Катя растрогалась. Чуть не расплакалась.
- Спасибо, мои дорогие…
- У нас только цветы завяли… и конфеты мы съели…
- Катенька, а это от меня, - Любовь Вениаминовна накинула ей на плечи шаль-паутинку.
Жданов занервничал: получалось, что только он без подарка. Вот и свяжись с нашим сервисом… Хоть и Интернет-магазин, а обслуживание как в доперестроечные времена.
Но в этот момент раздался долгожданный звонок, все ринулись в прихожую. В дверях стоял молодой красивый мужчина с огромным букетом цветов. Жданов принял букет, достал из кармана бархатную коробочку и, наконец, поздравил жену. В коробочке лежал золотой кулон, обрамленный финифтью и закрывающийся на эксклюзивный замочек с бриллиантом. Внутри было место для фотографии, но пока оно пустовало – Катя сама решит, что будет внутри кулона. Букет поразил всех своей необычностью: корабль из мелких белых роз, а паруса из роз алых. На импровизированной палубе миниатюрные горшочки с растущими вечнозелеными растениями.
Кажется, сюрприз удался.
Ближе к обеду подтянулись родители: Пушкаревы с соленьями – вареньями и знаменитыми пирогами, Ждановы-старшие с цветами и тортом – очень красивым, но неизвестного вкуса. Малиновские прибыли последними, когда застолье уже давно началось. Больше никого не ждали: Зорькин отдыхал на море, Юлиана работала в Париже, а с подружками из женсовета Катя встречалась перед выходными в кафе.
Роман притащил видеокамеру и запечатлевал особо интересные моменты. А что может быть интереснее выдумок детей? Они устроили настоящий концерт. Тяжелые драпированные портьеры с замысловатым ламбрикеном служили им в качестве занавеса.
Из-за них они выходили и исполняли очередной номер. У Елизаветы лучше получалось петь, а у Элизы – танцевать, но все номера они исполняли вместе! Полина подыгрывала им на пианино и иногда помогала вывести мелодию, все дружно аплодировали…
Весело было. Пили мало. Еду готовили дома. Все самое свежее и почти диетическое – дети же, старики… Что же случилось с Романом?
Приятные воспоминания и тягостные раздумья прервал звонок Амуры с ресепшина.
- Андрей Павлович! Роман Дмитриевич прошел в свой кабинет.
- Спасибо, Амура.
Набрал номер – недоступен… Таак… Попробуем через секретаря…
- Шура, соедините меня с шефом!
- Андрей Павлович… Он… телефон отключил… и дверь запер… С ним что-то… - в голосе ее послышались слезы, - я не знаю, что делать, Андрей Павлович…
- Оставайтесь на месте. Я сейчас приду.
Дверь действительно была заперта на ключ. Жданов постучал – ответа не последовало.
- Роман, открой! Ты же знаешь, я дверь вышибу! Не постесняюсь своей должности…
Дверь открылась. Андрей вошел, и прежде чем прикрыть дверь обратился к Шуре
- К нам никого не пускайте, и не соединяйте. А вот кофе и бутерброды можно принести.
Роман стоял у окна спиной к другу. Жданов подошел и встал рядом. Помолчали. Андрей тронул друга за плечо, предлагая повернуться.
- Ром… что случилось-то?
- Плохо все, Андрюха… С Полей вчера такое творилось - скорую вызывал. Они ей уколов навтыкали. Она уснула, а я боялся оставить ее одну.
- Опять из-за детей? Ты же говорил, что она не психует больше…Она же веселая была…
- Понимаешь, она не знала, что Катя беременна. Не говорил я, а тут увидела… У вас держалась. А дома… Я, дурак, еще на видео снимал - она кассету поставила на просмотр и давай рыдать. А потом истерика началась…
- Что же делать-то, Ром?
- Нам уехать надо. Я письмо на столе у нее увидел. Швейцарская клиника приглашает на лечение… Это последний шанс. У них условие: лечиться вместе с мужем. Три месяца.
Отпустишь меня?
Жданов молчал. Три месяца – срок большой. На носу показ новой коллекции. Организация ее продажи. А помощников кроме Малиновского нет. И все же он не может ему отказать.
