Слабая улыбка тронула губы мага:
- Так вот, друзья мои. В мой мир вы войдёте не в городе, а чуть в стороне от него.
- Чтобы не пугать людей? - уточнил Мишаня.
- Вы придёте в город...
- А это далеко?
- Нет, не очень. Так вот, в городе начнёт действовать сила судьбы. И должное -свершится! Вы готовы?
- А вы с нами не переходите? - поинтересовалась Алевтина.
- Нет. Сейчас наши пути расходятся. Ваш путь - не мой путь. Впрочем, кто наверняка знает свою судьбу? И так?
Тяжёлые шторы отсекли свет ночных фонарей и окон с улицы. На цепях поднят к потолку магический стол и кресла. Дымно горят свечи, одуряюще пахнет розовым маслом, сине-белое пламя в пяти белых чашах почти не даёт света.
- Тьма! Тьма! Тьма! - призывает маг нараспев. - Тьма! Тьма! Тьма!
Свечи горят, но света всё меньше и меньше. Из дышащих чернотой чаш струится мрак, наполняя комнату чёрным туманом. И лишь красная звезда, вопреки тьме сияет, наливаясь чистым, кроваво-алым светом, споря своим сиянием с наваливающейся чернотой и ограждая от вечного мрака, доверившихся ей людей. Отдаляется и глохнет голос колдуна. Холодный воздух студит разгорячённые волнением лица. Время идёт. Где они?
Вдруг наступает свет. Солнечный луч вырывается из-за горизонта, в считанные минуты заливая светом весь мир. Торопливый, южный рассвет, на глазах перерастающий в день. А под ногами, на траве - силуэт звезды. Переход завершён. Чёрная звезда опять победила? Или наоборот? Победила алая, вырвавшись с рассветом из пут колдовства в наступивший день и оставив на траве выжженный след от поверженной тьмы? А, кстати, где они?
Вокруг степь, опалённая солнцем и ветрами. Неровная, холмистая. У горизонта виднеется что-то вроде деревьев. И ни души.
- Где мы?
Мишаня возмущённо требует ответа, даже не задумываясь об уместности вопроса:
- Куда мы попали?
- Где город?
Аня не понимает, почему спутники так пристально смотрят на неё, почему именно от неё что-то ждут?
- Не знаю, а...
- Куда нас забросил этот твой Сириус? - теперь вопрос Алевтины обращён к Мишане. - Он ведь обещал город!
- Он обещал безлюдное место недалеко от города. - чувство справедливости заставляет Аню внести это уточнение. - Город должен быть недалеко...
- Где недалеко?! - раздражение Алевтины перекидывается на подругу.
- Не знаю...
- А кто знает? Пушкин?
Аня опять оглядывается в недоумении. Никаких следов человеческого жилья. Только высокие холмы вокруг.
- Может быть, с холма он будет виден?
- Кто? Он?
- Ну, город.
- С холма? С которого? - Мишаня возмущён и тоже не прочь на ком-нибудь "оторваться".
- Не знаю. Думаю, с любого...
- Надо посмотреть, куда указывает звезда! - вставляет реплику Алевтина.
- Каким лучом? Их пять и все одинаковые! - огрызается парень.
- Твой Сириус говорил, что нас поведёт судьба!
- Всё-таки сверху виднее....
Пустой спор захватил Мишаню с Алевтиной. Каждый хотел сказать последнее слово и ни один не знал, что можно сказать, по сути дела. Прекратило эти препирательства солнце.
- Пить хочется! - выдохнула Алевтина, утирая пот. - Жарко.
- У нас ничего нет. Ни еды, ни воды!
- Это всё твой Сириус виноват! Забросил нас в пустыню на погибель! Зачем ты с ним связался!
- А ты? За золотом погналась?
Золото. Оно оказалось всё при них. И кошельки, и перстни, и витые браслеты, и цепочки.
- Он таких денег не пожалел! - Вздохнула Алевтина. - Не понимаю: зачем ему губить нас здесь?
- Давайте поднимемся на тот холм, - жалобно повторила своё предложение Аня.
- Почему на тот? - окрысился на неё юноша.
- Ну, он ближе.
Алевтина и Мишаня переглянулись:
- Пошли, - великодушно согласилась Алевтина. - Не умирать же здесь от жажды.
Подъём, хоть и налегке, дался троице не без усилий, вид же, открывшийся с вершины, ничуть не утешил: небо, степь, холмы и несколько рощиц между ними.
