– И теперь, когда ваши отношения перестали быть такими напряженными как поначалу, вы ощущаете утрату интереса или возбуждения? Мистер Малфой?
Драко вздохнул и закинул ногу на ногу.
– Разумеется, все уже не так завораживающе, как было по первости, но дело не в трудностях. Всё было в новинку в другом человеке, в том, что мы делали. Но это не значит, что потом мы были менее удовлетворены друг другом.
– Но сейчас всё по-другому? – он вскинул бровь и жестом дал понять, что ждет объяснения. – Вы сказали, были менее удовлетворены, не в настоящем…
Он снисходительно улыбнулся.
– Будь мы удовлетворены сейчас, мы не платили бы вам за то, что вы меня раздражаете, не так ли?
Черты Перри исказило нетерпение, прежде чем она сумела придать своему лицу выражение вежливого интереса.
– Я здесь для того, чтобы помочь вам, мистер Малфой. А теперь почему бы вам не рассказать мне о ваших семьях и друзьях. Вы прошли школу, войну, у вас богатая история. Рядом были близкие люди, которые бы поддерживали ваши отношения?
В комнате повисла тишина, и Гермиона решила, что Драко отвечать не намерен.
– Моя семья была настроена очень дружелюбно, – она помедлила, оглядываясь на мужа. – Драко потребовалось время, чтобы понять маггловский уклад, но в конечном счете он немного открылся этому миру.
– Мистер Малфой, а как обстоит дело с вашими родителями?
– Они стали сравнительно понимающими, – протянул он.
– Сравнительно?..
– Если сопоставлять с началом.
– Но они не поддерживали вашу женитьбу?
Гермиона выдавила смешок.
– Они были бы счастливы, если бы мы разошлись. Кроме…
– Чушь, – осадил ее Драко, на секунду задерживая на ней взгляд. – Ты нравишься моей матери.
Гермиона скептически на него посмотрела.
– В прошлый раз, когда я была там, она заявила, что мой вкус – это настоящее бедствие, а я сама здорово поправилась, пусть даже…
– Это ее способ выражения. Сколько раз…
– Ее способ? Постоянно придираться к каждому моему слову…
– Да! Ты видишь ее со мной…
– И давай даже не будем касаться твоего отца.
Его голова дернулась, прежде чем Малфой смерил Гермиону злым взглядом.
– Ради бога, Гермиона.
– Этот человек будет смеяться, когда я сдохну…
– Ты проводишь слишком много времени с Уизли с этими твоими мелодрама…
– Это не мелодра…
– Именно они…
– Твоей отец…
– Никогда тебя не полюбит, – он вскинул обе руки, признавая сказанное. – Никогда не примет полностью, что ты моя жена. Но он знает, что я люблю тебя, и этого ему достаточно. Мой отец убьет любого, кто поднимет на тебя руку, только лишь потому, что знает, каково будет мне, – его скулы окрасились румянцем, и Гермиона медленно закрыла рот. Драко повернулся к терапевту и поднял палец. – Я выражался фигурально.
– Ну разумеется, – Перри поднесла перо к странице блокнота и замерла. – Гермиона, почему бы вам не рассказать Драко о своих чувствах, вызванных его словами.
Гермиона подцепила пальцем складку на джинсах, которую тут же разгладила.
– Я понимаю. И никогда не просила Люциуса прыгать от радости, что я его невестка, так как сама никогда не могла полюбить его как человека. Но от этого все равно больно, – она сделала глубокий вдох, уткнувшись взглядом в свои руки. – Больно, что твой отец не считает меня достойной тебе парой. Думает, что я не смогу сделать тебя счастливым. Я знаю, как сильно ты его любишь, и иногда это тяжело. Потому что отдаю себе отчет, что его признание – это то, что тоже сделало бы тебя счастливым. И я полагаю…
Она пожала плечами, сглатывая комок в горле. В какой-то степени Люциус был прав. По крайней мере, принимая во внимание последний год. Драко был несчастлив, как, впрочем, и она. А потом ее поступки привели к тому, что им обоим стало совсем плохо. Тишина в комнате душила, и Гермиона сморгнула набежавшие слезы.
– Уизли думает, что я не годящийся для тебя кусок дерьма, – тихо проговорил Драко.
Перри подхватила со стола коробку с салфетками и протянула ее Гермионе. Та взяла парочку и промокнула веки.
