Музыку не возобновили, да и кто бы стал ее сейчас слушать?
Андрей и Роман тоже не остались в гостиной, пошли к воротам.
Там распоряжался тренер по фитнесу, строил всех в цепочку, объяснял, на каком расстоянии друг от друга держаться, что делать, если сам заблудишься… А что? И такое могло быть! Все записали в мобильные телефоны его номер – для связи, ну и чтобы сообщить, если ребенок будет найден, и вышли за ворота.
На территории осталась кучка женщин – сотрудники и отдыхающие. Их к поиску не допустили – одеты не соответственно, большинство в обуви на каблуках и открытых платьях, а в лесу и кочки, и насекомые. К тому же ребенок мог найтись и на территории - мало ли куда он мог забрести! И его нужно в таком случае успокоить, передать родителям…
В лесу группа разбрелась, цепочки уже не было, но двигались водном направлении. Хотя и с разной скоростью.
Жданов и Малиновский тоже потеряли друг друга. Андрей отстал от всех, кружил по большой поляне, вернее вырубке, заглядывал в каждый куст вокруг нее уже не по первому разу – его будто что-то держало здесь. Напоследок он подошел к одинокому дереву, стоящему в центре – кто-то видно пожалел такую красоту, а может просто забыли, или норму заготовки выполнили, и надобности в нем не было.
До этого он не подходил близко к дереву – и так было видно со всех сторон, что никого там нет. Но все же подошел – чтобы совесть была чиста. Возле самого ствола, сливаясь с ним, между толстыми корнями, выступавшими из земли, сжавшись в комочек, сидел мальчик.
Он даже не понял в первый момент, что это именно то, что он ищет. А когда сообразил, шагнул к нему, хотел взять на руки и нести назад, домой, но вовремя остановился – ребенок может испугаться незнакомого человека. Решил действовать с расстояния. Первым делом позвал его.
- Ау! Кто там прячется?
Мальчик не отвечал. Уснул что ли?
- Малыш! Ты меня не бойся! Я отведу тебя к маме.
Услышав про маму, ребенок заплакал, и Жданов, уже не раздумывая, приблизился к нему, поднял на руки.
- Ну, что же ты расплакался? Уже все позади, ты нашелся…
- Я к маме хочу…Мне холодно…
- Это мы сейчас исправим! - Андрей снял себя рубашку и закутал малыша,. – так лучше? Теплее?
- Ага…А где мама?
- Мама дома, ждет тебя, волнуется… А мы сейчас ее обрадуем… Придем… Скажем: «А вот и я! Вот и… - Тебя как зовут-то?
- Андрюша…
- Да ты что! Мы с тобой тезки, я тоже Андрей!
- Я не Андрей, я Андрюша…
- Ну. Андрюша так Андрюша… Ты зачем в лес-то пошел?
- За ежиком. Он в траве сидел, а потом побежал…Я за ним шел, шел…
- И заблудился… Правильно?
- Не знаю. Я устал, и сел отдохнуть. А ежик пропал…И стало темно…
Жданов сильнее прижал к себе маленькое тельце, а малыш обнял его за шею, положил голову на плечо и засопел, дыша ему в шею жарко и влажно.
Никогда раньше Андрею не приходилось испытывать такое. Чувства переполняли, эмоции рвались наружу – это же так здорово, держать ребенка возле сердца! А если это твой ребенок? Если он и в сердце твоем живет тоже?
А если всего этого нет и быть не может?
К воротам пансионата Жданов подходил уже не столь радостный,. И только тут вспомнил, что надо оповестить тренера, дать отбой поискам.
Во дворе пансионата никого не было, все разошлись. Только одинокая фигура женщины возле детской площадки, неподвижная, как изваяние… Если это мать пропавшего ребенка, то логичнее было бы ей стоять у ворот, но в такой ситуации не стоит искать логику в поступках.
Они были еще довольно далеко друг от друга, еще невозможно было рассмотреть не то что черты лица, но даже общий облик, а она уже почувствовала… узнала… и кинулась навстречу.
И малыш узнал или почувствовал, и дернулся в руках Андрея. Он пошел быстрее, женщина бежала и вдруг остановилась.
