Сестра мелко закивала головой.
- Да! Шалопаи были те ещё. Но и охотниками стали уже тогда одни из первых, хоть и молодые. Смелые, ловкие, сильные. Красавцы, что уж тут говорить….
Старая Черепаха вновь замолчала, бездумно глядя на рдеющие угли костра, погрузившись в воспоминания.
- Кто они, або? – несмело напомнила о себе девушка.
- А? А-а, они? Разве я не сказала? Эхе-хе, старость, старость. Они - это старый вождь Острый Рог и Клык, которого все знают теперь как – Согнутый.
- Согнутый был красавец? – удивилась девушка.
- Да ты уж поверь мне – криво улыбнулась або. – Ты вот от матери своей только глаза голубые, да родинку над губой взяла, а в остальном вся в меня пошла. Красива ты – спору нет, ан и я когда-то звалась Быстрой Лаской, а не Старой Черепахой, как сейчас. Охотники табуном за мной ходили. Вот в те времена и Острый Рог и Согнутый были ого-го какими красавцами. Я уж привереда была ещё та и то понимала - они лучше всех. Да! - Старая Черепаха снова помолчала – На мне-то их дружба и споткнулась. В один миг! Будто помутнение на них нашло. И вроде всегда вместе были, выросли считай на глазах друг друга, и у костра сидели и плясали и пели вместе… А тут бах – або хлопнула сухонькими ладошками – и разглядели. Оба! Один вдруг воспылал ко мне страстью и второй туда же! И стало их дружеское соперничество перерастать в нечто совсем другое… Стали их проказы злыми, да всё больше друг над другом. Глазами волчьими смотреть стали... Молодёжь растерялась, стала постепенно на два лагеря распадаться. Очень это не нравилось вождю. Не раз и не два делал он им серьёзный втык, но мало помогало. И мне Старшие матери очень настойчиво советовали определиться – кто мне по нраву. Слава Земле – Матери, мы живём по её законам. Мужчины могут приносить знатную добычу, дарить красивые раковины, яркие перья или цветные камешки для бус, ходить перед тобой павлином, потрясая богатым ожерельем из клыков и когтей убитых лично им хищников, но выбирать всегда будем мы. И это правильно… Но вот беда, нравились то оба, и выбрать я всё ни как не могла. Нужно было не доводить до крайности, а я всё глазками хлоп-хлоп. Да!
Мудр был Тяжёлый Камень, и Старшие матери мудры были, да что-то все вместе и перемудрили. Пообещали что, тот, кто добудет самого опасного зверя или самого большого то тому и пойду я в жены. Подразумевалось, что все молодые охотники в этом участвуют. Разобьются на две партии, одна пойдёт с Острым Рогом, вторая с Клыком…
Мой будущий муж со товарищи притащил тогда большого Лесного Слона. Знатная добыча! А партия Клыка принесла его самого. Изодранного, окровавленного, еле живого. Клык решил сразиться с полосатым львом. Один на один. Оставил свою партию недалеко от пещеры, где жил лев взял копьё и ушел… А эти пустоголовые бараны отпустили его!
Когда они услышали страшный рык, то побежали на помощь. Он лежал изорванный, но живой. Лев не убил его. И это было чудо. Он ни когда так и не рассказал ни кому, что же там произошло.
Я когда увидела его, у меня чуть не разорвало сердце. Я так захотела, чтобы он жил. Тогда-то у меня и открылся мой великий дар. Я выходила его. И это было ещё одно чудо. Да!
И ты знаешь, девочка моя, я бы осталась с ним навсегда, даже с таким. Вождь говорил о долге, матери говорили о долге, Острый Рог молчал, но его глаза спрашивали – «а я, почему я виноват, почему ты не со мной?». Но я бы осталась. Клык оттолкнул. Сказал – Уходи. Тогда я думала – это только гордость, а как показало время, ещё и много долга. И я ушла, в то время и во мне было много гордости и долга.
Когда я родила Острому Рогу вторую дочь, я поняла, от этого мужчины сына не будет. Мудрые Старшие матери это тоже подтвердили. И тогда я пришла к Согнутому. Да!
- Ты пришла к нему, бабушка?! – девушка не поверила своим ушам. – К такому?
- Эхе-хе, малышка – Або понимающе улыбнулась – Мощные руки, пласты грудных мышц, кубики пресса, длинные шелковистые волосы, выдающийся подбородок которым можно ушибить носорога – кому такое не понравиться? Но со временем, моя девочка, женщины начинают ценить в мужчинах и кое-что другое.