– Ты с ним общаешься.
Она посмотрела на Малфоя, и тот вернул ей взгляд, издав неясный звук.
– С трудом. И он всегда думал, что я чертовски тебе не подхожу. Тебя это волнует? Это хоть как-то повлияло на твои чувства ко мне?
– Нет.
– То-то и оно. Ты не можешь изменить Уизли, а я не могу исправить отца. И ты знала это, когда выходила за меня.
2003: «Корень ветвится и растет. И знаешь, именно там он и остается. Там, где закрепился».
Она наконец-то отыскала второй ботинок в шкафу и теперь самодовольно его рассматривала. На лице блуждало то выражение, что появлялось всякий раз, стоило Гермионе завершить или получить нечто, требующее определенных усилий. И все старания ради вот этого? Я победила, я победила, я победила!
Она выпрямилась и натянула ботинок на ногу. Гермиона так долго его искала, что чуть было не завалилась влево, и когда этого всё же не случилось, едва не споткнулась сама об себя. Откинув выбившиеся пряди за спину, она тяжело выдохнула и обмахнула разгоряченное лицо ладонью.
Она услышала раздраженные голоса за своей дверью только, когда добралась до гостиной. Не глядя, потянулась за сумкой, чуть не сбив при этом лампу, и все это время не сводила глаз с входной двери. Малфой – холодный низкий тон и… Рон. Определенно. Разозленный, ошеломленный и достаточно громкий, чтобы престарелые соседи прильнули к своим дверям.
Гермиона издала хныкающий звук – тот самый, который выдавали ее связки всякий раз, когда их хозяйка сомневалась в решении проблемы. Выругалась под нос, пихнула сумку под мышку и ринулась на шум. Схватив с углового столика ключи, рванула на себя створку и поморщилась, увидев Малфоя и Рона. Оба раскраснелись, кулаки Рона были сжаты, малфоевская насмешка соперничала с той странной гримасой, которой Рон обычно выражал бешенство.
– …твое дело…
– Гермиона, – Рон смотрел на нее пару секунд, пока она переводила взгляд с одного визитера на другого. – Гермиона.
– Ну вот видишь, Уизли. Выяснил.
Рон послал Малфою свирепый взгляд, прежде чем обратить свое внимание на подругу.
– Он преследует тебя? Домогается? Шантажирует? Потому что я знаю, это не работа, когда он появляется у твоей двери в семь… – он оглядел ее с ног до головы. И еще раз. И еще. – О Мерлин, Гермиона. Почему на тебе это чертово платье? Закончилась чистая одежда? У тебя день стирки?
– Рон, ты же отлично знаешь, что я не тяну со стиркой до тех пор, пока не останется чистой одежды. Я…
– Тебе жарко? Охлаждающие отлично подхо…
– Рон…
– Может… – он вгляделся в ее лицо, наклонился и прищурился. – Ты в своем уме? Нам стоит…
– Настолько же в своем уме, насколько и всегда. Я…
Рон искусственно рассмеялся, откинулся и дважды мотнул головой в сторону Малфоя.
– Ты совершенно, – еще один кивок, – совершенно, – еще один, – уверена в этом? Малфой стоит у твоих дверей – Малфой. И тебя это не беспокоит.
Гермиона вздохнула и встретилась взглядом с Драко.
– Рон…
– Какого черта, Гермиона. Скажи, что хочешь, чтобы я надрал ему задницу. Скажи, что у тебя свидание с одним из твоих зануд. Скажи…
– У меня свидание.
– Ммм… – Рон покачал головой.
– Д…
– Нет.
– Р…
Он сжал пальцы.
– Я понял. Работа со всеми этими странными растениями и химикатами – дело в этом? Ну конечно в этом. Надышалась немного…
– Господи, нет.
– … Мунго, правда. Пошли. Мы доберемся через камин…
– И ты вот с этим выиграла войну? – пробормотал Драко, и голова Рона дернулась в его сторону.
Гермиона быстро отошла от двери и вклинилась между этими двумя, когда Рон сделал угрожающий шаг вперед. Она схватила его за руку, легонько стиснула и посмотрела прямо в лицо.
– Я иду ужинать с Малфоем.
Рон поджал губы и, чуть повернувшись, склонил голову влево. Так же он делал во время квидичных матчей, когда кто-то выигрывал у Пушек.