Ее зов: «Андрюшенька!»- слился с криком ребенка: «Мама!»
Андрей же остолбенел – он узнал ее…
- Катя?!
========== Глава 13 ==========
Глава13.
Всю ночь он ходил по номеру из угла в угол, возбуждение нарастало с каждой минутой.
Если вдуматься, он ее и не вспоминал все эти годы, но увидев, понял, что это то самое , что он потерял, без чего его жизнь стала скучно-однообразной, «безвкусной» - он потерял вкус к жизни!
А она? Узнала ли она его? Она даже не поблагодарила его, схватила сына и быстрым шагом, почти бегом – на сколько сил хватало с такой ношей – пошла ко второму корпусу.
Жданов не обиделся. Ее можно понять – она только что почти лишилась и обрела вновь ребенка! Вполне возможно, она и не поняла, кто принес мальчика, не узнала его.
Но это не беда! Завтра он выяснит у администратора, в каком номере она живет, и пойдет к ней, и они поговорят.
А если там муж? Раз есть ребенок, должен быть и муж… Не обязательно по нынешним временам, но это ведь Катя, правильно воспитанная девочка…У ее ребенка должен быть отец, а у нее – муж.
Но тогда почему он не участвовал в поисках? Или участвовал? Если бы он был в команде поиска, это бы как-то проявилось, и потом, когда ребенок нашелся, тем более – вид счастливого папаши запомнился бы. Значит, она отдыхает одна, только с сыном.
Атлична! Хоть в этом повезло – он сможет поговорить с Катей!
А что он ей скажет? Что понял, как она нужна ему? Сейчас, сию минуту понял… А где раньше был?
«Раньше ты преспокойно жил с Кирой!- звучал в ушах внутренний голос, - и все тебя устраивало! А когда Кира тебя бросила, ты вспомнил о Кате!»
Да, со стороны выглядело именно так…
Но, это же неправда! С Кирой было спокойно, но чересчур, слишком спокойно. Они хотели создать семейный очаг, но не было искры любви, которая разожгла бы в очаге пламя… И Катю он вспомнил не потому, что ушла Кира. Она пряталась в его сердце – сидела молча, тихо, ничем не проявляя себя, как в коморке когда-то. Тогда он звал ее, и она появлялась на его зов, а теперь он ее увидел и вспомнил, как замечательно все было, когда она была рядом! Тогда он жил! Горел идеями! Желания бурлили в нем как вода в горной реке.
Он делал ошибки, он совершал измены, раскаивался, исправлял промахи и вновь ошибался, но он не отбывал на работе положенное время, он не отрабатывал обязательную программу в постели.
Он что же, ради нее, ради Кати старался? Ей показывал, каким он может быть?
Похоже, что так… Ведь всего этого не стало после ее ухода.
Уже в семь утра, когда небо посветлело и первые звуки начавшегося дня проникли в его номер – подъехала машина с продуктами, переговаривались кухонные работницы, шуршал метлой дворник - он хотел пойти к ней, но удержал себя – еще администратор не пришла на работу, надо подождать хотя бы до девяти часов.
Но и в девять часов он не пошел – пусть поспят подольше, они пережили такой стресс, и ребенок, и она, Катя.
« А сына Андреем назвала, - мелькнула самодовольная мысль, - значит, помнила обо мне, или даже…любила еще.
Вспомнил про малыша, и понял, что очень хочет его увидеть, взять за ручку, посмотеть в знакомые – Катины – глаза, а может, удастся подержать его в руках, прижать к себе и почувствовать хрупкие косточки – тоже как у Кати…. Сколько они были вместе? Полчаса, не больше, а, поди, же ты…
Когда Андрей, наконец, решил пойти к Кате, появился Малиновский.
- Андрюха, а ты знаешь, кого я только что видел?
- И кого же? – спросил как можно безразличнее Жданов, а сам уже предполагал ответ.
- Катю! Пушкареву! Хотя, у нее, наверное, другая уже фамилия.
- Почему так думаешь?
