Девушка вошла в церковь и видит всё в точности так, как описал ей скелет: хоры полны народу, и один — в красной шапке. Она окликает его: «Ты не хочешь простить покойному…» — и так далее, а человек в красной шапке и ухом не ведёт. Она окликает его второй раз, — и все произошло так, как сказал скелет, и в третий раз тоже: тогда тот человек ответил «да».
Получив ответ, девушка повернулась, чтоб выйти. И тут за спиной у неё раздался голос: «Посмотри мне в глаза: они такие красные!»
На это она задрала сзади юбку и отвечает: «Посмотри мне в зад: он такой черный!»
Потом она отправилась домой и никому не рассказала о случившемся.
А в следующий раз, когда копали могилы, она попросила похоронить скелет, — и больше он не появлялся из-под земли.
Она нашла бугорок по описанию скелета, и под ним оказалось много денег. Потом она удачно вышла замуж, всю жизнь прожила в этом приходе и была счастлива.
(перевод Ольги Маркеловой)
Сигюрлёйг и Хердис
(Sigurlaug og Herdís)
Эта история начинается так. Когда преподобный Вигфус Рейкдаль был священником в Хамме на севере Лаксаурдаля, у него была одна служанка, которую звали Сигюрлёйг. Она была дочерью Гвюдмюнда, родом с запада из Мидфьорда по отцу, а род её матери был из Скайи. Её мать звали Ингибьёрг Гвюдмюндсдоуттир из Аусбудира.
Как-то летом Сигюрлёйг ухаживала за скотом священника от окота до того момента, когда ягнят отнимали от матери. Однажды в солнечную хорошую погоду она занималась починкой обуви, и ей привиделось, что к ней подошёл некая человеческая фигурп; она была закутана в саван, а её золотистые волосы спадали на плечи. Сигюрлёйг догадалась, что это призрак или мертвец, и очень испугалась. На вид это была молодая девушка.
Она подошла к Сигюрлёйг, ласково поздоровалась с ней и попросила её не бояться, ведь она не сделает ей ничего плохого. Сигюрлёйг спросила, кто она, а та ответила, что её зовут Хердис и ей четырнадцать лет, и проживала она в Недранесе и умерла там. Она сказала, что теперь обитает на кладбище в Кете и лежит в ногах Маргрет Халльгримсдоуттир с Сельснеса; она была женой Бьёдна Арнгримссона, который тогда жил на Сельснесе, но умерла много лет назад. Бьёдн снова женился, и взял в жёны Ингибьёрг, которая сейчас жива и живёт на Сельснесе, очень старая и дряхлая, а Бьёдн уже умер. Эта Маргрет была сестрой Арнгрима, который жил в Гёйксстадире.
Хердис сказала, что потеряла кость, это очень маленькая косточка, и лежит она на дороге между воротами кладбища и дверью хутора.
— Она случайно отлетела в сторону, когда твоя мать подметала метлой кладбище, и лежит теперь там, — сказала Хердис, — а так как у твоей матери больное сердце, я не хочу её тревожить; поэтому я явилась к тебе, поскольку ты не больна и к тому же моложе.
— Потому я прошу тебя ныне оказать мне услугу и пойти в воскресенье в церковь в Кете, когда священник будет совершать там богослужение. Возьми кость и положи в мою могилу в ногах Маргрет, ибо я не хочу, чтобы она бродяжничала. Тебе от этого не будет ничего плохого, если ты последуешь моему совету и ничего не перепутаешь. Я прошу тебя никому не говорить об этом, если же ты не сможешь таиться, то можешь рассказать священнику, но никому другому. Если ты последуешь моему совету и сделаешь в точности, как я тебе говорю, будет тебе счастье, а иначе произойдёт плохое.
После этого она исчезла, а Сигюрлёйг вечером вернулась домой, она была очень напугана и удивлена. Она растеряла овец. Её спросили о причинах, но она смолчала. Сына священника Сигфуса звали Эйриком. Я не уверен, жив ли он ещё, он отправился на юг в Боргарфьярдарсислу. Она поведала Эйрику всю историю, что случилась, и сказала, что очень боится, но Эйрик посмеялся и сказал, что это один вздор и бессмыслица. Также он убедил в этом и Сигюрлёйг, и про это узнали чуть ли не все.