Роман заговорил первым.
- Поля даже не просила меня. Понимает, что невозможно… Ты один остаешься…
- Поезжай, Роман! Найдем выход. Работа много значит, но человеческое счастье дороже.
- Палыч! – в порыве чувств Малиновский обнял Жданова, - ты… ты настоящий друг!
Это последняя наша надежда. Мы решили: если не поможет, согласимся на ЭКО… там же, в той же клинике… может получится…
- Ладно, не раскисай! Надеяться нужно. В Полину надежду вселять. А когда надо ехать?
- В конце недели. С понедельника начинается курс лечения.
- Тогда за работу! Закончи, что успеешь.
- Я постараюсь Допоздна буду работать…
Вечером Жданов рассказал все Кате. Она вдруг разволновалась, спросила
- Когда они уезжают?
- В конце недели, вроде
- Тогда успею…
- Что успеешь?
- Я потом тебе все объясню, хорошо?
- Ну, как знаешь…
Катерина стала подолгу засиживаться за вышиванием. И даже ночью уединялась в его кабинете, но в пятницу радостно сообщила
- Все! Закончила! И оформить успела. Мастер хороший попался! Такой складень получился отличный! То, что надо – можно в сумочке носить.
- Ты о чем, Кать?
- Икону я вышивала, для себя - ну, вроде при родах помогает. А теперь решила Полине ее подарить. Вдруг поможет. Собирайся. В гости к ним пойдем.
*
Малиновский очень удивился, увидев на пороге неожиданных гостей. Как-то так получалось, что в гости ходили в основном они к Ждановым, и совсем редко наоборот. Малиновские чаще приглашали друзей в ресторан, а не домой. В отличие от Ждановых, которые любили домашнее застолье. И то сказать: у них дети, родственники, а у Малиновских никого нет.
На голоса вышла и Полина. Они вместе стали суетиться…
- Рома, вы с Андреем идите на кухню, чай вскипятите, тортик разрежьте, а мы с Полей посекретничаем.
О чем они говорили, история умалчивает, но на кухне появилась совсем другая Полина: уверенность, надежда появилась у нее в глазах.
А производственные вопросы решили. Катя вышла на работу на пару месяцев, Зорькина приняли по совместительству, Полянский «уступил» временно своего человечка – вышли из положения!
Малиновские вернулись счастливые. В положенный срок родили двух прелестных мальчиков. Катя к тому времени тоже уже родила их Катеньку–маленькую.
- Катюш, а Катеньке нашей повезло – вон какие женихи подрастают!
- Если такие же «рОманы», как их отец вырастут, я их и близко не подпущу!
- А как же я? Меня ж ты подпустила, - смеялся Жданов.
- Ты другое дело - ты вон, какой отец заботливый…
- А муж?
- Муж самый лучший!
Рождение у Малиновских близнецов наводило на мысль о методе ЭКО – при его применении это обычное явление. Родители часто и сами об этом просят. С другой стороны, и после интенсивного лечения такое бывает.
А может, икона помогла? Тем более, что в роду у Романа, в третьем поколении, близнецы были…
По углам судачили, но спросить никто не решился, и Ждановы тоже. Родились и, слава Богу! Пусть растут…
========== Главы15,16. ==========
Глава 15.
Это было их четвертое лето. Жаркое, душное, предгрозовое… Грозу ждали каждый день: с утра небо хмурилось, парило, из-за горизонта набегали черные тучи. Казалось, еще немного, и громыхнет гром, небо разверзнется ливнем, и наступит долгожданная свежесть. Но ничего подобного не происходило. Тучи собирались, а потом постепенно разбегались. Выглядывало солнце и начинало опять жарить высохшую землю, а заодно и людей, ждущих, как и все живое, влагу и прохладу.
В семье Ждановых тоже что-то происходило. Непонятное. Андрей мрачнел с каждым днем и ничего не говорил, отшучивался.
Катя терялась в догадках. Она была в «интересном» положении. Получилось случайно, они такое не планировали, но ребенка оставили и были ему рады – предполагался мальчик… Срок был пока небольшой, все можно было изменить, и Катя мучилась вопросом: может, Андрей передумал, и не решается сказать об этом… Другой причины его плохого настроения она не находила.
