— Тебе же я запретил, — Андри забрал свою руку, — а с Азом у нас давняя история, — подмигнул Самандриэль Азазелю. Демон в ответ послал воздушный поцелуй, стараясь сильно не улыбаться, наблюдая за ними.
— Так это только я не допущен к твоему телу? — хмыкнул Бальт, залпом выпивая все предложенное.
— К нему не допущены очень многие, — произнёс Андри, проводя ладонью по шее, груди и животу.
Последним глотком Бальт чуть не подавился. Чертов парень вообще обнаглел.
— А как мне получить право доступа? — спросил Бальт, ступая ближе, не в состоянии бороться с силой притяжения. — Я бы хотел иметь права эксклюзивные, но это, — он коснулся кончиками пальцев плеча Андри, повел вниз по груди, — наверное нереально.
— Я пойду спать, — произнес Андри, — я устал с дороги. Во сколько мы завтра в офис?
— В полдевятого я тебя разбужу, в девять введу в курс дела, в десять совещание, — Бальт при напоминании о работе, посерьезнел, и даже улыбка пропала с лица. Он убрал руку. — Сладких снов, Самандриэль.
***
Своим обнаженным телом Самандриэль мог наслаждаться часами, бесконечно долго рассматривая себя в зеркале. Он любил себя, превозносил, ставил на место божества. Считал, что ему должны все поклоняться. Вот и сейчас он смотрел в зеркало, проводя тонкими пальцами по своей коже. Мягко касался шеи, груди, живота, бедер, пробегался пальцами по члену. Он любил ласкать себя, любил принадлежать самому себе. Не отрываясь от ласк, Самандриэль переместился на кровать. Шелковые простыни приятно ласкали кожу. Новак прикрыл глаза, сильнее двигая пальцами по члену, а пальцы второй руки, которые были в смазке, ввел внутрь, чтобы увеличить удовольствия. Движения были мягкими, плавными, он не пытался ускориться. Наслаждаясь самим собой. Стоны начали срываться с его губ.
Бальтазар, у которого были уже все ключи от дома, без шума смазал замок в комнату Андри и тихо открыл его, проник внутрь и притаился у двери, незаметный в приятном полумраке, во все глаза наблюдая за парнем. Ему немного рассказывал Аз, но то, что он видел, перечеркивало любые рассказы. Андри и впрямь любил себя. Причем во всех смыслах этого слова. И это невероятно возбуждало.
— Самандриэль, — возбужденно прошептал он, не выдержав, когда стал слышать еще и стоны, — божественное зрелище. Я кажется могу кончить, лишь наблюдая. Но черт возьми, — он уже был рядом с кроватью, — позволь мне коснуться, и я окажусь в раю. В раю имени тебя, — его пальцы мягко проскользили по колену и внутренней части бедра, и он даже выдал стон, наслаждаясь лишь этим прикосновением.
— Андри, — простонал Самандриэль свое имя, даже не обращая внимания на Бальтазара.
Его движения стали интенсивнее. Он ласкал себя, пальцами проникая глубже и стонал, не переставая. Бальт запустил одну руку себе в штаны, обхватывая свой член, вторую передвинул еще ближе и медленно накрыл пальцы Андри своими.
— Андри, — простонал и он, добавляя свой палец к пальцам парня внутри. — Хочу тебя.
Самандриэль открыл затуманенные желанием глаза, услышав свое имя в устах Бальтазара. Выгнулся всем телом, ощущая, как палец Бальтазара внутри задает иной темп.
— Раздевайся, — произнес он, убирая свои руки от себя, — мне нравится, как ты стонешь мое имя.
Роман разделся за считанные секунды, срывая любимую рубашку, отрывая все пуговицы на ней, отшвыривая штаны и нижнее белье. Тут же оказался так близко к Андри, притираясь всем телом, что и просвета не было.
— Готов стонать его всю ночь, — прошептал он и тут же накрыл своими губами губы Андри, вкладывая все свое неудовлетровение, ожидание, все обломы, которые успел получить от него. Целовал страстно, бурно, жадно, но в тоже время еще и с благоговением. Он оценил, что ему позволили, и хотел показать, что достоин этого. Руки скользили по всему телу, тоже жадно, исследуя каждый изгиб.
— Не тормози. Я на грани, — произнес парень, накрывая руку Бальтазара и ведя ей по всему своему телу, — или я сам.
