с утра, усиливалась с каждым словом, что вылетало из уст Ианты. Я устала за вчерашний день, ночью почти не спала, а мне ведь еще требовались силы на грядущие дни.
– Он останется здесь, – ответила я за Тамлина, не дав ему и рта раскрыть.
Тамлин опустил вилку.
– Думаю, я тоже поеду.
– Я не нуждаюсь в сопровождении, – сказала я.
Пусть понимает мои слова как хочет. Пусть ищет в них скрытый смысл.
– Никак верховный правитель усомнился в наших добрых намерениях? – усмехнулся Юриан.
– Поосторожней! – рявкнул на него Тамлин.
– Ласэн и дозорные – вполне надежная охрана, – сказала я.
Ласэн вжался в стул. Казалось, он был готов сквозь землю провалиться.
Я посмотрела на Дагдана и Браннагу и позволила себе слегка улыбнуться.
– Если понадобится, я и сама могу за себя постоять, – заверила я Тамлина.
Близнецы улыбнулись в ответ. Я не ощутила их новых попыток проникнуть сквозь мои преграды или сквозь те, которыми я постаралась окружить возможно большее число обитателей дома. Это требовало существенного напряжения магических сил, и несколько дней, проведенных вдали от особняка, казались мне желанной передышкой.
Ианта не оставила своих поползновений.
– И все-таки, друг мой, тебе стоило бы поехать, – вкрадчиво произнесла она. Я могла только гадать, какие еще слова вылетят из надутых губок. – Никто не знает, когда Двор ночи предпримет попытку похитить Фейру.
Эти слова застигли меня врасплох. Действовать надо было быстро, поскольку сейчас все наблюдали за мной. Я откинулась на спинку, ссутулила плечи, воскресив в памяти тело Клеры, распятое на стене, затем крылья Риза, пробитые двумя стрелами. Я призывала все образы, способные добавить мне запах страха.
– У тебя есть такие сведения? – шепотом спросила я.
Услышанное очень заинтересовало Дагдана и Браннагу.
Верховная жрица уже приготовилась ответить, но Юриан ее опередил.
– Нет у нее никаких сведений, – сказал он, лениво растягивая слова. – Их границы надежно защищены. Ризанд был бы последним глупцом, если бы взялся искушать судьбу и лезть сюда.
Я уставилась в тарелку, добросовестно изображая неописуемый ужас.
– Пусть и глупцом, но обуреваемым жаждой мести, – возразила Ианта.
Она повернулась к Тамлину. Утреннее солнце воспламенило камень на ее серебряном обруче.
– Если бы ты вернул ему крылья его родни, быть может, он бы… успокоился.
В голове у меня стало пугающе тихо. Тишина была недолгой. Уже в следующее мгновение я услышала грохот, сравнимый со звуками бури. Этот грохот заглушал все мои мысли и даже инстинкт самосохранения. У меня гремели кости, клокотала кровь, подавляя все внешние звуки.
Но эти слова, само это предложение… Жалкая попытка поймать меня в ловушку. Я добросовестно разыгрывала безразличие, хотя напряженно ждала ответа Тамлина.
– Я давно их сжег, – тихо ответил Тамлин.
Я могла поклясться, что в его голосе прозвучало… сожаление. Сожаление и стыд.
Ианта цокнула языком, выказывая досаду:
– Зря ты поторопился. Он мог бы тебе щедро заплатить за эти крылышки.
Только чудом я удержалась, чтобы не перемахнуть через стол и не расколотить голову Ианты о мраморный пол.
Я заставила себя улыбнуться Тамлину.
– Со мною ничего плохого не случится, – сказала я, уговаривая его, как ребенка.
Даже взяла его руку и провела большим пальцем по ладони, продолжая глядеть ему в глаза.
– Давай не будем снова вступать на старую дорогу.
