Девушка кивнула в ответ.
Сдав оружие вечно недовольному охраннику, Горда спустился в зал, где, как он и предполагал, было пусто. Тем лучше: можно было спокойно поговорить, не опасаясь, что разговор подслушает кто-нибудь лишний. Войдя в примыкающее к барной стойке помещение, сталкер, вдыхая кислый аромат хлеба и готовящейся стряпни, прошелся по комнатам и быстро нашел Вентиля, колдовавшего у огромной, покрытой засохшим жиром, кастрюли.
– Друг, у меня два вопроса, – без прелюдий начал Горда. – Первый: у тебя есть выход на военных? Связи, должники из их среды, быть может?
– Дожил. О знакомстве с военными меня спрашивает бывший старлей СЗО.
– Давай без шуток, – поморщился сталкер. – Все мои подвязки с прошлым местом службы утеряны еще полгода назад. А прийти на блокпост и попросить солдатиков позволить мне поговорить с дядями при погонах я не могу по известным нам причинам. Ну что, поможешь?
– Если постараться, чего-нибудь нарою. А тебе зачем?
– Не поверишь, но, кажется, сегодня мы с Яном нашли выжившего ученого из Ануфьево.
Весь рассказ занял около минуты, которую Вентиль провел, стоя с открытым от удивления ртом, совершенно позабыв о кастрюле.
– Оставить ботаника здесь мы не можем, – загибая пальцы, перечислял сталкер. – Бросить – не позволяет совесть. Вести к Периметру, до ближайшего патруля, не рискну я сам – пристрелят. «Гербу» возиться с ним не доверю, а сбагрить другой группе бродяг – жаба душит: вдруг перепадет чего? Вот и выходит, что нужно самим Седого передать военным. Встретиться на нейтральной территории, так сказать.
– Хорошо, – не скрывая своего изумления, согласился бармен, – попробую.
– Отлично, – хлопнул в ладоши Горда. – Ученый сейчас у Цитрамона, познакомлю вас позже, не серчай. А теперь второй вопрос.
И сталкер достал из кармана снятый с трупа брелок.
– Знаешь, чей он?
Бармен взял в руки гильзу, повертел ее, рассматривая. Нахмурил брови, будто вспоминая что-то.
– Без понятия, – неуверенно выдавил он из себя, спустя полминуты. – Может, и видел у кого-то, но не запоминал, тут же каждый день новые лица. А что случилось?
– Неприятность одна. – Сталкер рассказал об атаке. – Какие варианты? Кому мы могли помешать?
На этот раз Вентиль молчал значительно дольше. Потирая подбородок, бармен прошелся по кухне, почесал затылок и резко остановился.
– Как же скучно я живу, – изрек он. – Одно могу сказать точно: это не рейдеры, не бандиты, не мародеры. Никто из них и близко бы к «Чикаго» не подошел, не говоря уже о том, чтобы зайти внутрь. Может, наемники? Хотя нет, бред, вас бы еще на выходе с территории грохнули, и дело с концом. Давай, не молчи, вспоминай, кому насолить мог в последнее время?
– Никому, – покачал головой Горда. – И парня с брелком я не знаю, и группу его видел в первый раз, и вообще вряд ли с кем-либо из них пересекался. А может, полковник пытается добраться до меня раньше, чем его прижму я?
– Еще раз повторяю: это не заказное нападение. Вы бы в этом случае даже до хутора не дошли. Тут другое что-то, но не знаю пока что… В любом случае – выясню. Подниму связи по торговцам, проводникам, расспрошу у бывалых бродяг. Где-нибудь информация всплывет обязательно. Не правильно это, когда вольные стреляют в вольных, не правильно. И гильзу я оставлю, тебе она уже без надобности, да?
– Без проблем, – махнул рукой сталкер. – Спасибо огромное, дружище, буду должен.
– Сочтемся, – кивнул Вентиль. – Держи меня в курсе дел.
Забрав оружие, Горда вышел на свежий воздух и, погрузившись в тяжкие раздумья, направился в медблок, к Седому.
Медблоком вотчина Цитрамона называлась не просто так. В большом, не меньше сотни квадратных метров, помещении было все необходимое для оказания практически любой медицинской помощи, будь то банальная простуда или сложная ампутация. Бинты, шприцы, физрастворы, таблетки и даже целебные травы – под рукой местного эскулапа имелось что угодно. А особенной его гордостью являлся реанимационный набор с дефибриллятором, выменянный около года назад у одного из торговцев на полдесятка дорогущих артефактов.
