– Слушаю, господин Эбергард! – ответил Мартин, между тем как Фукс бросился к задней двери, которую ему с готовностью отворил тупоумный Рольф.
Эбергард следовал за ним по пятам. Вдали с аллеи послышались голоса.
Полицейские приближались к трактиру.
– Следуйте за мной! – шепнул Фукс и быстро прошел мимо полуразвалившегося забора через засохший кустарник; глубокий мрак способствовал бегству. Позади кустарника была канава шириною в четыре фута, Фукс ловко перескочил через нее, Эбергард без труда последовал его примеру.
Фукс поспешил через поле к густому кусту, который темнел во мраке. Фукс замедлил шаг, Эбергард, занятый мыслью о дочери, не обратил внимания на то, что его спутник ищет что-то правой рукой в своем жилете.
– Вот присядьте тут – в тени этого куста нас никто не найдет, даже если полицейские станут обыскивать поле.
Ветви кустарника, образуя хорошо скрытую беседку, склонились так низко, что для того, чтобы пробраться под них, надо было нагнуться. У Эбергарда мелькнуло опасение, когда он хотел войти в это скрытое место, вероятно, хорошо известное Фуксу; в тот же самый момент он заметил подозрительное движение следовавшего за ним человека и, обернувшие», увидел, как что-то блеснуло в его занесенной руке. Фукс толкнул Эбергарда с такой силой, какой нельзя было и подозревать в этом с виду худосочном злодее, и занес руку с ножом к горлу Эбергарда.
В кустах царил такой мрак, что Эбергард не мог следить за движениями своего врага; но все же он сумел схватить злодея за горло, слегка ссадив себе ножом руку. Еще секунда – и было бы уже поздно, так как Фукс не рассчитывал на такое сопротивление.
Страшная борьба завязалась в кустах; Фукс изо всех сил старался освободиться от руки графа и нанести ему смертельный удар. Но Эбергард левой рукой так крепко держал вооруженную руку злодея, а другой с такой силой сжимал ему горло, что Фукс стал выбиваться из сил.
– Фукс, – с улыбкой произнес Эбергард, видя, что враг его уже стонет от изнеможения. – К чему эта борьба? Вы сильнее, чем я воображал; я не принял никаких мер предосторожности и последовал за вами без оружия; но теперь вы меня знаете, вы испытали мою силу! Но у вас в руке нож! Не добивались ли вы этим тех немногих талеров, которые видели у меня? А ведь было бы гораздо разумней, если бы вы потребовали их от меня в вознаграждение за сообщение, я отдал бы их вам с удовольствием; но теперь вы вместо денег получаете на память то, чего не забудете всю свою жизнь!
Фукс стонал под могучей рукой победителя, ноги его подкашивались, он бил свободной рукой по воздуху и от изнеможения едва не падал.
– Сжальтесь! – произнес он с трудом. – Сжальтесь!
– А, это другое дело, Фукс, наконец-то вы нашли человека сильнее вас! Ну-ка, испытайте, каково умирать! Быть может, вы исправитесь!
– Я все скажу! – задыхаясь, простонал Фукс.
– Хорошо, посмотрим! Но прошу покорнейше отдать мне ваш нож! – Эбергард выпустил горло злодея, который, жадно дыша, невольно вручил победителю оружие.
– У вас дьявольская сила в руке, – проговорил он.
– Берегитесь ее, Фукс, если вы еще раз попадетесь, она не сжалится над вами.
– Не сжалится? – повторил Фукс. – Да, не каждый раз у вас будут такие важные вопросы!
– Мне непременно надо узнать, где тот ребенок, которого вам отдали четырнадцать лет назад?
– Ребенок этот теперь уже хорошенькая девушка!
– Вы хорошо все помните! У вас воспитывалось много детей!
– Как же! Такие важные вещи не забываются!
– Так скажите же мне, где находится эта девушка?
– Вы не раскаетесь в том, что познакомились со мной. Это, вероятно, ваша дочь, раз вы ищете ее с таким усердием? – глаза Фукса зловеще заблестели.
– Вы же знаете это, так как несколько недель назад пригласили меня на перекресток дорог близ рощи!
– Я, господин Эбергард? Не сон ли это? Я сегодня только в первый раз имею удовольствие видеть вас!