Потом я отодвинулась. Тамлин посмотрел на Ласэна и выпустил когти, вцепившись в испещренные бороздами подлокотники кресла.
– Будь осторожен.
Все мы прекрасно понимали: это угроза.
Путь, занимавший два дня, мы проделали за день, чередуя передвижение пешком и перебросы на несколько лиг. Дагдан не был особо искусен по этой части. Он оказался даже медлительнее, чем я думала. Правда, ему приходилось нести на себе сестру и Юриана.
Мне было некуда торопиться. Переброс хорошо совершать в одиночку, а когда на тебе висит еще кто-то, расход магической силы заметно возрастает. Мы с Ласэном оба несли на себе по дозорному. Парни были сыновьями мелких правителей, учтивыми и наблюдательными. Такой способ передвижения позволял взять с собой лишь самое необходимое. Ограничения коснулись и числа шатров для ночлега.
К пролому в стене мы добрались уже затемно. Дозорные принялись ставить шатры. Я изрядно устала и могла лишь наблюдать за их действиями. Впрочем, мой статус и не предполагал какой-либо помощи с моей стороны. За ужином возле костерка молчали все, кроме Юриана. Он расспрашивал дозорных об особенностях их выучки. Близнецы довольно рано удалились к себе в шатер, взяв еду. Они хмуро поглядывали на ломти хлеба с мясом, словно там успели завестись черви. Юриан заявил, что пойдет прогуляться перед сном.
Дождавшись, когда костерок начнет гаснуть, я забралась в полотняный шатер, рассчитанный на одного. Мы с Ласэном едва втиснулись туда вдвоем. Мы оба понимали, что спать нам придется впритык.
– Уж лучше я лягу прямо на земле, – проворчал Ласэн, хмуро оглядывая стенки шатра.
– Не валяй дурака, – сказала я.
Прежде чем снять сапоги, Ласэн настороженно посмотрел на меня и сказал:
– Ты же знаешь, Тамлин… способен это учуять.
– И занозой у меня в заднице он тоже способен быть, – огрызнулась я, укрываясь походным одеялом. – Ты сделаешь только хуже, если станешь потворствовать его безумным предположениям и ревности.
Ласэн снял камзол. На этом его раздевание закончилось. Он растянулся на подстилке, положенной рядом с моей.
– Наверное, Тамлин потому и неистовствует, что вы с ним до сих пор… Я угадал?
Его вопрос заставил меня натянуть одеяло до самого подбородка.
– Да. Эта сторона для меня закрыта. Во всяком случае, сейчас.
Молчание Ласэна было тягостным и каким-то печальным. Я ненавидела себя за вранье, ставшее частью моей повседневной жизни во владениях Тамлина.
– Прости меня, – наконец сказал Ласэн.
За что еще он просил у меня прощения сейчас, лежа в темноте шатра?
– Скажи, есть хоть какая-нибудь возможность разорвать его соглашение с Сонным королевством? – совсем шепотом спросила я. – Я вернулась. Мне ничто не угрожает. Мы могли бы… обойтись и без них.
– Нет. Правитель Сонного королевства очень умно и недвусмысленно заключил эту сделку с Тамлином. Сделка скреплена магией. И магия ударит по нему, если он не допустит силы Сонного королевства на свои земли.
– Как ударит? Убьет?
От вздоха Ласэна у меня зашевелились волосы.
– Тамлин лишится своих магических способностей. Возможно, и самой жизни. Магия целиком строится на равновесии. Потому-то он и не смог вмешаться в твою сделку с Ризандом. Даже тот, кто попытается нарушить сделку, пострадает от последствий. Если бы Тамлин попытался силой удержать тебя, тогда магия, связывавшая тебя и Риза, вполне могла бы забрать его жизнь в качестве платы за твою. Или жизнь кого-то другого, кто ему дорог. Это древняя магия. Древняя и странная. Потому-то мы и не заключаем сделок без крайней на то необходимости. Даже ученые при Дворе дня не знают, как эта магия действует. Можешь мне верить, я у них спрашивал.