В следующее воскресенье священник уехал и совершил богослужение в Кете, а Сигюрлёйг в церковь не пошла. Так миновало некоторое время.
Как-то раз в хорошую погоду, когда Сигурлёйг осталась со своими овцами, Хердис пришла к ней, и теперь она выглядела несколько сердито, было очевидно, что она в скверном настроении. Она сказала Сигурлёйг:
— Плохо ты поступила, раскрыв другим то, что, как ты знаешь, должно было остаться в тайне, я ведь предупредила тебя, чтобы ты никому не рассказывала, особенно всяким шутникам. Я не могу уже помешать, если с тобой случится что-то плохое из-за твоей болтливости, но раз уж произошло так, что ты ничего не сделала из того, о чём я просила тебя, хотя лучше было бы, если бы ты сделала это, то я прошу тебя о том же самом: отправляйся в церковь в Кете, когда там будет ближайшее богослужение, возьми мою кость, положи в могилу и придай этому как можно меньше значения, хоть уже стало слишком поздно.
Затем она исчезла, а Сигюрлёйг отправилась домой в сильном ужасе и рассказала обо всём священнику и Эйрику. Вот прошло некоторое время, пока не пришла пора священнику из Рейкьядаля служить мессу в Кете. Он позволил Сигурлёйг поехать с ним и сказал, что на большее не осмеливается. Тогда Сигурлёйг отправилась в церковь вместе со священником, и он начал богослужение.
Во время проповеди Сигурлёйг вышла во двор, но едва она шагнула за ворота, как увидела Хердис; та приблизилась и приказала ей взять кость, Сигурлёйг же так испугалась, что не знала, что ей делать. Она хотела вернуться в церковь, но Хердис воспрепятствовала этому и угрожала ей всё сильнее, пока она не взяла кость и не положила в могилу. Тогда Хердис исчезла, а Сигурлёйг пошла в церковь очень испуганная.
После богослужения люди отправились домой. Сигурлёйг осталась сторожить овец ещё на лето. Над ней очень насмехались Эйрик и другие шутники, которые знали эту историю, и нельзя сказать, что она сама не находила в этом удовольствие теперь, когда всё прошло.
Однажды, когда Сигурлёйг была одна со своими овцами, Хердис пришла к ней крайне разъярённая и угрожала ей за то, что Сигурлёйг всё рассказала, и сказала, что худо ей будет. Она очень упрекала её за болтливость.
В конце концов Сигурлёйг наполовину сошла с ума, и Хердис стала преследовать её. Так продолжалось некоторое время до следующей весны, когда она переехала из Хамма в Гёйксстадир в Скайи; она жила там несколько лет и вышла замуж за Йоуна Гуннлёйгссона из Гёйксстадира; он был сыном бонда Гуннлёйга. Они построили дом в Клейве и жили там несколько лет. Затем они переехали в Кету, и там Йоун Гуннлёйгссон умер от кровотечения из носа и их сын Йоун, совсем дитя.
(перевод Тимофея Ермолаева)
Работница и жена скаульхольтского епископа
(Vinnukonan og biskupsfrú í Skálholti)
Это произошло той зимой, когда в Скаульхольтском приходе умер именитый бонд, и его положили в церкви. (Тогда был обычай хоронить знатных людей в церкви). Ему вырыли могилу возле хоров, и устроили похороны в воскресенье перед богослужением. Но пока могилу копали, там обнаружился человеческий скелет, судя по всему, женский. Он был целым и неистлевшим, так что его положили под скамью в углу, а во время похорон забыли закопать. Так он и пролежал там всё время службы и до конца дня.
Вечером школяры завели разговор об этом, и им сказали, что кости забыли зарыть. Дело было к ночи, и школярам приспела пора ложиться спать. Служанки пришли раздеть их. Школяры принялись подтрунивать над ними: мол, ни одна из них не отважится в одиночку пойти в церковь, принести им оттуда скелет, который сегодня забыли под скамьёй, а потом унести его обратно. Они сказали, что скинутся и отдадут все деньги той, которая сделает это. В этой затее участвовали все парни, кроме Вигфуса, о котором рассказывалось раньше. Тут одна девушка вызвалась исполнить их поручение, при условии, что они сдержат своё обещание наградить её.
