Моргана выдыхает и, как обычно, говорит:
— Ты идиот.
Может быть, она всё поняла. Артур вздыхает и поворачивается к ней. И всё, о чём он может думать: «Господи, она такая красивая», и, возможно, когда-то он любил её, искал её черты во всех девушках, с которыми встречался. Но никогда всерьез не думал об этом раньше.
— Что?
Он так много хочет сказать ей, но с губ вылетает только:
— Ты прекрасна, — быстро проговаривает Артур, надеясь, что не будет сожалеть об этом. — Я знаю, я пьян, и ты не воспринимаешь меня всерьез, но ты прекрасна.
Она улыбается ему и, кажется, что им снова по шестнадцать лет, и Артур впервые видит Моргану, свою сводную сестру.
— Но завтра ты протрезвеешь и…
— А ты по-прежнему будешь прекрасна, — перебивает её Пендрагон, потому что она хочет возразить, и потому что Моргана неправа.
Для него она всегда будет самой красивой и если…
— И я…
— Женишься. На Гвен.
Гвиневра — прекрасная девушка, и Артур любит её, но чувствует себя таким виноватым, потому что забыл об этом.
========== Леденящий холод ==========
Комментарий к Леденящий холод
Автор: arya_B
POV!
Помнишь?
POV Morgana
Помнишь то время, когда мы были детьми, Артур? Мы жили в сказке тогда. Играли в «деву и чудовище». Конечно, ты был моим рыцарем. Но вспомни: когда я отказывалась играть, если не позволишь мне быть героем, тогда ты примерял на себя роль девы в беде. Я упрямилась даже не потому, что мне хотелось быть рыцарем, а потому, что это выводило тебя из себя. Эта было самым забавным во всей игре.
В конце концов, мне не суждено было быть героем.
Помнишь наш первый поцелуй? Тебе было четырнадцать, мне едва исполнилось шестнадцать. Ты всё хвастался своими романтическими подвигами, но ты был так взволнован и так нервничал, что я была уверена — это был твой первый поцелуй. Ты спросил у меня, был ли это мой первый поцелуй. Я не ответила.
Первый. Но ты так никогда и не узнал об этом.
Порой, много лет спустя, когда я должна ненавидеть тебя, я всё равно вспоминаю о том поцелуе. Об играющем в поле ветре и о яблоках и вине, которыми мы тогда перекусили. О том, как быстро билось моё сердце, когда ты обнял меня. Мы заключили пари на поцелуй, это было игрой, и за это я ненавижу тебя ещё сильнее.
(Между тем я вообще не ненавижу тебя, но как мне сказать об этом? Я знаю, что говорят обо мне твои рыцари. Что говорит Мордред. Все они уверены, что я ненавижу тебя. И я делала всё, чтобы доказать, насколько сильна моя ненависть. Но на самом деле я никогда не смогла бы возненавидеть тебя. Разве не смешно?)
Помнишь, как ты сделал выбор? Ты выбрал своего отца, а не меня. Я знала, что так будет, но всё же это застало меня врасплох. Мне было страшно и одиноко. Впервые без тебя. Позднее я потеряла Мерлина, Гвен и Моргаузу, но боль этой потери была несравнима с той, когда я лишилась тебя, потому что ты всегда был рядом. Поэтому, потеряв тебя, я утратила частичку себя.
Помнишь первый раз, когда я разоружила тебя? Конечно, нет. Тебе нравилось думать, что ты всегда побеждаешь. Всё нормально, Артур. В конце концов, ты всегда был лучшим из лучших. В конце концов, это твоя судьба. Мерлин победил, пускай ты и ушёл. Дракон победил. Полагаю, он был злодеем моей истории, а мне не хватило сил стать героем. Я проиграла, но всё равно победила тебя, Артур. А всё, что мне досталось, — кровь.
Последнее, что я вижу, — твои глаза. И мне нравится думать, что последнее, что видишь ты, — мои. Было бы прекрасно, правда? Трагично. Как наша жизнь.
Первое, что я увидела, прибыв в Камелот, — твои глаза. С тревогой разглядывающие меня, пока мне помогали спуститься с лошади. Мне казалось, я нашла дом. Не Камелот — тот никогда не был мне домом. Но ты был моим домом, и ты всегда будешь им. Я умираю, ты тоже; в конце концов, смерть — единственное, чем всегда владели Пендрагоны. Я никогда не верила пророчествам.
