Горизонт событий
* * *
21 число 07 месяца 24 года, Порто-Франко
Я проснулся от того, что Джин тихонько гладила пальцами мою щеку. Сквозь занавески настойчиво пробивались первые лучи солнца, но в спальне пока еще было темновато.
– Ты почему не спишь? – спросил я у нее.
– Да вот, проснулась, теперь лежу, думаю…
– О чем можно думать, когда еще утро не началось?
– Тебе нужно почаще бриться, – отшутилась Огонек.
– Слишком часто бриться не получается, я ведь ленивый…
– Ничего, скоро тебе придется стать более энергичным.
(Это она так намекает на «некоторые обстоятельства», из-за которых теперь ей трудно поворачиваться.)
– Тогда мне вообще бриться некогда будет, наверное.
Джин тихонько смеется:
– Я буду предоставлять тебе время для этого. Пяти минут в день хватит?
– Давай лучше десять…
Она устраивается поудобнее и снова начинает дремать. А я лежу и вспоминаю, сколько же всего произошло с того памятного дня…
* * *
24 число 04 месяца 24 года, Порто-Франко
Несколько дней Джинджер пришлось отсиживаться дома, пока не поблекли многочисленные синяки. Заодно и от последствий стресса избавилась. Массаж, бассейн, поглаживание мурлыкающего кота, игра с собакой – средства простые, но действенные.
– Джин, поедем сегодня в тир, постреляем? – предложил я во время завтрака.
– Подожди, сейчас… – Она задумалась, что-то прикидывая. – Да, сегодня есть время до обеда, а потом мне нужно будет поработать.
– Оденешься, как в прошлый раз?
– Наверное, а что, есть какие-то пожелания?
– Нет, просто спрашиваю. Тогда ты выглядела совершенно неотразимо. Впрочем, как и всегда.
(Это у меня такие комплименты. Что поделаешь, «Я старый солдат и не знаю слов любви», хе-хе…)
Сегодня народу в тире было немного, потому что день – обычный, рабочий. Ну мне так даже больше нравится. О, кого я вижу!.. Тот самый кадр, который фотографировал Джин во время нашего прошлого посещения тира. И одежда на нем та же самая. Камера, кстати, весьма неплохая…
Заметив меня, «папарацци» попытался было скрыться, но я окликнул его:
– Подожди убегать, дело есть. Стрелять не буду, по крайней мере – сразу.
Когда он понял, что я шучу и не собираюсь выяснять отношения, то испуганное выражение исчезло из его глаз.
– Парень, ты вообще кто?
– Джон Смит…
– Серьезно, что ли? Или просто Стивена Кинга любишь читать?
Он даже обиделся:
– Так родители назвали… При чем тут этот писатель?
– Ладно, не заводись… Для себя фотографируешь или по заказу?
(Судя по всему, этот темноволосый паренек – начинающий фотограф, любитель, желающий стать профессионалом. Сейчас мы и проверим эту догадку.)
– Я хочу стать фотохудожником, как Зоран.
– Это тот самый, который делал календарь со «звездами»?
– Да, он. Только у меня мало что получается…
– Отойдем, поговорим. Джин, ты пока пистолеты достань, пожалуйста, я сейчас объясню, что нужно, и вернусь.
В течение примерно пяти минут я изложил юному дарованию свои идеи – что именно хотелось бы видеть на фотографии. Он буквально загорелся и сразу стал что-то настраивать в своей довольно продвинутой цифровой камере.
В это время Джинджер уже закончила снаряжать магазины и готовилась к стрельбе. Но я отвлек ее вопросом:
– Джин, можно тебя попросить об одном одолжении?
– Для тебя – все, что угодно.
– Пусть вон тот парень пофотографирует, как ты стреляешь, а я потом расскажу, что планирую сделать со снимками.
– Что тут гадать? Рекламу какую-нибудь хочешь сотворить или нет?
– Ну с тобой даже не интересно…
– Пусть фотографирует, но с условием – что будет использован только тот снимок, который мне понравится, договорились?
– Огонек, ты прелесть! – Я тут же махнул рукой парню, который несмело приблизился к вооруженной и очень опасной во всех смыслах красавице.