Она тотчас вышла, добралась до церкви по подземному ходу, схватила скелет, взвалила себе на закорки и тем же путем отправилась обратно.
Едва она дошла до середины подземного хода, до самого узкого его участка, как услышала, что скелет говорит: «Ой! Больно!» А она не растерялась и ответила: «Тогда держись покрепче за мою спину!»
Она проделала весь путь до спальни школяров, и они тотчас попросили её вернуться в церковь. Эту просьбу она тоже исполнила.
Но когда она собралась положить скелет на старое место, он сказал ей: «Ты поступила хорошо, но поступишь ещё лучше, если положишь меня под угловую скамью на хорах и дашь мне полежать там некоторое время. Под скамьёй похоронена епископская жена, а когда я умерла, мы с ней враждовали. Оттого я не могу полностью истлеть в могиле. Сейчас я хочу с ней помириться».
Девушка исполнила эту просьбу, а сама вышла из дверей. Вскоре она услышала, что на хорах как будто перешёптываются двое, но слов не разобрала, а потом всё смолкло. И тут она видит: скелет сам собой выходит к ней и говорит: «Всё в порядке. Мы помирились, и за это тебе спасибо». И в тот же миг он весь рассыпался прахом.
Девушка пошла восвояси, не показала виду, что с ней что-то произошло, и потребовала у школяров свою награду. Но они не захотели её слушать, сказали, что это, мол, не такой уж подвиг, чтоб требовать за него награды; так она и отправилась спать ни с чем.
Ночью скелет явился ей во сне и сказал, что хочет кое о чем с ней потолковать: в благодарность за услугу он решил показать ей клад; деньги, мол, лежат под бугром у южного угла кладбища.
Утром девушка отправилась туда и, пока никто не видел, раскопала бугор. Там она обнаружила ларец с деньгами и взяла его себе. В тот день она снова напомнила школярам об их обещании, но и в этот раз они ей отказали.
На следующую ночь ей снова приснился сон: будто к ней входит епископская жена и говорит: «Я тоже должна кое-чем отплатить тебе. На северном краю кладбища есть круглый бугор. В нём зарыт небольшой клад. Он твой; но школяров ты тоже не оставляй в покое, пока они не заплатят тебе того, что обещали».
Наутро она пошла, отыскала этот бугор. В нем было много денег; их она все взяла себе и спрятала. В этот день девушка снова пошла к школярам и потребовала от них обещанное; а они снова ни в какую. Тут Вигфус поддержал её и пристыдил товарищей за то, что они не хотят сдержать своё слово, — но в ответ услышал от них только ругань. Страсти разгорались, и в конце концов Вигфус пригрозил другим школярам, что обо всём расскажет епископу и директору школы, — пусть они заставят их выполнить то, что обещали девушке. Но они подняли его на смех.
Тогда Вигфус пошёл к епископу и директору и всё рассказал им, промолчав лишь про клад (а девушка не утаила от него ничего). Епископ и директор выбранили школяров за вероломство и приказали им заплатить ей всё, что они обещали, — и им волей-неволей пришлось подчиниться.
Вскоре эта девушка вышла замуж за бедняка, а через некоторое время они купили на её деньги столько земли, сколько можно было получить за двадцать коров.
(перевод Ольги Маркеловой)
Привидение навещает подругу
(Svipur vitjar vinu)
Гвюдрун Стефаунсдоттир, жена Йоуна Йоунссона, выпускника реального училища (сейчас, в 1907 году, он живет на хуторе Ульвсстадир в Лодмундарфьорде) несколько лет назад, когда ещё была девочкой-подростком, пасла овец на Побережье в Лесах в округе Фльоутсдаль. Дорога на восток, на Викингсстадир пролегает недалеко от Побережья, и овцы с обоих хуторов часто сходятся вместе. В Викингсстадир был мальчик-подросток по имени Эйнар; он стерёг овец летом. Когда они с Гвюдрун приглядывали за овцами, они много времени проводили вместе и хорошо ладили друг с другом. Эйнар часто делился с маленькой Гунной своей едой. Поэтому они крепко подружились, как это часто бывает у подростков, которым некому излить душу у себя дома. Так продолжалось два лета. Маленький Эйнар был очень слаб здоровьем и со временем совсем слёг. Так настала зима. Однажды хозяин, как обычно, уехал с утра и воротился лишь вечером при свете луны. Он не заметил, что Эйнару стало хуже.