Мы пали так же, как и жили. В борьбе.
Я скучаю по тебе посреди ледяного холода, Артур. Ты всё ещё тот мальчик, что приветствовал меня в мой первый день в Камелоте.
«Моргана ненавидит Артура» — как смешно это звучит.
Надеюсь, однажды мы обретём мир.
Ты ещё помнишь наш мир, Артур?
Представь
POV Arthur
Последнее, что я вижу, Моргана, — твои глаза.
Есть ещё кое-что. Мерлин и дракон. Несбывшееся пророчество и королевство, которому нужен король. Но, когда они уносят меня от тебя, мёртвой и прекрасной, я уже мёртв.
Я закрываю глаза и вижу тебя. Я вижу нас детьми, играющими в «деву и чудовище». Это была наша любимая игра, верно? Игры, герои… Счастливый конец.
Я думаю о нас, о тебе — девочке, полной доброты, моём лучшем друге и первой любви. Мы были такими храбрыми, что я думал, мы всегда будем спасать друг друга. Наивно, да?
«Да», — ответила бы ты.
Мне хотелось бы, чтобы последние мгновения моей жизни, не были преисполнены сожаления, но я сожалею. Потому, что выбрал Утера, а не тебя, потому, что ты молчала. Знаю, тебе казалось, что, узнай я о твоей магии, отвернулся бы от тебя. Но, Моргана, за тобой я бы последовал даже к вратам ада. Куда бы ты ни приказала. Мне понадобилась вечность, чтобы отвернуться от тебя, Моргана. Прошу, прошу, пойми меня. Ты ушла, но я надеялся, что у меня получиться вернуть тебя. Я думал, что смогу спасти тебя.
Представь, если бы у меня получилось? Можешь ли ты представить нас вместе? Какую бы жизнь мы могли тогда прожить?
Я полюбил Гвен, правда полюбил, и это несправедливо. Я так сильно любил тебя, что дурачил себя, надеясь, что, когда полюблю её, буду любить тебя меньше. Когда ты была занята ненавистью и саморазрушением, я продолжал любить тебя. Я до сих пор люблю тебя. Всегда буду любить.
Я должен был догадаться о том, что в тебе сокрыта магия, ведь ты наполнила мой мир волшебством. Быть может, я ошибаюсь. Быть может, такой ты представала только у меня в голове. Ты избегала меня. Но всё, о чём я мечтал, — ты. Ты сделала меня тем, кто я есть. (Но сейчас я больше ничего не могу вспомнить. Не помню наш первый поцелуй. У нас было так мало времни. Мы заслуживали большего.)
Сейчас моё царство — пепел, и пусть дракон обещает, что он озолотиться. Мы должны начать всё с начала, представить всё по-другому, верно? Вернём тех диких, невинных детей, которыми мы были когда-то? Наш великий замок. Царство, построенное на доверии и справедливости, которое ты когда-то знала. Не могу поверить, что Мерлин думал, что мне удастся возвести Альбион без тебя.
Королевство — свободное ото лжи, притворства и страха. Можешь ли ты его представить? Я могу, когда вижу твои глаза.
Возможно, Моргана, я просто теряю рассудок. Но я вижу наше будущее, написанное прошлым. Безумие ли это?
Можешь его представить? Моргана, я думаю, мы даже могли бы быть счастливы.
========== Осколки грядущего ==========
Комментарий к Осколки грядущего
Автор: emerald sorceress
Озеро. Она видела его край, где холодная, мерцающая вода накрывала галечный брег. Моргана подошла ближе, и вода омыла её ступни, приятно охлаждая кожу, пока она в ожидании всматривалась во тьму…
Девушка приблизилась ещё, и теперь вода дошла до её лодыжек, голеней и намочила платье, заставляя ощутить холодный озноб.
Где-то позади она услышала отдалённый голос. Он звал её по имени, но Моргана не замечала его: всё её существо влекло в центр озера. Что-то притягивало её, и у неё не оставалось иного выбора, кроме как идти дальше.
Вода достигла до её груди, а голос, взывающий к ней, зазвучал испуганно, пока вдруг не исчез в наплывающем тумане. Теперь казалось, он был слишком далеко, а вода уже дошла до подбородка и глаз. Моргана прозрела: озеро, которое казалось таким прекрасным и чистым, оказалось мутным и заросшим водорослями.