- Ну, и куда теперь? - капризно поинтересовался парень.
- Может, к той рощице? - неуверенно предложила Аня.
- Почему к той?
- Не знаю. Она кажется ближе и погуще. Может быть, там есть вода?
- Да что ты вообще знаешь? - возмутился Мишаня и получил смиренный, честный ответ:
- Ничего
- Действительно, Миш, пойдём к роще, - вступила в их перепалку Алевтина. - Там хоть не жарит так.
Как обманчивы оказались расстояния в степи и с верхушки холма. Солнце поднялось в зенит, когда троица ощутила над своими, пылающими головами лёгкую прохладу благословенной тени.
- Ну, и где вода? - требовательно поинтересовался Мишаня.
Они обшарили всю рощу вдоль и поперёк. Воды не было.
- Мы все умрём здесь! - не переставал возмущаться Мишаня с таки напором, словно находил в своих жалобах удовольствие.
- Ну, зачем мы пошли, зачем пошли сюда, - вторила ему Алевтина. - Я умираю, так хочу пить! Куда нам теперь идти?
- Мне кажется, вниз, - пробормотала чуть слышно Аня.
- Вниз? Куда вниз? Зачем?!
- Мы в лощине. Она ведёт вниз. Может быть, к воде.
- Зачем мы пошли! - продолжала ныть, не слушая подругу, Алевтина.
- Зачем ты нас завела сюда?! - вторил ей Мишаня.
- Но здесь есть тень - оправдывалась Аня. - И мы хотели найти воду...
Троица без сил лежала под самым большим деревом. Всё-таки тень - это здорово.
- Здесь не было и нет воды! - Возмущённо выговаривал Мишаня.
- Есть, - оправдывалась Аня. - Иначе не росли бы деревья. Но она глубоко под землёй.
- Нам всё равно до неё не достать. Зачем мы пошли сюда?!
- Мы погибнем, - вторила парню Алевтина.
- Если будем лежать, то да. Надо идти.
- Куда?
- Вниз.
- Роща закончилась.
- Недалеко следующая. И почва понижается. Там может быть родник.
Но ни Мишаня, ни Алевтина не хотели даже слушать её. Только ближе к вечеру, нестерпимые муки жажды заставили их продолжить путь. До темноты они едва-едва дошли до следующей рощицы. Ночь принесла некоторое облегчение и сон, похожий на бред. Все трое уснули там, где упали ничком в траву. Впрочем, идти куда-то в полной темноте не имело смысла.
Аню разбудил холод и... сырость. Серебряный свет луны сливался с серебряным сиянием крошечных капелек росы, покрывавших траву и стволы деревьев.
"Низина, сырость, туман, роса, - мелькнула мысль - Низина, сырость...вода!" Алевтина с Мишаней то ли спали, то ли бредили. Аня обтёрла влажной травой горящий лоб, попробовала слизывать росинки. Бесполезно. Она встала, побрела между деревьями туда, куда несли её ноги: вниз, по едва заметному склону. Вокруг было светло, как днём, только холодно. Поляна среди деревьев открылась неожиданно. Степь, прорвавшись между двумя холмами, вклинилась в рощу. Чернели под редкой зелёной порослью круги старых кострищ, белела каменная кладка, накрытая серебряной от росы корявой крышкой. Колодец? Дерево возле колодца украшали продолговатые черепа. Одни побольше. Наверно, конские. Другие поменьше: козьи и бараньи. С немалым трудом Аня сдвинула крышку с колодца. Она оказалась сплетённой из ветвей, большой и достаточно тяжёлой. Из глубины каменного кольца пахнуло сыростью. Вода. Но как её достать? Ни ведра, ни фляги, ни верёвки. Можно было бы что-нибудь намочить. Но что? Головное покрывало? Оно достаточно длинное.
Край ткани коснулся воды, напитался ею. Аня выжала желанную влагу прямо в рот. Раз, другой. Притупившаяся жажда уступила место другим мыслям: вот если бы покрывало было подлиннее? Или их было бы два? И.... а где друзья?
Сражённая последней мыслью, девушка испуганно оглянулась по сторонам. Куда идти? Откуда она пришла? Ответ нашёл её сам. Через росистое серебро травы отчётливо протянулась чёрная стёжка Аниного следа. Да уж. Тут и особо одарённый не заблудится.