Под вечер Гунну послали из дома за какой-то одеждой, которую недавно постирали. На дворе ярко сиял месяц, и его свет бил вышедшей из дверей Гунне прямо в лицо. Поэтому она отвернулась, — и видит, что с другой стороны возле входа стоит её приятель Эйнар. Она в тот миг не сообразила, что и как, обратилась к нему и приветливо говорит: «Эйнар! Здравствуй, друг!» Она хотела сказать ещё что-то, но тут он исчез. Гунна оторопела: она поняла, в чём дело. Девочка поспешила обратно в дом и рассказала о своём видении, но над ней только посмеялись: ответили, что ей примерещилось, и назвали трусихой. А на следующий день пришло известие, что маленький Эйнар умер накануне вечером, и как раз в то самое время, когда Гунна видела его облик на Побережье.
(перевод Ольги Маркеловой)
Призрак-винник
(Brennivínsdraugurinn)
На Холме одно из самых известных привидений — так называемый Винник. Считается, что это призрак датчанина — «ассистента» из магазина Сункенберга в Рейкьявике.
Служба у него была — отмеривать хмельные напитки, и сам он питал слабость к спиртному. Каждое лето из года в год по воскресеньям он выезжал через Кольвидархоуль (Угольный холм) в Марардаль (Морскую долину) и там приносил обильные жертвы Бахусу. Эти поездки он считал самыми сладостными моментами в своей жизни… Вот этот человек скончался в Рейкьявике на одре болезни. А следующей зимой двое жителей Южного мыса ехали через хейди и решили заночевать в горной хижине в Кольвидархоле.
Они открыли дверь хижины и вздрогнули, оттого, что услышали на чердаке пение. Они не чаяли никого там встретить, ведь в округе ничто не указывало на то, чтобы там кто-нибудь недавно проезжал. Путники шагнули в дом, полезли на чердак, открыли люк, и их глазам предстало удивительное зрелище: у окна сидел человек, явно довольный и радостный. Вид он имел благородный: в высоком цилиндре, в парике и парадном платье, а поверх одежд у него была шинель из черной материи, и на воротнике с каждой стороны — по серебряной пуговице. На полу между его ног стояла огромная кадка, наполненная водкой до краёв, источавшая дивный аромат. В одной руке человек держал жестяной ковш или кружку, зачёрпывал ей водку из кадки, пригубливал, а затем выливал обратно в кадку. Своё занятие он сопровождал насмешливыми взглядами. Путники обратились к чудаку с приветствием и признались, что удивлены его странным поведением и тем, какой у него большой запас хмельного. Он же вместо ответа выставил вперед одну ногу, обутую в датскую туфлю, и низким голосом пропел такую вису:
Затем он поднялся, махнул рукой, в которой держал кружку, — и вдруг разом пропал, рассыпавшись искрами, и на чердаке воцарилась полная тьма. Путникам стало не по себе, и они опрометью скатились по лестнице вниз и выбежали вон в светлую весеннюю ночь. Только тогда они снова успокоились.
(перевод Ольги Маркеловой)
Поднятые из могилы и «посланцы»
(Uppvakningar og sendingar)
«Лилия»
(Lilja)
Считается, что «Лилия» способна отгонять нечистых духов; вот история в доказательство тому. На одном хуторе жила старуха, которая знала «Лилию» наизусть и всё время пела её, когда спускалась тьма. А остальные посмеивались над ней и не собирались заучивать поэму. Когда старуха умерла, на хуторе не стало покоя от привидений; а порой раздавался зычный голос: «Пойте же „Лилию“!» Но этого никто не мог, и со временем хутор пришёл в запустение.