Вода, горчащая и обжигающая холодом, наполнила лёгкие, захлестнув её с головой.
Она пошла ко дну; водоросли зацепились за её одежду и потянули Моргану всё ниже и ниже. И она позволила им. Тёмные волосы девушки струились в воде, и Моргана походила на сирену.
Над водой кто-то был. Рука, что коснулась её. Слишком поздно.
Тьма…
***
Видения тревожили Моргану не каждую ночь. Если ей везло, подобные сны настигали её раз в месяц. А иногда они случались несколько раз в неделю. То, как чувствовала себя девушка, когда ложилась спать, или сколько снотворного давал ей Гаюс, роли не играло.
Увы, Моргане снились кошмары, которые она не могла контролировать.
Однако в последнее время они застигали подопечную короля врасплох, если она позволяла себе предаться мечтам. Девушка теряла сознание на несколько мгновений, и тогда у неё случались видения. Обычно они длились недолго: показывали возможный грядущий осколок и после тотчас исчезали. Никто даже не успевал заметить, как стекленели её глаза, пока перед ними проносилось её возможное будущее.
Моргана всегда была прилежна и внимательна на заседаниях совета, выслушивала просьбы и доводы горожан, явившихся представить свои предложения или же просить справедливого суда у короля и его советников. Но теперь она сидела подле Утера словно натянутая струна, до боли в побледневших пальцах сжимая подлокотники своего кресла, когда ощущала, что новый обломок её будущего вот-вот пронесётся перед ней. Если бы король или его совет поймали её, впавшей в транс… Моргана даже думать не хотела, чего это могло ей стоить.
Она старалась не мечтать и избегала зеркал. Любая поверхность, что могла показать её отражение, сулила девушке неприятности; и, умываясь по утрам, Моргана даже перестала заглядывать в чашу с водой, дабы не видеть водную гладь.
Когда приходила Гвен, чтобы заплести её волосы, Моргана закрывала глаза и во всём доверяла вкусу своей служанки. Никто не обвинил бы Гвен в отсутствии вкуса. А зеркала стали для девушки анафемой.
***
В замке готовились к празднеству седьмой годовщины королевского брака.
— Немного левее, — посоветовала Моргана, наблюдая, как Мерлин вешает гобелен. Щёлкнув пальцами и громко произнеся заклинание, он переместил ткань с помощью магии, и гобелен занял то же место, что и пятнадцать минут назад.
Девушка топнула ножкой.
— Нет, до этого всё же было лучше.
Мерлин зарычал. А когда девочки-служанки начали хихикать, указывая на неё, Моргана поняла, что маг окрасил её волосы в прекрасный бледно-розовый цвет. Ему-то надоело уже в двадцатый раз перевешивать один и тот же гобелен.
Никто и глазом не моргнул, все давно привыкли к магии Мерлина; после смерти короля Утера, Артур упростил все законы, запрещающие волшебство в Камелоте. Магическое сообщество быстро вступило в свои новые права, и несколько его представителей даже заняли важное место в королевском совете; но никто из них, разумеется, не был так приближён к королю, как Мерлин, его главный советник.
Девушка в ярости бросилась к магу, заливаясь краской, и теперь её лицо и волосы создавали ужасный контраст. Казалось, никому не было до этого дела: после смерти старого короля и изменений, принесённых царствием новым, люди привыкли к подобному.
Давным-давно Моргана покинула замок, чтобы стать ближе к своему народу и попытаться разобрать тот беспорядок, что остался после смерти Утера. Это было необходимо, вот только ещё сильнее усугубило её отношения с Артуром. Они расстались обиженными друг на друга.
Никто не ожидал, что Моргана уйдёт так надолго. И, вероятно, она не должна была удивиться, узнав, что её место в сердце Артура уже занято другой. Король, обиженный и сердитый, справился с её уходом тем единственным способом, который знал, — обратив своё внимание на другую девушку, к большому огорчению многих придворных.
Это было огромной ошибкой и самым большим сожалением Артура.
Но, несмотря на то, что и он, и Моргана были несчастны, менять что-то было слишком поздно. Браки в Камелоте связывали до смерти, и даже король не мог этого изменить. Годы шли, и ничего нельзя было сделать, кроме как наблюдать за тем, как несчастны, озлоблены король и королева и, разумеется, как страдает леди Моргана.
