========== Пролог ==========
— Привет, братишка, — в офис Бальтазара Милтона залетел Люцифер и с абсолютно наглым видом, налив себе виски, уселся в кресло, — у меня к тебе деловое предложение.
На стол Бальтазара легла фотография стройного, бледнокожего парня с огромными серыми глазами и черными волосами, которые закрывали пол лица.
— Девственник, но красив как бог. Правда, не Аполлон, — рассмеялся Люц, — чувствую деньги. Много, но парня надо обучить. Ты как раз сейчас ни с кем не живешь. Пару месяцев его потрахаешь, научишь отсасывать. Да и я знаю, что ты сможешь быть мягким и нежным в первый раз. Сам понимаешь. Я бы и сам, но мой Михаил жутко ревнив.
Бальтазар слегка укоризненно посмотрел на брата, прежде чем взять фото в руки. В душевном таком порыве и желании заработать Люц не понимал, что как раз Бальт и не живет сейчас ни с кем, потому что подзаебался с последним парнем и зарекся — временно, конечно — иметь с кем-то дело. Эф в последний месяц дошел до того, что огласил прейскурант на свои «услуги», потому что ему надоел Порше последней модели и он хотел Бугатти. Вместо утреннего милого отсоса потребовал сперва поехать в салон за новой машиной. Правда, Эф был не из мальчиков Люцифера, а обычным парнем, моделью и актером на мелких ролях домохозяечных сериалов и…
— Твою ж мать, — непроизвольно вырвалось у Бальта, когда он всмотрелся в фото. Такое невинное и чистое создание было просто не от мира Милтона уж точно. Не из грязного и материалистичного мира. — Братишка, черт возьми, — протянул он, все еще не сводя глаз с парнишки на фото, — ты что, бываешь где-то в других сказочных местах, а не в нашем похотливом мире? Да я ЗА обеими руками и членом. Ангелочка мне подогнал, после сучки Эфа, это будет лучший отдых в моей жизни.
— Только не испорти ему желание, братишка. Я знаю, что извращениями ты не страдаешь, но помни, что парень — девственник. Он тебе не шлюха Эф, — произнес Люци, — я собираюсь пристроить его к богатею, поэтому ты должен научить его одеваться, вести себя на светских мероприятиях и спать в одной постели. Его содержание я оплачу.
— О, так я могу даже и вовсе не работать, а только мальчиков твоих заставлять сладко стонать? — рассмеялся Бальт, — не переживай, Люци, — он встал и налил виски и себе, снова бросая весьма заинтересованный взгляд на фото, что оставил на столе. — С такой прелестью я буду просто бог нежности и ласки. Ты останешься доволен, братишка. Когда я уже его увижу?
— Тебя устроит сегодня вечером?
— Конечно, — Бальтазар игриво потер руки. — А в субботу вечером покер в силе? Как раз расскажу об успехах моего мальчика. Как его зовут?
— Самандриэль. А покер придется отменить — я решил рвануть с Михой в Париж. Сам понимаешь — любовь, — улыбнулся довольно Люцифер, вспомнив Коэна, — раньше я сам бы за Андри взялся, но понимаешь, никак.
— Надолго ли, — хмыкнул Бальт, — возле тебя всегда слишком много вкусных мальчиков, чтоб ты остановился на ком-то одном. Да, у Михаила классная задница, он блядски красив, и как зырканул на меня своими глазищами, я еле сдержался, чтоб не отбить его у тебя, но реальность такова: мы с тобой не созданы для постоянных отношений. Слишком много соблазна вокруг. Андри, — повторил он, возвращаясь со стаканом на место, и погладив пальцами фото. — Жду не дождусь встречи.
— Не, братишка, ты не понимаешь — он особенный. Для него я переверну весь этот чертов мир. Только ему не говори. Мы с ним вне романтики и этих «сюси-пуси».
— Твою ж мать, Люци, не говори так, а то я решу, что ты заболел или сошел с ума, — засмеялся Бальт, — ты же главный поставщик лучших мальчиков города, да что там города — страны. А тут «особенный». Гляди, почувствует в тебе слабинку, кинет тебя твой личный Аполлон. Ладно, я согласен с тобой потом запивать горе виски, но я тебя предупредил.
— Никогда, — улыбнулся Люцифер, оставив полный стакан с виски, — пойду я. Мы с Михой в кино собрались. Андри приедет вечером. И смотри, Бальти, сам не споткнись, — подмигнул ему Люцифер.
— Потискай славную задницу своего особенного и от меня вместо «привета», — заржал Бальт, — вали, у меня куча дел еще. Надо пораньше освободиться, чтоб подготовить дом и себя для ангелочка.
