Она фыркнула.
– Вот я запихаю тебя в такую штуку и посмотрю, понравится тебе или нет.
– Это извращение, Грейнджер.
Гермиона вспыхнула и закатила глаза.
– Думаю, я бы дала тебе задохнуться.
– Ты бы и напавшего на тебя волка вытащила, попади он в ловушку.
Она хмыкнула.
– Зависит от обстоятельств.
Малфой хрипло усмехнулся, и от тепла его дыхания по спине побежали мурашки.
– Ты слишком мягкая для этого мира, Грейнджер.
– И что это должно значить? – ее голос звучал напряженно, но Малфой ответил спокойно:
– Это значит, что тебе нужно самой убить волка.
Его руки просто не имели права быть такими мягкими. Кроме больших пальцев. Он прижал их к ее спине, обхватывая ладонями бока Гермионы и притягивая девушку к себе, когда та, задумавшись, подалась вперед. Она чувствовала все шероховатости подушечек, когда его пальцы коснулись ее кожи.
Она прочистила горло, потому что слишком остро ощущала его рядом с собой. Его руки, его тепло, близость его тела, дыхание, потревожившее пряди на ее макушке, когда Малфой наклонился, чтобы продеть шнурок в отверстие.
Ей снова стало жарко, и пришлось сконцентрироваться на том, чтобы стоять ровно. Она опять обмахнулась ладонью в попытке успокоиться, сверля взглядом стену перед собой .
– Ты в порядке?
– Да. Просто жарко, – ответила она, и Малфой хмыкнул, отчего волосы на затылке встали у Гермионы дыбом. – Мне весь день жарко.
Она не могла позволить ему думать, что он хоть как-то связан с ее состоянием. Потому что он был совершенно не при чем.
– Я только хотел убедиться, что ты не собираешься помирать или что-то в этом духе.
– Ха-ха…
Повисла тишина, и Гермиона пыталась хоть на что-то отвлечься, но мысли снова и снова возвращались к тому, что сейчас происходило. Малфой молчал, и в этом не было ничего необычного. Да она и сама не горела желанием поддерживать беседу. Наверное, ей надо что-то съесть. Возможно, проблема именно в этом. В животе появилось какое-то странное ощущение. Скорее всего, нервы.
– Вот, – его голос звучал чуть ниже, чем обычно, и Малфой откашлялся.
Его пальцы в последний раз скользнули по ее спине и исчезли. Гермионе потребовалась секунда, чтобы собраться с мыслями. Еда. Ей нужна еда.
– Спасибо, – она повернулась, но Малфой уже смотрел в другую сторону.
18:22
– Не могу поверить, что ты это сделал, – Гермиона покачала головой уже, наверное, в пятнадцатый раз с тех пор, как они вошли в галерею.
Малфой разозлился.
– Я оглушил их! Это временно. Заткнись и хва…
– И оставил их лежать в том переулке.
– На пятнадцать минут. Нам только надо поговорить…
– Это так неправильно! Ты…
Он отошел от нее подальше, очевидно сытый по горло ее недовольством и необходимостью перешептываться.
18:42
– А если их кто-нибудь найдет? Причинит вред или ограбит?
Малфой застонал и покачал головой, глядя на висящую перед ним картину. Гермиона пыталась воззвать к его инстинкту выживания, а не к человечности.
– Что если их кто-нибудь найдёт и поймет, кто они такие, или догадается, куда они шли? Обнаружит, что их приглашения пропали, подойдет к охране и узнает, что вместо них прошли мы? Что тогда?
Малфой повернул голову и взглянул на Гермиону. Из-за рубашки его серые глаза казались еще ярче, и, скорее всего, он был в курсе того, что выглядит эффектно. Он пристально смотрел на нее до тех пор, пока не убедился, что его внимательно слушают.
– Тогда мы побежим, а тот, кто отстанет, получит за всех.
Гермиона нахмурилась.
– Паршивый план.
– Прошу прощения. Но у меня не было времени придумать что-то получше из-за твоего нытья.
– Я не ною…
– Что, если случится это, что, если случится то… Ты только и делаешь, что ноешь. И знаешь, меня это достало. Я выслушиваю твои придирки, будто у нас нет сейчас дела поважнее. Смирись и заткнись или возвращайся обратно в переулок и поработай гриффиндорской охраной. Выбери уже что-то. Мерлин, иногда мне хочется зашить тебе рот.
Гермиона покачала головой, нахмурилась и ткнула Малфоя пальцем в живот.
