Этого господина она ещё не видела, но по внешнему виду было понятно, что он является важным вельможей. Дорогая меховая оторочка на плаще, шикарное перо в берете, расшитом серебряными нитями, золотые подвески на перевязи, массивный рубин в перстне – всё это говорила о высоком материальном положении дворянина. Да и как можно было сомневаться в том, что это дворянин? К тому же, весьма приближённый к королю, раз все находящиеся в коридоре поклонились ему, едва заметив его. Нигяр низко поклонилась ему, чтобы не вызвать гнева. Господин лишь лукаво улыбнулся в ответ.
- Не занята ли моя племянница? – спросил вельможа.
Фразу он произнёс быстро и не слишком разборчиво, так что уловить её смысл у Нигяр не получилось.
- Простите? – спросила она, не решаясь взглянуть господину в глаза.
- Королева Анна у себя?
Не успела калфа ответить, как стражник у входа громогласно объявил:
- Его Величество король! Дорогу королю!
Собравшиеся в коридоре смиренно опустили головы, когда в дверях появился король Генрих. Он был не в настроении, поэтому шагал быстро и смотрел в пол. Заметив вельможу, он выпрямился и позвал его.
- Герцог Норфолк, как вовремя! – сказал король – А я как раз собирался послать за вами!
- Милорд. - вежливо отозвался герцог, отвесив своему повелителю низкий поклон и следуя за ним. Пройдя пару шагов, он обернулся. Нигяр почувствовала на себе его взгляд. Пока король и его вельможа не скрылись из коридора, молодая женщина ощущала на себе его блудливый взгляд. Только после этого она смогла продолжить свой путь в прачечную, поминая по дороге Аллаха.
Вскоре дежурный паж объявил, что король, королева и приглашённые лорды приказали накрыть на обед в Малом Зале. В числе слуг, которым приказали обслуживать королевский обед, оказалась и Нигяр. В её обязанности вошла сервировка стола и сегодня молодая женщина должна была впервые самостоятельно расставить тарелки и разложить приборы на английский манер, причём не просто так, а для самого настоящего приёма на высшем уровне. Надо сказать, что с заданием она блестяще справилась, наполовину потому, что была способной ученицей, наполовину потому, что кроме неё, этим дело занимались ещё две служанки, и Нигяр могла спокойно наблюдать за ними и повторять их действия. После этого ей пришлось отлучиться, что почистить гобелены у входа в каминный зал, но через некоторое время её снова вызвали.
- Леди Нигяр, вот вы где! – воскликнул сэр Генри Норрис, начальник корпуса пажей. – все мои подшефные разбрелись, кто куда, хорошо, что я вас нашёл!
- Что я должна сделать?
- Король требует убрать со стола лишнюю посуду, и при этом срочно.
- Хорошо, я сделать до конца чистка и потом…
- Нет, леди Нигяр, сейчас вы уберёте посуду, а затем вернётесь к гобеленам!
Спорить было бесполезно. Без лишних слов Нигяр взяла поднос, протянутый ей сэром Норрисом и вошла в Малый Зал. До её ушей донёсся задорный смех и обрывки фраз. Османка ещё не знала английского до такой степени, чтобы отчётливо понимать разговорную речь, но в данный момент это мало её волновало.
- О, да, в наше время найти хорошего слугу непросто. – шутливо говорила королева, когда Нигяр подошла к столу, чтобы забрать использованную посуду.
- А вот, кстати, новое приобретение королевы! – заметил король, махнув рукой в сторону османки. – Угадайте, как она здесь появилась?
- Сама пришла, что ли? – предположил один из королевских гостей.
- Вовсе нет, милорд, моя дочь нашла её в лесу. – ответил Томас Болейн.
- Отец был против, но я сжалилась над бедняжкой. – подтвердила Анна.
- Это случайно не та самая бывшая наложница султана Сулеймана Великолепного, спасающая в Англии от гнева ревнивой Роксоланы? – спросил Чарльз Брендон.
- Герцог Саффолк, - укоризненно произнесла королева, - на основании чего вы пришли к этому выводу?
- Разве это не понятно, Ваше Величество? – ответил тот. – Просто так из Оттоманской Империи не убегают, тем более, граф Рочфорд говорил мне, что вам до сих пор не удалось выяснить причины, побудившие эту женщину совершить побег.
