И тут же сникнув, опустил голову на сжатые в кулаки руки, и произнес тихим, безжизненным голосом.
- Ка-тяяя…Ты даже представить не можешь, насколько все страшно…
Она подошла к нему, прижала его голову к себе и стала гладить и баюкать как ребенка.
Продолжая сидеть в кресле, он обнял ее, вжался лицом в ее тело и, задыхаясь в беззвучном, бесслезном плаче, рассказал ей о вчерашней встрече с отцом. О его не высказанной словами просьбе, об отчаянии, охватившем обоих…
- Кать, я не могу отдать отца на растерзание Воропаеву. Сашка не блефует.…Он выполнит угрозу,…не пожалеет. А у отца больное сердце. Он не то, что тюрьмы, он огласки этой истории не выдержит.
- Я понимаю. Но все равно это неправильно…Он же приносит тебя в жертву, …лишает права на выбор,…заставляет жить ради него…искупать его грех…
- Я все понимаю, Кать, но я не могу иначе.…Ты забудь меня. Разлюби. Поезжай в другой город, начни новую жизнь. Встретишь хорошего человека, выйдешь замуж. У тебя будет дом, семья… дети…Ты должна быть счастливой…Должна…
- А как же ты?
- Со мной все кончено…Моя жизнь…это будет не жизнь, а…
Махнув обреченно рукой, вдруг заговорил страстно, с жаром.
- Ну, почему так несправедлива жизнь? Почему, когда я понял, как надо жить, когда нашел женщину, которую действительно люблю, нужно было все отнять? Если бы это случилось раньше, когда мне было все равно.…Почему сейчас?
- Успокойся, Андрей. Все не так страшно. Все живы, здоровы.…Все образуется.…Тебя же не на инопланетянке заставляют жениться. С Кирой ты давно уже жил, так что ничего нового, ничего страшного…
Ты прав. Мне действительно лучше исчезнуть из твоей жизни. Я уйду из Зималетто, ты не будешь меня видеть, забудешь. Все наладится, все будет хорошо…
Она уговаривала, успокаивала его ровным, спокойным голосом, и только в самом конце сорвалась, и в голосе ее прозвучали слезы.
- А я и не надеялась никогда, что мы будем вместе…
- Кать, ты до свадьбы не уходи, а? Я не могу…так сразу…без тебя…
- Свадьба скоро?
- В воскресенье. Кира ускорила процесс…
- Тогда мне лучше уйти сейчас. Ты должен настроиться. Без меня это лучше получится.
- Ты уедешь?
- Нет. У меня родители…Поищу работу в Москве.
- Я помогу. Хочешь, к Юлиане, в пиар-агентство?
- Но тогда мы будем встречаться…
- Ничего…немного можно…Так я поговорю с Юлианой?
- Я сама. Она ко мне хорошо относится.
Все вопросы были решены, пора было расставаться, но никто не решался сделать это первым.
Жданов наконец заметил изменения, произошедшие в ней. Отстранил ее от себя, залюбовался.
- Кать…Какая ты сегодня…
- Хотела изменить свою жизнь,- сказала она, - вот и изменила…
========== Глава 5. Кира. ==========
Глава 5. Кира.
Вот и свершилось! Он мой! Штамп в паспорте…Смена фамилии…Обмен кольцами… «…объявляю вас мужем и женой»…Но почему так горько на душе? Знали бы гости, кричавшие: «Горько!», - насколько верны их возгласы
Я получила то, что хотела так безумно. К чему стремилась. Чего добивалась всеми способами. Спрашивается, зачем? Сашка всегда говорил, что мы не подходим друг другу, а я…
Когда-то он любил меня. Сильно любил. Бегал за мной, как щенок, в глаза заглядывал, рад был, если позволяла за руку взять. А за поцелуй готов был на все. А я издевалась над ним, насмехалась. Он был для меня «малолеток», хотя и старше почти на год – девушки взрослеют быстрее. Мне нравились мужчины взрослые. Я им тоже нравилась, но они все были женатые или разведенные, или настолько опытные, что не желали связываться с такой, как я - «Правильной». Как только дело доходило до определенного «пункта», они расставались со мной: усмехаясь…недоуменно пожимая плечами…бросая злые, неприятные, а то и неприличные слова.
