Был полдень, но внезапно небо покрылось темными облаками, будто рука Бога закрыла солнце. Сиддхаттха сидел в саду. Он был отделен от своей жены двумя стенами, но мог отчетливо слышать ее крики. С каждой минутой его беспокойство росло. Стоны Ясодхары теперь слышались беспрестанно, он уже был вне себя. Ее крики разрывали его сердце, он не мог спокойно сидеть. Он вскочил и стал мерить шагами землю. В это время стоны Ясодхары стали настолько сильными, что Сиддхаттха не смог побороть овладевшую им панику. Его мать, королева Махамайя, умерла после родов, и это горе он никогда не мог забыть. Сейчас была очередь Ясодхары дать жизнь его собственному ребенку. Рождение ребенка было волнующим, но в то же время и опасным событием, так как было связано с возможной смертью. Иногда умирали и мать, и ребенок.
Вспомнив то, что он узнал от монаха несколько месяцев назад, Сиддхаттха опустился на землю, принял позу лотоса и попытался овладеть своими сознанием и сердцем. Сейчас это было настоящим испытанием. Он должен был сохранять спокойствие в сердце даже при самых сильных криках Ясодхары. Внезапно образ только что рожденного ребенка возник в его сознании. Это был образ его ребенка. Все вокруг желали, чтобы Сиддхаттха стал отцом. Он сам хотел иметь ребенка. Но теперь в самый ответственный момент он понял, насколько важным является акт рождения ребенка. Он еще не нашел свой собственный путь, он еще не знал, куда поведет жизнь, но уже стал отцом – хорошо ли это будет для ребенка?
Крики Ясодхары внезапно прекратились. Он поднялся на ноги. Что произошло? Он почувствовал, как неистово бьется его сердце. Он сосредоточился на своем дыхании, чтобы вновь обрести спокойствие. В этот момент раздались крики младенца. Дитя родилось!
Сиддхаттха вытер пот со лба. Королева Готами открыла дверь и посмотрела на него. Она улыбнулась, и Сиддхаттха понял, что Ясодхара находится вне опасности. Королева села возле него и сказала:
– Гопика родила мальчика.
Сиддхаттха улыбнулся и посмотрел на мать с благодарностью:
– Я назову его Рахула.
Днем Сиддхаттха вошел в спальню, чтобы увидеть жену и сына. Ясодхара подняла на него свои сияющие глаза, полные любви. Их сын лежал рядом, завернутый в шелка, и Сиддхаттха мог видеть только его пухленькое маленькое личико. Сиддхаттха посмотрел на Ясодхару, будто собираясь что-то спросить. Понимая его желание, она кивнула в знак согласия и жестом разрешила взять сына. Сиддхаттха поднял сына на руки. Нежность и восторг заполнили его, но в самой глубине по-прежнему таилось беспокойство.
Ясодхара поправлялась несколько дней. Королева Готами заботилась о племяннице и новорожденном, следила за приготовлением пищи, за поддержанием огня в очаге, чтобы матери и ребенку было тепло. Навещая жену и ребенка, Сиддхаттха привыкал к новой роли и новой ответственности. Однажды, взяв на руки малыша, Сиддхаттха со всей силой ощутил хрупкость человеческой жизни. Он вспомнил день, когда они с Ясодхарой присутствовали на похоронах ребенка четырех лет из бедной семьи. Когда они пришли, его тельце еще лежало на кроватке. Все признаки жизни уже исчезли, и кожа ребенка была бледной и восковой, а тело – только кожа и кости. Мать ребенка плакала возле кровати, то вытирая слезы, то снова заливаясь слезами. В следующую минуту появился брахман для совершения похоронного ритуала. Соседи, которые тоже всю ночь не спали, положили тело на бамбуковые носилки, чтобы отнести его к реке.
Сиддхаттха и Ясодхара последовали за процессией крестьян. На берегу реки был сложен простой погребальный костер. Следуя указаниям брахмана, жители деревни поднесли носилки к реке и погрузили тело в воду. Затем они вновь подняли носилки и поставили их на землю для того, чтобы стекла вода. Это был ритуал очищения, люди верили, что вода реки Банганга может смыть плохую карму. Мужчина полил погребальный костер благовониями, и тело ребенка было водружено на него. Брахман зажег факел и стал ходить вокруг, читая молитвы. Сиддхаттха знал этот ритуал. Обойдя погребальный костер три раза, брахман поджег его, и пламя быстро взметнулось вверх. Мать, братья и сестры умершего ребенка запричитали. Огонь быстро уничтожил маленькое тело. Сиддхаттха посмотрел на Ясодхару и заметил, что ее глаза полны слез.
