- Не может быть, – уверенно произнес Хакён, выныривая из своего оцепенения. Тэгун не мог так поступить, это было нереально.
- Ни Хонбин, ни Тэгун не могли сбежать, – вступился Воншик.
Какой-то бред. Это же очевидно.
- Вы же сами понимаете, что это нелепо. Тэгун бы никогда не сбежал, особенно тогда, когда Джехван попал в аварию, – Хакён взглянул в лицо Директора, стараясь посмотреть на ситуацию здраво.
В мозгу что-то царапало, какая-то мысль едва уловимо промелькнула, тенью проскользнула и исчезла. Хакён напрягся, пытаясь уловить ее за хвост. Понять исчезновение Хонбина еще можно. После того что произошло на передаче, после их громкой ссоры, Хонбин мог просто уйти и оставить разгребать последствия лидеру. Хакён бы это понял. Но вот исчезновение Тэгуна никак нельзя оправдать. Да, Тэгун любил своего племянника, но он никогда бы не оставил группу в беде. Это было странно. А до этого странным был арест Санхёка, затянувшееся расследование, целая делегация журналистов в аэропорту, которые словно по чьей-то наводке набросились на них.
- Вам не кажется все это странным? – словно вторя его мыслям, спросил Воншик.
Хакён прокручивал все события в обратном порядке, пытаясь понять, вспомнить, когда все началось.
...А что, если я напишу, что у вашего главного вокалиста ребенок от сестры? ...
...Представляешь, какой сенсацией станет новость о том, что песни вашего рэпера – плагиат, а ваш миленький макнэ – наркоман? ...
- Ким Сонтек, – в ужасе от собственной догадки выдохнул Хакён. – Это все Ким Сонтек.
- Что? – напряглись все разом. Адвокат и главный менеджер выпрямились, подались вперед.
- Это он. Когда я с ним разговаривал, он угрожал, угрожал всем нам. Если мы с Хонбином не сыграем броманс, то нам придет конец, – запальчиво пытался объяснить Хакён. Все сходилось. Все эти неприятности не случайны. Все подстроено. Господи, что с Тэгуном и Хонбином? – Вы должны найти их. Тэгун и Хонбин… они могут быть в опасности!
- Но условия Сонтека были выполнены, – напомнил Ян Мин. – Я бы даже сказал, что перевыполнены. Это трудно признать, но происходящее с вами всего лишь ваша неосторожность и легкомыслие.
- Вы не понимаете! – взвился Хакён, вскочив на ноги. – Этот человек угрожал нам. Ким Сонтек ненормальный. Я уверен, он специально все подстроил, чтобы достать компромат на Хонбина!
– Что репортер грозил раскрыть? Какую правду о Хонбине? – спросил Ян Мин, вкрадчиво, желая поймать своего подопечного в сети его собственных эмоций.
Хакён замолчал, переводя дыхание.
Он не мог сказать. Не мог выдать эту правду. Это касалось только их двоих с Хонбином. Никого больше.
- Ты просто устал и не понимаешь, что говоришь, – не дождавшись ответа, продолжил Директор. – Вам придется хорошенько потрудиться, чтобы выжить. Впереди у нас участие на фестивале Элион, на самой престижной сцене страны, и мы не можем отказаться. Команда из пиар-отдела разработала структуру нашей работы, что и как вы должны говорить и как вести себя в нынешней ситуации. Мы постараемся вывести вас из этой черной дыры, но для этого вы должны постараться.
Ян Мин говорил уже так буднично, словно ничего серьезно не происходит. Словно это просто очередная неприятность, сложная, неприятная, но решаемая.
- Вы не слышите меня! – взорвался Хакен, ударив кулаком по столу. – Тэгун и Хонбин могут быть в опасности!
- Успокойся! – отрезал Ян Мин. – Выйди из кабинета, и возьми себя в руки, ты – лидер группы, – жестко произнес мужчина.
Хакён, тяжело дыша, со злостью смотрел на Директора.
- Найдите Тэгуна и Хонбина, – не желая так просто сдаваться, повторил Хакён. Возможно, он и выглядел сейчас, как псих, но чувствовал, что прав. Уверенность в том, что свалившиеся на группу несчастья дело рук журналиста, сводила с ума. – Ким Сонтек…
- Прекрати! – резко оборвал его Ян Мин. – Выйди из кабинета и успокойся.