После расставания с очередным искателем приключений, выговорившим мне: «Зачем же ты знакомилась, втречалась, обнадеживала, если такая еще?..», - я решила, что с меня хватит…все девчонки давно уже…а я.…И позвонила Андрею. Устроила все по-взрослому: вино, музыка, свечи…
Я предполагала, что почувствую что-то особенное.…Девчонки говорили…некоторые…, но то, что я испытала, не передать словами. Такое…блаженство…Я была потрясена. А он был счастлив.
Вскоре я познакомилась с очень красивым, очень взрослым и очень богатым мужчиной. С нетерпением ждала момента близости, но меня ждало разочарование: ничего похожего я не испытала. Опять звонок Андрею. И опять блаженство…Так повторялось много раз, прежде, чем я поняла, что только он может дать мне то, что я жду. Я стала его пленницей. А он повзрослел, поумнел, понял силу своей власти и не только надо мной. И перестал меня любить.
Несколько лет мы не виделись: учились в институтах. Я поступила в МГИМО, познакомилась с Викторией. С ней мы бывали на разных тусовках: престижных, добропорядочных и не очень. И знакомств было достаточно. Вика хотела только богатства и веселой, обеспеченной жизни. И уже на втором курсе нашла свой идеал и вышла замуж. Правда ненадолго…А я хотела…даже не любви – блаженства…Но так и не нашла. И тогда вспомнила об Андрее. Он закончил институт и работал в Зималетто. Я тоже туда пришла. К тому времени погибли родители, и Ждановы-старшие всячески меня опекали. Старались восполнить потерю, как могли. Андрей меня жалел. Старался помочь пережить горе. И когда я сделала попытку опять сблизиться, не отказал мне, и даже переехал ко мне жить. Он не забыл моего прежнего к нему отношения. И мою зависимость от него чувствовал. И прекрасно этим пользовался: влюбляясь в очередную претендентку, уходил от меня, а потом, когда чувство охладевало, возвращался, зная, что приму и прощу. Он и слов никаких не говорил – приласкает, а я уже и простила…Не до слов, я же так ждала…Я прощала и казнила себя за это, за свою слабость. И ненавидела его за власть над собой. И устраивала скандалы и истерики по совсем незначительным поводам, чтобы выплеснуть злость и ненависть и снова прощать…желать…быть готовой на все, лишь бы пришел… приласкал…одарил…
Я все еще стремилась избавиться от зависимости от него, надеялась встретить того, кто любил бы меня и в тоже время мог дать то, что давал Андрей не любя. Встречаться с кем-то в Москве не решалась: хоть и большой город, но круг общения ограничен. Обязательно кто-то с кем-то пересечется. А за границей, если бывала там одна, позволяла себе небольшое развлечение. Я была осторожна, и все обходилось. Только в последний раз, в Праге, сорвалась. Мы приехали с Малиновским, Андрей в последний момент ехать отказался. Говорил, что встреча неотложная, но я предполагала, что дело в женщине и была на грани…
В Праге лучше мне не стало. Злость, ненависть, желание отомстить не находили выхода. Вечером в баре я слишком много выпила. Попросила Романа проводить меня в номер и …проснулась рядом с ним. А в Москве поняла, что беременна. И опять виноват был Жданов: это он, ярый сторонник безопасного секса, приучил меня к беспечности. В свое время я хотела обмануть его и родить от него ребенка. Говорила ему, что сама позабочусь о безопасности., что принимаю таблетки. Но он был непреклонен. А Роман…он ни о чем не беспокоился. Даже история с Викиной мнимой беременностью его ничему не научила. На него нельзя было рассчитывать.
Пришлось пойти на крайние меры. Клиника была частная, условия отличные. Я даже ничего не почувствовала и вечером была уже дома. Сослалась на головную боль и легла пораньше, с надеждой, что сон сотрет все из памяти. Не получилось. Легкость
процедуры компенсировалась тяжестью лечения осложнений. В результате – большая вероятность бесплодия.
А Жданов все больше отдалялся от меня. Я почти физически чувствовала, как он уходит, …к другой женщине уходит…и не как раньше, а навсегда. Меня охватила паника. Особенно после Лондона: за две недели праздников он ни разу не зашел в мою спальню, а в Москве придумал смехотворную уловку: до свадьбы мы должны пожить врозь. Тут я четко осознала, что он отменит свадьбу. Получит мой голос на Совете директоров и отменит.