Дома все в порядке, дети здоровы. Старшие учатся, уже первый класс закончили. Элиза должна была пойти в школу только в этом году, но они так привыкли быть с Лизой вместе… Она так плакала, так не хотела оставаться в садике без сестры… Поразмышляли, посоветовались с педагогами, и отдали ее в школу раньше семи лет. Ничего, не отставала от сестры и других детей, справлялась. А Катеньку только-только отдали в садик. До этого дома воспитывалась, с няней. Любовь Вениаминовна еще крепкая, со всеми справляется.
В компании, она точно знает, никаких проблем нет – она сама финансовый директор, мимо нее ни одна платежка, ни один договор не пройдет. И Зорькин регулярно их проверяет.
Прибыль хорошая, продажи растут.
Малиновский, после того, как проблемы с детьми решились, с головой ушел в работу. Пашет за двоих! После ухода Киры, на нем и маркетинг, и продажи. Нового человека не приняли, повысили Амуру и Шуру – они теперь не секретари, а помощники Романа по продажам одежды и по закупкам тканей и сопутствующих товаров. А секретарши теперь молоденькие. Только Мария из прежних. Она теперь старшая над всеми секретарями, а сама работает с президентом.
Андрей от Кати ничего не скрывает, а если бы и скрыл, ей бы доложили… немедленно - нравы у женсовета не изменились…
Вот и вернулась в исходную точку: что с Андреем?
Если только погода влияет: Павел Олегович сердечник, может наследственность начинает сказываться?
Наконец-то прошла гроза. Но свежесть лишь дала пару раз вздохнуть глубоко, почувствовать приятную прохладу, и опять поднимающийся от земли пар насытил атмосферу, опять стало душно и маетно. Да что же это за лето такое?!
Возможно, и в другие годы было так, но они всегда уезжали к морю, а в этом году не получилось. Навалилось все сразу: родители сдали. Все сразу. У Павла Олеговича – инфаркт, у Валерия Сергеевича колено пришлось оперировать – совсем не мог ходить, Маргарита еще до болезни мужа сделала пластику, но неудачно, у нее депрессия, а после инфаркта мужа она совсем растерялась - привыкла быть за его спиной, а теперь спина надежность потеряла. Сама она ничего не умеет, по всем вопросам – к Андрею.
Мама, баба Лена, как ее теперь все зовут, одна она еще держится, помогает Кате.
Кажется, Андрей вернулся. Она метнулась в прихожую…
Жданов сидел на пуфике, опустив голову и свесив руки между колен. Когда она обхватив его голову, заглянула в лицо, ее обуял страх – он плакал… Не так, как плачут женщины. Молча плакал. Без слез. Лишь две капельки запутались в ресницах. Но это было страшнее любой истерики.
- Андрей! Что случилось? Расскажи, наконец! Я уже не знаю, что и думать…
- Кира приехала…
- И что? Она и раньше приезжала. Лиза с ней виделась. Все было нормально.
- На этот раз все по-другому. Кира подала заявление в суд. Она отбирает у нас Элизу…
- Как?! Этого не может быть… Ты должен поговорить с ней… объяснить… Так же нельзя - она ребенок, живой человек, не игрушка…
- Я говорил. Не один раз – она ведь давно приехала. Не хочет слушать. Уперлась, и все.
- Что же делать…
- Не знаю, - он обессилено прислонился к стене, - завтра суд. Что решат…
Суд вынес решение в пользу Воропаевой. Ее адвокаты выиграли дело. Юристы со стороны Жданова подали апелляцию, но до решения суда высшей инстанции девочку следовало передать матери.
Дом Ждановых погрузился в тягостную тишину. Не слышно было веселого смеха и топота чересчур разыгравшихся детей. Не велись разговоры «по душам» и «за жизнь» на кухне и возле телевизора. Молчание и тишина. Они передвигались, делали необходимые дела по привычке, по заведенному распорядку. Не жили будто, а проживали дни.