– Припомните только – это было в тот вечер, когда вы уложили на месте наездника Гэрри!
– А, теперь я знаю! Вас тогда обманули, господин Эбергард; не я писал то письмо и не я совершил это преступление! Клянусь Пресвятой Девой, я никогда не даю ложной клятвы!
– Кто же вас заменил?
– Вы спрашиваете меня?
– Вы забыли, верно, о предсмертных муках. Почему спрашиваете вместо того, чтобы отвечать?
– Честь и слава вашей силе. Кто вам писал письмо от моего имени, я не знаю!
– Так скажите же мне главное: где та девушка? Ну, живее! – воскликнул Эбергард, выходя из терпения.
– Фукс благодарный человек! Он сам вручил бы вам эту прелестную девушку, если бы…
– Что, если бы?…
– Если бы она не была у той женщины, которую мне более всего надо избегать!
– Кто же это?
– Моя жена! Девушка находится у госпожи Фукс!
– Где же мне ее найти?
– Как победителю я вам скажу адрес: госпожа Фукс живет на Морской улице, дом номер нуль. Хотя я не живу с женой, но поддерживаю с ней знакомство, – сказал уже совсем оправившийся мошенник.
При последних словах злодея Эбергард заподозрил его в гнусном обмане.
– Подлец! – проговорил он, снова протягивая к нему свою руку.
– Каждое мое слово – священная клятва! Морская улица, номер нуль. Вы знаете Морскую улицу, господин Эбергард? Нет, но вы же знаете рощу.
– Было уже совершенно темно, когда я шел туда!
– Слушайте же! Вы найдете дорогу! Если отправитесь через заставу на Мельничную улицу, то через полчаса пешего хода достигнете дороги, подобной Тополевой аллее. Эта дорога, что называется Морской улицей и ведет к роще, пустынна и безлюдна; направо вы увидите несколько домишек, это какая-то бедная колония, а налево небольшой дом, тут живет госпожа Фукс!
– И тут я найду девушку, которую ищу?
– Без сомнения!
– Если вы меня обманули…
– О, я уважаю вашу силу, господин Эбергард, каждое слово, которое я говорю, могу клятвенно подтвердить.
– Помните, если вы меня обманули, то жестоко заплатите за это! Эта девушка мне дороже жизни, я должен ее найти во что бы то ни стало!
– Вы легко достигли цели – стоило только сжать мне горло!
– Вы изворотливый мошенник, горе вам, если вы меня обманули!
– Эта милая девушка, о которой вы говорите, на самом деле находится у моей возлюбленной жены, пойдите за ней, она не утаит ее от вас! Итак, спокойной ночи, господин Эбергард! – прибавил Фукс, видя, что граф намерен зайти за Мартином и с ним вместе возвратиться в город. – Я слишком утомлен и потому переночую здесь! Кланяйтесь моей жене!
В то время как Эбергард, одушевленный надеждой спасти дочь, удалился, Фукс, ложась под ветвями куста, прошептал ему вслед:
– Поди, глупец! Она давно уже продала твою дочь! Но я непременно должен снова достать эту девушку: она может стать для нас золотым рудником, если только ловко взяться за дело!
Эбергард, подходя к трактиру, видел, как полицейские гнали перед собой по крайней мере пятьдесят бродяг, которых препровождали в часть. Тут были и нищие, и старухи, расфранченные мужчины и женщины. Но того человека, из-за которого были организованы поиски, тут не было: посетители трактира «Белый Медведь», предупрежденные кастеляном, вовремя скрылись. Было уже далеко за полночь, когда Эбергард дошел до трактира, где находился Мартин. Он решился этой же ночью отправиться на Морскую улицу, иначе Фукс мог опередить его.
Эбергард пришел уже слишком поздно.
Ему долго пришлось ждать; госпожа Фукс под утро, наконец, возвратилась и на его вопрос коротко ответила, что Маргарита достигла уже того возраста, когда она может сама заботиться о себе, и что она ушла от нее, но куда, не знает. Она не впустила мужчин к себе в хижину, и по всему видно было, что визит этот был ей весьма неприятен, хотя Эбергард сказал, что послан ее мужем. Все угрозы и обещания остались напрасными. Госпожа Фукс уверяла, что не знает о местопребывании девушки, но обещала узнать, для чего и пожелала записать имя и адрес Эбергарда.