– Джинджер, это Джон. Джон, это Джинджер. Значит, сейчас можешь фотографировать сколько угодно, но снимок для дальнейшей работы она выберет сама, договорились?
Парень быстро-быстро закивал головой и тут же стал выбирать подходящие ракурсы для съемки. Джин не обращала на него абсолютно никакого внимания, не торопясь постреливая по мишеням. Попадала каждый раз, конечно. А я пока тихонько отошел в сторону и двинулся в сторону «офиса», или как еще обозвать небольшой домик, где сидит местный босс и располагается лавочка, торгующая патронами?
Ну да, так и есть – просто унылая и уже весьма облезлая табличка с расписанием работы. Сейчас я местного босса озадачу…
– Здравствуйте!
– Привет! – отозвался сидевший за прилавком мужичок в ковбойской шляпе.
– А кроме расписания работы, других вывесок у вас нет?
– Зачем? Все и так знают, что здесь находится…
(Так я и думал. Ладно, идем дальше.)
– Хотите, у вас на стене будет такой небольшой рекламный плакат, примерно три на четыре фута?
– И что он будет рекламировать?
– Ваш тир. Вместо того облезлого недоразумения, которое сейчас там висит.
– У меня нет лишних денег…
(Ага, я почему-то даже и не сомневался, что он так скажет…)
– Это бесплатно для вас.
– А тебе-то самому это зачем?
– Есть несколько идей по привлечению клиентов. Вот и хочу попробовать, хуже не будет.
– Ну принесешь свой вариант вывески, покажешь, я подумаю…
(Надо же, какой привередливый!)
– Договорились!
Итак, предварительная договоренность достигнута, теперь можно поинтересоваться, как там дела у Джинджер и начинающего гения художественной фотографии.
– Ну, сколько отснял?
– Карту памяти забил полностью, сейчас нужно выбрать несколько штук, а потом покажу лучшие.
– Хорошо, работай, а я постреляю, зря приехал сюда, что ли…
Джин неторопливо снарядила патронами магазин от своего пистолета, затем повернулась ко мне:
– Что, уже обо всем договорился?
– Я хочу сделать побольше твоих фотографий, самых разных. Пусть заодно парень потренируется, может быть, что путное из его снимков выберем. А ты ведь раньше снималась для рекламы, да?
– Это было на «Старой Земле», сам знаешь, для какого журнала. А потом – еще и для других. Когда сюда перебрались – то как-то и не вспоминала даже об этом.
– Просто очень уверенно держишься перед камерой. Я тут решил напечатать что-то вроде рекламного плаката и повесить его здесь, вместо облезлого убожества на входе. Как думаешь, получится?
– Почему бы и нет? С владельцем говорил?
– Он сказал – «Приноси, посмотрим». Если фото ему не понравится – отрежем текст и дома повесим, – засмеялся я, она тоже. – А еще хотел сделать плакат с рекламой авиаперевозок, так сказать, для «целевой аудитории». Но об этом я тебе дома расскажу, хорошо?
– Договорились. А теперь давай посоревнуемся?..
Пока никто не видел, Джин обучала меня быстрому извлечению пистолета и выстрелу за минимальное время. (Сама она явно долго тренировалась у хорошего учителя.)
– Да… Теперь ты делаешь это почти правильно. Еще раз… Вот, сделай пару сотен повторений для начала.
– Что, прямо сейчас?
Она засмеялась:
– Можешь отдохнуть, если устал.
– Я лучше дома потренируюсь, сейчас постреляю еще немного.
Минут через двадцать прибежал Джон с горящими от восторга глазами.
– Вот, смотрите, выбрал…
Отойдя в тень, мы втроем быстро просмотрели получившиеся кадры на экранчике фотоаппарата.
– Джин, что скажешь, какой снимок тебе больше нравится?
– Тот, где я вполоборота стою, с поднятым пистолетом.
– Хорошо, пока на нем и остановимся. Джон, у тебя машина есть?
– Нет…
– Тогда иди на стоянку, сейчас мы соберемся и поедем в город, где-то я там типографию видел.
– Я знаю! На Седьмой улице, они книги по заказу печатают, и календарь там же делали, – поднял руку Джон, как в школе на уроке.