Джордж Болейн, сидевший рядом с сестрой, молча покачал головой. Анну в глубине души обидело замечание герцога. Хотя его слова не были лишены правды – если чем меньше королева знает о своих слугах, тем менее прочно её положение, так как никто не мог гарантировать ей, что молчаливая тихоня не нанесёт удара ножом в спину.
- Чарльз, давайте не будем обсуждать политику за столом. – вмешался король. – Иначе мы никогда не дойдём до пирога.
Нигяр не собиралась вмешиваться в их беседу. Она лишь пару раз вздрогнула, когда Саффолк упомянул Сулеймана и Роксолану. Пусть себе болтают о её бывших хозяевах, раз им интересно, а она ничего им не будет рассказывать. Девушка даже не слушала их. Молча ставя на поднос одну тарелку за другой, Нигяр приблизилась к очередному гостю. Случайно взглянув на него, она узнала в нём того господина, с которым столкнулась утром в коридоре. Тот поднял на неё глаза и улыбнулся ей. Оторопевшая османка протянула было руку, чтобы взять тарелку, но лорд любезно подал ей её.
- Герцог Норфолк, а каково ваше мнение? – спросил король.
- Насколько мне известно, понятие рабства у нас и у восточных народов совсем не одинаково. – ответил герцог, ещё раз бросив взгляд на Нигяр. – Мистер Геллахер не стал бы сочинять просто так, не из чего. И хотя эти люди – еретики, мудрости им не занимать.
Нигяр хотелось только одного – как можно скорее покинуть это общество. Она была убеждена в том, что в данный момент является предметом разговора. А ещё этот герцог… Он смотрел на молодую османку так, словно вообразил себя султаном, а её – любимой наложницей, фавориткой. К тому же, Нигяр пару раз замечала короля Генриха в объятиях посторонних женщин. Что ж, все её представления о моногамности христианских браков разбились, словно фарфоровая чашечка. Лишь бы всемилостивый Аллах сохранил её от того, чтобы этот страшный неверный, пусть он и герцог, приближался к ней.
Вечером того же дня Нигяр забирала из прачечной бельё королевы. Оставалось лишь отнести его хозяйке, и тогда можно было удалиться к себе. Подойдя к двери покоев Нигяр остановилась. Из комнаты доносились крики и плач. Османке стало ясно, что король и королева сегодня будут спать раздельно. Стражники у дверей стояли бледные, словно мел.
- Какое тебе дело до дел государства?! – закипал Генрих. – Ты – моя жена! Жена, слышишь?! У меня советники и без тебя найдутся!
- Ах, и это я слышу вместо благодарности! – не уступала ему Анна. – Ты предпочёл бы пустышку, которая кроме вышивки и песен ни в чём не разбирается, не так ли?
- Я предпочёл бы женщину, которая родит мне сына!
- У тебя есть Елизавета!
- И что с того? Да один сын стоит десяти дочерей!
- Генрих! Я не позволю тебе так говорить о нашем ребёнке!
- Да кто ты такая, что затыкаешь рот королю?!
- Я твоя жена и королева! И буду говорить то, что считаю нужным, а ты продолжай осыпать милостями лизоблюдов, которые лгут тебе в глаза и убеждают тебя в гениальности!
- Ты просто дура!
У Нигяр было в запасе буквально пара секунд, чтобы убраться с дороги. Король распахнул дверь ударом ноги и вылетел из комнаты вон, словно стрела. В растерянности, Нигяр низко поклонилась ему, по привычке произнеся: «Повелитель». Генрих пропустил этот жест мимо своего внимания. Он шагал так быстро, что казалось, что он вот – вот побежит. А Анна опустилась на кушетку у туалетного столика, закрыла лицо руками и тихо заплакала.
Нигяр не сразу решилась войти внутрь. У королевы не было сил, чтобы перестать плакать, так сильно её раздосадовала ссора с Генрихом. Нигяр осторожно положила бельё на сундук около кровати и подошла к плачущей госпоже.
- Ваше Величество… - произнесла она негромко.
Анна подняла голову и вытерла слёзы. Она надеялась, что находится в комнате одна, но в присутствии кого бы то ни было, даже служанки, королева не позволяла себе плакать.
- А, это ты. Нигяр, - отозвалась Анна, - ты принесла, что я просила?
- Да, Ваше Величество, вещи здесь. – ответила османка и указала на груду уложенных вещей. – Есть ли другие распоряжения на сегодня?
