- Ты очень подкован в этом непростом вопросе о существовании загадочных подземных жителей. - Я улыбнулся коротышке, чтобы как-то сгладить недовольство проводника.
- Эти знания передаются нашим людям по наследству. У нас, я уже говорил, есть специальные книги, в которых все досконально описано и растолковано.
- Кто же их составлял ваши учебники? - Спросил я.
- Шаманы говорят, что книги к нам принесли люди с внутреннего мира и в это все наши люди верят. Да и как не поверишь, если все что в них описано, происходит на наших глазах?
- Ну, хорошо. Ты меня в чём-то убедил. Расскажи, что случилось с тем спелеологом из Новокузнецка? Где он сейчас? Неужели до сих пор живёт в вашем подземном мире?
- Нет, Андрей не живет в наших катакомбах. Он был не приспособлен, долго жить под землёй. Он начал терять зрение, часто болел и очень страдал от отсутствия солнечного света. Так же ему не хватало привычной еды. Под землёй очень мало растительной пищи и это отразилось на его здоровье.
- Куда же он делся с вашего подземного мира?
- Андрей ушёл через кордон в Россию спустя восемь месяцев с того дня, когда его откопал в Алтайских горах мой отец. Он ушёл летом и до границы его провожал наш знаменитый первопроходец Гуден. Вернувшись с похода, Гуден рассказал, что русского Андрея задержали пограничники и отправили его в город в расположение погранотряда. Что с ним случилось дальше нашим людям неизвестно.
Я тебе рассказал, что случается с человеком верхнего мира, надолго оказавшимся в подземельях. Мы знаем об этом и похищаем только маленьких детей. Дети лучше привыкают к подземной жизни и часто доживают до среднего возраста. -
Мукка поднялся на ноги и сказал, что пора отправляться к новому месту погружения в подземелье. Я тоже встал на ноги, и мы отправились к подножию кургана.
К невысокому кургану, обложенному крупными валунами, мы пришли, когда совсем стемнело. На небе не было видно ни одной звезды, а со стороны гор дул теплый, пахнущий полынью ветерок. Мукка прекрасно различал в темноте все особенности окружающей среды и безошибочно, лавируя между камнями, поднялся на холм. Я как привязанный следовал по его пятам, ступая почти след в след. Коротышка категорически запретил мне включать фонарь. Он сказал, что свет фонаря виден в степи на расстояние в двадцать километров и это может вызвать подозрение у местных кочевников, которые пасут в округе небольшого пресного озерца свои табуны лошадей и отары овец и коз.
- Здесь у многих скотоводов есть верблюды, а на склонах Агар-Дага они пасут сарлыков. Так они называю яков. Если кочевники увидят свет твоего фонаря, то обязательно приедут сюда на лошадях чтобы понять, кто ходит с огнём по их степи. Мы, жители подземелий никогда не пользуемся огнём, выходя ночами на поверхность. Кстати нам этого и не нужно делать, наше зрение привычно к сумраку. -
Мукка подвёл меня к камню, под которым скрывался вход в подземелье. Он без труда отодвинул плиту, приоткрыл отверстие на столько, чтобы мы смогли без труда в него протиснуться, и велел мне первому спуститься в колодец глубиной два метра. С колодца вниз под землю уходил проход с ровными стенками. Когда проводник спустился сам, я спросил его.
- Может быть, нам можно пройти ещё какое-то расстояние по степи?
- Нет. Следующий выход будет только в горах, в нескольких километрах от озера Шара-Нур. По степи двигаться нельзя. Здесь на нашем пути будет пять или шесть пастушьих стоянок, на которых содержат злобных псов-волкодавов. Собаки нас могли уже услышать и почувствовать, так как ветер дует в их сторону. Если ты даже пойдёшь один, тебя, скорее всего, разорвут псы или возьмут в плен кочевники. Степь в этом месте принадлежит только им, и нарушать этот порядок никак нельзя. Кто будет разбирать идёшь ты с благими целями или решил украсть скот у местного населения. - Мукка подтолкнул меня и приказал.
