Закончив разбираться с экономическими и навигационными вопросами, капитан Френсис Дойл зашёл в каюту, чтобы проведать свою таинственную пассажирку. Он застал Нигяр в печальных раздумьях.
- Вы умеете улыбаться? – спросил он по-турецки.
- Раньше у меня это получалось, - ответила Нигяр, - а как будет сейчас – не знаю. Нет повода. – она повернулась к капитану. – Вот уж не ожидала, чтобы англичанин так хорошо знал турецкий язык.
- Приму это за комплимент, - ответил тот, - однако вам следует начать учить английский, причем прямо сейчас.
- И кто же будет меня учить? Один из ваших людей?
- Зачем? Я сам в силах обучить вас. К тому же до Лондона мы доберемся не раньше, чем через три недели, а способного человека за такое время можно многому научить.
Часа три, быть может, четыре, Френсис провёл с Нигяр, обучая её здороваться и прощаться на английском, отвечать на вопросы «Как вас зовут?» и «Откуда вы?», благодарить и извиняться, а также задавать их, различать местоимения и числительные, правильно употреблять связки глаголов. Вскоре он начал обучать свою подопечную письму. Запомнить, как английские буквы произносятся, было куда легче, чем научится выводить их на бумаге, но это было ещё не самое трудное испытание. Первое время Нигяр не могла привыкнуть к тому, что европейцы пишут слева направо, а не наоборот, как это делают у неё на родине. Френсис лишь дружелюбно посмеивался.
- Нет, не так, - сделал он замечание – Ты опять всё перепутала.
- Извини, я стараюсь…
- Нет – нет, символы ты вырисовываешь верно, но в другую сторону. Если кто-то посторонний прочитает, то подумает, что твоё имя – Рягин. Давай ещё раз.
С каждым днём у Нигяр получалось всё лучше. Френсис настаивал на том, чтобы она постепенно переходила на английский в качестве основного языка общения. К середине путешествия молодая женщина без проблем желала капитану Дойлу и его команде доброго утра и спокойной ночи, объясняла, как она себя чувствует, благодарила за заботу и оказанные услуги.
- Roses are red,
Sky is blue,
Your smile is great
And I love you. – радостно произнесла Нигяр своему учителю.
- Неплохо, неплохо, сегодня гораздо лучше, - похвалил он османку.- А если я задам тебе вопрос, ответишь на него без подсказки?
- Постараюсь.
- Do you want to dance with the king?
- Yes, I do.
- Правильно. Усложним задачу. You’re want dance with the king, aren’t you?
- Ой, Френсис Эфенди, не могу ответить.
- Подумай хорошенько. Я только вчера этому учил тебя.
- Не помню.
- Утверждение от противоположного.
- Аааа, теперь вспомнила!
- Хорошо, это повторим позже. А сейчас назови мне английские статусы, которые ты знаешь. Например, суверен?
- The sovereign.
- Граф?
- The count.
- Маркиз?
- The marquis.
- Герцог?
- The duke.
- Герцогиня?
- The duchess.
- Не нравится мне, как ты произносишь слово «герцогиня». Звук «У» нужно произносить мягко, вот так: - Френсис свернул губы в трубочку – «йууу».
- «иуууу». – повторила за ним Нигяр, радуясь в душе, что в эту минуту не видит собственного отражения в зеркале, иначе бы девушка померла со смеху, глядя на свою гримасу.
- Не «иу», а «йу», - исправил её Френсис, - ай лав йу. Дьйууу…
- «йууу», - повторяла Нигяр.
- Хорошо, а теперь «чес».
- «шес», - произнесла Нигяр, но спохватившись, добавила - «чес».
- И вместе «дьйучес» - герцогиня.
- «Дьючес».
- Очень хорошо, Нигяр. Very well.
- Thank you, master Francis.
Ближе к концу плавания, бывшая калфа дворца Топкапы на начальном уровне объяснить на английском языке, кто она и откуда, спросить дорогу до определённого места, обратиться к собеседнику согласно его положению.
- Я жить одна в другая страна – говорила она Френсису накануне высадки. – Я чувствовать… Я чувствовать…Чувствовать мех.
- Страх, ты хотела сказать, страх.
- Да, мех. Никто будет не любить меня потому, что я из Оттоманская Порта.
- Не думай об этом. Я тебе помогу. Обещаю.
