— Иди сюда, — Бальтазар сел удобнее и притянул Андри в свои объятья, позволив развалиться так же, как он лежал до того, но вместо подушки на груди Романа. — Жаль, что тебе пришлось учиться на таких ошибках и плохих моментах жизни. А жизнь — это обычный естественный отбор. Кто сильнее, кто умнее, кто шустрее, тот выигрывает и выживает. Получает больше. И здесь, по идее, не может быть места жалости, сочувствию, поддержке. Но тогда чем мы отличаемся от животных?
— Мне не нужна вся эта ерунда, — сморщился Андри, отставив бутылку, и ложась рядом. — Хочешь меня?
— Всегда хочу, — улыбнулся Бальт, поворачиваясь на бок, к Андри лицом и нырнув рукой под его футболку.
— Давай сегодня это будет иначе, — произнес Андри, — словно мы нормальные и нас связывает что-то больше, чем желание трахаться.
— Не говори так, — Бальтазар не улыбался, лишь с каким-то странным выражением лица всматривался в глаза Самандриэля, — я хочу обманываться и дальше, будто это «словно» — так и есть. Потому что люблю тебя и, черт возьми, это сложно. Но хорошо, что меня учили, что от сложностей нельзя бегать, — улыбнулся он, нависнув над Андри, очертил пальцами идеальный овал лица и поцеловал. Так же жадно, страстно, жаждуще, но с ноткой отчаянной нежности, которую ему позволили включить.
— Зря ты делаешь это, зря, — прошептал Самандриэль, оторвавшись от губ, — но сегодня я хочу, чтобы ты любил меня.
— Я люблю, Андри, — прошептал он, целуя подбородок, наслаждаясь нежной кожей и тем, что он мог не сдерживать свои порывы. — Люблю.
Ласкал языком и губами головокружительно тонкую кожу шеи и ключиц. Периодически возвращался к восхитительным губам, чтоб сорвать с них поцелуй. Бальт любил в Андри каждую мелочь, миллиметр, движение пальцев или звук голоса. И то, что он знал подробно историю влюбленного Каса, всех остальных, кому ломал жизни и карьеры Андри — ничего не меняло. Азазель, словно наслаждаясь этим, показывал Бальту все: фото, статьи, видео. Бальтазар видел разрушенные судьбы, семьи и убитых любовью и горем людей. Это все проходило через разум, призывая организм держать себя в руках и не выдавать ничего. Но сердце себе спокойно делало, что хотело. И душа. Впрочем, душу он уже обменял. Но не чувствовал, будто у него что-то пропало.
Самандриэль принялся расстегивать пуговицы рубашки Бальтазара, чтобы отшвырнуть ее в сторону и пройтись руками по всему телу, лаская пальцами едва ощутимо. Роман стащил футболку Андри, чтоб прижаться телом к телу, ощутив разряд тока от соприкосновения их обнаженной кожи. Еще один поцелуй сорвать с уже слегка припухших губ Самандриэля. Но от этого они стали еще притягательнее. А потом пуститься в путешествие по плечам и груди Андри. Целуя так, как хотел, вырисовывал узоры языком.
Нет, он никогда не обманывал и не игрался с Андри в кого-то другого. Он был всегда собой, когда был с ним. Просто сегодня день неимоверной нежности и ласки. Лизнул сосок, подул на него, обхватил губами, лаская языком. А руки тоже не были без дела. Проехался мягко ладонями по бокам Андри и принялся неспешно расстегивать ремень его джинсов. Самандриэль тоже принялся освобождать его от брюк и нижнего белья, чтобы прижаться обнаженным телом, чувствуя возбуждение Романа.
Бальтазар тяжело перевел дыхание, ощутив такое приятное соприкосновение. Поднял голову, отрываясь от невероятно нежной кожи и провел восхищенным взглядом по телу Андри, от серых глаз до пальцев ног. Как можно быть таким желанным и таким красивым? Но он ни слова не скажет. Не сейчас. Он хотел показать Андри это не словами.
Прильнул губами к плоскому животу, принялся вырисовывать языком узоры, облизал пупок и скользнул ниже. Член Андри дождался от него только скупой ласки, он лишь провел языком по стволу и перескочил ниже. Поцеловал кожу возле колена. Еще поцелуй чуть выше и еще. Целых девять поцелуев, он посчитал, от колена по внутренней стороне бедра. А потом легким касанием провел языком по промежности до мышц ануса. Самандриэль лишь простонал, выгнувшись всем телом под желанными и нежными ласками.