- Давай лезь в проход первым. Сто шагов будешь ползти на четвереньках, а потом тоннель расширится, и мы пойдём во весь рост. - Действительно через какое-то расстояние проход основательно расширился, мы поднялись во весь рост, и пошли дальше друг за другом. На протяжении всего остального пути я шел с зажжённым фонарём. Тоннель оставался узким, и идти рядом не было никакой возможности. Проводник обогнал меня и попросил в точности повторять его движения, не цеплять руками и одеждой за камни и углы, стараться перешагивать аккуратно через камни, лежащие по всему дну подземного прохода. Кое-где под нашими ногами хлюпала вода.
- Здесь воды много. Потому что вокруг разбросаны небольшие озёра, в которых пастухи поят скот. Вода под напором стекает с горного хребта. Потом когда мы начнём подниматься, воды будет всё меньше и меньше. - Сказал Мукка. Он нагнулся и почерпнул в глиняную кружку немного воды и с удовольствием напился.
- Почему здесь нет светящихся шаров? - Спросил я.
- Это тупиковый подземный ход. Зачем его пробили люди далёкого прошлого нам неизвестно. Светящиеся шары могут попасть в эти подземелья только по верхнему миру, поэтому они не рискуют вылетать наружу, так как могут погибнуть при столкновении с человеком или животным. Это как шаровая молния. Она коснётся кого-нибудь и тут же рассыпится на мелкие искры, которые собрать воедино очень трудно. В таких тупиковых ходах мы иногда пользуемся открытым огнём, изготовляя факелы и большие фонари, в которых горят восковые свечи. У меня есть с собой такой фонарь. Я им воспользуюсь на обратном пути, в тех местах подземного тоннеля, где стоит кромешная тьма. Таких мест не много, но они есть.
- Летучих мышей я видел несколько раз, но вот крысы нам нигде не встретились. Неужели здесь такое место, непригодное для этих зверьков?
- Крысы здесь есть, но мы с ними договорились, и они живут колониями в других местах, где много выходов на поверхность и обитают люди и скот. Крысы очень умные твари, хотя живут совсем недолго, но это не мешает им объединять работу мозга каждого зверя в одно целое. Они думают коллективно, и как это им удаётся делать нам неизвестно. -
Я вдруг заметил, что иду легко и страх оставил меня. В какой-то момент я склонился к шутливому тону.
- У вас есть электрические машины? - Задал я дурацкий вопрос.
Я понимал, что в катакомбах невозможно использовать генераторы или батареи и аккумуляторы, которые необходимо периодически подзаряжать, но решил подсмеяться над своим подземным провожатым. Мукка взглянул на меня хитрыми глазами и промолвил на ломанном русском языке, которому научился от своего отца, а тот окончил четыре класса начальной школы в столице Горно-Алтайской республики. Он мне рассказал об этом ещё вначале пути. Мукка вообще-то знал несколько местных языков, и бывало, при разговоре вставлял в предложения то монгольское, то тувинское слово. Он мог воспользоваться и казахскими или киргизскими словами, но в купе с русскими они мне казались знакомыми. Я его понимал хоть и не дословно, но сносно. Он же частенько переспрашивал меня и тогда, чтобы объяснить мысль, я вставлял слово на нужном местном языке. Вот и сейчас он фыркнул раздосадовано и сказал.
- Мы не отстаём от прогресса. У нас есть технически подкованные люди. В центральном посёлке у нас налажено электрическое освещение. Наш механик установил водный генератор в том месте, где падает водопад. Электричества хватает, чтобы освещать огромный подземный грот, в котором расположены жилища сорока семей. Нам хватает слабого освещения.
- Куда же девается дым от ваших печей? Я что-то не могу представить утечку дыма из какой-нибудь щели в земле. Это обязательно привлечёт внимание людей живущих на поверхности. И поверь, люди не останутся в стороне, они обязательно захотят узнать, что там горит.