– Ты самый грубый, безрассудный и бесчу…
Он поймал ее палец, но Гермиона вывернулась, тогда схватил ее за шею и потянул на себя.
– Ты устраиваешь сцену. Люди смотрят. Если ты не хочешь все просрать… этот вечер, эту возможность, эти поиски… Я предлагаю тебе заткнуться и дождаться, пока мы вернемся в гостиницу.
Его голос звучал жестко, а горячее дыхание обжигало ухо. Ее руки машинально взметнулись вверх, когда Гермиона врезалась в него, и теперь чувствовала каждый напряженный мускул под своими ладонями. Малфой был в бешенстве, но держал себя в руках.
– А то, что ты меня дергаешь, конечно же, не вызывает никакого интереса, – прошептала она, подняла голову, но уперлась в его челюсть.
Он ее услышал, потому что хватка на шее ослабла. Его ладонь скользнула вверх, пальцы коснулись линии волос. И Малфой отстранился, чтобы посмотреть на нее. На одну сумасшедшую секунду ей показалось, что он собирается ее поцеловать. Показалось, что дело было именно в этом.
Пару мгновений спустя он ее выпустил и повернулся обратно к картине. Гермиона несколько секунд его изучала, а потом последовала его примеру.
19:07
ДеЛойд, – а Гермиона не сомневалась, что это был именно он, – вздрогнул, услышав свое настоящее имя. Она пыталась выглядеть как можно более естественно, улыбаясь и создавая видимость оживленной беседы, но в ушах кровь стучала так сильно, что казалось, еще немного и хлынет наружу.
– На случай сомнений в твою спину упирается палочка. И я не считаю зазорным использовать Непростительные, ты меня понимаешь? – Малфой отлично умел переходить к сути, когда это было нужно. – Не ори, не подавай никаких знаков, даже не смотри никуда, кроме этой картины. В ту секунду, как ты что-то выкинешь, я применю заклинание. Не хочу причинить тебе вред, ДеЛойд. Мы просто хотим поговорить.
– На кого вы работаете?
Это было так банально, что Гермиона бы рассмеялась. Будь ситуация другой, и не грози ей тюрьма или вероятность смерти.
– На себя. Нам плевать, кому и что ты должен. Мы только хотим кое о чем узнать. О том, что ты, возможно, получил от Фелициана Джургелиониса.
– Я буду чувствовать себя комфортнее, если вы опустите палочку.
– Отвечай, и тебе больше не придется об этом беспокоиться.
– Я не знаю никакого Фелициана Джургелиониса.
Малфой цокнул языком.
– А теперь, ДеЛойд…
– Но я правда не знаю. Я…
– А вот он, кажется, отлично тебя помнит.
– Может быть, он только слышал обо мне, и послал искать меня, чтобы от вас избавиться.
– Не думаю, что дело в этом. У тебя есть пятнадцать секунд, чтобы вспомнить, о какой вещи я говорю.
– Но я не знаю! Я вообще не помню никакого Фелициана Джургелиониса. Ни в связи с бизнесом, ни с искусством, ни…
– Десять.
– …по своим прошлым делам в волшебном мире. Я не могу ответить! Я не знаю ответа…
– Пять.
– Пожалуйста, я просто…
– Малфой… – начала Гермиона.
Мужчина задохнулся, услышав имя. Малфой одарил Гермиону убийственным взглядом.
– Вы здесь для того, чтобы убить меня! Вы хотите!..
– Заткнись! Твою мать, заткнись! Я же сказал, безмозглый ты урод, что меня не волнуют твои долги: ни Министерству, ни Темному Лорду. Мне нужно только то, что ты получил от Джургелиониса, и я уйду. И даже никому не скажу, где ты скрываешься, если прекратишь упираться.
– Но я не знаю! Пожалуйста! Пожалуйста, я правда… – рука Малфоя дернулась вперед, и мужчина издал странный звук. Гермиона вздрогнула и отвела взгляд. – Возможно, я… я играю в покер. Играю в покер, я азартен. Может быть… может быть, я у него что-то выиграл?
– Вот так уже лучше, Оскар. И что же ты выиграл?
Гермиону трясло и одновременно с этим тошнило. Ей не нравилось ни смотреть, ни даже слушать то, что происходило. Хотелось остановить Малфоя, но она знала, что не сделает этого. Это все было так неправильно. По шее потекли капли пота, и Гермиона вытерла их ладонью. Ей просто нужно выбраться отсюда. Убраться от этого дерьма подальше.