- Но…
- Ча Хакён! Я сам распущу группу, если ты сейчас же не возьмешь себя в руки, – угрожающе произнес Директор. – А если тебе хватит глупости самому сунуться к Ким Сонтеку, можешь больше не возвращаться, ты меня понял?
Хакён нервно сжимал и разжимал кулаки, прожигая мужчину гневным взглядом. Он не мог сдаться, но понимал, что если продолжит напирать, то ничего не добьется.
Злясь на Директора за его неверие, Хакён оттолкнул стул и быстрым шагом покинул зал.
Он чувствовал себя, словно рыба в сетях, загнанная в ловушку. Он был уверен в том, что Сонтек причастен ко всем их бедам, не было другого объяснения.
Взлохматив волосы, Хакён направился к выходу, но его на полпути задержал менеджер.
- Куда ты направился?
- Раз вы решили спрятать голову в песок, я сам все выясню, – вырвав локоть, бросил Хакён. – Разве вы не видите очевидных фактов? Сначала компромат на Хонбина, затем арест Санхёка и Вон Мина, авария Джехвана, пропажа Тэгуна и Хонбина, – Хакён все больше убеждался в своей правоте и приходил в ужас. – Он должен ответить за это!
- Это просто стечение обстоятельств, Хакён. Ничего другого. Вы же выполнили условие Сонтека, с чего ему делать все это? Он пронырливый журналист, а не преступник, – попытался убедить его главный менеджер.
- Вы не видели его, – качнул Хакён головой, не собираясь соглашаться с руководством. – Он ненормален. То, как он смотрел на Хонбина, на меня… – по коже пробежали мурашки. – Он не остановится, пока не уничтожит нас.
- Хакён, – простонал мужчина, раздражаясь от настойчивости айдола. – Ты зациклился на этом. Понимаю, в последнее время вам тяжело пришлось. Но возьми себя в руки и подумай о группе. Что будет, если ты сейчас пойдешь к Сонтеку? Ты сделаешь только хуже. На группу и так в последнее время обрушилось много негатива, не усугубляй ситуацию.
Хакён замолчал, понимая, что менеджер прав. Но как он мог спокойно сидеть сложа руки? Что если он прав? Что, если Хонбин и Тэгун в опасности?
- Я попрошу своего старого знакомого из полиции начать тайное расследование, хорошо? – уговаривал мужчина. – Мы проверим твои слова. Только ты сам не должен копаться в этом деле, иначе навредишь группе.
Хакён не был согласен с менеджером, он хотел действовать, сам хотел обратиться в полицию, найти Сонтека. Но и Директор, и менеджер были правы. Очередной скандал может погубить их всех, а если не принять участие в фестивале Элион, конкурсе, который собирал всех топовых звезд, бесследно это не пройдет. Для каждой группы прорваться на главную сцену страны, стоять рядом с великими артистами, было большой честью. Участие в фестивале было признанием успеха и популярности, они не могли его игнорировать.
Хакён все понимал.
- Ты должен сохранить группу. Когда все вернутся, VIXX должны по-прежнему сиять, я ведь прав?
Это было нечестно. Говорить так, использовать самую главную слабость.
Хакён прислонился к стене, чувствуя себя так, словно его связали по рукам и ногам.
Все они правы.
У него нет другого выхода, кроме как продолжить деятельность группы.
====== Элион ======
Шаг вперед, прыжок, поворот. Энергичные басы музыки разносятся по всему залу, отчего кажется, что помещение вибрирует. Быстрый ритм выбивает все мысли в голове, по шее течет пот, мокрая челка падает на глаза при каждом прогибе, а тело горит от многочасовой тренировки. Хакён ловко, доведенными до автоматизма движениями уходит в нижнюю позицию, позволяя Воншику вырваться вперед. Хакён пытался смотреть в зеркало и следить за их синхронностью, но из-за быстрого темпа сделать это было не так-то просто. Однако, он заметил, как Хёк отстал на полтакта, сбившись в повороте, но останавливать танец не стал, решив поработать над ошибками позже.
Ритм нарастал, приближалась кульминация в танце. Футболка уже липла к телу, по спине бежали дорожки пота, на лицах сосредоточенное выражение. Каждый из них троих выкладывался по полной программе.
Санхёк снова с опозданием вышел из своей позиции.
- Сосредоточься! – прикрикнул Хакён, уходя назад и позволяя младшему совершить свой коронный трюк с кувырком вперед. Это был один из ключевых моментов в танце, но Хакён боялся не за его успех, а за мальчишку, который при неудачном приземлении мог пострадать. Каждый раз, когда Санхёк выпрыгивал вот так вперед, у Хакёна замирало сердце.
