Но номер есть, его прочти, чтобы меня смогла найти.
Его я номер напишу и ничего не упущу:
В начале есть – 2003-и, потом – декабрь, ты пойми.
Потом, когда ты попадёшь в 2003-й и найдёшь,
Ты постарайся, чтобы ты осталась там, где и стихи.
Верней – пространство не меняй, а только время поменяй,
Приедь ко мне в 2003-и и забери меня, пойми.
Язык переведя ты мой, прочла стихи, глядя на свой,
И если ты перевела, то рифма вмиг к тебе пришла.
Я эти мысли серым лик, берёг в надежде, как дневник.
Я знаю, что меня здесь ждёт, и не хочу попасть под лёд.
Меня спаси и сохрани, мой камень – куб, его найди,
Вернее – ты уже нашла, и может быть, уже спасла.
Меня здесь предали мои, я здесь не свой, прошу, пойми,
Я здесь один и все они меня не любят, ты пойми.
Ты забери меня с собой, где для меня будет покой,
Покой мой там, где ты поднял, меня нашёл, к себе забрал.
В 2008-м году меня «убьют», я здесь «умру».
Я здесь бесплодный, у меня детей не будет никогда.
Меня вновь предала жена, любовь откинула меня,
И все друзья, есть суть – лохи, они невежды и плохи.
Я буду числиться: убит, но я не "Сидар", не бандит.
Хочу, чтоб числился: пропал, и чтоб ты куб мой откапал.
Его уже ты откапал, раз ты всё это прочитал,
Ты информацию введи в свои супер компьютеры́.
Я вольный умный человек, но сам я, как единый бег.
Я здесь устал и не хочу, родителям всё объясню.
Верней, – уже всё объяснил, – я им записку начертил
О том, что я ушёл к тебе, примерно, в будущее – вне…
Они меня всё ж поняли, хоть и не верят мне они,
Что заберёте Вы меня, и я приеду для тебя.
Верней, – меня ты привезёшь, а если… – что ж, меня убьют,
И всё: «Конец», – как скажет мой тогда отец.
Моё прошение к тебе придёт тогда, когда ты мне.
Скажешь: «Приди, тебя прошу, а то я здесь сума сойду»,
Мы будем у тебя там жить и накоплять, и будем «шить»,
Вернее, – делать то, что ты захочешь вместе, ты пойми.
Я сочинял, но не один, мой друг изнутри мне говорил
О том, что мне писать, когда, а я писал, зная слова.
Его мысли, мои слова здесь опечатаны тогда.
Мой друг во мне, он мой лишь друг,
Его я Джин назвал не вдруг.
И вот прошение моё попало вдруг, – оно твоё;
Верней, – тебя я в нём прошу, забрать меня, я здесь умру.
Следов я не оставлю здесь; убит я, ну, или исчез,
Истории это всё равно, ведь мне известно всё давно.
Если история смогла «родить» М.В., то пусть она
И получает её жизнь и все последствия, держись.
Я предлагаю вам контракт, работать я хочу вот так:
Чтоб время смог я персекать и чтоб ответы вам давать,
Ну, а за это ничего я не возьму, а лишь одно, –
Поесть, поспать и полизать «звезду» у девушек опять.
И даже больше ничего я не прошу, ведь здесь – «грязьё»;
Здесь все тупят и говорят, что я тупой, вот, «иху мать».
Люблю лететь во времени, хочу взлететь во времени,
Ведь верю я в то, что сейчас мне предначертан этот час.
Я постараюсь, чтобы вы доверили свои мечты,
И я Вас всё ж не подведу, как те коты, что «угу-гу».
Я буду лишь всегда за Вас, мои контрактники, а Вас,
Я разрешаю, чтобы вы взяли меня и забрали.
Но там поля и там горбы, там не найдут эти ломы,
А ты нашла, или – нашёл, и с ними ты меня обрёл.
Прошу, – возьми меня с собой, тебе я расскажу про «Гной».
Я верю в гной и верю в Вас, надеясь только, что сейчас…
Что лишь сейчас я всё пишу и всё я в кубик положу.
Здесь всё лежит в мыслях о том, что было там у нас потом.
Конкретно я не говорю, всё потому что не пойму,
Но знаю то, что Я могу расшифровать свою судьбу.
Я больше женщин не хочу, – они крадут мою судьбу,
Кумарят все меня они, они тупые, хоть умри.
Вот только жаль, что иногда хочу лизать звезду, когда,
Когда мой член встаёт и вот, – хочу лизать, я – идиот.