- Ну… она с мужем была, и ребенок у них…
- Я тоже ее видел – вчера. Это ее ребенка мы искали.
- Так ты нашел Катиного сынишку? И молчал…
- Мы же вчера с тобой не виделись после этого. Ты где ночевал?
- Я… да так…в другом номере… случайно…
- Вот видишь. А меня обвиняешь. Расскажи лучше подробнее, что видел.
- Это всегда, пожалуйста!
Подошел я значит утречком к окну – ну, в том, другом номере… На подоконнике графин стоял, с водой. Попить подошел. Вижу, подъехало авто. Приличное авто, иномарка, но с твоим не сравнишь - Малиновский решил подсластить пилюлю, которую ему придется другу вручить.
Из авто вышел мужчина, довольно прилично зарабатывающий, судя по одежде. Открыл он багажник, достал два объемных пакета, ну и в корпус зашел. Мне-то без разницы – мало ли кто к кому приезжает. Только на этом дело не закончилось! Я к администратору пошел, заявку сделать – душ в номере неисправен. Стою, жду – на месте ее не оказалось, а тут они выходят, со второго корпуса. Мужчина опять с этими пакетами, а Катя за ним, и ребенка за руку ведет. Они за мужиком не успевают – ребенок-то мал еще, а тот идет и не оглядывается на них. Изредка только через плечо говорит что-то, резко так, а Катя виновато отвечает, оправдывается. Теперь-то мне понятно почему – из-за вчерашнего случая.
- Но она же не виновата, - ринулся на ее защиту Жданов, - ребенок же с воспитателем был, от нее ушел!
- Андрюх, ты чего кричишь? Я же ее не виню, я рассказываю, что видел.
- Извини, это я на папашу зол… Самого не было, а жену обвиняет.
- Мне он тоже не понравился. Ребенка даже на руки не взял. Папочка…
- Не нам судить… Если он Кате понравился, значит, стоит того.
- Ты сам-то с ней разговаривал?
- Нет, не получилось. Она в таком состоянии была, наверное, и не поняла, кто я…
- Не беда, поговоришь, раз она здесь отдыхает.
- Похоже, муженек ее увез насовсем, если пакеты назад нес. Жаль… Опять не поговорили…
- Погоди расстраиваться! Я схожу на разведку, разузнаю, что и как.
Малиновский вернулся довольно быстро и доложил, что Катя – между прочим, все еще Пушкарева, - здесь не отдыхает, а работает. Официально она не замужем, а тот господин – владелец кафе, и той квартиры, где Катя живет.
Все стало относительно ясно, и в тоже время запуталось еще больше: если Катя живет в его квартире, значит… но почему брак не зарегистрирован, если у них ребенок?
Радовало то, что она здесь работает, значит вернется.
Малиновский отправился на охоту за рыбками и бабОчками, а Жданов , сославшись на бессонную ночь, остался в номере, прилег на кровать и стал сочинять в уме разговор с Катей – он пойдет к ней, как только она вернется. С этой мыслью он уснул – действительно, не спал ночью.
А утром она пришла к нему сама.
========== Глава 14 ==========
Глава 14.
Новое место работы и жительства Кате очень нравилось.
У нее не было непосредственного начальника, правда и подчиненных не было, хотя по штатному расписанию должны были быть. Миша экономил на зарплате, но ей платил щедро – это ведь почти себе. Зато она могла сама планировать свой день, и разговорами никто не отвлекал. А еще ей нравилось обустраивать свой кабинет. Уже через неделю на подоконниках появились горшки с цветами, на стенах – пейзажи. Недорогие, простенькие репродукции, но подобраны со вкусом, радуют глаз, создают приятную обстановку.
А дома она просто «балдела» - можно делать все так, как ей нравится.
Родительский дом был и ее домом тоже, но жить по-своему там не получалось. Захотела как-то сменить занавески, купила новые, а мама тут же охладила ее пыл:
- Катенька, а старые больше подходят к обоям, и привыкли мы к ним…
Даже детскую кроватку отец купил сам, и поставил, куда счел нужным. А то, что ей неудобно, приходится идти ночью через всю комнату, чтобы проверить, как спит сынишка, это в расчет не бралось. И так во всем, во всех мелочах и серьезных делах.
