Те подтвердили, что Наталья жила здесь около года. Когда перестала кормить мальчика грудью - ему месяцев шесть или семь было, оставила его у тети и подалась опять в Москву, якобы для того, чтобы отыскать папашу ребенка. И пропала. Больше о ней не слышали. Тетя оформила мальчика в дом малютки - не по силам ей была забота о нем. Возраст большой, а здоровья мало совсем. И правильно сделала! Вскоре у нее случился инсульт, и ее не стало.
Где сейчас малыш они не знали. В доме малютки, наверное, или уже в детском доме.
Жданов был потрясен. Эх, Наталья, Наталья… Беспутная голова… Почему она ничего не сказала ему? Да, он запрещал ей даже думать о детях, но не зверь же он. Решил бы проблему.
Не сказать, что у него вдруг появились отцовские чувства, но что-то теплилось в сердце, тревожило, заставляло продолжать поиски, хотя он еще не знал, что будет делать потом, когда найдет мальчика.
Вечером ехать в дом малютки не имело смысла - рабочий день администрации закончился, и Жданов отложил поездку до утра.
Заснуть не смог, ворочался, вставал, снова ложился. То ли постель была жесткая, то ли простыни холодные, то ли совесть мучила: он живет в полном достатке, а его ребенок находится в нищенском учреждении, без должного тепла и ласки - на “казенных харчах”.
В доме малютки было на удивление тихо и чисто, никакого крика и плача. Широкие окна, современный дизайн. Светло, чисто, уютно, нет и намека на детский приют, описанный классиками литературы. И все же это не дом, не семья. Ожидая директора, Андрей прислушивался к голосам за дверями комнат, присматривался к проходящим мимо нянечкам и воспитателям, гадал, за какой дверью находится его сын.
Директриса огорошила его словами:
- Андрюша Ларин, говорите? Помню такого, жил у нас.
- Почему жил? А сейчас? Где он?
- Мальчика усыновили.
- Когда? - голос Жданова охрип, почему-то он подумал, что это случилось вчера - он не поехал вечером, и опоздал…
- Давно уже, больше года назад.
- А кто его усыновил? Где он теперь живет?
- Таких данных мы не даем. Запрещено законом разглашать тайну усыновления.
- Но я его отец! Родной!
- Чем Вы это подтвердите? В свидетельстве о рождении в графе “отец” стоял прочерк.
- Но у него есть мать!
- К нам его оформляла бабушка, или тетя. В документах было отказное письмо матери.
- И что, я теперь не могу его забрать?
До этого момента Андрей не предполагал, что решится забрать ребенка себе, его целью было найти мальчика. А потом найти Наталью, помогать ей в воспитании сына - в основном материально, но и личное общение входило в планы.
Оказалось, что совсем чужие люди теперь имеют права родителей малыша, и мысль забрать сына родилась непроизвольно.
- Нет, забрать его Вы не можете.
- А через суд?
- Решение суда будет не в Вашу пользу - все сделано по закону.
Из Дома малютки Жданов вышел совершенно потерянным - после череды везения полное фиаско … Он не ожидал такого. Получается, что все было напрасно: поиски, планы, надежды.
Он сидел в машине, положив руки на руль, но не в силах тронуться с места.
“До чего же вредная баба, эта «директриса”, - думал Андрей, даже фамилию усыновителей не сказала! Он был уверен, что зная фамилию, нашел бы сына без труда - город небольшой, однофамильцев не сотни, в худшем случае десяток. Всех бы обошел. Должен же он хотя бы посмотреть на сына!
По стеклу постучали. Он приоткрыл окно, чья-то рука протянула ему листок бумаги и тут же ее обладательница скрылась - увидел только мелькнувшую фигурку в коротеньком белом халатике - не иначе секретарша.
На листке было написано: ” Старкова Е.В., Санкт-Петербург”.
Такого поворота событий Жданов тоже не ожидал - усыновители не из этого города. А Питер - это не Березники… Сколько там Старковых? Туда и соваться нечего, не найти там человека без полных данных.
***
Жданов вернулся в Москву, чтобы встретиться с Романом и затем вернуться домой, а главное - на работу. Дома его никто не ждет, а вот фабрика без него не может обходиться.