Я поехала к Сашке. Просила, умоляла его помочь. Он согласился, сказал, что имеет возможность повлиять на Андрея, но…я должна отдать ему свою долю акций Зималетто. Я согласилась. Я согласилась бы на что угодно.
Почему я была так уверена, что после свадьбы все наладится, кончатся мои мучения? Оказалось, что все только начинается.
Эта ночь,…которую я так ждала…Стыд и ужас! Не могу без содрогания вспомнить: моя готовность на все…мои жалкие, унизительные попытки исправить положение. Презрение и брезгливость в его взгляде. Он ушел.
Из отвращения к себе кричала ему вслед оскорбительные слова, не жалея, а желая сделать больно, растоптать, унизить до той степени, до какой была унижена сама.
Потом опомнилась. Испугалась, что он может не перенести такого бесславного начала нашей супружеской жизни. Позвонила Малиновскому.
========== Глава 6.Конец или начало? ==========
Глава 6. Конец или начало?
Оно все же наступило – это воскресенье. Все предыдущие дни я была в напряжении, в ожидании невозможного. Невозможное таким и осталось, судьбоносный день наступил. Как он там? Хватит ли у него сил выдержать. Не сорваться? Или…он уже забыл меня? Как говорится: « С глаз долой – из сердца вон». Я переживаю, а он нормально празднует начало нового этапа
жизни. Господи, как тяжело…Помоги мне, Господи! Дай силы забыть его…разлюбить…Помоги!
Надо заняться чем-то, отвлечься. Пора выйти из комнаты – родители волнуются, недоумевают: что с дочерью? Неожиданный отпуск – я не сказала им, что уволилась из Зималетто. Найду работу, тогда и скажу. А с работой не так просто. Юлиана моему визиту обрадовалась, на работу принять пообещала, но…не сейчас, а когда появится новый проект. Бизнес есть бизнес. Ничего личного. Платить деньги просто так она не может. А когда он появится, этот новый проект? Отпускные кончатся, на что жить потом?
Отец завет, нужно идти. Вышла как раз вовремя, или наоборот, не вовремя?
- Катюх, смотри! Шефа твоего в городских новостях показывают.
Подошла ближе. Посмотрела на экран. Ну, конечно, свадебная фотосессия: стоят такие красивые, нарядные. Улыбаются. Только улыбки не радостные. Кирина улыбка больше похожа на злорадную усмешку, а Андрей…вымученная у него улыбка и глаза тоскливые. Даже профессиональных навыков не хватило, чтобы скрыть их настоящие чувства.
Стало невыносимо жаль его, и в то же время на душе полегчало: значит, не забыл…еще любит…меня любит!
После ужина опять скрылась в своей комнате (как в коморке!). Больше не запрещала себе думать о нем, и не просила помочь забыть. Укутавшись в мамину шаль, лежала с закрытыми глазами на своем диванчике и вспоминала.
…Таня уронила пирожное, и она собирает его руками. Поднимает глаза и видит ЕГО и понимает вмиг, что пропала…что не забудет этот взгляд. Эту улыбку…
…«Катенька, дайте ручку!» И она подает ему, смущаясь, свою руку, а он смеется: «Не ту, Кать…». И она подает другую, удивляясь, зачем ему это, и трепеща от его прикосновения…А ему всего-то навсего нужна была ручка для подписания договора…
…У нее обморок…Андрей приводит ее в чувство…поцелуем…Очнувшись, она видит близко-близко его глаза…чувствует вкус его мягких губ и готова опять потерять сознание…
…Она у него на коленях…он теребит ее бантик на груди…и ее глупые мысли: «развяжет,…не развяжет»…
…Машина…она «хулиганит»…Он ругает ее… «Катенька, Вы сломаете мне машину, на чем я тогда поеду», - а сам не сердится…улыбается…И она целует его…сама…
…Опять машина…просит контролировать чувства…а сам…сам целует ее на глазах у всех прохожих…и еще дерется с ее обидчиками…
…она явилась раскрашенная, как попугай…а он не сердится…защищает от нападок Воропаева…просит…совсем не обидно просит стать прежней…и гладит по голове…
…ночи…их ночи…всего две ночи…его нежные руки… горячие губы…нежные слова…ощущение нереальности происходящего…
Разве можно это забыть? И зачем забывать? Это лучшие моменты моей жизни. Я сохраню их в своей памяти…в душе…в сердце…
Она так и уснула, не разобрав постель. Еще слышала, как мама укрывала ее пледом и шептала молитву, прося для нее милости, а дальше…те же картины с НИМ…но уже во сне.