Бальтазар почувствовал. Провел языком по кружку мышц, подразнил их самим лишь кончиком, вошел внутрь ненамного, лишь обозначить свои намерения продолжить и поднял голову. Хотел посмотреть. На покрытые поволокой желания глаза, на припухшие губы. Провел пальцами по бедрам и ощутил легкую едва заметную дрожь тела. Андри был сейчас таким чувствительным, таким открытым. Бальт буквально задыхался от нежности, которая его накрывала. Наслаждался каждой секундой этой внезапно особенной близости.
Он не был уверен, что Ричард и Аз хоть как-то примут или одобрят его чувства. Нет, он будет молчать о них, не желая показывать такое им. Но они узнают, рано или поздно. Аз почувствует, Ричард заметит. Андри поделится.
Но сейчас не об этом. Сейчас он может быть собой. Улыбнулся Андри, поцеловал в бедро и вновь вернулся к прерванному, но заявленному занятию. Проскользил по мышцам жадными губами и скользнул внутрь языком.
— Давай, малыш, — прошептал Самандриэль, сильнее раздвинув ноги.
Никогда, за все время, он не позволял себе слабости. Но здесь и сейчас ему хотелось открыться. И ему очень не хотелось, что бы этот мальчишка стал таким же, как они. Он вернулся сюда, потому что устал, чертовски устал. А еще потому, что Роман позвал. И кажется, что Самандриэль понимал зачем.
Он двинул бёдрами, стиснув волосы Бальта меж пальцев. Бальтазар мягко обхватил эти чудесные бедра, которые обожал, и двинул языком внутри, так же ласково и нежно. По кругу, вдоль, поперек, одновременно и лаская, и дразня. Упорно, настойчиво языком внутри, а снаружи — губами, вылизывая и смачивая. Делясь своим наслаждением и чудесными ощущениями общности. Никаких резких движений, сама лишь до слез пробивающая чувственность. И ласки, что сводили с ума и его самого.
— Хочу тебя, — прошептал Андри, срывающимся голосом, — давай уже.
Бальтазар не мог не послушаться, Андри имел над ним полную власть. Навис над ним снова, обнял за бедра и вошел, тут же скользя ладонями выше, под спину, обняв, прижался всем телом, лишь опираясь на локти. Смотрел в глаза, не отрываясь, даже во взгляде показывая насколько глубоко и верно он любит. Но не скажет ни слова. Сейчас не скажет. Двигался медленно, размеренно, но каждое движение внутрь пробивало его посильнее любого тока. Он готов убивать, делать все, что угодно, но он хотел быть с Андри. Смотреть в глаза и, пусть это слишком по-детски и слишком фантастически — мечтать, что видит отзвук, отклик, отзыв на свои чувства где-то в глубине сейчас необычно мягкого серебра.
— Сильнее, малыш, сильнее, — простонал Самандриэль, притянув Романа к себе и жадно целуя в губы. Двигал бёдрами, выгибался в спине, чтобы прижаться сильнее и не переставал целовать.
Творилось что-то безумное, не хватало воздуха, Андри был таким жарким и таким почему-то родным, таким своим, что Бальт лишь крепче и крепче стискивал его в своих объятьях и двигался сильно, мощно, до конца, как хотелось обоим, чтоб затушить сладкий жар страсти и желания. И стонал прямо в поцелуи, потому что к чертям весь контроль и нормы поведения, нравоучения и советы, только обнаженные душа и сердце. Еще несколько толчков и Андри со стоном кончил, испачкав их обоих в сперме. И Бальт даже не подстраивался, потому что Андри увлек и его в свой оргазм. Вернее, в один, общий на двоих.
В голове был туман, и уж точно никуда не хотелось. Он не выходил, не сдвигался, продолжал быть так близко к Андри, как был и как хотелось, не смотря на разрядку. Мягко и легко, на контрасте со страстными, жаркими поцелуями совсем недавно, коснулся губ Андри и, оторвавшись, посмотрел в глаза.
— Я могу остаться?
Самандриэль отстранил Бальтазара, встал, а затем посмотрел на лежащего в его сперме парня.
— Уходи, — сказал он тихо, — и лучше не из спальни, а из дома. Денег Аластора хватит, чтобы начать новую жизнь. Уходи, пока можешь, иначе ты станешь таким же, как мы. Ты еще можешь быть нормальным. Поверь, от этого устаешь. Уходи, пока я тебе позволяю. Иначе потом я уже не позволю тебе уйти. Я бы предложением воспользовался.