Они сидели за столиком в баре, днем, в обеденный перерыв Малиновского.
Андрей подробно рассказал о поездке в Березники, показал и записку от секретарши.
Самому Жданову фамилия и инициалы усыновительницы ни о чем не говорили, а Малиновский сразу обратил внимание на инициалы.
- Ты смотри, прямо как наша Катенька…
- О чем ты?
- О Е.В. - Екатерина Валерьевна.
- Мало ли какое может быть имя.
- Ну, какое? Какое тебе на ум приходит?
- Ну… - пауза затянулась, - например, Евдокия Викторовна…
- Долго думал. Уверен, про Катю тоже подумал.
- Подумал, и что из этого? Кстати, ты о ней что-нибудь знаешь?
- Знаю, конечно, у Юлианы работала.
- Как? Она же в Питер уехала?
- Как уехала, так и приехала назад.
- А почему ты говоришь о ней в прошедшем времени? Теперь она не работает у Виноградовой?
- Она в отпуске, декретном. Или по уходу за ребенком, я точно не знаю.
- У нее ребенок? За кем она замужем?
- Наверное, она теперь Борщева. Я видел их года два назад, Катя была беременна.
- А мне ни слова не сказал.
- Зачем было говорить? Бередить прошлое… У нее семья, у тебя Надя. Все довольны.
- Да, до поры до времени все было хорошо. Или казалось, что хорошо.
- А теперь что изменилось?
- Теперь появился мой сын. И все мои мысли о нем. А сейчас к ним добавились воспоминания о Кате. Так нелепо все получилось. Она меня любила, я это знаю, и я ее любил. Разминулись мы с ней по жизни.
- Почему?
- Не знаю. Глупость человеческая, амбиции у меня взыграли, обида, ревность.
- А Катя? Что заставило ее покинуть “Зималетто”?
- Наверное, пока я ездил с франшизами, у них с Михаилом все сладилось.
- Может вам стоит встретиться, поговорить?
- Поздно, тогда надо было это сделать. Теперь у нее семья, ребенок, я не имею права вторгаться в ее жизнь.
- Да, Палыч… Все женщины тебя покинули: Кира, Катя, Надя. Самое время вернуться к прежнему образу жизни. Давай сегодня же и начнем? Поедем вечером в бар, выберем девочек, оторвемся по полной!
- Нет, Ромио, этот этап жизни пройден мной окончательно, не вызывает интереса.
- И что ты будешь делать до отъезда? Пить в одиночестве?
- Знаешь, этого мне тоже не хочется. Футбол посмотрю, а завтра - ту-ту! Восвояси … Давай прощаться. Спасибо тебе за помощь.
- Мне на работу пора, но я не прощаюсь, вечером позвоню тебе, если не передумаешь, вместе футбол посмотрим.
Андрей ехал по городу без определенной цели, и вдруг понял, что находится совсем близко от дома Пушкаревых. Припарковал машину и пошел пешком к скверу - прогуляться по аллее, которая связывала его с прошлым. Где-то здесь он дрался с обидчиками Кати, здесь он клялся ей под луной в несуществующей любви, и здесь же караулил ее, сгорая от ревности к Зорькину. Глупец! Не там он видел опасность…
Он медленно шел по аллее, уступая дорогу мамашам с колясками, семейным парам с детьми. Они держали детей за руки, а те прыгали, скакали, висли на руках родителей - счастливые, уверенные, что папа и мама не дадут им упасть. Раньше он не замечал, как много детей вокруг, теперь же сердце щемило от невозможности вот также держать за руку сына.
Остановился у детской площадки. Шум и гам стоял невероятный! Сколько там было детей, не сосчитать - по дороге из садика они останавливались здесь, чтобы покататься с горки, на качелях и карусели. В отдалении малыш с отцом лепили из песка куличики, или строили замок. Андрей сжал кулаки так, что ногти впились в ладони - он мог быть на месте этого папаши!
Он резко отвернулся и уперся взглядом в женщину на скамейке.
- Катя!?
========== Глава 8. Между небом и землей ==========
Глава 8. «Между небом и землей».
Катя спала и улыбалась во сне. Спокойно, доверчиво и умиротворенно улыбалась не кому-то, и даже не ему, а самой себе, женщине, нашедшей свое предназначение.