Макнэ удачно приземлился, и, обрадовавшись этому факту, немного затормозил, отчего Воншик налетел на него, спотыкаясь и едва не падая.
Хакён остановил тренировку, выключив музыку.
В зале воцарилась тишина под тяжелое дыхание танцоров.
Хакён вытер рукавом пот со лба, убирая взмокшую челку, и уставился на Санхёка, который виновато стоял у стенки, подпирая ее плечом. Хакён ужасно вымотался за эту тренировку, возраст сказывался, и ему до чертиков хотелось наорать на макнэ за эти его ошибки. Но тот и так выглядел неважно, выматываясь на их бешеных тренировках. Ему было трудно, им всем было трудно.
- Простите, – тихо выдохнул Санхёк, сцепив пальцы в замок.
- Всё в порядке, ты просто устал, – сжалился над мальчишкой Хакён, подходя к тумбочке, где стояла бутылка минеральной воды. – Давайте на сегодня закончим. Продолжим завтра.
Устало вздохнув, Хакён взглянул в сторону двери, откуда за ними наблюдал Ян Мин.
- Концерт уже послезавтра. А то, что я видел, смотрится ужасно, – произнес Директор. Лучше бы молчал.
- У меня нет двух главных вокалистов, нет Хонбина. Я делаю, что могу, – резко ответил Хакён, вытирая полотенцем пот со лба.
Он все еще был зол на Ян Мина, но бросить сейчас все – значило признать распад группы. Участие в фестивале было важным для каждого, но так получилось, что осталась только половина группы. Хакён сделал все возможное, чтобы хоть чем-то заполнить пустоту в номерах. Новая постановка танца, новые партии в песнях… уже два дня с утра до ночи они проводили в репетиционном зале, но больших успехов так и не достигли. Мысли об остальных мемберах существенно отвлекали.
- Решили сосредоточиться на танцах? – спросил Ян Мин вполне дружелюбно. Но Хакён слишком устал, чтобы реагировать на это правильно. Они все понимали, что без главных вокалистов звучание будет уже совершенно другим, да и танец уже не тянул на тот уровень, что был раньше.
- Да. Мы решили сделать попурри из танцев, – стал объяснять Воншик, поняв, что от лидера больше никто не дождется и слова. Хакён опустился на диванчик. – И внесли несколько ключевых связок.
- Ясно.
- Есть новости о Джехване? – спросил Воншик.
- Нет, он пока не пришел в себя, – произнес Ян Мин. Хакён хотел спросить о других, но Директор его опередил. – Родители Хонбина написали заявление в полицию о пропаже. Мы ищим их обоих.
Это было недостаточно! Надо было копать в сторону Сонтека, надо было искать доказательства его причастности, надо было вытряхнуть из него всю правду. Но вместо этого Хакён репетировал танец. Эти мысли убивали его. Никогда в жизни тренировка не казалась ему настолько бессмысленной, до крайности выматывающей.
В перерывах между пением и танцами он успел встретиться с адвокатом, выяснить подробности об аварии с Джехваном. Но мужчина не сказал ничего нового. Водитель грузовой фуры не справился с управлением, его занесло на соседнюю полосу. У Джехвана не было шансов избежать столкновения, фура протаранила его легковую машину, как игрушечную.
Насчет Хонбина и Тэгуна тоже не было никаких зацепок. Записка Тэгуна, исчезновение его сестры и ребенка осложняли поиски. След обрывался где-то в Пусане. Они втроем сели на автобус до Сеула и больше их никто не видел. Также и Хонбин, который словно растворился в воздухе.
- Нам пока удается удержать исчезновение ребят в тайне, но еще один скандал, и все полетит к чертям, – сухо произнес Директор, смотря в сторону лидера группа. – Ведите себя, как обычно. Не говорите ничего лишнего, будьте осторожны в своих словах, – посоветовал Ян Мин. – И постарайтесь доделать ваш номер.
Закончив на этом, Директор оставил их одних.
- У тебя через два часа фотосессия, можешь идти готовиться, – бросил Хакён в сторону макнэ. – Позвони, как закончишь.
- Хорошо. Я пошел.
После ухода парня, Хакён больше не пытался быть сильным. Он с тяжелым вздохом опустился на диван и прикрыл глаза.