Здесь все было по-другому!
Повесила так полюбившиеся занавески, Андрюшину кроватку поставила рядом с диваном, на котором спала – ничего не стоит протянуть руку и погладить его головку, упрямые вихры… совсем как у отца!
Хорошо было в своем доме! Правда, в нем еще не жил Миша… Как он на все посмотрит? Одобрит ли…
Пока она в одной комнате живет, в спальню почти не заходит, только пыль протирает… На широкой супружеской постели не спит – неуютно ей там…
Она со страхом ждала приезда Михаила. Тогда уж не отговоришься, придется идти до конца. Все давно считают их мужем и женой, а они еще никто друг другу.
Это обстоятельство тревожило ее, но собой, своими чувствами, она готова была пожертвовать – привыкнет, в конце концов. Они же знакомы не один день, и даже не один год… Ее беспокоило, как сложатся взаимоотношения Миши и Андрюши. До сих пор они не подружились! Михаил не проявлял к ее сыну любви, его раздражали детские шалости, а поначалу – плач ребенка. Она объясняла это себе тем, что он привык жить один - из родительского дома уехал сразу после школы, а своей семьи не завел…еще… Успокаивала она себя так, а тревога в сердце жила…
Особенно после того, как он посоветовал оставить мальчика у ее родителей, не брать его с собой в пансионат. Это означало по сути, что он не хочет брать его в их совместную жизнь, а все слова о том, что с бабушкой, в привычной обстановке, под присмотром ребенку будет лучше, ничто иное, как завуалированное желание избавиться от него – не может ребенку быть лучше без матери! Тогда она отстояла свое мнение, а теперь…После того, что случилось…
Михаил сообщил, что приедет в воскресенье, и просил подготовить к его приезду отчет, поэтому она вынуждена была выйти в субботу на работу, а сына отвела в детскую комнату.
И надо же было такому случиться! Когда ей сообщили, что Андрюша пропал, она сначала не поверила – он такой послушный, серьезный. Конечно, он шалит, как все дети – надо же энергию выплеснуть, но рассуждает серьезно, как взрослый - так переплелись в его характере черты отца и матери.
А когда она осознала случившееся, окаменела. Не плакала, не металась в поисках, а стояла, как неживая и смотрела в сторону леса.
И когда Жданов принес его, она даже не удивилась, что это он.
И не поблагодарила даже. Схватила свою кровиночку и понесла домой, будто боялась опять потерять.
Уже в квартире, успокоившись – относительно, конечно, - она подумала о том, что надо будет найти Жданова и поблагодарить. Но утром приехал Миша, узнал о случившемся (она сама рассказала, - если не она, так другие расскажут) и тут же потребовал возвращения ребенка в Москву. Ей нечего было возразить…
Сына Катя оставила у родителей, а сама первой утреней электричкой вернулась в пансионат. Одна, без Михаила… Вечером отказалась с ним встретиться под предлогом того, что хочет побыть с сыном перед расставанием, а утром уехала, не стала дожидаться его звонка. Видеть его совсем не хотелось, надеялась, что он обидится и хоть на несколько дней отступит необходимость решать вопрос, ради которого он и приехал
Отчет он получил, пусть изучает на досуге, радуется большой прибыльности кафе. Без нее…
У нее встреча, очень важная. Она должна увидеть Жданова и поблагодарить его. Вчера она просто собиралась сказать ему спасибо, как постороннему человеку. Вчера она думала только о сыне, а сегодня…
Сегодня тряслась душа, и дрожали ноги. И сердце билось не так, как должно .
Было страшно. Боялась не совладеть с собой.
Когда уходила из Зималетто, от него, было легче. Тогда она еще не знала, что забыть его не удастся, разлюбить не получится.
Но даже и теперь, когда она все это знает и понимает, она все равно уверена, что Жданов-не тот человек, который ей нужен для создания семьи.
Они разные! И хотя живут в одной стране, и у них одна национальность и вера, их разделяет огромное пространство, называемое «социальная среда». Они на разных его берегах!