– Твою ж мать.
– Если ты хочешь…
– Гермиона, ты… Ты… ты осознаешь, что творишь? – она вздохнула, покосившись на друга. – У меня вот в этом сомнения. Слушай, я знаю, он, наверное… изменился, – Рон замолчал, сверля Малфоя глазами поверх головы Гермионы и будто бы говоря, что белобрысому лучше помалкивать, ведь они оба прекрасно знают, как обстоят дела на самом деле. – Он не был замешан ни в чем нелегальном, и я знаю, что ты много с ним работаешь, но… Драко Малфой. Малфой.
– И, возможно, если бы провел с ним больше времени, ты бы понял…
– Сильно. Мать его. Сомневаюсь, – рассмеялся он.
– …и однажды так может быть. И если уж я оставила прошлое позади…
– Он тебя не заслуживает, – Рон сделал шаг назад, пожал плечами и покачал головой. – Он не стоит даже твоего взгляда, не говоря уж о свидании. Не говоря о заботе или.. или… о чем-то еще. Он не заслуживает ничего и особенно от тебя. Если это только не пинок…
– Ты бы не понял ценность…
– Малфой, – быстро перебила Гермиона, оборачиваясь. – Пожалуйста, не…
– Пожалуйста? Ты… – начал Рон, врезаясь в нее и тыкая в Малфоя пальцем поверх ее плеча.
Она отклонилась, упираясь каблуками в пол.
– Только подумай об этом…
– Нет! Я не желаю об этом думать! Ты собираешься на свидание с Малфоем! С тем самым, который…
– Много чего натворил в прошлом…
– Ты не в своем уме? – он уставился на нее, широко распахнув глаза.
– Рон.
– Отлично. Ты знаешь… – он покачал головой, глядя на нее с обвинением. – Отлично. Ты сошла с ума. Что бы он ни затеял, добром это не кончится. И даже если он… Он не стоит ни секунды твоего времени. И не просто не стоит. Я не… Ладно. Не могу тебя остановить, но… убедись, что твоя палочка под рукой. И пошли мне сову, когда перестанешь вести себя как ненормальная.
Протиснувшись мимо нее, он толкнул Малфоя плечом и унесся по коридору. Опустив руки, Гермиона проводила его глазами до самого угла. Прислонилась спиной к двери, глубоко втянула воздух и громко выдохнула. Все могло быть хуже. Могло обернуться катастрофой, побоищем. Обойтись гораздо хуже. Без сомнения, Рон сейчас на пути к Гарри, но у Гермионы не было никакого желания иметь дело со своими друзьями до завтрашнего утра.
Она подняла глаза на Драко, оглядела его черные брюки, темно-серый свитер, отметила уставший взгляд. Но уже секунду спустя Малфой с нечитаемым выражением оттолкнулся от стены.
– Ужин? – слабым голосом спросила Гермиона.
Его губы изогнулись, он пригладил волосы и указал рукой в сторону выхода.
– Давай доведем этот мир до инфаркта, Грейнджер.
Настоящее: «Да, я продолжу говорить, и неважно, сколько раз ты будешь меня перебивать. Итак, зерно начало прорастать».
Гермиона вышла из кухни, прошла через столовую в коридор. Она бы и не заметила, что Драко молча стоит в другом конце, если бы под его ногой не скрипнула доска. Он замер, когда их глаза встретились, но затем отвел взгляд и прошел дальше.
Она открыла дверь в гостевую спальню, которой пользовалась весь прошлый месяц, прикрыла ее за собой и медленно выдохнула.
Сеанс третий.
Гермиона поерзала на своем месте. Раньше ей казалось, что кушетки в кабинете у психотерапевта более удобные. Особенно учитывая то, что сидеть на них приходится подолгу, а выражать эмоции хочется в комфорте. Она повернула голову, ощутив, как щелкнули позвонки в шее, и посмотрела на Драко. Ей казалось, что именно строгость его позы позволяет ему чувствовать себя удобно на жесткой мебели, но в свое время она познакомилась с обстановкой Малфой Мэнора. Кое-что было роскошно мягким, но большинство предметов оказались спартанскими и твердыми. Гермиона и так-то не могла там слишком расслабиться, а к тому же создавалось впечатление, что она занимается сексом на голом асфальте, в независимости от того, какую бы гостевую комнату им ни предоставляли. Его детская кровать была единственной терпимой поверхностью.