– Я… Я не знаю! Я… выиграл дом. Фарфоровый сервиз. Драгоценности. Коллекцию монет…
– Ты выигрывал машину?
– Машину? Нет, нет. Никаких машин.
Гермиона кинула взгляд на своего сообщника, но тот не дрогнул.
– Ты уверен?
– Абсолютно! Я… Я… Когда я получил это? Неважно, что. Когда я это выиграл?
Малфой замялся, и Гермиона вспомнила о документах на продажу машины, которые они обнаружили.
– Около полутора лет назад.
ДеЛойд попытался повернуться к девушке, но Малфой ткнул его в спину прежде, чем тот смог увидеть ее лицо. Оскар бы все равно ничего не разглядел при таком освещении, но Гермиона была признательна Малфою за этот жест. Несмотря на его причину.
– Я… – он вздохнул и прижал руку к лицу. – Как выглядит этот Фелициан?
– Невысокий, темные волосы, смуглый, родимое пятно на лбу.
– Родимое пятно, родимое пятно, родимое пятно… – ДеЛойд потер висок и посмотрел на картину. – Ох! Ох!
– Заткнись! – прошипел Малфой, и Гермиона широко улыбнулась проходящим мимо посетителям.
– Я выиграл у него трижды… Его билет на самолет в Мексику, деньги и ожерелье, – мужчина выглядел возбужденным.
– Ожерелье? Не машину? – Гермиона задала этот вопрос скорее себе, чем ему, но мужчина все равно ответил.
– Не было никакой машины. Я никогда не выигрывал машину. Это был кулон.
– Что? Это… Мы… – она покачала головой. – Мы нашли Вас по документам от продажи машины.
– Я не… понимаю, как так вышло, но уверяю вас, я получил от Фелициана кулон.
Гермиона не знала, лжет он или нет. В правде не было никакой логики. Смысла не было и в том, что Волан-де-Морт вложил часть своей души в автомобиль, но ведь они отыскали Оскара именно так.
– У тебя остался кулон?
– Нет, боюсь, что нет. Честно, я даже не понимаю, почему он вам так нужен…
– Ты его продал? Жена отдала дочери, подруге?
– Нет, лишился его так же, как и получил.
Еще когда-то давно Лаванда шепнула Гермионе, что у ДеЛойда проблемы с азартными играми. Что он погряз в долгах и продолжает играть на вещи.
– Ты проиграл его.
Гермиона все еще сомневалась. Она знала, что он игрок, но была уверена, что если бы ДеЛойд осознавал, что это за вещь, никогда бы с ней не расстался.
Мужчина кивнул.
– Да.
20:42
– Мне просто не верится, что тебе этого хватило. Да он же мог врать нам в лицо!
– Твою ж мать, тебя никогда ничего не устраивает, верно? Если бы я допросил его, силой выбил ответы, ты бы назвала меня варваром и потом еще пять часов выносила бы мозги. Я не тронул этого кретина, и ты все равно…
– Но это же крестраж! Две недели назад кое-кто не поверил официанту, что у них закончились стейки, и угрожал парню расправой в случае невыполнения заказа. А тут человек, который может укрывать крестраж. Да возможно, он все еще у него! А ты просто уходишь!
– Человек, у которого уже есть проблемы, не будет хранить у себя подобную вещь, даже знай он, что это такое. Темный Лорд был бы в восторге, и ДеЛойд об этом знает. Он бы не держал…
– Но это как раз и может быть той причиной, по которой Волан-де-Морт на него разозлился! Ты же сам сказал, что не знаешь, почему…
– Если бы крестраж был у ДеЛойда, преследовать этого идиота было бы еще большей проблемой. Он был бы уже мертв, узнай Темный Лорд хоть что-то. Он…
– Я все равно считаю, что он у него.
– Он сказал нам, что проиграл кулон в покер Бакли .
– Лжет! Мы отправляемся… куда-то, чтобы найти игрока в квиддич, а ДеЛойд соберет свои вещички и исчезнет навсегда! Вместе с крестражем!
– Я отлично разбираюсь в людях…
– Ох, пожалуйста! И этот Бакли, ко всему прочему, еще и профессиональный игрок в квиддич! Ты хоть понимаешь, как трудно будет к нему подобраться? Невозможно!
– Тогда отправляйся домой…
– Прекрати так говорить! Мы оба знаем, что я никуда не уйду, но ты все равно пытаешься спровадить меня каждый раз, стоит мне высказать недовольство твоими планами. Можно подумать, я должна соглашаться со всем, что ты хочешь делать, просто потому что… быть здесь – огромная честь или что-то в этом роде! Ты что-нибудь знаешь о компромиссе?