Сиддхаттха и сам был близок к тому, чтобы заплакать:
«Дитя, о дитя, где ты теперь возродишься? «– думал он.
Сиддхаттха передал Рахулу Ясодхаре. Он вышел наружу и просидел в одиночестве в саду до вечера. Его нашел слуга:
– Ваше высочество, королева послала меня за вами. Его величество король, ваш отец, собирается нанести вам визит.
Сиддхаттха вошел обратно в дом. Все светильники во дворце ярко горели.
Глава 12. Кантака
Ясодхара быстро восстанавливала силы и вскоре вновь начала помогать беднякам, хотя и проводила много времени с маленьким Рахулой. Однажды весной Чанна повез Сиддхаттху и Ясодхару на прогулку. Они оставили Рахулу на попечении молодой служанки по имени Ратна.
Веселые солнечные лучи пронизывали покров зеленых листьев. Птицы пели на цветущих ветвях деревьев ашок и сизигиум. Чанна позволил лошадям идти неторопливым шагом. Сельские жители, узнавая Сиддхаттху и Ясодхару, останавливались и махали руками, приветствуя их. Когда они приблизились к берегам реки Банганга, Чанна неожиданно натянул вожжи и остановил экипаж. Перед ними на дороге лежал без сознания человек. Его руки и ноги были подтянуты к груди, и все тело сотрясалось в судорогах. Стоны раздавались из полуоткрытого рта. Сиддхаттха выпрыгнул из экипажа, за ним последовал Чанна. Человеку, лежащему на дороге, на вид было менее тридцати лет от роду. Сиддхаттха взял его за руку и сказал Чанне:
– Кажется, у него сильная простуда, как ты думаешь? Давай сделаем ему массаж, может быть, это поможет.
Чанна покачал головой:
– Ваше высочество, я не вижу признаков простуды. Я опасаюсь, что все гораздо хуже – это болезнь, от которой нет лечения.
– Ты уверен? – Сиддхаттха внимательно посмотрел на человека. – Может быть, мы отвезем его к королевскому врачу?
– Ваше высочество, даже придворный врач не сможет вылечить эту болезнь. Я слышал, что эта болезнь очень заразна. Если мы возьмем его в экипаж, он может заразить и вашу жену, и сына, и вас самого. Прошу вас, ваше высочество, ради вашей безопасности давайте уйдем.
Но Сиддхаттха не отпустил руки этого человека – он смотрел на нее, а потом взглянул на свою руку. У Сиддхаттхи всегда было хорошее здоровье, но сейчас, при виде умирающего человека не старше его самого, все, что он считал незыблемым, внезапно исчезло. С берега реки донеслись крики траурного плача. Он взглянул в том направлении и увидел церемонию похорон. Там был возведен погребальный костер. Звуки молитвенных песнопений перемежались с горестными воплями и с треском погребального огня.
Сиддхаттха опять посмотрел на человека и заметил, что он перестал дышать. Сиддхаттха отпустил его руку и медленно закрыл ему глаза. Когда Сиддхаттха поднялся на ноги, Ясодхара стояла рядом. Он не знал, как долго она уже находится здесь. Она мягко заговорила:
– Прошу тебя, муж мой, пойди и вымой руки в реке. Чанна, сделай то же самое. Потом мы поедем в ближайшую деревню и скажем местным властям, чтобы они позаботились о теле.
Ни у кого из них не было желания продолжать прогулку. Сиддхаттха приказал Чанне поворачивать. На обратном пути никто не произнес ни слова. В эту ночь покой Ясодхары был нарушен тремя странными сновидениями. В первом она увидела белую корову с драгоценностями на голове, искрящимися, как Полярная звезда. Корова шла через Капилаваттху, направляясь к городским воротам. Из алтаря Индры донесся божественный голос:
– Если вы не сможете задержать эту корову, во всей столице не останется света.
Все жители города принялись ловить корову, но никто не смог ее удержать. Она вышла через городские ворота и исчезла.