Бальт промолчал, послушно обхватывая бедра и входя истекающим членом в уже словно для него подготовленного Андри. И медленно повел языком по шее, прихватил кожу возле ключицы. При этом движения его были четкими, мощными и сильными. Диссонанс. Обвел языком сосок, сжимая сильнее пальцы на бедрах, притягивая навстречу, в такт своим движениям Андри, и стонал, сквозь зубы и тяжелое дыхание, как заклинание, как мантру только одно слово: «Андри». Впрочем прикрывший от наслаждения глаза Самандриэль, стонал с ним в унисон тоже самое, скользя руками по спине Бальтазара. Бальт, что самое странное, мог продолжать достаточно долго, удерживая себя от перехода за грань. Но сейчас почему-то надолго его не хватило, и он в очередной толчок простонал «О бог мой, Андри», — и бурно кончил, прикусывая кожу шеи парня. И Андри кончил одновременно с ним, правда, одна мысль у Бальта закралась чуть позднее, когда пришел в себя. Не послужили ли толчком к оргазму парня больше его слова, чем действия. Но это его не волновало. Он крепче прижал к себе Андри. Медленно прошел пальцами по его груди.
— Повторим, Самандриэль? — улыбнулся он.
— Курить хочу, — заявил Новак.
— Твой личный джин исполняет, — усмехнулся Бальт, подскакивая и доставая из пачки на столике сигарету. Чиркая зажигалкой и прикуривая ее. Потом вернулся в постель и вставил в губы Андри сигарету. — Чего еще изволишь? — улыбнулся он, принимаясь играть с соском парня пальцами.
— В душ и спать. Я не привык вставать рано, — сбросил он руку Бальта.
— Недотрога, — усмехнулся Бальтазар, откидываясь на постели. — Я могу пересмотреть часы утреннего твоего подъема, раз так все тяжело, — зевнул он, подтягивая ближе к себе одеяло.
— Эй, ты спать здесь не будешь. Тем более ты грязный, — сморщился парень, вставая с постели, — когда я вернусь из душа, чтобы тебя не было.
Самандриэль шел в душ так, словно идет по подиуму. Каждое движение было выверено, он нес себя, наслаждаясь своим телом, грацией, самим собой.
Бальт следил за ним злым взглядом. Может и досталось от отца ему уравновешенность и терпение, но и Ричарда можно было вывести из себя. У Азазеля и матери это периодически получалось. А что говорить уже про Бальтазара, которого раз за разом динамит этот смазливый пацан. С тощей задницей. С упругой соблазнительной задницей.
Подскочил единым плавным движением. Бесшумно, как готовый к нападению хищник преодолел метры до почти дошедшего до двери ванной комнаты парня и тут же распластал его спиной к себе по стене рядом с дверью, прижимая всем телом.
— Это я грязный? — прошипел он, захватывая волосы Андри в кулак, наклоняя голову на бок и заставляя обнажить шею, — посмотрим каким ты будешь, когда я закончу с тобой, — и оставил ярко-красный засос на видном месте шеи. Вторая рука жадно, нагло и грубо ласкала и трогала все, чего Бальт желал. Грудь Андри, соски, его живот и наконец член, проводя пальцами грубовато и настойчиво по всему стволу. Член Романа, уже эрегированный, упирался Андри в ягодицы, и он двигал бедрами, чтоб проезжаться по ним.
— Это все на что ты способен, — усмехнулся Самандриэль, — даже старикашка-сенатор, что трахал меня на прошлой неделе, и то более способный.
Бальтазар решил действовать, а не болтать. Повернул его к себе лицом, обхватывая за бедра, усадил на себя, тут же направил член и вошел в него, сперва руками усаживая парня на член поглубже. Прижал его к стенке спиной и оба тонких запястья обхватил пальцами одной руки.
— Попробую затмить сенатора своим обаянием, — улыбнулся он, сжимая ягодицу и принимаясь двигать бедрами и тазом. Андри был зажат между стеной и его грудью, почти неподвижно, а Бальт двигал нижней частью тела, глубоко входя и вытаскивая, и вновь вбиваясь в восхитительное тело. Отпустил ягодицу и просунул руку между ними, обхватывая член парня и начиная ласкать его в унисон со своими движениями.
— Что не привык, когда тебе отказывают? Решил показать силу? — усмехнулся Самандриэль.
— Не привык, — согласился Бальт, продолжая не очень быстро двигаться, глядя в глаза парню, — я, правда, особо и не парился. Почти все они на одно лицо, не один, так второй. А ты такой один, особенный, — он перешел на яички, перекатывая их в пальцах, чуть прижимая. Потянулся и захватил нижнюю губу Андри своими, обсасывая ее.