- Пожалуй, будет одно. Завтра во дворец приезжает принцесса Елизавета, а её куклы ещё не чищены. Займись этим.
Нигяр потупила взор и поклонилась. Королева часто говорила о своей маленькой и всей душой любимой дочери, и вот теперь у бывшей калфы появилась возможность увидеть английскую принцессу своими глазами. Быть может, Анна Болейн милостиво разрешит несчастной женщине стать нянькой Елизаветы, ибо только так Нигяр могла использовать нерастраченную материнскую заботу, проявить которую её хладнокровно лишила Хатидже Султан. Османка сцепила пальцы обеих рук в один кулак и учащённо задышала.
- Что случилось? – спросила Анна. – Тебе нехорошо?
- Нет, Ваше Величество, я есть хорошо чувствовать. – ответила Нигяр.
- Подойди поближе и сядь рядом со мной.
Османка выполнила этот приказ. Она опустилась на пуфик у ног королевы. Та ласково посмотрела на неё.
- Нигяр, ты мне нравишься. – заговорила королева. – Ты отличная служанка, но мне бы хотелось, чтобы ты стала полноценной англичанкой. Как продвигается твоё изучение языка?
- Я стараться, Ваше Величество. Я говорить по-английски гораздо лучше. Бесси и Маргарет обучать меня. Ещё они учить меня играть в карты.
- Вот и славно. Я составлю список книг, которые ты должна прочитать. Кроме того, я настоятельно рекомендую тебе выучить также французский, древнегреческий и латынь, а также научиться играть в шахматы. – Анна резко сменила тему. – Но меня кое-что беспокоит в тебе.
- Что, миледи?
- Ты замкнутая, малообщительная, почти не улыбаешься. У тебя постоянно грустные глаза. В чём дело?
Нигяр не знала, как ей быть. Что бы такого придумать, чтобы удовлетворить любопытство королевы? Ничего более – менее правдоподобного не приходило в голову. Рассказать правду? О да, после этого её ещё раз выгонят из дворца, и тогда уже она не только не вернётся на родину, но и погибнет от голода, где-нибудь под мостом.
- Я бояться… - стала лепетать османка, и сопротивлялась собственным словам, - Шпионы… Подслушать…
- Брось, никто тебя не подслушивает, а я обещаю сохранить твою тайну. – настаивала Анна. – Что тебя гложет? Почему тебя выслали из Оттоманской Империи?
- Дворец Топкапы… - начала говорить Нигяр – Только зло… Убивать, чтобы жить… Одно зло…
На глазах молодой женщины наворачивались слёзы. У неё не хватало мужества рассказать собеседнице о своих бедах. Реакция столь импульсивной женщины, как Анна Болейн, могла быть непредсказуемой. В какой-то момент Нигяр решила, что просто пользуется добротой королевы, поэтому посвящать её в свои злоключения черевато последствиями.
- Ты волнуешься, да? – спросила Анна. В ответ османка покачала головой. – Ладно, иди. Отложим этот разговор до того момента, когда ты будешь к нему готова.
Нигяр встала, поклонилась госпоже и направилась к выходу. Она бесконечно радовалась тому, что ей не пришлось выдавать всех подробностей своего прошлого.
- Нигяр, подожди! – окликнула османку королева. Молодая женщина повернулась к госпоже.
- Не думаешь ли ты принять христианство? – спросила Анна.
- Это трудный шаг, миледи, - ответила Нигяр, - Мне требуется долго думать.
- Хорошо, подумай. Но мой тебе совет: не затягивай с принятием решения. Наши священнослужители не различают цветов ереси.
Весь оставшийся вечер Нигяр посвятила подготовке кукол для принцессы Елизаветы. Молодой женщине безумно хотелось думать, что она делает это для собственной дочери, однако осознание того, что это не так, лишний раз ударяло её лезвием ножа в самое сердце. И вот, когда на следующее утро бывшая калфа сопровождала свою царственную госпожу в сад, дабы именно там должна была состояться встреча высокородной малышки с родителями, она на минутку представила себе, что её собственная девочка жива, и что скоро её приведут и она будет играть с дочерью короля Генриха и королевы Анны.