Проснулась среди ночи, недовольная тем, что прервали такие томительные видения. Елена трясла ее за плечо и держала в руках телефонную трубку.
- Катенька! Проснись! С работы звонят…
Сон как рукой сняло. Почуяла неладное.
- Кто звонит? Андрей Павлович?
- Нет, Мммалиновский…
Стало еще тревожнее. Сердце заныло в предчувствии
- Роман Дмитриевич? Что случилось?.. Ехать?.. Какой отчет?..Налоговая…Поняла…
- Мам, мне ехать нужно. Срочно! Я до утра не приеду…
- А как же…Ты же в отпуске?
- Мам, там налоговая была…Отчет нужно срочно…до утра переделать…
- Ну, почему обязательно ты?..
- У Андрея Павловича свадьба! Понимаешь? Не ему же звонить…
- Как же ты ночью…одна…
- За мной Роман Дмитриевич приехал. Он у подъезда. И назад привезет. Не беспокойтесь.…Я побежала…
Малиновский нервно прохаживался возле дверей подъезда, нетерпеливо поглядывая на часы. Едва она вышла, набросился на нее с упреками.
- Катя, ну почему так долго?
- А что случилось-то? Налоговая – это для родителей, я поняла, а на самом деле что?..
Умоляла его взглядом опровергнуть ее предположения. И сердцем знала, что права
- С Андреем…Павловичем? Что с ним?
- Катенька, да не волнуйтесь Вы так! Жив он и здоров,…кажется…
- Тогда почему Вы…за мной…
- Он в баре…пьяный. Из дома ушел. Не знаю, что у них случилось. Кира позвонила. Просила найти и не оставлять одного…Одного не оставлять – вот что странно…
- А я то причем?
- А при том, что нашел я его, а он домой не хочет ехать. Вас требует. Подай ему Катеньку, и все тут!
- Поехали!
Бар был почти пуст. Жданов сидел за дальним столиком, развалившись и откинув голову на спинку стула. Глаза были закрыты, и он производил впечатление отключившегося по причине сильного опьянения человека. Но едва они подошли, как он выпрямился и открыл глаза Взгляд был вполне осмысленный, но абсолютно неживой, затравленный.
- Катенька…ты пришла…Катя…
- Андрей, ну что ты делаешь. Поедем домой!
- Поедем…Только не к Кире…Ко мне…
Вдвоем они довели его до машины, усадили на заднее сиденье. Он так и не выпустил Катину руку, и ей пришлось сесть рядом с ним (можно подумать, что она не села бы так сама!). Всю дорогу он спал у нее на плече, держа ее руку у своей щеки.
У подъезда Малиновский опомнился.
- Палыч, а как же Кира?..Я обещал ей…
- К Кире завтра…Возьми мой сотовый… она будет звонить…скажи, что я невменяем и сплю у тебя.
- Подожди, она просила не оставлять тебя одного. А я не могу, у меня гостья дома. Я и так уже на полночи ее одну оставил.
Жданов усмехнулся вполне трезво.
- Тогда проси Катю, пусть она меня караулит. Кать! Покараулишь меня?
- «Куда я денусь с подводной лодки», - вспомнила она поговорку Романа, - пошли уж, горе ты мое…
Но Жданов не двинулся.
- Кать…я твое горе…и, правда, горе…
- Да пошутила я! Присказка такая…Пойдем, радость моя!
Малиновский хотел уже удалиться, но Жданов его остановил.
- Поднимись с нами, а то консьержка доложит Кире, что я был с девушкой. А так, если что, ты скажешь, что девушка была с тобой…
- Смотри! Пьян – пьян, а соображаешь! Что значит тренированный ум…
В квартире вся бравада слетела с него. Сидел на диване, спрятав лицо в ладонях и уперев локти в колени. Катя присела рядом. Ни о чем не спрашивала, ждала, когда сам расскажет, если захочет.
Наконец он поднял голову, откинулся на спинку дивана.