Андрей тоже хотел спать, у него скулы сводило от зевоты, но он не позволял себе закрыть глаза, он смотрел на нее, на свою главную женщину, и хотел запомнить ее всю до последней клеточки, наполниться ею, напитаться впрок. Он не мог представить, как уедет завтра, как будет жить без нее.
Встреча у скамейки изменила его жизнь в одночасье! Все произошло так быстро.
Жданов окликнул ее. Она подняла голову, увидела его, глаза полыхнули радостью, и этого было достаточно, чтобы он сжал ее в своих объятиях.
Сколько времени они так стояли? Поцеловать Катерину не решился — вдруг все не так, и ему только показалось, что она обрадовалась?
Придя в себя, Катя немного отстранилась , вновь села на скамейку и его усадила рядом — не выпускала его руку!
Они о чем-то говорили, но слова не были главными. Все, что было важным, они говорили глазами, нежными прикосновениями.
Андрей ничего не видел вокруг, а Катю заботило что-то еще, он бросала озабоченные взгляды на детскую площадку.
- Андрей, ты не торопишься?
- Нет, я свободен и ничем не занят.
- Ты подожди, я сейчас, я быстро!
Она побежала к песочнице, малыш бросился к ней. Так вот чей это был ребенок!
Она присела перед ним на корточки, говорила и целовала его одновременно, и поправляла шапочку, и отряхивала песок с курточки.
Мужчина стоял рядом, не мешая ей.
Вглядевшись внимательнее, Жданов узнал его — это же Зорькин! Значит, она вышла замуж за него, а не за Борщева?
Наконец Катерина поднялась, повернулась к Николаю и стала говорить с ним. Она явно оправдывалась: поправляла на нем шарф, гладила по плечу. Он молчал, а потом взял ее за плечи, повернул лицом к скамейке и подтолкнул ее в спину. К нему?
А сам взял мальчика за руку и повел его к дому Пушкаревых.
Дела…
Катя вернулась, и он ни о чем не спросил ее, боялся разрушить ненароком ту хрупкую связь, что установилась между ними — если захочет, сама расскажет.
Они уже не сидели на скамейке, а прогуливались, но так же держались за руки. Ее ладошка становилась все холоднее — вечерело, и ветер сменил направление, подул с севера, неся осеннюю промозглость.
- Кать, ты замерзла совсем. Пойдем в машину?
- А ты на машине?
- Ну да, она недалеко припаркована. Идем?
- И поедем туда, где нас никто не побеспокоит… - Катерина нараспев произнесла фразу из их прошлой жизни. Жданов оторопел, но поддержал игру.
- Нет, в гостиницу мы не поедем. Гостиница в прошлом. У меня есть предложение лучше.
- Какое?
- Поедем ко мне домой?
- Разве твой дом не в Киеве? Не с Надеждой?
- Я работаю не в Киеве. А Надежда меня покинула. Но у меня появилась другая надежда!
- Быстро действуешь, - усмехнулась Катя.
- Это не новая женщина, это надежда, что буду прощен тобой.
- Я давно простила тебя, еще в Египте.
- Жаль, что я не знал. Так мы едем?
- Поехали!
Что было в этом восклицании? Решимость? Обреченность? Просто желание?
Он не стал вдаваться в подробности, подхватил ее под руку и быстрым шагом повел к машине - главное, она согласилась! А причины станут ясны потом.
***
Андрей все-таки уснул - на мгновение, как ему казалось, - но почувствовав пустоту рядом с собой, моментально сел на кровати и огляделся в поисках Кати.
Ее не было, но на кухне журчала вода, и он кинулся туда.
Катя, уже полностью одетая, пила воду из-под крана.
- Кать, ты куда? Разве ты не останешься?
- Нет, Андрюш, мне надо домой. Уже скоро десять часов, пора сына укладывать спать - без меня он не уснет.
- Подожди, я отвезу тебя, только оденусь, я быстро.
- И зачем я на кухню пошла! Пить, видишь ли, захотела. Спал бы ты спокойно.
- И ты бы ушла не попрощавшись? Без поцелуя?
- Об этом я не подумала… Но обещаю исправиться! Завтра!
- Кать… Завтра я уезжаю.