От этих слов Утренний Цветок слегка зарумянилась.
- Э-э, кгм – слегка сбилась або, - Я говорю сейчас о другом. О том что, у мужчины здесь – она коснулась лба – и здесь – она коснулась груди, там, где находиться сердце. – То, на чём держится настоящий мужчина. Его основа, его становой хребет. Ум и сердце делает из мальчиков настоящих мужчин. Охотников, воинов, вождей! Они, а не бугры красивых мышц. Запомни это моя девочка!
«Вот оно – мелькнуло в голове Барсука – Мудрая Черепаха знает, как становятся вождями, а значит, не откажет своему любимому внуку в мудрости. Да, ради такого стоило прятаться и лежать тихо, словно болотный кот у норки. И даже в глаз получить не жалко ради такого.»
Тем временем або продолжала говорить негромким, слегка скрипучим голосом.
- Да, я пришла к Согнутому. Тот злополучный лев отнял его красивое тело, но то что, у Клыка было тут и тут – она снова коснулась лба и сердца – он отнять так и не смог. И этого у Согнутого побольше чем у кого либо.
- Постой бабушка – озадаченно произнесла девушка – тогда получается, наш отец Сизое Перо, не сын вождя Острый Рог, а сын Согнутого? Мы, получается, внуки Согнутого?
Старая женщина только хмыкнула, глядя на ошарашенный вид внучки. А на Барсука лежачего под шкурами упало небо. В глазах словно потемнело, хотя как такое могло быть, если он и так находился почти в полной темноте. Это крушение всего. Он не внук вождя. Он внук Согнутого. Странного члена их племени, уважаемого, несомненно полезного, не смотря на его физические недостатки, но не вождя. Не вождя!!! Только неимоверным усилием воли мальчику удалось удержать горестный крик.
- Почему? – словно вторя его мыслям, спросила сестра.
- Что почему?
- Почему ты пришла к нему, и почему ты ушла от него? Знал ли наш отец кто его отец? А наш дед, э, тоесть теперь не дед, а вождь Острый Рог знал, что его сын, не его сын?
- Ну-ну-ну, эка тебя понесло! Сколько вопросов. Пришла я к Согнутому потому что, всё то, что у него ценного в мозгах и в сердце нужно было оставить в племени. Через меня. Так нужно племени. И так я хотела сама. Да! Это когда был он красавцем, девки падали вокруг него как осенняя листва. А после того случая... Я нее могу их за это судить. Каждой нужен надёжный и здоровый охотник, способный прокормить и защитить её и их детей. Ну и красивый чтоб, конечно! От такого и дети будут что надо. А от Согнутого что? Но для меня он так и остался тем самым Клыком! А что до его шрама на боку, до плохо слушающейся левой руки, и слегка хромой правой ноги, так это – пфф! Достаточно вспомнить твоего отца, или поглядеть на тебя. Я думаю и Барсучок, однажды удивит всех. Ему бы ещё ума набраться, у своего деда… Согнутого.
Да – або ненадолго задумалась – ушла я тоже из долга перед племенем. У вождя должен быть сын. И жена, которая живет с ним или не живёт с ним, а не мотается туда-сюда. Это плохо влияет на молодёжь. Хотя…. Что врать-то себе самой. Любила я их обоих. Да и сейчас люблю. А ушла потому что, он не мог терпеть и простить мою жалость. Гордый! А я не смогла скрыть свою жалось и простить его гордость. Сложно всё. Да….
- А вождь?
- Он знал. Он понял меня и простил, и ни когда не вспоминал об этом. Он ходил к Клыку, и они говорили. О чём - я не знаю. Но Сизое Перо был только сыном вождя Острый Рог. Это мало кто знает, но на самом деле они часто встречались, два друга-врага. Многие бы удивились узнай что, и копьеметалка, и рыбья ловушка, и боллас и многое другое придумал Согнутый что бы облегчить свою участь и не зависеть от чужих охотников. Гордость…. Но, всё это он отдал, через вождя, для племени. Ради племени. Поэтому Согнутый – это Согнутый, а вождь Острый Рог придумавший боллас или как ставить волосяные петли на зверей – Великий Вождь.
Я разрывалась. Да, разрывалась! Гордость Клыка - моя жалость, понимание Рога – моя благодарность, их любовь ко мне – моя к ним. Всё прекратило нападение Старых людей. Ты помнишь?