Обязанности капитана Дойла заканчивались ровно тогда, когда Нигяр должна была ступить на английскую землю. Какую-то дополнительную помощь он не должен был ей оказывать. По крайней мере, именно на таких условиях он согласился перевезти к себе на родину загадочную пассажирку. О себе эта таинственная османка рассказывала мало, единственное, что удалось выяснить Френсису, это её имя и то, что когда-то она служила в королевском дворце, но теперь она стала никому не нужна, более того, её пребывание на территории Османской Империи нежелательно. Кроме того, она мало ела и очень плохо спала. Среди знакомых капитана не было таких людей, которым была бы срочно нужна служанка. Но и предоставлять бедную женщину самой себе по прибытию в Лондон ему запрещала совесть.
========== Глава 3. Чужая сторона ==========
Утро выдалось туманным и крайне мрачным. Нигяр с удивлением разглядывала через оконный витраж очертания английской архитектуры и не переставала поминать бога. Ей казалось, что она попала в совершенно другой мир, что, по сути, было недалеко от истины. Издали виднелись продолговатые башни костелов и крыши особняков купцов. В порту красовались мачты кораблей, одна выше другой. Вошедший в каюту Френсис заметил, что любуясь видами европейского порта, его таинственная пассажирка похожа на любопытного ребёнка, которого впервые в жизни вывели за пределы родительского дома.
- Будь готова, - сказал он негромко, - мы уже в Лондоне.
- Лондон это… - попыталась задать вопрос Нигяр, но по незнанию всех слов, ей пришлось переформулировать мысль и донести её до капитана – Лондон это как Стамбул для Оттоманская Империя?
- Да, ты права, - ответил тот и прибавил, - Теперь Англия и Лондон – твоя новая родина.
- Что, прости? - спросила калфа, не поняв значения слова «homeland».
- Дом, твой новый дом – исправил свою ошибку Френсис – Но ты запомни, homeland – значит «родина».
«Нет, Френсис Эфенди, ты не прав. Моя родина осталась далеко – далеко за морем, и другой у меня больше не будет», - с грустью подумала молодая женщина, кивнув головой. Капитан велел ей собираться, и Нигяр не стала спорить. Вскоре судно «Восходящее солнце» бросило якорь в лондонском порту и бывшая гаремная калфа поняла, что это конец её путешествия. Едва выйдя на палубу, она вздрогнула, почувствовав резкий холод, пробивавшийся по коже. С детства привыкшая к мягкому турецкому климату, Нигяр и представить не могла, что столь холодная и влажная погода может быть не зимой и даже не поздней осенью. Заметивший это Френсис заботливо накинул на плечи девушке свой плащ. Он взял её под руку и помог спуститься по трапу.
Нигяр сжимала в руках узелок с вещами и нервно оглядывалась по сторонам. Она никогда не видела обычных европейцев, вернее видела, но один раз и мельком, да и то, это был венецианский посол. На минуту молодой женщине показалось, что все эти люди, работающие в порту, и просто пришедшие туда, пожирают её глазами: кто-то представляет себе, что держит османку голую в своих объятьях, а кто-то подозревает её в ведьмачестве. Нигяр буквально вцепилась в руку капитана Дойла.
- Куда ты пойдёшь? – спросил её тот.
- Я с тобой. – отрывисто ответила калфа.
- Нет, нет, тебе со мной нельзя.
- Я с тобой. – настойчиво повторила Нигяр.
Френсис на минуту задумался. В самом деле, куда идти бедняжке в совершенно чужой ей стране? Об этом тот противный приставучий евнух из королевского дворца не сказал ни слова, более того, он в упор не желал даже обсуждать столь деликатную тему. Капитан взглянул в мокрые от наворачивающихся слёз глаза своей спутницы, обнял её за плечи и прижал к себе. Он обязан найти выход прямо сейчас!
- Капитан, дела ещё не закончены, а скоро придут королевские таможенники! – крикнул старший помощник.
- Поручаю тебе уладить все формальности, Уильям! – отозвался Френсис. – А мне нужно решить проблему с дамой. – прибавил он тихо.
- Что? – спросила Нигяр, хотя и не понимая, что он только что сказал, но подозревая, что дело касается неё.
- Идём. - коротко ответил капитан.
Шагая по лондонским улицам, Нигяр всё больше и больше обращала внимание на то, насколько сильно Европа отличается от Османской империи. Бывшая гаремная калфа знала, что не везде в Стамбуле на улицах чисто и ухоженно, как в парке в Топкапы, но чтобы в столице государства прямо под ногами грязь мешалась с нечистотами, а лужи не засыпались – это не укладывалось в голове османки. Мимо пронеслась карета и обдала подол платья Нигяр грязной водой. Над дверьми домов красовались разного рода вывески, а жадные до прибыли торговцы призывали прохожих купить свежайший хлеб, красивейшие ткани и заказать себе надежнейшую амуницию. И всё это происходило под низко висящим небом, затянутым серыми тучами. Наконец Френсис привёл свою спутницу к трактиру, возле которого уже столпилась толпа пьяниц.