- Уже? Когда самолет?
- Утром, в десять.
- Я обязательно приеду в аэропорт! Отпрошусь у Юлианы и приеду.
Андрей ждал ее до последней минуты, в самолет вошел, когда стали убирать трап. Катя не появилась…
***
За все время, пока летели до Киева, Жданов не находил себе места. Что случилось за ночь? Кто-то заболел? Но тогда она сообщила бы ему. Что-то случилось с ней самой? Но он же довез ее до дома, она была здорова.
Муж! Ну, конечно, вернулся из командировки муж - несмотря на сильнейшее волнение, Андрей усмехнулся такому анекдотичному объяснению.
На Зорькина он подумал, разумеется, зря. Катя всегда говорила, что Коля ее друг, а с другом в постель не ложатся… Хотя брак мог быть и фиктивным… А ребенок? При фиктивном браке дети не рождаются.
Значит, муж Михаил. Он куда-то уехал, и Катя решилась быть с ним - вспомнила свою прошлую любовь… Муж вернулся, и… вполне справедливо, что она не захотела ломать свою жизнь. Еще и сын, которому нужен отец, и который отца любит. И отец его тоже любит. Ну а Катя… Если даже и не любит мужа, рушить семью не будет, тем более, ради него, Андрея Жданова, принесшего ей столько страданий…
Все Жданов! Смирись, живи воспоминаниями.
Как только самолет приземлился, он начал звонить Кате, но телефон отвечал длинными гудками, а потом и вовсе замолк, и лишь металлический голос автоматически извещал, что аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети. Был еще городской номер, но звонить домой Жданов не решился - если муж вернулся, у Кати могут быть неприятности.
Хорошо, что есть Роман Малиновский. Он друг, он поможет.
Вчера поздно вечером он звонил Андрею, предлагал себя в качестве собеседника и “собутыльника”, но у него уже была Катя! И не нужны были ему разговоры и утешения. Он так и сказал Малиновскому:
- Ромио, извини, я не один. Я с девушкой, - но имени Кати не назвал.
- Жданчик, я рад за тебя! Не опоздай на самолет! Проводить тебя, и разбудить не смогу - переговоры с утра. Не обижайся! Удачи тебе!
Жизнь - она как американские горки: то вознесет до небес, то бросит наземь.
Вчера утром он был в отчаянии, вечером был безумно счастлив, и вот опять “между небом и землей” - не знает, что судьба ему приготовила.
Пришлось рассказать Роману о встрече с Катей, и о том, что она опять исчезла…
Андрей приготовился к бессонной ночи - раньше утра Малиновский не сможет ничего узнать, уже рабочий день закончился, все друзья-знакомые разошлись по домам, к своим заботам и проблемам.
Но не прошло и часа, как он перезвонил:
- Палыч, будешь мне должен! Нашел твою Катю.
- Уже? Как тебе удалось? Надеюсь, ты не ездил к ней домой? Там муж…
- Зачем же ездить к Кате, когда есть Коля! И он у нас работает! Правда, он уже ушел с работы, пришлось общаться по телефону.
- Ну не тяни, говори!
- Все просто: у нее заболел ребенок. На «скорой» увезли в больницу, и Катя находилась при нем. И родители ее тоже были в больнице, и Зорькин с ними поехал . Катя и сейчас еще в больнице. А телефон, наверное, дома остался.
- Как все просто…А что с мальчиком? Днем он был здоров, играл в песочнице.
- Николай виноват, накормил его мороженым, к ночи он и заболел
- Ангина?
- Нет, что-то хуже. Ему хотели трубку вставлять, но вроде обошлось
- Спасибо, Ромка! Чтобы я без тебя делал. Я уже хотел назад лететь, в Москву.
- Не спеши, прилетишь позже, я так понимаю, ты теперь будешь частым гостем столицы.
- Не знаю, все от Кати зависит, а у нее, сам знаешь, принципы.
- Не дрейфь! Прорвешься. Напоследок я тебе хорошую новость подкину: мужа в наличии нет, они не живут вместе.
***
Катя позвонила только на следующий день.
- Андрей, извини, я не смогла приехать в аэропорт.
- Я уже знаю, у тебя сын заболел. Что с ним? Ангина?