Все знали: Цитрамон – мастер своего дела. И ярче всех слов об этом говорили спасенные им жизни, а также та щепетильность, с которой врач относился к своей профессии. В медблоке постоянно поддерживалась образцовая чистота: койки, стоящие ровными рядами у стен, всегда были заправлены; болтающиеся под потолком лампы горели теплым, мягким светом; полы были вымыты, нигде нельзя было найти ни пылинки; инструменты хранились там, где им и положено было быть. И ясно было как дважды два: если перед проблемой бессилен Цитрамон, то в пределах Зоны помочь не сможет уже никто.
Толкнув обитую черным дерматином дверь, Горда попал в прямой как стрела коридор с перфорацией дверей по правой его стене. Войдя в третью из них, сталкер оказался в просторной, светлой комнате, уставленной медицинскими шкафчиками, койками и тумбочками разного размера и степени изношенности.
В нос сразу же ударил запах лекарств и спирта. Чуть сморщившись, сталкер направился к друзьям, молча сидевшим на койке, соседней с той, на которой находился Седой. Увидев ученого, Горда поразился перемене, произошедшей с ним. Лицо профессора, доселе бледное, порозовело, в глазах появился живой огонек, движения стали более уверенными, пропала колотившая тело дрожь. К вене на левой руке Седого был прикреплен резиновый шнур капельницы, болтавшейся на специальной подставке; нога была туго обмотана бинтом, под которым пульсировал алым светом артефакт «пленка», отлично помогающий при заживлении мелких ран и ссадин. Сам же ученый налегал на мясной паштет с хлебом, запивая угощение крепким, пахучим чаем.
Заметив Горду, ученый встрепенулся, хотел было встать, но сталкер одернул его, жестом приказав сидеть. Профессор послушался, отставил в сторону кружку, уставившись на своих спасителей.
– Жить будешь? – спросил Горда, присаживаясь на край койки.
– Да, – смущенно улыбнулся Седой. – Ваш доктор – настоящий спец.
– Вот и отлично. Разговор нам предстоит длинный, поэтому давай знакомиться. Меня зовут Горда; этот упитанный дядька – Ян; девушка – Стрелка. Кто мы такие – объяснять, наверное, не стоит. Вашему брату перед отправкой в Зону целые лекции читают о нарушителях закрытых границ, преступных элементах и просто отбросах, именующих себя сталкерами. Так что перейдем сразу к тебе.
Седой вздохнул и, утерев лицо вспотевшими ладонями, опустил голову, собираясь с мыслями. Примерно через минуту он заговорил.
– Мое имя Юрий. Юрий Белов. Я профессор этологии. Большую часть своей жизни проработал в столичном технологическом НИИ, который занимается изучением поведения всевозможных животных. Профиль наш довольно широк: от обезьян до жирафов. Исследуем мы почти все: ориентацию в пространстве, таксис и кинез, агрессию… долго перечислять. Так продолжалось много лет, но после образования Зоны, по решению кого-то «сверху», наш отдел расформировали на два более мелких. Первый продолжил делать то, чем занимался раньше. А перед вторым, в котором оказался я, поставили особую задачу: узнать как можно больше о существах, населяющих территорию отчуждения. Мы принялись за работу. Через некоторое время меня как лучшего, посовещавшись, направили в Зону, для более плодотворной деятельности. Собственно, это все.
Ян посмотрел на Горду. Сталкер, поймав его взгляд, наклонился поближе к ученому:
– А вдали от лагеря ты как оказался? Это ведь связано с нападением на Ануфьево, я прав?
– Да, – без утайки сообщил Седой. – Все верно. Позавчера ночью лагерь атаковала большая группа неизвестных сталкеров. Сразу оговорюсь, что не знаю, что им было нужно. Помню лишь, как один из них назвался Лимоном. И все. Действовали они очень жестоко – настоящие головорезы. Перебили охрану, почти весь персонал лабораторий и бункера, было утеряно оборудование и много опытных образцов. Даже прилетевший из-за Периметра вертолет уничтожили. Я чудом успел покинуть территорию лагеря и наблюдал за всем происходящим из окна заброшенного дома неподалеку. Когда понял, что возвращаться некуда, решил уходить, спрятаться где-нибудь и связаться с военными.