— Не боишься, что обвиню тебя в изнасиловании? Я могу так убедительно играть роль жертвы, — усмехнулся Андри, — и может хватит нежничать уже? Я так засну.
— Чего боятся, буду разбираться с возникшими пробемами по очереди, — усмехнулся Бальт, — в данный момент моя проблема не дать тебе уснуть, — засмеялся он, отпустил руки Андри, подхватил руками под его ягодицы, отступая от стены, чтоб иметь возможность движения. И вогнал свой член уже с размаху, одновременно руками усаживая парня на него. Эффект глубокого проникновения Бальту понравился, поэтому он продолжил так же двигаться. Укусил Андри за губу и тут же поцеловал его. Жестко и агрессивно, со вкусом крови, буквально тараня его рот своим языком. — Тебе же нужны доказательства насилия? — поинтересовался он хрипловато. Ему уже было не до смеха. Кровь забурлила, яркие ощущения зажгли внутри огонь. Давно он так не распалялся. И не ожидая ответа впился зубами и губами с каким-то едва слышным довольным урчанием в нежную кожу шеи.
— Только сильно не порти мое тело. Оно прекрасно, — простонал Самандриэль, закидывая руки на шею Милтона.
— Я же это и говорю, — прохрипел Бальт, выписывая узоры языком на груди Андри, но все же и прикусывая кожу, чтоб узор оставался не только в его воображении, — только не словами. Ты ангельски прекрасен. Хочу каждую ночь наслаждаться тобой.
— Продолжай, прошу, продолжай, — Самандриэль прикрыл глаза.
Бальтазар с трудом перевел дыхание. Трудно было сосредоточится на словах, когда во всем теле клокочет желание, страсть и томительная жажда разрядки. Он двигался, распаленный и жаждущий, буйно и неистово насаживая парня на свой член, одновременно жадно обласкивая то, что было доступно. Зубы, губы и язык шли в ход, одновременно с выдыхаемыми словами.
— Я многих видел, парней и девушек, но они и близко не сравнятся с нежностью твоей кожи, — слова походили на бред, — она такая шелковистая, что ее хочется постоянно касаться. И касаться, — он проходился языком по ключице, прихватывал губами и снова обласкивал языком, — а ягодицы, — он стиснул их сильнее, — господи, я могу кончить лишь смотря на них. И ей богу, я вымолю позднее у тебя разрешение их облизать, попробовать каждый миллиметр твоей невероятной восхитительной фантастически сладкой попки. А потом буду фотографировать тебя до изнеможения, чтоб любоваться твоими фото в те часы, когда не буду тебя видеть.
Андри сжал пальцы, откинул назад голову и бурно кончил, пачкая живот Бальтазара своей спермой.
— И кончаешь ты как бог, Андри, — простонал Бальтазар, кончая и сам и едва успевая опереться о стену боком, чтоб не завалиться вместе со своей ношей на пол. Устоял, приходя в себя, и пробормотал: — Разрешите доставить вас в душ, мистер Очарование?
— Три: один, — усмехнулся Андри, — я побеждаю. Я здесь пять часов, а уже заставил тебя ревновать, просить и сорваться. Но балл получаешь за то, что я почти не думал о себе во время секса. Лучше найди прислугу, пусть уберет здесь и поменяет белье, — он провел пальцами по животу Бальтазара, собирая свою сперму и поднес к губам Бальта, — хочешь попробовать меня?
Бальтазар обхватил палец губами, медленно ведя, до самого основания и выпуская его с легким причмокиванием.
— Значит мне выполнять танец проигравшего, — улыбнулся он, спуская Андри с себя на пол и одновременно вставая на колено перед ним. — А если я согласен на четыре: один, то есть еще раз попросить, — он провел языком по члену Андри, собирая еще остаток спермы, особенно обвел головку, — я могу остаться с тобой? — спросил он и обхватил член губами, ведя медленно по стволу и обласкивая языком.
— Я же сказал, чтобы ты занялся очищением комнаты, — Самандриэль отстранил Бальтазара, — и себя, и сможешь остаться, ладно, — он все же направился в ванну, — моюсь я один, и это не обсуждается, — он исчез за дверью.
Бальт лишь улыбнулся, слизнул с губ чужую сперму и отправился отдавать приказания прислуге и принять душ в другой комнате. Чтоб сразу же вернуться в перестеленную уже постель к Андри.