- Ты в порядке? – присаживаясь рядом, спросил Воншик. – Ты работаешь на износ. Сколько дней уже не спал?
- Не важно, – отмахнулся Хакён, выпрямляясь. Он не хотел говорить о себе, не хотел вообще говорить. Слишком устал. – Еще столько не сделано.
- Тебе нужно поспать. Езжай в общежитие, а я пока что-нибудь придумаю с концовкой номера, – предложил Воншик.
Хакёна передернуло. Вернуться в общежитие? Нет. Сейчас общежитие стало напоминать ему собственный склеп. Тишина была настолько невыносимой, что Хакён не мог там находиться. Раньше дом заполняли бесконечные шутки, смех, голоса, музыка, споры, которые не утихали ни днем, ни ночью. Раньше общежитие было настоящим домом, оно было наполненным, теплым местом, куда они возвращались после работы. Но сейчас отсутствие половины группы сказывалось на всем. Никто больше не шутил, никто не распевался в коридорах, никто не занимал ванную комнату, никто не готовил. Не было дурачества Джехвана, его перепалок с Санхёком, не было слышно заливистого, солнечного смеха Хонбина, не было молчаливого присутствия Тэгуна, который одним своим видом придавал уверенности и сил.
Они остались только втроем. Но даже они изменились за это время.
Теперь никто не улыбался.
Нет, Хакён однозначно не хотел больше возвращаться в общежитие.
- Я еще позанимаюсь, – поднялся он с дивана под осуждающей и вместе с тем взволнованный взгляд Воншика.
====== Я управляю твоими улыбками и слезами ======
Все приготовления были готовы. Костюм, макияж. В комнате ожидания, которую они делили с Infinite, шла оживленная подготовка к выходу. Концерт начался уже двадцать минут назад, и за это время успели выступить три группы. Номер VIXX разместили под конец концерта, поэтому можно было не спешить, но сегодня все должно было пройти идеально. Нужно было как-то компенсировать тот факт, что их осталось только трое. Санхёк отлучился поздороваться со своей девушкой. Хакён был против, очень против, но запретить не смог. После стольких тренировок Санхёк заслуживал вознаграждение, поэтому Хакён отпустил, но предупредил, чтобы влюбленные были осторожны. Поэтому сейчас в комнате ожидания из их группы они остались с Воншиком одни. Рэпер спокойно сидел на стуле, позволяя стилисту закончить с его прической.
Для сегодняшнего выступления им подобрали черные кожаные куртки с серебристыми, блестящими вставками в виде заклепок, черные обтягивающие джинсы. Все это вкупе с темным макияжем и стильной укладкой смотрелось вызывающе и дерзко. Хакён, закончив с укладкой, посмотрел на мобильный телефон, который лежал на столике. Он теперь постоянно смотрел на телефон, ожидая звонка, известия. Хоть о ком-нибудь. Он ждал, что позвонят из больницы и сообщат, что Джехван очнулся. Ждал, что позвонят из полиции с новостью о том, что Тэгун и Хонбин нашлись. Хакён гипнотизировал телефон, поэтому не сразу заметил, как к нему подошел Сонгю.
- Где Тэгун? – вполне дружелюбно спросил парень, прислонившись к столику.
- У него индивидуальное расписание с Хонбином, – ответил Хакён заученную фразу. – Они не смогут сегодня выступить.
- Серьезно? – удивился Сонгю. – Тэгун вообще в Корее? Он почему-то не отвечает на звонки.
Хакён и сам бы хотел знать ответ на этот вопрос.
- Нет. В Японии.
- А как Джехван? Слышал, он попал в аварию. Ему лучше? – поинтересовался Сонгю.
- Он в коме, – сглотнув противный комок в горле, ответил Хакён. Ребята все замолчали, прислушиваясь к их разговору. Не все из них знали Джехвана лично, но их группы часто пересекались на различных мероприятиях. Хакён обвел взглядом сочувствующие лица.
- Я видел, ваши фанаты создали центр поддержки при больнице, – произнес Ухён.
Хакён кивнул с гордостью. Фанаты поддерживали их, несмотря ни на что. Присылали подарки, напитки, пожелания скорейшего выздоровления Джехвану, со всего света старлайты собирались в группы и присылали видео со словами поддержки, с плакатами и фотографиями. Фанаты встали на их сторону, несмотря на тот поцелуй в японской передаче, несмотря на арест Санхёка.