Андри, не отрываясь, смотрел в глаза Бальтазара. Он осознал, что ему нужен этот парень. Он, всю жизнь возносивший себя на пьедестал, довольствовавшийся восхищением в чужих глазах, легко разбивающий сердца и жизни, осознал, что ему не хватает этой молодости. Ему не хватает того, чтобы его любили и превозносили не из-за желания обладать. Он просто устал. Но и знал, что иначе жить уже не сможет, не захочет. Да и не сможет этому парню ничего дать, просто сломает ему жизнь. Впервые в жизни Новак этого не хотел. Слишком много жизни и желания жить, любить было в Романе.
Бальтазар, не теряя зрительного контакта, встал и подошел вплотную, прижал каким-то странно уже привычным жестом ладонь к щеке Андри.
— Я не уйду, — качнул он головой, смотря в глаза, — мой смысл жизни здесь. И я не стану таким же как вы, пока во мне горит любовь. Просто позволь мне быть рядом с тобой, это все что мне нужно.
— Идиот, — покачал головой Самандриэль, — идем в душ, я хочу спать. И может уже перенесешь свои вещи, чтобы не бегать каждый раз?
Бальт попытался сдержать слегка глупую и счастливую улыбку, почти оправдав «идиота».
— Конечно, — улыбнулся Бальтазар, увлекая Андри в ванную, — и да, если будешь целоваться с Азом, я не посмотрю, что он демон, и набью ему морду.
— Я даже разрешу тебе пойти на вечеринку со мной. Вместе, — произнес Андри, — но помни, что если нужно будет для дела… Я сделаю все.
— Я постараюсь это пережить спокойно и красиво, — улыбнулся Бальтазар, — но после — мы будем компенсировать это все. Чем чаще придется тебе делать «всё» для дела, тем больше мы будем компенсировать. И я не только секс имею в виду, — он затащил Андри под теплую воду душа, нащупал первый попавшийся гель, выдавил на ладонь и мягко провел ею по плечу Самандриэля.
— Мы можем делать это вдвоем. На нас двоих спрос будет еще больше, — усмехнулся Самандриэль.
— Я не умею играть, — улыбнулся Бальт, — показывать, что хочу кого-то… Быть соблазнительным. Не мое это. Ты и сам это признавал, — рассмеялся он, — от меня мало толку в таких делах. Я могу лишь как с Эфом. Когда есть рядом тот, — он провел мыльной ладонью по боку Андри, съехал на бедро, с наслаждением поглаживая, — кого по-настоящему желаю.
— Я научу тебя, малыш, научу, — прошептал Самандриэль, накрыв губы Милтона своими.
— Ты в курсе, что слово «малыш» от тебя меня почему-то возбуждает? — улыбнулся Бальт, когда поцелуй закончился. Он обхватил бедра Андри и прижал его к себе, потираясь своим вновь вставшим членом о его член. — Хоть, по идее, я должен возмущаться, что ты так меня называешь.
— Тебя возбуждает все, что я говорю. Признай уже это, — усмехнулся Самандриэль.
— Я всегда это говорил. Но «малыш» работает вдвойне, — улыбнулся Бальт, чуть отстранил его, принимаясь намыливать там, где еще не мылил. — Но сейчас мы помоемся и пойдем спать. Я ответственный, и я быстро все схватываю на лету, — проговорил он, глянул в глаза Андри. — И как ты скажешь, как мне нужно будет вести себя при отце, так я и сделаю.
— Ричард не будет против того, что мы спим вместе, — отмахнулся Самандриэль, — в этом нет ничего предосудительного. Пару раз появимся в свете, вывернем это в нашу пользу. Создадим имидж. Мы уже обсуждали, что я буду якобы племянником того самого Самандриэля, — усмехнулся Новак, — назван в честь легендарного дяди, которого, к несчастью, сбила машина. Пока я еще не успел особо примелькаться и меня мало кто узнал. А с теми, кто узнал, поработает Азазель. Он умеет внушать то, что ему нужно.
— Может поженимся? — подмигнул Бальт Андри. — Чисто для конспирации, — улыбнулся он, хоть Андри легко прочел всё по этой улыбке и по прищуренному глазу, — я тебе предложение сделаю так, что полмира умрет от зависти.
— Не спеши, Роман, идем спать, — улыбнулся Андри, смывая с них пену.