Белый Цветок судорожно сжала кулачки у груди и кивнула.
- Вижу, помнишь! – Старая Черепаха покивала головой – такое не забудешь ни когда! Семь лет. Да, семь лет назад они напали на нас. Неожиданно. Прямо в стойбище. Как дозор прозевал их приход, теперь мы не узнаем никогда. Была тяжелая битва. Сражались все. Мужчины, женщины, старики, подростки… Оружием, зубами, ногтями, всем, что попало под руку… Тяжелая битва – або прикрыла глаза - Погиб твой отец, твоя мать. Погибли твоя старшая сестра от Острого Рога, а также одна из твоих теток, и муж с сыном другой тётки. Много кто погиб. Мы до сих пор не можем оправиться от этих потерь. И меня мало успокаивает мысль что, мы убили их всех, всех пришедши за нашими жизнями. Я не охотник потрясающий копьём и бахвалящийся своими подвигами, хотя я тоже убила в том бою двух врагов. Я - Старшая мать, пекущаяся о благополучии всего племени. Да! Всего племени.
Старая женщина снова немного помолчала.
- В том бою пал и вождь Острый Рог. Они сражались вместе, два друга-врага. Сначала рядом, потом плечом к плечу, а потом спина к спине. Тогда, глядя на Согнутого, ни кто не посмел бы его так назвать. Это был Клык! Клык – Убивающий Врагов!... Когда почти всё закончилось, когда я, полубезумная, металась среди всей этой крови, искалеченных и убитых тел, стонов, разбросанных утвари и развороченных жилищ, я наткнулась на них. На моих мужчин. Клык держал голову вождя на своих коленях….
Старые люди, девочка моя, в целом сильнее нас. Они плохо кидают копья и камни, что-то у них в плече не так как у нас, но зато они очень хорошо бьют дубинками, и удар их тяжел. Удар дубины сломал вождю плечо и вмял грудину с правой стороны, на его губах лопались кровавые пузыри. Даже я не в силах была ему помочь. Когда я подскочила к ним, муж мой уже уходил в Поля Вечной Охоты. Они смотрели друг другу в глаза, и он сказал – Прости – а потом увидел меня и уже без голоса, одними губами прошептал – Простите….
- А потом Клык заплакал. Нет, не так! Он зарыдал словно дитя. Первый и последний раз за всё время, которое я его знаю. Его слёзы были не горше других. Многие мужчины тогда плакали, что уж говорить о нас, женщинах. Дни Великой Скорби... Но я знаю – Клык плакал не только о друге, который так и не стал врагом, но и о том времени, бездарно упущенном, которое они отняли сами у себя…. Да! Время! Оно всё расставило по своим местам….
- Ты пришла за советом, моя девочка, к мудрой Старой Черепахе? А моей мудрости хватает лишь на то, что бы понять – у кого бы самой занять этой мудрости. «Благо племени – превыше всего» - язвительным голосом проскрипела або – кто может уверенно утверждать, в чём оно? Может тогда, много лет назад, если я осталась с Клыком, и у нас было бы пять сыновей, да все в отца, может быть сейчас у нас был бы достойный вождь? А не то недоразумение, что сейчас! И тебе не пришлось выбирать между, как бы не очень красивым, и вроде как не самым сильным Рыжим Лисом, но к которому тебя тянет, и красавцем Бегущим Быком из Степных Псов, но которого ты почему-то боишься. Тебе решать, девочка моя, что ты хочешь. Нам говорят – отдать тебя Степным Псам - большая польза. Хвала великим духам, мы не настолько слабы, чтобы слушать, что нам говорят вожди чужих племён и покорно кивать головой на их речи…
Ты, теперь, знаешь мою историю как ни кто другой. Какая польза от неё племени тоже знаешь. Давай попробуй послушать сердце. Его веление, а не веление долга и пользы. Может быть его голос, голос сердца, и будет самой лучшей пользой племени. Я вот не знаю, может - да, может - нет. В любом случаи, однажды ты сможешь рассказать уже две истории своей внучке, и возможно ей станет более понятно, что такое – благо племени…
В шатре воцарилось глубокая тишина. Она длилась и длилась.
- Теперь иди – вдруг снова раздался тихий голос Старой Черепахи – я сказала всё что хотела. Увы, девочка моя, юность для тебя, похоже, закончились. Но свою судьбу будешь решать ты сама, уж я об этом позабочусь.
- Спасибо бабушка – девушка почтительно коснулась губами шершавой ладони або. Потом встала и тихо вышла.