Капитан завел Нигяр внутрь. До сегодняшнего дня девушка ни разу не была в кабаке, поэтому испугалась не меньше, чем когда проходила по серым лондонским улицам. Выпивохи, облюбовавшие места за столами и по углам, не часто встречали красивых, а главное, приличных женщин в подобных заведениях, так что в том, что многие из них обратили внимание на Нигяр, ничего удивительного не было. Сама османка лишь вопрошающе заглянула спутнику в глаза.
- Не бойся, - сказал он по-турецки, - я знаю, что делаю.
- Ты предложишь меня им?
- Ну и глупые же у тебя мысли, Нигяр. Как ты можешь думать, что я опущусь столь низко?
- Ты стал говорить совсем, как Сюмбюль Ага.
- Кто, извини?
- Не важно. – Нигяр вздохнула. – Но ведь ты же не оставишь меня одну среди этих… этих… страшных?
- Конечно, не оставлю. – Френсис усадил османку за небольшой столик в углу. – Я куплю тебе поесть. И не возражай.
Капитан Дойл направился к кухне, откуда вернулся через три минуты. Он поставил перед Нигяр жареного цыплёнка, хлеб и кувшин молока.
- Ты пока поешь, как следует, - сказал он тихо, - а я переговорю с ребятами. Не может быть, чтобы никому не была нужна помощница по хозяйству или няня. Я обязательно найду тебе работу и приют.
- Ты уйдёшь?
- Я скоро вернусь.
- А как же я?
- Ты подожди меня здесь. Только никуда не уходи. А на посетителей не обращай внимания. Если будут приставать, скажи: «I’m captain Doyl’s bride», и добавь: «He will kick your ass» и от тебя тут же отстанут.
- А что означает эта фраза?
- «Я невеста капитана Дойла. Он надерёт тебе задницу». Одна девчонка так уже проделывала, и весьма успешно. – Френсис развернулся и собрался уходить. – Ты ешь, не спеши, я за всё заплатил.
Калфе не оставалось ничего другого, кроме как проводить Френсиса глазами. Нигяр была готова боготворить этого человека, ведь он, в отличие от кое-кого, понимал, что изгнанная из родной земли, молодая женщина пропадёт в одиночестве на чужбине. Она глотала кусочки пищи, практически не жуя, и постоянно оглядываясь по сторонам. Иной раз на неё обращали взгляды любопытные любители выпить, но Нигяр мгновенно отворачивалась от них, стараясь прогнать из головы дурные мысли, и постоянно вспоминая Аллаха. Однако, полностью избежать внимания к своей персоне ей не удалось.
За стойкой один из посетителей перешептывался с хозяином трактира.
- Эй, Джон, что это за бабёнка?
- Какая бабёнка?
- Да вон там, в углу. Сидит такая, тихоня. Сразу видно, не из продажных девок будет. – и указал на Нигяр.
- Аааа, эта. Её Френсис привёл. Усадил за стол, купил ей пожрать и ушёл куда-то.
- Она и на англичанку – то не шибко смахивает. Может, она испанка?
- Откуда ж мне это знать, Томас? Подойди к ней и спроси.
Подвыпивший посетитель трактира так и сделал. К огромному ужасу Нигяр, он подошёл к ней и заглянул прямо в глаза. В голове молодой женщины галопом понеслись мысли, одна страшнее другой.
- Ты кто такая, красотка? – непринуждённо спросил он.
На удивление самой себе, бывшая калфа быстро вспомнила, что нужно сказать, если к ней будут лезть.
- Я невеста капитана Дойла. – быстро произнесла она по-английски.
- Уууу, значит, я опоздал. – иронично ответил мужчина, отвесив, как ему казалось, доброжелательную улыбку. – А из каких краёв ты родом? Уж не из Испании ли?
- Он надерёт тебе задницу. – уверенно сказала Нигяр.