– Скажи, а как ты вообще выжил? Две ночи в Зоне, без подготовки…
– Подготовка была, перед отправкой, краткая. А в остальном все просто: большую часть времени я прятался в старом подвале. Только через сутки, когда стало понятно, что искать меня никто не будет, я выбрался наружу и решил идти к блокпосту. Но попал в аномалию, а потом встретил вас…
История звучала складно, придраться было не к чему. Вот только поселившийся внутри сталкера червячок сомнения настойчиво точил уверенность в правдивости слов ученого, будто подсказывая, что тот что-то недоговаривает.
– А где мой костюм? – спросил вдруг Белов.
– Выбросили, – ответил молчавший до этого Ян. – Там костюм-то – одни ошметки.
– А карманы… их же вывернули, да?
Горда с деланно безразличным видом достал документы, а после – процессор, тот самый, что вытащил из комбинезона Седого перед дезактивацией.
– Ты об этом?
– Да-да, – часто закивал ученый, облегченно выдохнув. – Хорошо, что вы сохранили его… Поймите, не хочу показаться грубым и невежливым, но эта вещь принадлежит мне, и я попросил бы…
– Что это?
– Не важно, безделушка, вам не интересная. – Профессор нервно почесал переносицу.
– Тогда разговор окончен. – Горда сжал кулак, спрятав в нем процессор. – Документы бери, а это оставлю себе, на память, ладно? Ведь все равно, по сути, бесполезная хрень.
– Нет! – Ученый вскочил, чуть не выдрав иглу из вены. Схватился за руку, но обратно не сел. – Вы не понимаете! Я не могу вам рассказать, просто не знаю как, это тяжело объяснить… из-за этой вещи меня ищут по всей Зоне, и мне нужна помощь.
Повисла тишина. Белов переводил тревожный взгляд с Горды на Яна и обратно. Сталкер же разжал ладонь и пристально уставился на процессор, ничего интересного в нем не находя.
– Тогда тем более рассказывай, – сказал он, возвращая вещицу Седому. – Медленно и во всех подробностях. Нам троим надо знать, во что мы ввязались, вытащив тебя из-под пуль.
Смирившись с неизбежным, ученый заговорил. Сначала тихо, очень недоверчиво и неохотно, но с каждым словом распаляясь все больше. Рассказал он о своем прошлом, о долгих разработках «Радианта» и его не совсем удачных испытаниях в Зоне, об атаке на лагерь, предательстве аспиранта и побеге с захваченной территории.
– То есть почти все, о чем я поведал раньше, – чистая правда. – Белов прервался и взял кружку с уже остывшим чаем, смочил горло.
– И недавняя резня произошла из-за какой-то электронной ерунды? – поморщился Ян. – Мелковато.
– Да что б ты в этом понимал! – чуть ли не прорычал Седой, но вовремя взял себя в руки. – «Радиант» – универсальное изобретение, настоящий прорыв в области этологии! Это единственное в своем роде устройство, с помощью которого возможно контролировать поведение мутантов, обитающих на территории Зоны. Одно нажатие клавиши позволяет ввести монстра в ужас, вызвать в нем апатию, страх, голод, агрессию, приманить его или заставить убраться прочь. Что угодно! Но загвоздка в том, что без процессора «Радиант» – просто коробка с микросхемами, шлейфами и парой артефактов. Металлолом. Теперь понятно?
– Ясно, ясно, завелся, блин, – усмехнулся наемник. – Продолжай. Что дальше случилось?
– Мне удалось сбежать через дыру в заборе. – Ученый отставил пустую кружку, вновь предаваясь воспоминаниям. – Когда я увидел, что вертолет упал, то решил убраться как можно дальше от лагеря, попытаться найти блокпост военных. Но я не успел: все вдруг стали искать меня, не иначе как их нанял тот же Лимон. В основном это были группы сталкеров, реже – одиночки. Некоторые сразу стреляли, целясь в ноги; другие – пытались взять хитростью; третьи даже переоделись в миротворцев, но прокололись на мелочи, и я, сам не понимаю как, все же смог уйти от всех. Открыть огонь на поражение не рискнул никто из них: нужен-то я им был живой, ведь кто еще сможет управлять СУМ, как не его создатель, у которого на руках процессор? Таким вот образом мне пришлось почти два дня скитаться по Зоне, бояться каждого шороха, прятаться ото всех. Пока по дурости своей я не наступил в «трясину».