В голове Барсука была полная каша. То что, он услышал, раскололо его прежний мир, и теперь он лежал придавленный их обломками.
- Вылазь давай – Вдруг услышал он голос або. «Это она мне чтоль» – вздрогнул мальчик.
- Ну, - снова требовательно проскрипел голос.
«Точно мне!» - он обречённо вздохнул и стал выбираться из своего укрытия. Хоть и было до очага от силы шагов пять, но прошел их он не быстро. Цепляясь нога заногу. Хотел было пристроится в сторонке, да пришлось, подчиняясь указующему персту, опустится рядом с бабушкой.
- Приветствую тебя мудрая або Старая Черепаха - опустив глаза, промямлил внук.
- Ого! - восхитилась она – Ты всегда был воспитанным мальчиком, но чтоб такая почтительность!
Она приподняла голову внука за подбородок, внимательно разглядывая побитую морду.
- Наверное, это от этих замечательных, очередных синяков, и длинных ушей в которые влетали слова не предназначенные для них?
Барсук только тяжело вздохнул.
- Всё слышал?
- Всё!
Або ещё некоторое время всматривалась в глаза внука и неожиданно сказала.
- Хочешь стать вождём?
- Да! – вырвалось у него. Чего угодно ожидал мальчишка, но не такого.
- Хорошо! Теперь иди спать! Мудрая будет думать.
- А-а-а?
- Синяки пока лечить не буду! Пусть завтра на тебя дед полюбуется!
Сегодня ему снова приснился этот сон. Его битва со львом. Хм, битва… И как всегда рваными, но четкими и яркими кусками. Словно удары сердца. Тук – он стоит напротив пещеры, молодой, сильный, ловкий, глупый. Тук – стремительное тало льва, два мгновенных удара лапами, он даже не успел выставить копьё. Тук – он лежит изорванный, беспомощный. Лев поставил на его грудь свою мощную лапу и наклонившись смотрит ему в глаза, в само сердце. Огромный шершавый язык проходит прямо по лицу… Темнота.
Он много думал о той схватке, и однажды понял – это был не лев! Это был Великий Дух Зверей обратившийся львом. Может быть для того, чтобы через него показать неразумным человекам, что не хозяева они, не цари природы, а лишь такие же дети Земли – Матери как и все. И знак, таким как он, гордым и самоуверенным.
Этот сон всегда снился ему перед важными событиями в его жизни. Так было тогда, когда он придумал копьеметалку. Так было когда к нему пришла Ласка. Так было и перед Днём Слёз. Видно Дух Зверя посылал ему эти сны… Жаль не объяснял, что затем последует…
Сегодня, что-то произойдёт. Старик встал с лежака и морщась потёр безобразный рубец на боку. Из-за этого-то шрама, перекосившего его тело он и получил прозвище – Согнутый. И тут словно толкнуло его, что-то. Он подошел и откинул полог закрывавший вход в его жилище… и увидел её. Она была рядом. Буквально в трёх шагах…
- Хао, Клык!
- Хао, Ласка!
- Вот, привела к тебе твоего внука! Пора из него делать мужчину, охотника и воина. И вождя…
- Вождя? – Согнутый пристально смотрел в лицо своей единственной любви.
- Ты понимаешь о чём я! Ты, я… Острый Рог - мы отдали всю свою жизнь на благо племени, но похоже, потрудится надо ещё.
- Потому, что так нужно племени – скривился старик.
- Да! – она положила свою ладонь на его плечо и ласково поглаживая добавила мягким голосом – И потому, что прошу тебя я.
Они долго стояли, молча смотря друг другу в глаза. Наконец старик улыбнулся и взлохматив светлые пряди на голове Барсука, почтительно замеревшего рядом, морщинистой, но всё ещё крепкой ладонью, весело сказал.
- Я вижу, мой внук отважный юноша! Встречает опасности лицом, а не спиной!
- Достойный внук своего деда – изогнув бровь произнесла або. – Оставляю его у тебя.
- А ты! – Вдруг вырвалось у старика.
- А я? – або внимательно посмотрела своими мудрыми глазами в зелёные глаза Согнутого, и вдруг улыбнулась. И в этой улыбке, на мгновение, промелькнула та, озорная Белая Ласка, которую он знал когда-то. – А я пожалуй тоже останусь! Иначе кто надаёт вам по рукам, если вам вдруг, к примеру, взбредёт в голову пересчитать зубы в пасти у водяного ящера!