Бальт лишь улыбнулся, дотянувшись до полотенца и закутав Андри в него. Ему не сказали «да», но и не сказали «нет». А в случае с Андри это означало, что надо приложить усилий. Это было не трудно.
Подхватил своего парня на руки и отнес в постель. И, не смотря на то, что был возбужден, всего лишь притянул Андри в свои объятья и заснул почти одновременно с ним. Главное — не секс, абсолютно не секс.
========== Возвращение ==========
Азазель и Ричард сообщили в общих чертах, когда прилетают, но точное время не назвали. Поэтому зайдя в дом, нашли весьма красивую сцену, где Бальт с Андри сидели на диване, рядом, рука Бальта лежала на плечах парня, и они пили виски.
— Крестник, Андри, — воскликнул Азазель. — Я соскучился, Бальти, налей выпить и нам с Ричем.
Бальтазар поднялся на ноги отошел к бару, чтоб налить отцу и Азу. Демон же уже был возле дивана.
— О, я жутко возбудился, увидев как вы с Аластором развлекаетесь, — прошептал Азазель достаточно громко, чтоб Бальтазар услышал и повернул голову к ним, пролив пару капель виски на барную стойку.
Он обнял Андри со спины, его руки тотчас же проскользили по телу парня и вернулись на грудь поглаживая соски через ткань.
— Думал обо мне, мой сладкий? — прошептал он на ухо, следом провел языком по шее.
Бальтазар устроил целый потоп из виски, потому что смотрел на них, крепко сжав бутылку. А виски наполнив стакан перелилось через край. Еще немного, и бутылка лопнет от силы сжатия.
— Если честно, то в этот раз недосуг было, — произнес Самандриэль, мягко убрав руки Азазеля, — не знаю, что насчет твоего Романа, но у моего выдержка не такая, — усмехнулся он, — поэтому ты бы слегка поумерил свою радость.
Ричард лишь усмехнулся, подошел к бару и забрал стакан с виски из рук сына.
— У меня просто желания заявлять права нет, — произнес он, устраиваясь в кресле, — что, Ази, тебя отлучили от тела?
Азазель же удивленно выпрямился, обошел Андри, глянув в глаза и перевел взгляд на крестника, который теперь уже вытирал пролитое. Бальт был уже спиной к ним, но выглядела эта спина очень довольной.
— Рич, — демон подошел к крестнику, налил сам себе виски и изучил лицо Бальта, — наши мальчики кажется доигрались. Насколько все серьезно? — спросил он у Бальтазара.
— Тебе даже не понять, — отозвался холодно тот, налил для Андри еще виски.
Азазель фыркнул, провел пальцами по скуле Бальта, потом взял за подбородок и заставил смотреть в глаза. Его глаза недобро вспыхнули желтым, а глаза его крестника на секунду отозвались полной чернотой.
— Порядок, — ухмыльнулся демон, забрав свой стакан и плюхаясь в кресло рядом с Ричардом. — Да мы уже давно с Андри только друзья, — с лица демона не сходила очень довольная ухмылка. Он смотрел на крестника, который продолжал наливать виски, словно ничего не произошло. — Но я могу притворится, будто тебе изменяю, — демон отвлекся на Ричарда и подмигнул ему. — Можешь меня наказать в постели, — игриво сказал он.
— Словно меня беспокоит кто еще оказывается в твоей постели, — отмахнулся Ричард, — Бальтазар, как успехи с поглощением компании Аластора? Как я понимаю, с рекламной компанией Самандриэль справился?
Бальтазар вернулся на диван к Андри, протянув ему целый стакан и сел рядом, обняв за плечи. Та же поза. Новак же закинул ноги на ноги Бальта. Тот провел ласково рукой от его колена до бедра и поднял на него взгляд. В нем были все те же чувства, та же любовь.
Азазель даже несколько неверяще посмотрел на Бальта и задумчиво потер подбородок.
— Все в порядке, отец, — ответил Бальт Ричарду. — Андри великолепно справился не только с рекламной компанией. Он избавил компанию от кучи ненужных людей, раскрыл Аластора и продумал рекламную стратегию на год вперед. А бывшая «Ал компани» стала одной из наших подчиненных компаний.
— Займетесь с Андри организацией вечеринки? Заодно представим его официально, — улыбнулся Ричард, — а то слухи поползли, что он за двадцать лет не изменился. Надо их развеять.
— Отличная идея, отец, — кивнул Бальт, — мы все сделаем. Приурочим к нашему новому контракту. Могу я представлять Андри своим парнем?