– А тебя они там знают?
Он немного смутился:
– Я им несколько раз фотографии печатать приносил. Там часто фотографии Зорана для клиентов делают…
– Вот и хорошо, подскажешь, к кому обратиться. Все, не тормозим, у нас еще дела есть!
Переговоры в типографии не заняли много времени. Я обрисовал им свои пожелания, Джон перекачал в компьютер выбранные для работы фотографии, и мы распрощались. Юное дарование осталось работать с местным дизайнером, а мы поехали домой. Дела у Джин никуда не делись, но она меня не торопила. Замечательная женщина!
– Ты даже не спрашиваешь меня, зачем все это, – обратился я к ней за обедом.
– А я давно поняла, что ты ничего не делаешь просто так, – ответила она.
– Ну не всегда… Просто захотелось сделать что-то не совсем обычное. Посмотрим, что получится, когда этот плакат увидит владелец стрельбища.
– Знаешь, я не совсем уверена, что мне хочется широкой известности. На Старой Земле проходилось сниматься в рекламе, надоело…
– Бросаться на тебя с просьбой дать автограф никто не будет, обещаю! Но вот ходить в тир бесплатно ты ведь не откажешься?
Джин заливисто рассмеялась:
– Да, это самый веский довод! Но ходить туда будем вместе, договорились?
– Согласен! А на этом снимке тебя узнать трудновато, ты ведь на деловые встречи в стрелковых очках пока не ходишь?
– Смотря с кем встречаюсь, – опять рассмеялась она. – Хотя идея неплохая…
Искренне веселясь, мы подъехали к дому. А после быстрого обеда снова побежали по делам, причем в разные стороны: Джинджер на очередную «деловую встречу», а я решил съездить в автомастерскую, пусть моего верного Буцефала мастера посмотрят. Что-то тяга у двигателя снизилась, может быть, ему местный бензин не нравится? Мало ли что там в трубках накопилось. Пусть проверят, пока еще у них очередь из «новоприбывших» клиентов не образовалась. Тем более что я сейчас не знаю, чем меня может в очередной раз внезапно озадачить начальство, вдруг придется срочно ехать куда-то, а у меня конь расчихался…
Из мастерской пришлось возвращаться пешком, просить кого-нибудь меня подвезти или вызывать такси не хотелось. Жара еще не началась, хотя солнце пекло весьма ощутимо. Так, не спеша, вдоль заборов разных складов и глухих стен разной степени потрепанности я шагал в сторону дома. С аэродрома мне пока не звонили, поэтому на ближайшее время вылетов никуда не планировал. Так, а вот это место нужно пройти побыстрее – тут почти рядом квартал «красных фонарей», народ разный попадается, в том числе абсолютно отмороженный. (На всякий случай расстегиваю сумочку, висящую на поясе под рубашкой навыпуск.) Хотя вроде еще не вечер, днем тут тихо, это на соседних улицах и проездах возле складов жизнь сейчас бурлит, оттуда грохот слышен почти все время. Да, пустынно тут сейчас, разве что какой-то рослый парень вышел из покосившихся ворот, которые я только что миновал…
– Подскажите, пожалуйста, как пройти к железнодорожной станции?
Возле поворота, ведущего к очередному складскому проезду, стояла девица. Странно, что она тут делает? По одежде на проститутку вроде не похожа, «боевой раскраски» на лице нет, разве что в левой ноздре видна какая-то блестящая золотым цветом «розетка», или как там это украшение называется. Темноволосая, ростом мне чуть выше плеча, лицо довольно симпатичное.
– Девушка, тут одни склады кругом, и от них самая широкая дорога ведет как раз к станции. Как вас сюда занесло, а? Сейчас пойдете вон в ту сторону, и на следующем перекрестке свернете налево, потом идите прямо, выйдете как раз куда вам нужно. Только вот поезда ждать придется…
Повезло, что я смотрел ей прямо в глаза – дернувшийся за мою спину взгляд и расширившиеся зрачки подали сигнал тревоги, и я тут же кувыркнулся вперед, оттолкнув правой рукой ее к забору, о который она с грохотом ударилась и упала чуть ли не под ноги тому самому парню, который оказался у меня сзади, с кинжальчиком в руке. Черт, рубашку на спине дернуло, успел зацепить, гад! Отработанным в тире движением я выхватил «Глок», первый выстрел прошел мимо – рванувшийся ко мне парень сразу не заметил пистолета и решил все-таки завершить дело, прыгнув «на добивание», но две пули подряд влепились ему в грудь, и он мешком осел на землю, при этом кинжал задел руку девчонки.