Мишаня и Алевтина лежали там, где она их оставила. Аня выжала на них воду из покрывала:
- Ребята! Просыпайтесь! Пошли! Там колодец! Совсем близко.
- Где?
Чуть-чуть воды и добрая весть вернула её друзьям силы. А два связанных головных покрывала позволили быстро утолить жажду.
- Эх, ведро бы или флягу! - пробурчал Мишаня, выжимая в рот воду из покрывала.
- Почему Сириус не позволил нам ничего взять с собой? - ворчливо отозвалась Алевтина.
- Даже перочинный нож, - вздохнула Аня. - И закинул нас в пустыню.
- Как нарочно!
Последняя реплика Алевтины заставила друзей переглянуться:
- Может быть и в самом деле нарочно? А? Мишань?
Юноша смутился:
- Почему нарочно? Зачем? Мы же избранные! Вон сколько золота нам отвалил.
Довод прозвучал достаточно веско, но не избавил от сомнений:
- А это точно золото?
Аня достала из-под одежды кошелёк, взвесила в руке:
- Нет, точно золото. Тяжёлое такое. Даже для свинца тяжёлое. - Она достала из кошелька монетку поднесла к лицу, намереваясь попробовать на зуб, с удивлением прочла выбитую на ней надпись: "Повелитель Мира, - перевернула жёлтый овал - Владыка Мёртвых". - Ничего не понимаю
- Что?
- Монеты. На них написано.
- Что написано?
- "Владыка Мира" и "Повелитель мёртвых", - Аня показала монету Мишане. Тот повертел её в пальцах, прочёл надпись, задумался на секунду:
- А почему ты раньше не сказала?!
- Что?
- Почему ты раньше не прочла?!
- Не знаю...
- Потому что до переноса мы не умели читать, - вступилась за Аню Алевтина. - Ребята, а он ведь нас нарочно в пустыню закинул. Чтобы пророчество не исполнилось. Даже золота не пожалел. Наверно, мы очень и очень опасны для его хозяина.
- Почему он тогда просто не оставил нас в нашем мире? - спросила Аня, скорее размышляя вслух и не слишком надеясь на ответ, но ответ последовал. От Алевтины:
- Эти древние - дурни порядочные, - зло заметила девушка. - Нам на факультативе по литературе рассказывали про Эдипа. Воспитывайся он в отчем доме, не смог бы парень убить отца и жениться на матери. Но его родители, узнав о пророчестве, сбагрили сына подальше. Он вырос, не зная их, и случилось предсказанное. Так и Сириус. Ну не мог он после пророчества оставить всё, как есть. Решил заняться исправлениями. Тем боле, что Сириус сам признался, что пророчества до конца не знает.
- И мы не знаем, - вздохнула Аня, - А ведь получается, что нам его придётся теперь исполнить.
- Как не знаем?! - возмутился Мишаня. - Я - избранный и уничтожу Повелителя мёртвых!
- Это тебе Сириус пообещал? - съехидничала Алевтина. - И ты ему веришь? После того, что он сделал с нами?
- Но он обещал мне... - сник Мишаня.
- Нам надо в город. - Безапелляционно заявила Алевтина. - Там мы узнаем всё. А сейчас надо отдохнуть.
- Жрать охота, - сварливо заметил Мишаня.
- И посуды у нас нет, чтобы запас воды взять, - поддержала парня Аня. Сонно щурясь, она, уже при свете дня, оглядела оазис: колодец, обложенный камнями и прикрытый огромной, плетёной крышкой, старые престарые кострища, дерево с черепами... Вдруг она моргнула, вскрикнула, указывая на белеющие черепа:
- Ребята, смотрите!
То, что спрятала темнота открылось днём: среди угловатых, скотских черепушек висел округлый, человеческий череп.
- Череп! Настоящий!
- Ребята, я боюсь.
- Не боись. Тут не меньше месяца людей не было. Вон трава какая! И следы только наши.
- Ребята, пошли отсюда. Я боюсь!
- Куда идти? В пустыню? Здесь есть вода, сюда заходят люди. Не все же они - людоеды.
- Нет! Не надо людей. Пойдёмте в город.
- Анька, прекрати. В городе тоже люди.
- Да, Тина, в городе - люди, но в городе, в любом городе, кроме людей есть ещё и закон. А здесь - пустыня, дикий мир. Надо идти вниз. Тут, под нами, вода и она обязательно пробьётся ручьём. Ручей вольётся в реку, а у реки обязательно будет город или деревня.
- И что дальше?