– Твои расспросы касались меня?
– Да. Минувшей зимой я побывал у них, чтобы спросить, можно ли разорвать твою сделку с Ризом.
– Почему ты мне не сказал?
– Я… мы не хотели давать тебе ложных надежд. И потом, Ризанд через тебя мог бы узнать о наши затеях и вмешаться.
– И тогда Ианта толкнула Тамлина на союз с Сонным королевством.
– Видела бы ты его в те дни! Он обезумел. Ему казалось, что ученые Двора дня работают слишком медленно. Я просил его подождать еще немного, но с момента твоего исчезновения и так прошло несколько месяцев. Тамлин жаждал действий. Ожидание его губило. Он не поверил твоему письму, считая, что оно написано под диктовку Ризанда. Скажу больше: это письмо его и подхлестнуло. Ну и я свою роль сыграл, когда увидел тебя в лесу.
Я повернулась на спину, почти утыкаясь носом в полог шатра.
– Тамлин сильно неистовствовал?
– Спрашиваешь! Ты же видела свою прежнюю комнату. Он разворотил ее, кабинет, свою спальню. Что еще хуже – он убил всех, кто в день твоего исчезновения охранял особняк. Сначала выбил из них все сведения, а потом убил. На глазах слуг.
У меня заледенела кровь.
– И ты его не остановил?
– Я пытался. Умолял его пощадить их. Где там! Он меня не слышал. Да он в таком состоянии и не мог меня услышать.
– А что, остальные дозорные даже не пытались вмешаться? Схватить его за руку?
– Они не осмеливались. Пойми, Фейра, он же верховный правитель. Он – иной породы.
Интересно, произнес бы Ласэн такие слова, знай он, кто я на самом деле?
– Мы оказались в тупике. В совершенно безвыходном положении. Нам оставалось одно из двух: либо начинать войну с Двором ночи и Сонным королевством, либо стать союзниками Сонного королевства, закрыть глаза на их действия, а затем воспользоваться союзом с ними в своих целях.
– Как это понимать?
Ласэн осознал, что сказал лишнее, и заюлил:
– У нас при каждом дворе есть враги. А зная о нашем союзе с Сонным королевством, они дважды подумают, прежде чем соваться к нам.
Врун. Умный, опытный врун.
Я шумно зевнула.
– Даже если они теперь и наши союзники, я все равно их ненавижу, – призналась я.
– И я тоже, – усмехнулся Ласэн.
– Пора вставать.
Сквозь откинутый полог в шатер били ослепительно-яркие солнечные лучи.
Прозвучавший приказ вызвал рычание Ласэна. Он сел на подстилке, бросив заглянувшему в шатер Юриану:
– Пошел прочь!
Тот еще раз взглянул на нас, усмехнулся и ушел.
Я сообразила, что всю ночь проспала прижавшись к Ласэну. У меня не было никаких иных мыслей, кроме желания согреться. Однако я не сомневалась, что по возвращении Юриан красочно распишет Тамлину, как мы с Ласэном спали почти в обнимку.
Невдалеке протекал ручей. Я умылась. От сна на жесткой подстилке у меня затекли руки, ноги и спина.
Под конец моего умывания у ручья появилась Браннага. Принцесса наградила меня холодной улыбкой, небрежно бросив:
– Я бы тоже выбрала сына Берона.
Я молча смотрела на принцессу. Она пожала плечами и улыбнулась еще шире:
– У мужчин Двора осени огонь в крови. Они и в постели такие же… пламенные.
– Наверное, у тебя есть опыт общения с ними?
– А чем еще мне было заниматься на той войне? – усмехнулась Браннага.
Я даже не старалась скрыть своего отвращения.
Прошел час. Слова Браннаги продолжали звучать у меня в мозгу. Мы шли к пролому в стене, до которого оставалось четверть лиги.