- Тогда мне лучше не связываться с вами, Леди Оторва, - промолвил тот, и поспешно удалился. Нигяр, разумеется, не поняла ни слова из того, что он сказал ей на прощание, но ей было приятно одержать маленькую победу. Однако, её радость долго не продлилась – в трактире находилось много желающих завязать знакомство с таинственной незнакомкой. Османка то и дело ловила на себе голодные взгляды. Чтобы немного отвлечься, она развязала узелок с вещами, которые передала ей Хюррем Султан, в надежде найти какие – нибудь приспособления и материалы для рукоделия, однако, всё тщетно. Френсис до сих пор не вернулся, и молодая женщина забеспокоилась.
Между тем, к ней подошёл очередной желающий познакомиться, на этот раз, гораздо пьянее предыдущего.
- Мне кажется, ты скучаешь, детка, - произнес он, едва выговаривая слова и икая, - пойдём наверх.
- Я невеста капитана Дойла. – ответила Нигяр уже привычным заклинанием.
- И что? – не смущаясь парировал наглец – Такой, как ты, у меня ещё не было.
- Он надерёт тебе задницу.
- Ты что, цыпа, угрожаешь мне?
Грязная волосатая рука потянулась к лицу Нигяр. Девушка стала пятиться назад, когда пристававшего к ней мужчину одёрнул его приятель.
- Слушай, Джеймс, эта дамочка слишком хороша для тебя, - сказал он и повернулся к испуганной османке – Пойдём лучше со мной.
Понимая, что фраза, которой её обучил Френсис, больше не поможет, Нигяр отчаянно соображала, что делать. Наконец калфа вскочила с места и схватила со стола кувшин, грозя швырнуть его в любого, кто подойдёт к ней ближе, чем на пять шагов.
- Не трогай меня! – крикнула она по-турецки, но этим лишь вызвала взрыв пьяного хохота среди собравшихся.
- Ай! Красотка ругается! – шутливо заметил один из выпивох.
- А может, она только что наслала на нас всех жуткое проклятье? – предположил его собутыльник.
Тот, который пытался схватить Нигяр за лицо, решил действовать. Он решительно двинулся к ней, намереваясь взять её силой. Молодая женщина не нашла ничего лучше, чем кинуть кувшин ему в лицо. И она не промахнулась! Старый пропойца завопил от боли, пытаясь остановить ладонями кровь.
- Вот мерзавка! – кричал он, - Ведьма! Будь ты проклята!
- Ты почто, сукина дочь, чужую посуду бьёшь? – бушевал хозяин трактира, уже надвигаясь грозными шагами на Нигяр.
Позабыв обо всё на свете, молодая женщина второпях подхватила свой узелок и, ценой неимоверных усилий прорвавшись сквозь улюлюкающую толпу, выскочила на улицу. Она решила дождаться возвращения Френсиса не внутри, а около трактира, даже начала произносить молитву. Однако взбешённый хозяин горел желанием выбить дух из несчастной за то, что та разбила грошовый кувшин.
- Ведьма! Бусурманка! – орал он во всё горло.
Нигяр сорвалась с места и помчалась в неведомом направлении. Она не разбирала дороги и не запоминала ориентиров; расталкивая всех на своём пути, бывшая калфа думала лишь об одном – как бы унести ноги подальше от этих зверей. Проходившие мимо лондонцы выкрикивали в её адрес ругань и проклятия, кое-кто даже швырял в неё камни. Пару раз османка едва не угодила под копыта лошадям, чем только провоцировала всадников на грубость. Все людские лица смешались для молодой женщины в одну уродливую гримасу.
Наконец, после продолжительной пробежки, Нигяр остановилась и отдышалась. Теперь у неё появилась возможность сообразить, где она находится. Внимательно оглядевшись по сторонам, девушка поняла, что заблудилась. Нигяр тяжело далось это решение, но она решила попробовать вернуться к тому трактиру, из которого её прогнали агрессивные пьяницы. Дома в квартале, в котором очутилась молодая османка, были похожи один на другой, улочки оказались очень узкими, повсюду слышались непонятные вопли и собачий лай. Некстати налетел сильный ветер и зарядил дождь. Бывшая калфа брела по серым улочкам, постепенно погружающимся в темень, надеясь вспомнить хоть какую-нибудь деталь, которая помола бы ей отыскать дорогу в то место, где её оставил Френсис. Более того, она вглядывалась в лица проходивших мимо мужчин, надеясь, что встретит среди них капитана Дойла, но в силу воспитания, не могла задержать взгляда на ком-то дольше пары секунд. Какая-то женщина выплеснула на улицу содержимое ночного горшка буквально в двух шагах от Нигяр. Пораженная подобным поведением, османка замерла на месте, ужасаясь европейскому быту и перебирая в голове мусульманские молитвы.