Во втором сне Ясодхара увидела четырех добрых правителей небес, сидящих на горе Шумеру и направляющих свет на город Капилаваттху. Внезапно знамя вознеслось над алтарем Индры, сильно затрепетало и упало на землю. Цветы посыпались дождем с неба, и звуки небесных песнопений зазвучали повсюду в городе. В своем третьем сне Ясодхара услышала громкий голос, потрясающий небеса:
– Время пришло! Время пришло! – восклицал он. В испуге Ясодхара взглянула на ложе Сиддхаттхи и обнаружила, что он ушел. Цветы жасмина, украшавшие ее прическу, упали на пол и рассыпались в пыль. Одежды и украшения, которые Сиддхаттха оставил на своем ложе, вдруг превратились в змею, которая выползла через дверь. Ясодхару охватила паника. Одновременно она услышала мычанье белой коровы из-за городских ворот, биение флага на ветру возле алтаря Индры и голоса с небес, провозглашающие:
– Время пришло! Время пришло!
Ясодхара проснулась. Ее лоб был покрыт потом. Она повернулась к мужу и коснулась его:
– Сиддхаттха, Сиддхаттха, пожалуйста, проснись.
Сиддхаттха очнулся ото сна, погладил ее по голове и спросил:
– Что тебе приснилось, Гопика? Расскажи мне.
Она поведала ему все три сна и затем спросила:
– Может быть, эти сны – знак, что ты скоро покинешь меня в поисках Пути?
Сиддхаттха пребывал в молчании. Потом он утешил ее:
– Гопика, пожалуйста, не беспокойся. Ты сильная женщина. Ты – мой друг, ты – та, кто действительно может мне помочь в моих поисках. Ты понимаешь меня лучше, чем кто бы то ни было. Если скоро я должен буду покинуть тебя и отправиться в долгий путь, то у тебя хватит мужества вынести это. Ты будешь хорошо заботиться о нашем ребенке и вырастишь его. И, хотя я уйду и буду далеко от тебя, моя любовь останется той же самой. Я никогда не перестану любить тебя, Гопика. Зная это, ты сможешь выдержать нашу разлуку. А когда я отыщу Путь, я вернусь к тебе и к нашему ребенку. А теперь постарайся отдохнуть, пожалуйста.
Слова Сиддхаттхи, сказанные так нежно, проникли в самое сердце Ясодхары. Успокоенная, она закрыла глаза и уснула.
На следующее утро Сиддхаттха отправился поговорить со своим отцом:
– Король, отец мой, я прошу вашего позволения покинуть дом и стать монахом, чтобы отыскать путь просветления.
Король Суддходана был очень встревожен. Он уже давно знал, что такой день может настать, но не ожидал, что это произойдет так внезапно. После продолжительного молчания он посмотрел на своего сына и ответил:
– В нашем роду немногие становились монахами, но никто не делал этого в столь раннем возрасте. Это обычно происходило, когда человеку было уже более пятидесяти. Почему ты не можешь подождать? Твой сын еще слишком мал, и вся страна надеется на тебя.
– Отец, если я окажусь на троне, я окажусь на раскаленных углях. В моем сердце нет мира, как же я оправдаю твою веру и веру народа в меня? Я вижу, как быстро бежит время и как быстро уходит моя юность. Пожалуйста, разреши мне уйти.
Король попытался отговорить сына:
– Ты должен подумать о своей родине, о родителях, о Ясодхаре и своем сыне: он еще ребенок.
– Отец, именно потому, что я думаю обо всех вас, я спрашиваю вашего позволения уйти, и это не значит, что я хочу отказаться от моих обязанностей. Отец, вы знаете, что вы не можете освободить меня от страданий сердца, так же как вы не можете освободиться от страданий в вашем собственном сердце.
Король поднялся и схватил сына за руку:
– Сиддхаттха, ты знаешь, как ты нужен мне. Ты – тот, на кого я возлагаю все свои надежды. Пожалуйста, не покидай меня.
– Я никогда не оставлю вас. Я только прошу разрешить мне уйти на время. Когда я найду Путь, я вернусь.
Боль исказила лицо Суддходаны. Он ничего больше не сказал и ушел в свои покои.
Немного позже королева Готами пришла навестить Ясодхару, а ранним вечером появился Удаин, сопровождаемый другими друзьями Сиддхаттхи: Девадаттой, Анандой, Бхаддийей, Ануруддхой, Кимбилой и Бхадрикой. Удаин организовал вечеринку и пригласил одну из лучших танцевальных трупп столицы. Огни праздника осветили дворец. Готами сказала Ясодхаре, что Удаина вызвали к королю и он получил задание сделать все, чтобы удержать Сиддхаттху от желания покинуть дворец. Эта вечеринка была первым звеном в планах Удаина. Ясодхара, перед тем как удалиться в свои покои вместе с Готами, приказала придворным приготовить еду и напитки для всех гостей. Сиддхаттха сам вышел встречать гостей. Это был день полнолуния месяца Уттарасалха. Как только начала звучать музыка, над деревьями на юго-востоке появилась луна.