– И те бродяги, с которыми мы совсем недавно воевали, приходили за тобой, так? – уточнил наемник.
– Да, скорее всего, – кивнул Белов. – Это уже пятые за все время.
Тут в голове Горды что-то щелкнуло, все детали встали на свои места, будто бы сложился пазл.
– Значит, есть еще минимум три-четыре группы, – сказал он. – Помнишь, Ян, сколько ходоков в том отряде сегодня утром было? Человек двадцать. Теперь понятно, куда они собирались и зачем. Точнее, за кем. Только вопрос к тебе у меня, – продолжил сталкер, обращаясь уже к ученому. – Я в свое время довольно плотно сотрудничал с одним из лагерей и прекрасно знаю, как они охраняются. Минные поля, растяжки и тропы между ними – самое безобидное, что мне удалось повстречать. Как же так вышло, что ублюдки Лимона подобрались к вам так близко?
– А не было никаких мин, – непонятно чему улыбаясь, развел руки в стороны Седой. – Все только на бумажках. Вы кажетесь умными людьми – значит, сами должны знать, что деньги в нашей стране достаются кому угодно, но только не тем, кому их действительно выделили. И полная беззащитность лагеря – меньшее из зол. Доходило до того, что моим коллегам не хватало расходного материала для исследований, порой даже пробирок. Но зато в многостраничных счетах-фактурах все числилось в избытке.
– Я не удивлен, – фыркнул Ян. – Честность – не наш конек. Ты лучше вот о чем скажи: что нам дальше-то с тобой делать?
– Помочь добраться до лагеря, – не задумываясь ни на секунду, выпалил Белов. – Там наверняка закрепились военные, для меня безопаснее места нет. Один я не дойду. И спрятаться или отсидеться – не выйдет тоже: нужно вернуть «Радиант» как можно скорее. Если в принцип его работы вникнут не те люди – жди беды.
– И ты вот так уйдешь, с тремя незнакомцами, зная, что они могут сдать тебя Лимону? – ухмыльнувшись, спросил Горда.
– Хотели – сдали бы уже, – парировал Седой. – И взамен я могу предложить вам гораздо больше, чем отмороженный головорез, у которого руки по локоть в крови.
– И что же? – наемник заинтересованно качнулся вперед.
– Артефакты, информация, некоторое обмундирование, сотрудничество и беспрепятственный пропуск на территорию лагеря. Если постараться, то есть шанс даже вывести кого-то из Зоны. Безопасно, а не скрытыми тропами через густой, кишащий мутантами, лес. Я же прошу всего лишь обеспечить мне защиту на время пути.
Сталкер присвистнул. Оформить для ходока официальный билет за Периметр было невероятно сложно. Настолько, что за подобное дело не брался почти никто из торговцев, а те редкие смельчаки, что принимали заказ, никаких гарантий не давали. И все из-за того, что, в теории, отчужденные земли являлись необитаемыми, но на деле же у большинства военных действовал негласный принцип: всех впускать – никого не выпускать. На входе в Зону люди в погонах желающим почти не препятствовали: хочешь сдохнуть – пожалуйста. Но назад лучше было не соваться: ничего, кроме пули, не светило.
– А где гарантии, что вояки, после того как мы тебя приведем, нас не пристрелят? – спросил сталкер, скрестив руки.
– Горда, – тихо сказал ученый. – Я понимаю, что доверия вам особо не внушаю и история моя похожа на дешевый боевик. Но, пожалуйста, не сравнивай меня с теми ублюдками, которые недавно убили всех моих коллег. Я не такой, и могу ручаться, что охрана не причинит вам никакого вреда.
– А тебя самого они узнают? Ты же, скорее всего, числишься мертвым.
– Не беспокойтесь, – отмахнулся Седой. – На этот счет у ученых есть свои правила.
– А наемники, которые за тобой охотятся, лицо твое видели?
– Вряд ли.
– Вы можете меня вылечить? – вырвалось вдруг у Стрелки, до этого не промолвившей вообще ни слова.
Все удивленно повернули головы в ее сторону, но девушка стоически выдержала направленные на нее взгляды, уверенно смотря только на Белова.