Мерлин пытался предупредить Артура о том, что его поспешное решение приведёт к чему-то подобному. Король же знал, что как постель постелешь, так в ней и поспишь. Мерлин в свою очередь проявлял доброту к близкому другу, когда прикусывал язык, испытывая желание сказать: «Я же говорил».
Но хуже всего было Моргане. Она всё ещё любила Артура, и для всех было очевидно, что он её тоже. Но из-за чести, которая когда-то у них была, и ради жены Артура они не давали волю чувствам.
Они любили друг друга безмолвно, на расстоянии.
И Моргана знала, что сохранит непорочность, не в силах когда-нибудь выйти замуж, не желая ставить кого-то в положение жены Артура. Не желая, чтобы кто-то страдал, вздыхая по ней, пока она любит другого.
Моргана обратилась к Мерлину, преданному другу и союзнику. Она знала, что Артур выпытывает у мага всякую информацию о ней, утешая себя знанием того, как она проводит свои дни.
Этого ему должно быть достаточно.
Моргана всё ещё пыталась настигнуть Мерлина, рассыпаясь в угрозах, когда в зал вошёл Артур, ведущий под руку свою королеву. Девушка и маг остановились, и Моргана отдалилась от Мерлина, не отрывая глаз от пола, когда король посмотрел на неё. Если бы Мерлин не знал короля так хорошо, он бы и не заметил, как сгорбились плечи Артура, когда он повернулся к жене.
Все поклонились… когда Гвиневра прошла мимо.
***
Моргана не могла контролировать то, что видит.
Отдельные её видения были так ужасны, что девушка посыпалась, покрытая холодным потом, и разрывала криком полутьму. Будущее предоставляло ей много дорог, и некоторые были трагичны.
Но бывали и другие видения, те, что оставляли на щеках Морганы румянец и сладкую боль в животе. Просыпаясь, она помнила прикосновения мягких губ к её плечам, твёрдые мышцы под рубашкой, его светлые волосы, в которые она запускала пальцы.
Но сейчас Моргана была устрашена очередной дорогой, что предлагало ей будущее.
У неё были чувства к Артуру — в основном из раздражения, — но в последнее время всё поменялось. Когда он заходил в комнату, её живот делал небольшое сальто, а сердце сжималось, когда он флиртовал с другими девушками.
Когда Моргана пыталась предостеречь его о той девушке — Софии, — она так решительно опровергала его обвинения в ревности, хотя отчасти (как бы ей ни хотелось отрицать) Артур был прав. Подопечная короля была немного (или чуть больше) влюблена в него.
И теперь Моргана не знала, был ли её сон вещим или же просто глупым олицетворением надежд юной, безответно влюблённой девушки. Иногда ей снилось, что Гвен стала королевой Артура, но порой Моргана сама была его женой. Она не ведала, как именно сложится их жизнь, кому достанется сердце Артура или даже о том, являются ли её сны действительно осколками грядущего.
Что, если её видения ничего не значили? Что, если они были всего лишь снами?
Кошмар, привидевшийся ей прошлой ночью, был самым ярким и реальным из всех. Но Моргана не посмела рассказать об этом Мерлину или Гаюсу, страшась, что они только посмеются над ней. Она была горда. Девушка не посмела рассказать даже Гвен, её милой Гвен, о кошмарах и своих чувствах к Артуру. Моргана могла бы предположить, что её служанка и так обо всём знает, но всё равно ревностно скрывала этот секрет в самых потаённых уголках своего сердца.
Подопечная короля много грезила…
***
Её безымянный палец увенчивало золотое кольцо, сверкающее в пламени свечей, пока рука покоилась на округлом животе. Моргана ласково погладила его, и её ребёнок запинался в ответ. И тогда сзади её накрыли крепкие руки. Муж прижался грудью к её спине и прислонился своей щекой к её, щекоча нежную кожу грубой щетиной.
— Хочешь танцевать? — прошептал он ей на ухо.
Моргана развернулась, встречаясь глазами с Артуром. Ему было около тридцати, и теперь он был уже не тем мальчишкой, которого она знала. Его густые светлые волосы сияли на свету, он начал отпускать бороду, и девушка с нежностью взглянула на него, прикоснувшись к его щеке, скорбя об ушедшем детстве.