Готами допоздна делилась с Ясодхарой своими мыслями, а затем возвратилась в королевские покои. Ясодхара вышла проводить ее на веранду, где они увидели полную луну, висящую высоко в ночном небе. Вечеринка была в полном разгаре. Звуки музыки, разговоров и смеха доносились из дворца. Ясодхара проводила Готами до входных ворот, а затем пошла искать Чанну. Он уже спал. Ясодхара разбудила его и прошептала:
– Возможно, принцу нужна будет твоя помощь сегодня ночью. Приготовь Кантаку к выезду. И оседлай еще одну лошадь для себя.
– Ваше высочество, а куда едет принц?
– Не спрашивай, пожалуйста. Делай, как я сказала, потому что принц, возможно, захочет проехаться этой ночью.
Чанна кивнул головой и направился в конюшню, а Ясодхара вернулась во дворец. Она приготовила дорожную одежду и положила ее на кресло Сиддхаттхи. Она накрыла Рахулу легким одеялом и легла сама. Она слышала звуки музыки, разговоров и смеха.
Прошло много времени, прежде чем звуки стихли и замолкли. Она поняла, что гости ушли в свои покои. Тишина наполнила дворец. Она долго лежала молча, но Сиддхаттха не возвращался. Он сидел в одиночестве на воздухе и смотрел на сверкающую луну и звезды. Тысячи звезд мерцали в небе. Он твердо решил покинуть дворец этой ночью. Наконец он вошел в свою спальню и переоделся в дорожную одежду, уже приготовленную для него. Он приподнял занавеску и посмотрел на ложе. Гопика лежала там и, без сомнения, спала. Рахула был рядом с ней. Сиддхаттха хотел попрощаться с Ясодхарой, но колебался. Он уже сказал все, что нужно. Если он разбудит ее сейчас, это сделает их расставание более болезненным.
Он опустил занавеску и повернулся, чтобы уйти. Но сомнения вновь одолели его. Еще раз он отдернул занавеску, чтобы бросить последний взгляд на жену и сына. Он внимательно смотрел на них, пытаясь запечатлеть в своей памяти любимых людей. Потом он опустил полог и вышел вон.
Проходя через гостиную, Сиддхаттха увидел девушек-танцовщиц. Они лежали, раскинувшись на коврах. Их волосы были взлохмачены и не прибраны, их рты раскрыты, как у мертвых рыб. Их руки, такие мягкие и гибкие во время танца, теперь выглядели окостенелыми. Их ноги лежали на телах других, как у трупов на полях сражений. Сиддхаттхе показалось, что он пересекает кладбище.
Он прошел в конюшню и нашел там бодрствующего Чанну:
– Чанна, оседлай и приведи мне Кантаку.
Чанна кивнул. Он уже все приготовил. Кантака был уже готов и оседлан. Чанна спросил:
– Я могу вас сопровождать, принц?
Сиддхаттха кивнул в ответ, и Чанна пошел взять своего коня. Они вывели лошадей за пределы дворца. Сиддхаттха остановился и потрепал Кантаку по гриве:
– Кантака, – сказал он, – это очень важная ночь. Ты должен хорошо послужить мне в этом путешествии.
Он сел в седло, и Чанна последовал за ним. Они тронулись, избегая малейшего шума. Стража у городских ворот спала, и они легко проехали мимо. Оказавшись за воротами, Сиддхаттха обернулся, чтобы бросить последний взгляд на столицу, спокойно раскинувшуюся под лунным светом. Здесь Сиддхаттха родился и вырос, в этом городе он испытал много радостей и печалей, много влечений и страхов. Сейчас в этом городе спали все, кто был ему дорог,– его отец, Готами, Ясодхара, Рахула... Он прошептал сам себе:
– Если я не отыщу Путь, я не вернусь в Капилаваттху.
Он повернул коня на юг, и Кантака перешел в галоп.
Глава 13. Начало духовной практики
Они мчались галопом всю ночь, но не смогли достичь границ королевства Сакья до начала дня. Путь им преграждала река Анома, и всадники ехали вниз по течению, пока не нашли брод. Через некоторое время они достигли опушки леса. Среди деревьев мелькали олени. Птицы, не знающие человека, порхали совсем рядом с ними. Сиддхаттха спешился. Он улыбнулся и потрепал гриву коня.