- В любом городе или посёлке обязательно есть гадалки, колдуны, священнослужители. От них мы узнаем всё о пророчестве. И, в любом случае, там, с деньгами, мы не пропадём.
- Хороший план. Только вот как далеко нам придётся идти? Что мы будем пить?
-У реки? Воду.
- А есть? У нас ни крошки еды.
- Потерпим.
- У меня от вчерашней прогулки ноги не идут. И опять топать по жаре?
- Мы пойдём под деревьями...
Но её никто не слушал. Мишаня уже дремал в тени под деревом. Алевтина тоже присматривала себе местечко, а идти одной - как-то не по-товарищески. Аня присела под одним из деревьев. Глаза её тоже слипались.
Глава 2 Собачники.
Это был не звук, а, скорее, предчувствие звука. Аня с трудом разлепила глаза. В голове шумело, как в закипающей кастрюле. Ненормальный какой-то сон: зверообразные человеческие лица, оскаленные собачьи морды и полный хаос. И шум этот... Затянутые дымкой сна глаза скользили по окружающим предметам, почти ничего не видя и вдруг... Люди! Пусть далеко, на грани видимости, в степи шли люди. Повозки, всадники. Возбуждённо блеяли невидимые пока овцы. Вот кто её разбудил. Очень кстати. Аня растолкала Мишаню с Алевтиной:
- Там люди. Много. Надо бежать.
- Бежать?
- Да. Они идут сюда. К колодцу. У них овцы, повозки...
- Может быть это мирные пастухи? - предположил Мишаня. Двигаться ему не хотелось. - Может быть они помогут нам?
- Может быть, - ответила Аня. - а, может быть и нет. Давайте просто спрячемся, для начала, посмотрим и потом решим.
- Голова болит, - прошептала Авлевтина через силу, - как снотворного выпила.
- Может это колдовской сон? - предположил Мишаня. - Уж больно неожиданно он нас "срубил".
- Тогда точно надо прятаться, - Авлевтина поднялась через силу. - Если это чары Сириуса, то ничего хорошего нас не ждёт.
Спрятаться и посмотреть. Смешно. Свежий след на траве, уходящий от поляны, вглубь рощи. Его не заметит разве что слепой горожанин. Пастух не слеп, а если у пастуха есть собака...
Лай псов, преследующих добычу по свежему следу, не спутаешь ни с чем. Твари сходу вломились в кустарник, сбили всех, троих с ног, прижали к земле. Чудовища высотой под метр в холке, если не выше, массивные, ширококостные, похожие на мастиффов и такие же мощные. Как и воины, они были защищены латами: медные нагрудник, наплечники, шлем, медная чешуя на боках. Два всадника были одеты не в пример беднее: латы и шлемы - кожаные, чешуя на них из белой кости и чёрного рога. Спешившийся воин по очереди связали пленникам руки и, накинув на шеи по петле, повлек добычу за собой, обратно, к колодцу.
У колодца пленников развязали, обыскали, отобрали кошельки с золотом и золотые украшения. Грубо и бесцеремонно девушек проверили на девственность. Те даже пискнуть не успели. Ане обмотали шею белым платком. Потом всех троих заковали в цепи: Ане и Алевтине надели лёгкие, ножные кандалы, а Мишане - ошейник, за который пристегнули к длинной цепи с другими пленниками - мужчинами. Руки всем троим оставили свободными.
Параллельно у колодца шла другая работа: одного из пленников, едва передвигавшего ноги, раздели догола, зарезали и распотрошили, как скотину, разделив кровоточащие, мясные кости между пятнадцатью бронированными псами. Тут же разделывали освежёванную овцу, раскладывая куски парного мяса на расстеленной вниз шерстью, свежесодранной овчине. На старых кострищах женщины без цепей разожгли три костра и поставили над ними котлы.Трое из них толкли что-то в огромных ступах. В одном из котлов варили человечину, в другом - баранину, в третьем - просто кипятили воду.
К счастью, особо рассматривать этот ужас девушкам не дали. Вручили каждой по кожаному ведру с длинным ремнём и отправили к колодцу, где три пленницы: две женщины неопределённого возраста, в отрепьях и девочка - подросток лет одинадцати-двенадцати, с таким же как у Ани белым платком на шее, черпали воду и выливали её в длинную, долблёную колоду. К колоде, на водопой потоком шёл мелкий, рогатый скот. Лошадей кочевники напоили в первую очередь.