Люцифер лишь показал Бальту кулак, выскользнув за дверь. Бальтазар улыбнулся ему вслед. Поставил фото Андри перед собой и занялся бумагами.
========== Знакомство ==========
Андри стоял возле дверей дома Бальтазара в рваных голубых джинсах, желтой футболке и желтых кедах. В языке и брови у него был пирсинг, а из-под рукава футболки выглядывал хвост змеи. Змея уходила на плечо и спускалась вдоль позвоночника до поясницы. Люцифер дал ему кредитку с приличной суммой, но велел перед Бальтазаром предстать, как есть. Люц был уверен, что после Эфа его братец оценит непосредственность и особенность Самандриэля.
Бальт уже его ждал, поэтому дверь открыл сразу же, стоило прозвучать первому звонку. Белая рубашка, две пуговицы расстегнуты — это не деловая встреча, и он чувствует себя раскрепощенно, но никакой развратности или пошлости, светлые брюки, из украшений — на пальце фамильное кольцо Милтонов. Дорогие часы. Кулон, подаренный Люцем, болтается под рубашкой. Идеальная прическа. И ослепительная улыбка.
— Привет, я Бальтазар, — подмигнул он сразу же, с интересом окинув взглядом внешний вид гостя. — Ух ты.
— Самандриэль, — ответил своей безупречной улыбкой Андри, войдя в дом без приглашения, — да, Люцифер говорил, что вкус у тебя есть. Сразу перейдем к делу? Я предпочел бы быстрее пройти стадию обучения, хотя ты и ничего, но по мне чересчур идеальный. Это скучно.
— Люци что-то перепутал, наверное, — Бальт закрыл дверь и повернулся к нему. — А может ты мой подарок? Хотя странно, мой день рождения еще не скоро, — он снова позволил себе ласково и с легким желанием скользить взглядом по фигуре Самандриэля. — Так это ты девственник?
— Именно, — кивнул Самандриэль, — и как понимаешь, для моей будущей работы — это серьезная проблема, — он вплотную подошел к Бальтазару, провел пальцами по воротнику рубашки, слегка коснулся шеи, — но ты же эту проблему решишь?
— Я все проблемы твои решу, — улыбнулся Бальт, сжав пальцы Андри в своих. — Если ты хочешь чтоб твоя будущая работа была успешной, притормаживай слегка. Давай возможность клиенту показать, чего ему хочется. Не всем нравятся дерзкие и активные мальчики. Мне — да. Но мы здесь собрались ради твоего будущего. Пойдем, поужинаем.
— А ты не подумал, что я вижу, кому и что нужно? — вдруг улыбнулся Андри, — или Люцифер тебя не предупредил? Я учился на психолога. Мне девятнадцать. Проблемы с другой частью. Я не совсем привык к вашему обществу и я абсолютно ничего не умею в постели. А искусство обольщения — это я смогу тебе продемонстрировать и на других мужчинах и женщинах, — подмигнул ему Самандриэль, — но если ты уж так настаиваешь на ужине, — Новак направился в сторону гостиной, — так уж и быть. И согласись, клиентам больше нравится, когда такие, как я угадывают что им хочется, — вдруг обернулся он, сделал жест языком играя с сережкой в языке, — один:ноль. Веду я.
Бальтазар хмыкнул. Люцифер правильно сделает, если укатит в Париж. Подальше. Потому как вместо ангелочка ему достался чертенок. Очень заводной чертенок. Он, наверное, слегка с ужином перестарался, придурок. Ну что ж, будет теперь знать, какую свинью может братишка подложить. Ох и пожмакает он задницу Михи, как только увидит их вместе. За такое кидалово.
Он обогнал парня и распахнул двери. Да, в гостиной он собственноручно накрыл столик. Красная скатерть, белая посуда, красное вино и красные свечи. Мясной нежный рулет и салат. Приятный полумрак и легкая классическая музыка. Блеать, он-то ждал милого ангелочка и хотел сделать ему приятно.
— Ну что, сдергиваем скатерть, включаем Мэнсона, поджигаем шторы и будем тусить? — изогнул бровь Бальт, приглашающе указыв Андри на комнату.
— Ну, если такая скукотень все-таки ждет меня на работе. А я чувствую, что ждет, если посмотреть на тебя, то мне нужно привыкать не зевать хотя бы, — он подошел к столу, — еще и вино. Еще и красное, — вздохнул он и плюхнулся на стул, — как я понимаю зануды вроде тебя будут меня обхаживать и подливать вина? — изогнул он бровь.