Кое-как поднявшись на ноги, я переложил пистолет в левую руку, правой рывком поднял девчонку на ноги, неожиданно для самого себя взял ее за шею и, прижав к доскам забора, прорычал:
– Говори, сука, сколько человек уже так со своим напарником зарезали, а?..
– Я тут ни при чем…
– Не верю… – С этими словами упер ствол пистолета ей под ребра и надавил. Да, вот такая я сегодня сволочь – не люблю, когда меня с разбегу тыкают ножом в спину, для здоровья это очень вредно.
Пискнув от боли, девчонка заныла:
– Он меня заставил… Избивал все время, если пыталась отказаться…
– Почему не сбежала?
– Он меня запирал… Один раз почти уже смогла, поймал, избил до потери сознания…
– Ладно, сегодня я очень добрый. – Убрав пистолет, отпустил девчонку. – Давай сюда руку, перевязать нужно.
Наспех замотав носовым платком (чистым, только сегодня утром в карман сунул!) глубокий порез на ее руке, звоню по сотовому в полицейское управление, сообщаю о «нападении неизвестного, который не успел скрыться». Пока патруль едет, говорю:
– Значит, дело было так: он тебя похитил, ты сбежала, хотела пройти на станцию, спросила у меня дорогу. Он напал на меня сзади, я его застрелил, нож ударил тебя по руке. Если полиция узнает, что ты была у него в сообщницах, – даже загадывать не буду, что тебе присудят. Нет у меня желания разбираться в тонкостях местных законов. Уличных преступников здесь либо карают на месте преступления, либо передают на стройки «народного хозяйства», где они быстро переходят в состояние удобрения. Понимаешь?
Всхлипывая, девчонка кивает головой. Так, ну-ка, посмотрим на тебя внимательно… Бесцеремонно расстегиваю ей воротник, она не протестует. Похоже, не врет – возле шеи на плечах заметны синяки… Задираю рукава ее рубашки – вены на локтях не исколоты, хоть это в плюс… Одета в обрезанные чуть ниже колен потрепанные джинсы, рубашку с длинными рукавами и коротенькую джинсовую жилетку.
– Ты проституткой была, что ли?
Девчонка, забыв про боль в руке, аж подскакивает:
– Я танцовщица! Самые крутые танцы на пилоне в городе! Этот гад мне столько песен напел – будешь выступать в большом клубе, куча поклонников… Сам подсыпал мне снотворного и сюда протащил. А здесь поигрался бы еще немного и в публичный дом продал, гнида!.. – Выкрикнув это, она от души пнула труп.
– Почему ж ты не убегала? Он ведь довольно далеко стоял?
– У меня туфли разваливаются и ноги болят, бегать не могу…
(Объяснение хлипкое, но пока примем на веру. Что-то я сентиментальным и доверчивым стал, это возрастное, наверное…)
Без разговоров стягиваю у нее с ноги когда-то роскошную гламурную туфлю, вижу огромные кровавые ссадины на ступне и пальцах – да, с такими не побегаешь.
– На, держи свою развалину…
Вспомнив кое-что, быстро обшариваю труп (надо же, какой здоровенный бычара, раза в полтора больше меня…), в одном из карманов нахожу айдишку девчонки, сую ей в руки:
– Держи и больше никому не отдавай!
Она дрожащей рукой запихивает айдишку в карман жилетки, и почти тут же в конце улицы показывается полицейская машина. Выпрямляюсь, командую:
– Так, встань у стенки, выполняй все, что скажут, не дергайся и не болтай лишнего, поняла?
Она кивает головой, я выхожу на середину улицы и поднимаю правую руку, левую опускаю вниз. Мало ли, может быть, они там нервные все.