Он не сказал ни того, ни другого, но обещал через некоторое время зайти и щедро вознаградить за каждое сообщение о его дочери.
XIII. Прекрасная Маргарита
Когда юная виноградарша увидела себя освобожденной от лорда Уда, когда карета помчалась с ней дальше и она не знала, что с ней будет и куда ее везут, ею овладел ужас; она горько плакала, звала на помощь, пыталась отворить дверцы и выскочить из быстро несшегося экипажа.
Вдруг лошади остановились, человек, правивший ими, соскочил с козел и, весело улыбаясь, открыл дверцу кареты. Он снял с себя плащ и маску и любезно попросил позволения поместиться подле Маргариты.
Лицо девушки просияло от радости, так как она узнала того прекрасного юношу, о котором мечтала и которого только что встретила на маскараде.
В то время как слуга принца, приняв возжи, сел на козлы, принц просил сквозь слезы улыбавшуюся Маргариту не беспокоиться и довериться ему, обещая довезти ее до дома.
И девушка, не задумываясь и веря его словам, схватила его за руку и не спрашивала, куда он ее везет, – разве он мог сделать с ней что-то дурное?
Принц был тронут до глубины души ее доверием, он впервые в жизни испытывал такое чувство радости и не мог злоупотреблять ее отношением к себе.
В сердце принца зарождалась любовь, овладевшая им, как и Маргаритой, любовь чистая и непорочная. В принце росло желание никогда с ней не разлучаться, постоянно любоваться ею.
В миле от столицы, вблизи парка, находилась очаровательная вилла – сюда-то и вез принц свою спутницу, успевшую сделаться дорогой его сердцу, тут она должна была жить для него одного, вдали от преследований и опасности. Он надеялся весной устроить здесь для нее настоящий рай, какого она была достойна. А пока окружил Маргариту комфортом, исполнял малейшее ее желание для того, чтобы она полюбила свой новый дом, нанял для нее прислужниц. Каждый день он приезжал сюда, чтобы повидаться с ней и послушать ее, и тогда только он был весел и счастлив.
Мрачные зимние дни проходили; солнце поднималось все выше и выше; липы и каштаны, окружавшие виллу, зазеленели; садовник украсил балкон и террасу цветами; на полях уже раздавались голоса ласточек, предвестниц весны. Воздух теплел, небо светилось синей лазурью; появились первые лесные и полевые цветы; лес ожил от веселого щебета своих пернатых гостей.
В парке под ногами гулявших молодых людей шуршали прошлогодние листья, девушка в легком платье шла под руку с молодым красивым человеком в богато расшитом мундире. Он шел, держа за руку свою спутницу, и видно было, что часы, которые он проводил возле нее, вдали от стеснительного этикета, были лучшими в его жизни!
Белокурые волосы девушки, счастливо улыбавшейся и часто в разговоре со своим спутником подымавшей на него свои чудные голубые глаза, украшали первые нарциссы, которые он сорвал для нее. Ее прекрасное лицо сияло радостью, смеясь, она прыгала по тропинке, приподнимая юбку, отчего виднелись ее маленькие ножки, обутые в башмачки с голубой пряжкой.
– О, не срывайте этот цветок, мой принц! – просила она, увидев, что молодой человек наклонился, чтобы сорвать только что распустившийся цветок. – Это к слезам, и посмотрите сами, подходит ли он к этим белым цветам, фиалкам и красным бутонам?
– Ты права, прекрасная Маргарита, но позволь мне сорвать для твоего букета вот этот ярко-красный цветок, символ пламенной любви.
– Да-да, его возьмем мы с собой.
Прекрасная Маргарита и принц Вольдемар перебегали с одного места на другое, срывая цветы, попадавшиеся им по дороге. Смеху и шуткам не было конца.
Так вдвоем – даже Шлеве, по желанию Маргариты, не сопровождал принца в его ежедневных посещениях виллы – они весело болтали, шутили и играли в большом парке, не подозревая ничего дурного и не боясь ничего. Для Маргариты и принца эти весенние дни были счастливым временем, сердца их наполнялись несказанной радостью. Маргарита была вне себя от радости, встретив человека, который искренне говорил ей, что не оставит ее и готов во всем оказывать ей покровительство. И принц Вольдемар сдержал свое обещание. Часы, которые он проводил вне этого маленького рая, казались ему потерянными.