Элиза уехала с Кирой спокойно. Так, как и раньше, в короткие наезды той в Москву. Она не осознавала серьезности происходящего. Да и не могли они сказать ей всю правду! Надеялись, что все это временно. Единственное, в чем удалось убедить Киру, это взять с собой и няню. Любовь Вениаминовна сама предложила этот вариант. Ради Лизоньки…
Как она будет одна - вдали от близких ей людей. Она слишком любила девочку, и ради нее жертвовала своей налаженной, устоявшейся жизнью…
В таком оцепенении прошла неделя. Кира до решения суда не могла уехать. Жила с Элизой и няней в их прежней квартире. Ждановы могли навещать дочку, но боялись тревожить ее лишний раз. А потом пришла Любовь Вениаминовна, и, содрогаясь от рыданий, стала рассказывать, как нервничает Лиза, какие истерики устраивает. Она не воспринимает Киру как мать. Да, она знает, что ее родила мама-Кира, но ее мама – это Катя! Она не понимает, почему их разлучили. Она плохо спит, стала заикаться…
После этого визита стало еще невыносимее.
Глава 16
- Роман! Что делать-то? Я не могу допустить, чтобы она увезла девочку.
- Как же так, Жданыч? Кира же сама оставила ее тебе. Добровольно…
- В том-то и дело, что добровольно. А документы соответствующие не оформили. Теперь вот аукается… доверие! Не думал, что Кира способна на такое.
- А может дело не только в ней? Может муженек ее новый настраивает? Хотя, ему какая выгода…
- Надо бы узнать подробнее: кто он, что он…
- А это идея, Палыч! Свяжусь-ка я с Наденькой…
- ?
- Ну, с Ткачук! Не помнишь, что ли?
- Она все там же работает?
- Да, там… Под Кириным руководством. И, кажется, они не очень ладят…
Выяснить все удалось быстро – нет ничего опаснее обиженной женщины, а Ткачук обижена была: она сама хотела занять должность Киры. К тому же Воропаева еще и вела
себя высокомерно…
Оказывается, муж Киры имел свой бизнес, но… не совсем честный, так можно сказать. Детей он Кире рожать не позволял по неизвестным причинам (может, боялся, что рано или поздно займется им милиция, или жить с Кирой не собирался…) Он и надоумил дочку от Жданова забрать. Хитро придумал: и жена успокоится, да и девочка не бедная, наследством обеспечена…
У Малиновского тут же созрел план.
- Жданов, мы его прижмем! Я переговорю с нужными людьми, пусть его припугнут, насчет бизнеса.
- Ромка, только без криминала!
- Не боись! Методы чисто экономические. Живым оставят! Условие только выдвинут, чтобы дочку твою не трогали.
Тропинкина сидела как на иголках. Не знала, как поступить. В кабинете бушевал скандал.
Крик Воропаевой разносился по этажам. Жданов пытался увещевать ее, не повышая голоса, но иногда не выдерживал, и тоже срывался на крик.
Мария переживала за него – вдруг опять… После суда ей уже приходилось вызывать «скорую». У нее в столе наготове коробка со всем необходимым: таблетки, ампула, шприц – врач со «скорой» оставил, на всякий случай… Она никак не могла решить: зайти, занести лекарство, или стоит подождать ухода бывшей жены. В это время он и раздался, этот ужасный звонок телефона, возвестивший, что драма готова обернуться трагедией.
Выслушав все внимательно, уточнив детали, Мария, захватив лекарства, уже не раздумывая, вошла в кабинет.
Кира продолжала кричать, теперь уже на Тропинкину
- Что ты себе позволяешь? Как смеешь входить…
Но Мария ее «в упор не видела», прошла прямиком к Жданову.
- Андрей Павлович, таблетку выпейте! Или может укол?
- Не нужно, Мария, я нормально себя чувствую.
А она все не уходила: мялась, силилась сказать. И не могла. Только смотрела на него с жалостью.
А Кира все кричала, подступала все ближе…
И тогда Маша не выдержала. Повернулась к Воропаевой и тоже закричала.
- Да что же вы делаете, Кира Юрьевна! Что же вы по головам-то идете?! Уже не по головам – по трупам!