- У нас налажена специальная система вентиляции и печи мы топим только в ночное время, когда люди не болтаются среди холмов. Если люди когда-нибудь и заметят дым, то посчитают что это какой-то вид тумана. Дым выходит из-под земли именно в таких местах, где туманы бывают особенно часто. -
Я вдруг с изумлением заметил, что тоннель перестал спускаться вниз. Некоторое время мы шли горизонтально и наконец, оказались в огромной полости. Везде торчали сталактиты и сталагмиты, отовсюду капала вода. По этой пещере мы шли минут двадцать, пока не упёрлись в каменную стену. Дальше проход был закрыт специальной заглушкой, однако я почувствовал, что свежий воздух поступает откуда-то справа.
- Тут сильная воздушная тяга. - Заметил я и стал осматривать при помощи фонарного луча потолок пещеры.
- Там продолблен воздуховод, он выходит на поверхность в грот. Видишь у потолка, висят летучие мыши. Они ночью вылетают на охоту за насекомыми и растительной пищей в степь через этот воздуховод. Этот вид летучих мышей всеядный. Такие мыши редко живут в подземельях, им нужен короткий выход наружу. Зимой эти твари перемещаются в наружный грот и там практически превращаются в кусок льда. Мы иногда собираем мышей и используем их в пищу. Они очень вкусные, если их приготовить особым способом. -
Мукка подошёл к заглушке, убрал каменный клин из-под неё и велел мне слегка надавить на плиту. Задвижка легко отошла, освободив проход. Тоннель теперь стал заметно подниматься кверху.
- Я заткну проход на обратном пути. Нам придётся подниматься часа два, и выйдем мы на перевале в полукилометре от дороги, по которой ты можешь спуститься к озеру, там работает твоя буровая установка.
Какое-то время мы шли молча, выбирая путь между каменными завалами
- Зачем закрывать этот проход? - Спросил я.
Мы остановились минут на десять, и я поменял в фонаре батареи, но отработанные не выбросил, оставил на всякий случай, вдруг путешествие затянется по каким-то не предвиденным причинам.
- Сейчас будет южное боковое ответвление, оно тянется на километр в сторону гор и на его конце небольшая полость. Как раз в этом подземелье живут два отшельника. Это шаманы Тибетской древней религии Бон-По. Эта религия изгнана с Тибета буддистами. То есть с народом Бон-По случилось примерно то же, что и с нами, когда в наши края пришли русские христиане. Эти монахи много лет назад пришли сюда с гор Монгольского Алтая, а туда пришли когда-то давно с гор Тибета. Раньше их было семь человек, но пятеро уже умерли и живые сделали из них мумии. Где мумии покоятся, кроме отшельников никто не знает. Любую религию уничтожить до конца очень трудно, вот и уходят в глушь её почитатели. Такое случилось и в России. У вас был исход представителей старой веры. Мы хорошо знаем староверов Алтая и Саян.
Отшельники, о которых я рассказал, колдуют, распевают страшные мантры и постоянно общаются с духами гор, воды, воздуха. Особенно в ладах они живут с духами пещер, скал и озёр. В древние времена монахи религии Бон всегда жили в пещерах или в катакомбах, которые сами выдалбливали в горах. В древние времена среди них было много летающих монахов, у таких летунов вход в катакомбы располагался на отвесных скалах и на большой высоте. У них в ходу так называемая энергетическая свастика, указывающая, в какую сторону движется сила и всегда есть священный предмет дордже, который способен испускать молнии. Местный шаман Бон показывал мне такой священный предмет дордже - это очень причудливая вещица. Ламы рассказали мне, что они приносят своим богам жертвоприношения, убивают на специальном жертвеннике животных и птиц. Говорят, что раньше они приносили в жертву и людей. Одним словом это невероятно мистические отшельники религии Бон-По. Они, выполняя определённые ритуалы и повторяя священные мантры, легко общаются с существами, не имеющими формы. Они говорят, что человек умирая, тоже теряет форму и становится сгустком сознания. Этот сгусток, а по-нашему душа, способен переродиться в новое тело. - Мукка покачал сокрушённо головой и дополнил об отшельниках.
- Я лет пять назад ещё раз встречался с одним из отшельников, и он сказал, что они с напарником подобрали себе новое место. Сказал, что за ними должен прийти молодой лама приверженец их веры. Он обязался увести их на родину в горы Алтая, в какую-то тайную пещеру, один из выходов из которой располагается на отвесной скале, на высоте в двести метров. - Мукка остановился и сказал задумчиво.