– Что случилось? – спросил Ласэн, поймав мой хмурый взгляд.
Воображение рисовало мне Элайну, окутанную этим… огнем. Я мотнула головой, прогоняя видение. Ласэн повторил вопрос.
– Ничего особенного, – ответила я.
Впереди послышалась ругань Юриана. Мы прибавили шагу, а когда услышали свист меча, выхваченного из ножен, бросились бежать. Ветви и листья хлестали меня по лицу. Шум и гудение в голове говорили, что мы находимся возле самой стены. А вот и пролом.
С другой стороны на нас смотрели трое из общества «Дети благословенных».
Глава 7
Браннага и Дагдан сейчас были похожи на голодных зверей, неожиданно увидевших добычу.
Юриан стоял с обнаженным мечом, словно по другую сторону стены находился вооруженный отряд, а не две девицы и парень. Те таращились на нас; при виде суровой красоты Ласэна их глаза еще больше округлились.
Все трое упали на колени. Нас они называли не иначе как «милостивые хозяева». У них на руках блестели серебряные браслеты.
– Какое счастье повстречать вас на пути!
Близнецы широко улыбнулись, показывая неестественно белые зубы. Знали бы смертные, что́ на самом деле означали их улыбки!
Первым опомнился Юриан.
– Что вы здесь делаете? – сердито спросил он.
Хорошенькая темноволосая девчонка, стоявшая ближе всех к пролому, подняла голову. У нее была красивая кожа с золотисто-медовым оттенком.
– Мы пришли, чтобы жить на бессмертных землях. Мы – живое приношение вам.
Жесткие, холодные глаза Юриана уперлись в Ласэна.
– Это правда?
– Мы не принимаем никаких приношений от смертных, – сказал он, не дрогнув под взглядом Юриана. – Особенно от детей.
Не такие уж они и дети. Всего на несколько лет моложе меня.
– Тогда что вы медлите? – заворковала Браннага. – Переходите на нашу сторону, и мы… отпразднуем эту встречу.
Она пристально разглядывала парня с каштановыми волосами и вторую девчонку. У той волосы были рыжими, с оттенком красной меди. Лицо грубоватое, но в глазах светился интерес. Судя по тому, как Дагдан смотрел на темноволосую, он уже избрал ее своей жертвой.
Я выступила вперед.
– Уходите отсюда, – велела я троим незваным гостям. – Возвращайтесь в свои селения, к родным. Стоит вам оказаться по эту сторону стены, и вы умрете.
Они вздрогнули, торопливо поднялись на ноги. На лицах появился страх, однако он не затмил целиком первоначального благоговейного выражения.
– Мы пришли, чтобы жить в мире, – робко возразила темноволосая.
– Здесь вы не найдете мира. Таких, как вы, здесь ждет только смерть.
Они смотрели не столько на меня, сколько на близнецов. От пристального взгляда Дагдана темноволосая девчонка покраснела. Она видела лишь красоту высокородного фэйца и совсем не замечала его хищной натуры.
И тогда я нанесла удар.
Стена заверещала, кроша мою магию и нанося ответный удар по голове. Однако моей магии удалось преодолеть разлом и проникнуть в разум этой троицы. Я не рассчитала силу. Парень даже дернулся.
Передо мною, словно в куске зеркала, промелькнули их жизни. Темноволосая девчонка была из богатой семьи, образованная, но своевольная. Родители собрались выдать ее замуж, и она решила сбежать, убедив себя, что жизнь в Притиании лучше брака с нелюбимым человеком. Рыжеволосая не знала ничего, кроме нищеты и отцовских кулаков, а с тех пор, как отец свел в могилу ее мать, они частенько гуляли по ее телу. Парень торговал собой на улицах крупного селения, пока ему однажды не встретились «Дети благословенных» и не показали иные жизненные ценности.