– Хорошо, – Малфой развернулся и подошел к ней. – Я собираюсь привести в чувство ту пару, вернуться в гостиницу, найти Бакли и отправиться в это место. Вот мой компромисс. Хочешь – оставайся здесь и следи за ДеЛойдом. Вперёд. Делай, что хочешь, Грейнджер.
– Это не компромисс!
– Тогда, наверное, я не знаю, что это такое!
– Ты просто невозможен!
– А ты меня бесишь!
========== Семь ==========
День тридцать третий; 2:03
Гермиона открыла глаза, увидела возвышающуюся над собой фигуру и, задохнувшись, нырнула под одеяло. Сердце болезненно билось в груди, а только что очнувшийся ото сна мозг всё никак не мог определиться, что делать телу: продолжить ли и дальше вжиматься в матрас или вскочить и действовать.
Где-то наверху раздался приглушенный одеялом смешок, и Гермионе потребовалась пара секунд, чтобы осознать происходящее. Она забыла о том, что надо смущаться, выбралась из своего кокона и уставилась на густую тень над своей кроватью.
– Ты что делаешь? - прошипела она.
– Это - твой чудесный инстинкт? Твои боевые качества? Теперь я понимаю, почему… Прячешься под одеялом? Как ребенок, увидевший в шкафу монстра ?
– Ох, заткнись. Я устала, сейчас глубокая ночь, ты надо мной навис, а моя реакция замедлена…
– Отреагировала ты вполне резво. Одеяло оказалось на твоей голове через секунду.
Она прищурилась, когда Малфой снова начал смеяться.
– В следующий раз буду сразу бить. А теперь ты мне объяснишь, в чем дело?
– Грейнджер, нам надо идти.
– Что? – и сказав это, Гермиона поняла, что двигаться совершенно не хочет.
Всё ее тело было против. Бунтовало и возмущалось. Двигаться? Двигаться? Ну, нет уж, это не ко мне.
– Поезд через двадцать…
– Мы же должны уезжать в половине восьмого, разве нет? А сейчас всего два часа утра, Малфой.
– Грейнджер, вставай, – он махнул рукой, и в комнате зажглись лампы, ослепляя Гермиону.
– Что случилось? Что-то произошло? – она моргала, но глазам все равно было слишком больно – пришлось прикрыть веки, чтобы привыкнуть к яркому свету.
– Что-то типа того. Пошли, у нас нет времени.
Гермиона ничего не понимала, но из кровати все же выбралась. Дойдя до ванной и, как в тумане, упаковав вещи, она появилась на пороге в уже относительно нормальном состоянии.
– Что случилось?
– У меня предчувствие.
– Предчувствие? – никакой реакции. – Малфой, ты поднял меня посреди ночи, вытащил из постели и выталкиваешь за дверь из-за предчувствия?
– Двигайся.
– Это всё паранойя из-за ДеЛойда. Давай вернемся в кровать…
– Нет, – рявкнул он.
– Малфой…
– Грейнджер, твою мать, просто доверься мне и шевелись.
Она замерла на месте несмотря на приказ. Просто доверься мне, просто доверься мне, просто доверься мне. И Гермиона так растерялась, что именно это и сделала. Последовала за ним из гостиницы и не сопротивлялась, когда он схватил ее за руку и повел по темным переулкам и улицам в одному ему известное место. Покорно шла, пока они не повернули за угол, и в отдалении не показалось здание железнодорожной станции. Малфой все еще держался рядом, постоянно оглядываясь назад и дергая Гермиону, чтобы та не высовывалась на открытые пространства.
Она не представляла, что именно он увидел или почувствовал, но не сомневалось, что что-то было. Поэтому пошла за ним. Немного, наверное, ему доверившись.
18:05
– Знаешь, чего я не понимаю? Я не понимаю, как машина превратилась в кулон.
Гермиона устроилась на своем месте, пытаясь заснуть и восполнить нехватку отдыха, но вид сидящего напротив Малфоя навевал всё новые и новые мысли. Вроде тех, что мало-помалу она действительно начала ему доверять… и что, например, не чувствовала неловкости, теряя перед ним сознание. Или что случись убийцам ворваться сюда, Малфой сделает всё, чтобы защитить их обоих. Она даже не задумывалась о том, что так на него полагается, пока он не попросил ее о доверии. Она следовала за его инстинктами, его планами, его выбором, шла туда, куда он указывал.