– Ваше расписание всегда было таким загруженным?
– Что-то вроде этого.
– Да.
– Но вы вместе работаете?
– Мы участвуем в деятельности одиннадцати фирм, – ответил Драко. – У меня есть еще четыре подобные компании, у нее две.
– Пять, – поправила Гермиона, сверля глазами его бедро, когда Малфой к ней повернулся.
– Пять.
– Ясно, – глядя на них, медленно проговорила Перри. – И за время своего брака вы работали по двенадцать – четырнадцать часов в сутки семь дней в неделю?
– В течение прошлого года или около того, – признала Гермиона.
– А до этого?
– Мы всегда были в значительной степени заняты своей карьерой…
– Расписание может меняться в зависимости от происходящего. Влияет то, насколько она близка к завершению исследования, произошла ли некая экстренная ситуация.
– Но в среднем? – спросила Перри. – До прошлого года?
– Пятьдесят – шестьдесят часов в неделю, – пожала плечами Гермиона, скрестив ноги и рассматривая статуэтку на столе.
– Значит, от пятидесяти часов в неделю до почти сотни. Ваша занятость удвоилась. Это…
– Если вы собираетесь высчитывать среднее количество часов за несколько лет, надо брать период, начиная с настоящего момента, – заметил Драко. – А это всего лишь увеличение на двадцать часов, вместо…
– Но тем не менее увеличение…
– Которое может не быть связано с нашими отношениями, а зависеть напрямую от нашей работы.
– Которая, в конечном итоге, влияет на вашу личную жизнь, мистер Малфой. До этого ваша загруженность позволяла вам проводить время друг с другом. Сейчас же вы можете только спать рядом, – Перри проследила взглядом, как поежилась Гермиона. – Кто-то из вас приносит работу домой? Отчеты, файлы – что-то, что должно быть…
– Да.
– Да.
– Понятно, – она начала что-то записывать в своем блокноте, и Драко сердито уставился на нее. Его раздражала сама идея похода к психотерапевту, ему не нравилось, что его анализировали. Гермиона сомневалась, что если бы Блейз на прошлое Рождество не признался спьяну, что подобные сеансы спасли его брак, она бы смогла уговорить Драко принять ее предложение.
– Вам обоим необходимо пойти на какие-то жертвы в том, что касается занятости. Сейчас ваша карьера доминирует над всем остальным в вашей жизни. И ваш брак этого не перенесет.
– Мы видимся друг с другом несколько раз в неделю в рабочей обстановке. Мы всегда… – начала Гермиона.
– Это работа. Не ваше супружество. Это время не принадлежит только вам двоим. Я не призываю кого-то из вас оставить работу, но было бы неплохо, если бы ваша нагрузка сократилось.
– Но то, чем мы занимаемся, очень важно. Драко состоит в нескольких консультативных советах, поддерживает множество проектов, инвестирует в…
– Я поним…
– А мои исследования используются в медицине…
– А ваш брак? – спросила Перри, улыбнувшись, когда Гермиона захлопнула рот. – Вы оба… фонтан посреди сада. Вы вместе работаете, отлично совместимы – это главное. Вы создали вокруг себя много прекрасного. Что-то менее красиво, что-то уродливо и приносит разрушения. И вы берете из фонтана воду, чтобы орошать свой сад. Который разрастается и поглощает фонтан, – а вы все подливаете и подливаете.
Гермиона постаралась не дать впечатлениям от метафоры отразиться на лице, но знала, что Малфой сейчас смотрит на женщину так, словно та вдруг закрякала. Гермиона потянулась и предупреждающе сжала его ладонь, чтобы Драко не сказал ничего грубого или неуместного. И пока он резко не повернул к ней голову, она не отдавала себе отчет в том, что это было их первое касание за целый месяц.
– В конечном счете, – продолжила Перри, – запасы воды снизятся до критической отметки. Вы перестанете функционировать. Пересохнете. И всё, что останется, это напоминание о лучших временах. Старая, затерявшаяся в глубине статуя, милая снаружи, но совершенно бесполезная по своей сути.
Гермиона скрестила руки, все еще ощущая тепло кожи Драко на кончиках пальцев.
– Так значит, нам нужно отказаться от ряда растений.