– Вы созданы для пастушечьих забав! – однажды позволил себе заметить Шлеве, все еще досадовавший, что ему не досталась эта очаровательная девушка. Однако больше он ничего не смел говорить, он видел, как серьезно относится принц к Маргарите.
Принц едва мог дождаться часа, когда отправлялся к своей прекрасной Маргарите; визиты его с каждым днем делались дольше; сначала он приезжал к ней на несколько часов, затем на полдня, а теперь Маргарита уже рано утром видела поднимавшуюся по дороге пыль, которая возвещала ее о приезде возлюбленного.
Сопровождаемая одной из служанок, она весело бежала через сад к ограде, чтобы встретить принца.
Маргарита была так счастлива, что желала видеть такими же счастливыми всех на свете. Она вспомнила Вальтера, бедного садовника, доброго и честного, которому так тяжело жилось на свете, и, желая облегчить его участь, хотела просить его переселиться к ней, чтобы смотреть за садом, окружавшим виллу.
Принц, которому она так простосердечно сообщила о своем намерении, одобрил ее план.
Маргарита приказала привести садовника на виллу, но когда он явился, то встретил ее не так, как бывало прежде. Вальтер любовался прелестью сада и виллы, а когда увидал Маргариту в изящном белом платье, грустно покачал головой, невольно подумав о ее будущем. Девушка приветливо и весело пошла навстречу и, как и прежде, протянула ему руку.
– Милый Вальтер, – произнесла она, – я призвала тебя сюда для того, чтобы предложить тебе один вопрос.
Вальтер был потрясен до глубины души, держа в своей грубой, жесткой руке маленькую нежную руку Маргариты; ему стало вдруг так грустно, что он готов был плакать, – девушка, которую он знал столько лет и искренне любил, была окружена такой пышностью и роскошью, что он почувствовал невольный страх за нее.
– Я хотела тебя спросить, не согласен ли ты оставить свою тяжелую работу и смотреть за моим садом, это было бы самым подходящим для тебя? Согласен ли ты?
– Нет, Маргарита, я не могу согласиться.
– Как, ты отказываешься? Я не ожидала этого от тебя, Вальтер.
– Я лучше останусь при своей работе, мне кажется, я не приживусь тут, Маргарита.
– Но разве сад этот не прекрасен? Или ты думаешь, что я не буду заботиться о тебе? Ты всегда был со мною ласков и добр, и я хотела бы отплатить тебе добром за это.
– Ну, что ты, я стоял бы тебе только поперек дороги, Маргарита. Меня как будто что-то гонит отсюда, и мне снова кажется, что мое присутствие необходимо, чтобы при случае защитить тебя! Но ты смеешься над этим, так как стала теперь богатой, знатной барыней, а я всего лишь бедный работник. И потому оставь меня на прежнем месте, не сердись, я не могу иначе поступить. Хотя ты не носишь больше своего бедного черного платья, не ходишь больше с корзинкой в руке по нашей пустынной дороге и не поешь ночью заунывных песен, хотя ты оставила хижину и сделалась богатой, я мысленно везде вижу тебя, и, признаюсь, тогда мне хорошо. Часто бывает, что я слышу твой чудный голос, но это ночной ветер колышет кусты у тех камней, на которых ты часто охотно сиживала в своем черном платье.
– У меня и до сих пор сохранилось это черное платье, Вальтер, – сказала девушка и задумалась над словами бедного садовника; она поняла его мысли, но вдруг продолжала: – Тут так прекрасно в парке, Вальтер, я и тут пою по вечерам.
– Мне нельзя тебя слушать.
– Если ты будешь смотреть за моим садом, то меня услышишь!
Вальтер колебался.
– Прощай, Маргарита! – быстро произнес он и отвернулся, чтобы скрыть свое волнение. – Может быть, мы когда-нибудь увидимся: да сохранит тебя Бог! Цветок, который я вижу в твоих волосах, прекрасен, но он скоро завянет… прощай… я не могу…
Вальтер быстро удалился; Маргарита с удивлением посмотрела ему вслед, она не могла понять значения его слов; в тревожном волнении она отправилась назад к террасе и тут увидела, наконец, поднявшуюся на дороге пыль; сердце ее радостно забилось: это приближался он – Вольдемар.