Не для кого не было секретом, что король был одержим идеей иметь сына. Нигяр слышала историю о том, как холодно он отреагировал на известие о мертворождённом ребёнке Анны. Кроме того, у молодой османки имелись все основания полагать, что причиной развода Генриха с Екатериной Арагонской явилось именно отсутствие наследника мужского пола. «Если бы он знал о плодовитости Хюррем Султан, ей богу, пошёл бы на султана Сулеймана войной из зависти», - подумала калфа. Тем не менее, король был искренне рад видеть свою рыжеволосую дочь.
- Где подарок для принцессы? – весело спросил он. – Принесите же кукол для леди Елизаветы!
- Леди Нигяр, принесите кукол, - обратилась к османке старшая фрейлина.
Слегка присев в знак послушания, Нигяр устремилась в другой конец сада, куда заблаговременно принесли трёх шикарных кукол, предназначенных для маленькой принцессы. Шагая между розовых кустов и фигурно подстриженных декоративных карликовых деревьев, Нигяр воображала, как её собственная дочь играется с теми куклами, и невольно заулыбалась. Ах, если бы всё это было правдой! Рисуя в своём воображении трогательные картины встречи с дочерью, Нигяр не заметила, как зацепилась за камень из кладки на тропинке. Османка запуталась в подоле платья и рухнула на землю. Она очутилась у ног какого-то человека.
- Позвольте помочь вам, мисс. – сказал он, протягивая руку.
Нигяр подняла глаза и увидела перед собой того самого вельможу, который присутствовал на обеде у королевской четы. Кажется, герцог Норфолк. Приятно улыбаясь, он предлагал девушке свою помощь. Несколько робея, османка протянула ему руку, и тот помог ей встать.
- Вы не ушиблись, мэм? – спросил герцог.
- Я в порядке. – отрывисто ответила Нигяр. – Простите, я спешить. – добавила она, выполнив реверанс, и поспешила за куклами. По пути Нигяр снова обернулась. Герцог провожал её взглядом, поправляя перо на берете.
«О, Аллах, этот человек преследует меня», - пронеслось в голове молодой женщины.
***
Уже прошло полгода с того дня, как Рустем Ага вырвал Нигяр Калфу из лап Хатидже Султан и доставил её Роксолане. Хюррем Султан всё ждала, когда же отправленная ею в Англию бывшая рабыня напишет хоть пару строк о себе. Напрасно. У рыжеволосой султанши не было стимула двигаться дальше в своей войне с Хатидже, так о дальнейшей судьбе Нигяр до сих пор ничего не было известно. Она внимательно слушала отчёт главного евнуха о делах гарема, пропуская мимо ушей половину слов.
- В конце концов остановились на двадцати пяти акче за мешок, на том и решили, теперь все девушки довольны, ах! – радостно вещал Сюмбюль Ага.
- Это хорошо. – отвечала Роксолана. – Деньги, выделенные для больных, поступили в счёт лазарета?
- О, султанша, в этом можете не сомневаться.
- Я довольна твоей работой, Сюмбюль. – промолвила Хюррем и замолчала. Она приняла мрачный и серьёзный вид.
- Что-то не так, госпожа? – осторожно спросил евнух.
- От Нигяр Хатун не было вестей?
- Госпожа, с ней прямо беда. Хоть бы одно слово прочирикала, а так всё молчит и молчит. – Сюмбюль принял вид обиженного кота. – Я уже думаю, не приключилось ли с ней чего?
- Возможно, ты прав. – согласилась Хюррем. – Если она так долго не пишет, значит…
- Значит…?
- Не доплыла наша Нигяр до Англии.
Сюмбюль сжал губы так, словно собирался заплакать. У Хюррем на душе тоже было неспокойно, ведь это она отправила женщину в далёкое путешествие, а море, как известно, стихия не самая спокойная.
- О, Аллах, если Нигяр Хатун с тобой, помилуй её душу! – выдохнул главный евнух.
========== Глава 7. Оскорбление ==========
Дни рядом с королевой были похожи один на другой. Нигяр послушно исполняла поручения своей госпожи и ни на что не жаловалась. Свободное время она проводила, углублённо изучая английский язык и литературу, чтобы Анна Болейн была во всем ей довольна, в том числе и в образовании. Не каждая фрейлина могла похвастаться приобретённым багажом знаний, но молодая османка так понравилась королеве, что та решила сделать для неё намного больше, чем просто удостоить её чести прислуживать ей. Нигяр послушно читала все книги, которые рекомендовала ей Анна, но не понимала, зачем бы королеве такое внимание к простой служанке.