— Достанется тебе старикашка пятьдесят плюс, — вредным голосом произнес Бальт, — и не такое еще будет. Классное вино, от него румянец появляется и легкое желание, — подмигнул он Андри, подходя и наливая вина только в один бокал. — А ты что вообще пьешь? Пиво? Будешь рулет?
— Ром, — ответил Андри, — главное, чтобы деньги водились. А там «любой каприз»… — усмехнулся Самандриэль, — давай рулет свой. Ты вроде еще не староват, а уже без вина никак, — поддел он.
— Если будешь подкалывать клиента, деньги будут, но мало, — подмигнул ему Бальт, — посмотрим еще, какие ты мои капризы будешь выполнять, — улыбнулся он. — Вино для тебя, — он поставил бокал возле Андри. Отрезал ровный ломтик рулета и положил перед ним на тарелку. — Ром и виски будем пить потом. Клиент не должен думать, будто ты не способен быть с ним без крепкого алкоголя. Хоть иногда это и трудно. По большому счету, даже если предлагают набухаться, оставайся в ясной памяти, так безопаснее и всегда можешь среагировать вовремя, если пойдет что-то, чего ты не хочешь, — Бальтазар налил в два бокала свежевыжатый апельсиновый сок и сел на диван. — Мало ли, — он подмигнул Андри, — может, на вид старушечка с больным сердцем, а в постели сущая дьяволица. Всего три глотка вина и пустая тарелка, — кивнул он на столик. — И наконец вводная лекция закончена и будем шалить.
— Но ты же не мой клиент, — усмехнулся Самандриэль, — я, кажется, попросил тебя этому меня не учить. С этим я справлюсь и без тебя, — он встал из-за стола, — кажется, что Люцифер направил меня не по адресу. Спасибо за ужин, — тарелка осталась не тронутой, — ты подходишь кому-нибудь попроще и поскучнее. Люц говорил, что у вас вроде еще есть некто Джошуа? Знаешь его адрес или мне Люциферу позвонить?
— Ты знаешь, чего хочешь в этой жизни, — с восхищением покачал головой Бальт, — и не даешь себя подмять, образно говоря. Насколько ты даешь себя подмять в прямом смысле, мы еще узнаем, — усмехнулся он пошло. — Закончили с этим.
Он встал и жестом фокусника единым движением смел все со столика, оставив лишь скатерть. Бутылка вина очень грациозно кувыркнулась и под довольным взглядом Бальта упала на ковер и разлилась пятном.
— Иди-ка сюда, искуситель, — улыбнулся он, обнял Андри за талию, прижав к своему телу, дав почувствовать, что его дружку в боксерах и брюках тесновато уже. — Я тебя уже поимел в своих мыслях в весьма откровенных позах. Не будем долго тянуть и материализуем что-нибудь прямо сейчас.
— Что ты не целуешься — я в курсе, — усмехнулся Андри, прикусив свою губу, — переместимся в спальню? Все-таки это мой первый раз, — он ткнулся носом в шею Бальта и провел языком по ней.
— Тебе Люц на меня, что, целое досье выдал? — усмехнулся Бальт, с удовольствием оставив руку на ягодице Андри, такой приятно-упругой.
Второй рукой огладил плечо, скользнул к шее, зарылся в волосы на затылке. Прижал еще крепче, поцеловал возле ключицы, прихватил нежно кожу шеи губами, и почувствовал, что уже хочет повалить Андри на столик и не останавливаться.
— Эта часть вечера мне нравится больше, — отозвался Андри, путая свои пальцы в волосах Бальтазара.
Бальт оставил руку на ягодице и самого его в полуобьятии и повел к двери и на второй этаж, где были спальни и комнаты. И там немного замешкался. Он собирался трахаться с Андри в гостевой спальне, чтоб каждому потом было удобно расходиться по своим комнатам и быть свободными друг от друга. Но с другой стороны ему внезапно стала претить мысль любить Андри в «холодной» и «ничейной» комнате. Да и Люца говорил, чтоб спать вместе. С Эфом у него была «общая спальня» помимо собственных: из гостевой обжили немного. Но в нее тем более идти не хотелось. Он сделал выбор и увлек Андри в свою комнату.
Его комната была большой, в светлых тонах, очень лаконичной и спокойной. На письменном столе стояла единственное фото — фото Бальта с Люцем. На стенах висели две картины, легкий абстракционизм, на одной то ли океан то ли метель — какая-то цветная стихия, на второй горы. Шкаф, большая удобная кровать.
— Твоя комната рядом, — прошептал он, уже вовсю исследуя языком и губами шею Андри, а заодно ловко расстегивая пуговицы на своей рубашке. — Если не понравится моя.
— Спать в одной постели. Люц велел, — произнес Самандриэль, выскользнув из своей футболки и прижавшись к Бальту всем телом.