- Может быть, они уже ушли? Из наших людей никто не осмеливается сходить в их обитель и узнать о судьбе монахов Бон. Так и живём в неведении.
- Так вы что от них закрываете проход в ваши подземелья? Может быть, они похищали ваших соплеменников для жертвоприношений? И ещё. Как вы можете ориентироваться под землёй, как определяете стороны света, не видя солнца, луны и звёзд?
- У нас везде стоят особые метки. Ты их не замечаешь. Что касается ворот, это монахи придумали заглушку. Сейчас подойдем к их ответвлению, и ты поймёшь, зачем они это делают.
- Почему местные жители никогда не рассказывают о том, что в этих местах под землёй живет не только ваше племя, но ещё и ламы древней религии Бон-По? У меня здесь много знакомых и никто даже не заикался о монахах.
- Разве степные кочевники осмелятся выдать тайну подземелий, да ещё и вам белым людям, которые поклоняются совсем другим богам, ведут борьбу с шаманизмом и прочими древними верованиями? И ещё. О нас знает ограниченное число кочевников. Мы входим в контакт только с теми, кто умеет хранить тайну. - Глухо проговорил Мукка и посмотрел внимательно мне в глаза. - Мне кажется ты один из таковых? Мы закопаем вход на наше кладбище и сделаем новый совсем в другом месте, так что тебе больше не отыскать его даже с помощью Октая, твоего знакомого пастуха. -
Мукка опустился на большой камень и задумался. Он явно что-то вспомнил и не решался мне рассказать. Однако через мгновение нерешительность исчезла с его лица, и он вновь заговорил об отшельниках. Я понял, что проводник тщательно подбирает слова для того, чтобы не сказать лишнего. - В последнюю мою встречу с ламами Бон-По их было четверо. - Кто же был четвёртым отшельником? - Не сдержался я, чтобы не спросить.
Между нами возникло какое-то странное напряжение и это говорило о том, что Мукка решил открыть мне ещё одну непостижимую тайну жутких подземелий.
- С ними жил отшельник китаец по имени Генгис-Вэй. Он перевёл своё имя на наш язык, и получилось как Истинно Великий. - Продолжил рассказывать Мукка. - В отличие от своих товарищей он был приверженец древнейшей религиозной философии Даосизма. Когда мы стали вести разговоры о вере и мистериях, тибетцы вежливо замолчали и предоставили вести беседу только своему товарищу Вэю. Он мне рассказал о многих странных, почти непонятных для меня вещах. Он сказал, что ещё сто лет назад был посвящён Даосизтами в какой-то высший сан их невероятной философии. Он сказал, что человек может научиться превращаться в любой предмет, вещь или существо, а ещё сказал, что может прямо сейчас на моих глазах покинуть этот мир и уйти в иной мир, совсем непохожий на нашу землю. Я тогда чуть не умер от страха, но скрепя сердце досидел до конца его исчезновения. Что произошло с отшельником, и как это он сделал, я не понимаю, до сей поры. Его товарищи тоже не смогли мне объяснить принцип превращения Вэя. Они сказали, что он ушёл туда, где все вещи и существа кажутся совсем не такими как в нашем бытие.
- Так что же ты увидел, наблюдая за китайцем? - Задал я ещё один вопрос Мукки.
- В это трудно, а может даже невозможно поверить, но с китайцем действительно произошла страшная метаморфоза. Он на наших глазах стал уменьшаться в размерах и наконец, превратился в крохотного лилипута не больше чёрного древесного муравья и ушел в щель в стене пещеры. Отшельники заговорили взволнованно на своём языке, а мне сказали, что их товарищ вернётся обратно спустя один лунный месяц. Я ничего не смог понять в этой жуткой мистерии китайца, хотя мы сами можем становиться невидимыми для посторонних людей, но здесь на моих глазах случилось совсем иное превращение человека. -
Мукка долго молчал, давая мне время переосмыслить его рассказ, потом легко поднялся и подал сигнал двигаться дальше.