========== Новые впечатления ==========
Самандриэль недовольно поморщился, когда в его приятные сны ворвалась надоедливая трель будильника. Это раздражало, но тянутся до источника звука было лень, поэтому он лишь накрыл голову подушкой, что была ближе. Причём тот факт, что спит он голым на Бальтазаре, его не смущал нисколько. Одеяло валялось где-то в ногах, а сам Бальт пытался дотянуться до телефона и отключить будильник, но с учетом того, что Андри шевелиться не собирался, это было не так просто. Голос вошедшей служанки послужил для Самандриэля спусковым крючком, слова о завтраке выбесили до крайности, и он просто швырнул подушку в бедную женщину, которая и так была шокирована их обнаженным видом.
— Спорим, что меня она хочет больше, чем тебя, — пробурчал Андри, когда Матильда исчезла за дверью, еле увернувшись от подушки, — я забыл сказать, что неспокойно сплю, поэтому предпочитаю никогда не оставаться ни с кем на ночь. Мне нужна вся кровать, а ты занял много места.
— И я ее поддержу в этом желании, — улыбнулся Бальт, поглаживая Андри по спине, — обнаженный ты — это шедевр идеального тела и соблазна. Готов предоставлять тебе свое тело для спанья на нем каждую ночь, — усмехнулся он.
— Ты костлявый, и я уверен, что желающих спать на тебе и без меня найдётся много, — произнёс Самандриэль, скатываясь с Бальтазара, — что там насчёт завтрака?
— Вовсе я не костлявый, — усмехнулся Роман, — я мускулистый, — он провел пальцами по своей груди, поглядывая на Андри. — А ты хрупкий и изящный. Хочешь принесу завтрак в постель?
— Ой, только ты не раздражай меня этой банальщиной, — сморщился Андри, вставая, — буду внизу через полчаса, — сказал он, направляясь в душ.
Бальт пожал плечами и спрыгнул с постели. Он любил рано вставать, тогда можно было сделать всего больше. Поэтому на завтраке он сидел уже после пробежки, душа и в безупречном костюме. Андри спустился чуть позже в серой шелковой рубашке и джинсах белого цвета. Запонки с белыми бриллиантами и небольшая сережка в хрящике уха дополняли образ. В руках Самандриэль держал смартфон и явно набирал сообщение.
— Какие у нас планы? Как понимаю Ричард нацелен на фармацевтику? — спросил он, садясь за стол и отпивая кофе.
— Да, разработка нового направления для Роман Корпорейшн. Производство и распространение лекарств и медикаментов. Договора с медучреждениями, логистика и прочее, и прочее, — Бальт был не уверен, что Андри это интересно. — Как я понимаю, ты, как креативный директор, будешь отвечать за дизайн, способы рекламы и распространения и всякой этой творческой части. Я покажу тебе офис и кабинет, уволим предыдущего креативного директора, и на совещании представлю тебя начальникам отделов. Идёт?
— Ричард решил поработить мир при помощи панацеи? — изогнул бровь Самандриэль, — совсем недолго, и все будут умирать без дозы препарата?
Телефон снова запиликал, оповещая о сообщении. Андри вновь прочел его с улыбкой.
— Работаете с пиар-компанией Аластора?
— Бекки вроде работает, — слегка поморщился Бальт при упоминании суперкреативного директора. Он даже думать боялся о том, что будет очень скоро, при попытке ее уволить. — Она со всеми работает.
— Аластор будет только рад ее увольнению. Говорит, она слишком приставучая, — усмехнулся он, набирая ответ, — я ему больше нравлюсь.
— Она — это ходячая бомба с эмоциями, — усмехнулся Бальт, косясь на телефон, — ты всем больше других нравишься. Представляю, какой ты произведешь фурор среди сотрудников. Будут писать слезные анонимки мне с требованием повлиять на тебя и твои слишком узкие джинсы, а то работать невозможно.
Андри снова получил сообщение.
— Я сегодня на вечеринку. Я же в семь буду уже свободен?
— Ты сам планируешь свой рабочий день, я тебе не начальник, — пожал плечами Бальт, — мне ты нужен на совещании, после совещания, Бекки, если не будет истерить и реветь белугой, передаст тебе проекты и дела по твоему отделу, или я передам, что скорее всего так и будет, и все. Сроки все указаны. Можешь распределить все обязанности среди подчиненных и не вылезать с вечеринок, — предложил он.