— Я только за. Такая прелесть и в постели, я забью на работу, — улыбнулся Бальт, сбросил наконец рубашку, с удовольствием проводя пальцами по груди Андри. Прильнул губами, втянул в рот правый сосок, стал обласкивать его языком, второй сосок теребил и гладил пальцами.
— А Люц говорил, твои пассии всегда спят отдельно.
Пальцы Андри ловко расстегнули ремень брюк Бальта, освобождая его от них. А следом вновь вернулись к волосам, Андри словно хотел поселить хаос в идеальной прическе Милтона. Впрочем, Бальт на это не обращал внимание, весь увлеченный Андри.
— Последняя моя пассия требовала не только отдельную комнату, а отдельный дом, — усмехнулся Бальт, увлекая его на постель. Навис сверху, принимаясь расстегивать ремень джинс и раздевать парня полностью. Делал это без излишней торопливости, мягко оглаживая невероятные бедра и длинные ноги. — Как-то так получалось, — пожал плечами он. — Я был за секс везде, а потом по своим логовам. И никто не был против, — улыбнулся Бальт, когда Андри был уже раздет, вернулся к нему, прижимаясь телом. Соприкосновение возбужденных членов вызвало безумное усиление желания быть уже внутри. Но Бальт не собирался спешить.
— Как же ты учил мальчиков до этого? Люц сказал обязательно, — произнес Андри, — тебя просто никто не любил по-настоящему, — улыбнулся он, проведя пальцами по губам Бальта, — поэтому ты и не целуешь своих пассий.
— Нашел кого слушать, — усмехнулся Бальт, — я же не мужей учил. Да сейчас и мужья живут в отдельных спальнях. Не любили, — кивнул он, — и я не любил, все по-честному. Не целую, потому что не люблю целоваться. Да и так… — он пожал плечами, улыбнулся, и поцеловал Адри в шею. — А тебе мало моих таких поцелуев? — прошептал он, проводя языком к ключице и снова оставляя поцелуй.
— Я не возражаю, — усмехнулся Самандриэль, обняв Бальта, — да и знаю, что в твоей постели буду не только я.
— Сейчас в ней только ты, — подмигнул Бальтазар ему, — и мало ли что будет дальше, — пожал плечами он. — Давай наслаждаться, мы же для этого здесь оба?
Он снова вернулся к соскам, слегка прикусил левый, обласкал его языком, перешел к правому. Руки скользили по всему телу Андри, разминая, поглаживая, исследуя. Самандриэль промолчал, отдаваясь этим прекрасным ласкам. Он знал, что будет дальше, но старался об этом не думать.
— Пока ты не расслабишься, мы не будем продолжать, — прошептал Бальт, оторвавшись от ласк. — Мне нужен страстный парень, которому на все положить, — улыбнулся он, прихватывая губами мочку уха и посасывая ее. Пальцы уже были на члене Андри, пробегаясь в едва ощущаемой ласке.
— Я более, чем расслаблен, а ты снова прогибаешься, — рассмеялся Андри, целуя Бальтазара в плечо, — может это я должен поиметь тебя, неженка?
— Мы и до этого тоже дойдем, — подмигнул Бальт ему, — Люци просил меня нежнее и ласковее. Я стараюсь, а ты мешаешь. Сейчас будешь знать, — он дотянулся до тумбочки и достал флакон смазки. — Кто неженка и кто кого поимеет, — он поцеловал Андри в шею.
— Только обещания, — возмутился Самандриэль.
Бальтазар засмеялся. Выдавил на пальцы смазку, провел по внутренней части бедра ими и обвел пальцами кружок мышц. Провел языком по плоскому животу. Озорно подмигнул Андри и обвел языком головку, обхватил губами и легко принялся водить ими по стволу. А пальцами нежно поглаживал мышцы, разминая и смазывая их, еще не входя. Андри вполне наслаждался происходящим, не собираясь торопить Бальтазара.
Милтон не спешил, не хотел причинять дискомфорт Андри. Вошел на половину одного пальца, потихоньку двигая им, разрабатывая тугие мышцы, одновременно ласкал орган губами и языком, чтоб отвлечь его от возможных неприятных ощущений. Андри расслаблялся и позволял Милтону делать все, что тот хочет. Уже один палец был внутри, Бальт двигал им мягко, осторожно, следя за реакцией. Обнаружил простату и принялся проходится и по ней, продолжая ласкать член Андри неспешно, лишь для его дополнительного расслабления. Самандриэль сперва испытал не самые приятные ощущения, но вскоре возбуждение волнами прокатилось по телу и он не смог сдержать стон.