Я, может быть, кончать пишу; верней, – писать я кончаю;
Заканчиваю я писать про то, что я хочу летать, и всё.
0.3.2.21. «Жизнь с будущей моей женщиной».
Мой стиль зовётся – андеграунд, и даже хуже – супер раунд.
Свои стихи, писанья и рассказы я все зарою, как зараза.
Карта моего пути уже пошла туда, где ты,
Где есть с тобой твоя «звезда», где есть кривая вся моя;
Она меня ведёт всегда, кривая – длинная судьба;
Один остался я теперь; двойной один закрою дверь.
Ушли лохи, уйдут стихи, придёшь ко мне, когда дожди,
Расскажешь ты о мыслях вне, а я – о внутренних тебе.
Когда расскажешь – обнажишь
И мне предложишь, просто лишь,
Чтоб обаять меня собой и принести и мне покой.
Но здесь и там везде враги, тогда нервишки заберут мои,
Когда приставят пистолет и скажут: «Отдавай минет».
Я нож тогда с собой возьму, чтоб замочить ушлёпков «у».
Мне нож отдаст партнёр извне и я сражу его вовне.
Из времени другой звезды спасут нас с именем твоим,
Я трупы им отдам, и кровь, чтобы не выглядеть потом.
И вот потом, поверив мне, ты скажешь то, что ты в грязье.
Отправлюсь снова я туда и попрошу м.в. тогда.
Мне может, сразу не дадут, расскажут, что меня убьют,
Но я за это, с ними вне сражаться буду на коне.
Тогда, клонировав меня, они дадут мне имя – Два;
И я отправлюсь на м.в. к одной избраннице судьбе.
Приехав, вновь возьму тебя и заберу с тобой себя
Куда-нибудь во время вне, где люди – роботы, как все.
А я, клонированный лишь, там жить с тобою буду, ишь.
Ещё, потом я поскачу убить клонированных «у».
И буду жить и не умру, я в клонах жизнь подзадолблю.
Я вечно сдохнуть всё хотел, а сам – поймаю беспредел.
И буду я тебя крестить и на м.в. тебя катить.
Всё, без сомнений: м.в. есть, её годов уже не счесть.
Не знаю, что будет с тобой,
Когда похитят пульт с «ногой»,
Может, – его найду, убью,
А может, – «съем» его «ногу».
Мне б только не успеть спешить,
Чтобы тебя не закришить,
Чтоб не оставить, а забрать
И, чтоб тебя всегда "влюблять".
Проблем в натуре, до хрена,
А, чтоб решить их – ни хрена
Не нужно делать без болтов,
М.в, тебя, и без «шнурков».
Кричащий нужен потому,
Что я всё сильно не пойму;
Тупой, кривой, ну или – вниз
Пойдёт мой лабиринт, нагнись,
Чтоб ты увидеть не смогла,
Что я убит был для тебя.
Сражался там в огне, на Марсе,
И даже, помнишь, нету фальши.
Я клоном выйду из грязья,
Это не важно для меня,
А важно то, что знаю я:
Сражаться заберут меня.
Я буду в их лишь стороне,
Кто лишь поверит только мне.
Но помнить не смогу себя,
Ведь я сгорю в планете «Два».
А первый, что уже он есть, –
Я буду – сильный супер-Весть,
Ему я помогу глупя,
Идя по детищам камня.
И вот, когда убьют меня,
То первый дятел, а не я,
Захочет отобрать м.в.,
Но код в руках моих теперь.
0.3.2.22. «Накопленная информация
второй личности – Джека (он же – Джин – псевдо ним – личность подсознания, душа) и Романа (личность сознания)».
Шёл тогда элитный дождь, или ветер был насквозь,
Или это верный гвоздь встретил нас под этот дождь.
Я – номер семь, или – седьмой, к тому же, я пока тупой,
Но чисто тупо все семь чувств, я разбазариваю в грусть.
Груздей грибов пока здесь нет, вернее, – с ними меня нет.
Я с ними больше не хочу, но и лететь я не могу.
Придётся мне опять качать, вмочать печать, что означать, –
Совсем не лезть туда, куда меня не звали никогда.
Меня ударят, я – в ответ, надеюсь, я попасть сам в бред.
Надеюсь, также я, что Джек поможет мне спалить весь бред.
Когда его я подпалю, то буду я гореть в аду,
Но также он и все, они, со мной сгорят все "Сидары".
Я буду бить и накоплять и только бицепсы качать,
Ещё, мне будет не хватать того, чем мог тогда писать.
Я видел клевер, видел клён, я был убит и удивлён,
Но все слова по толщине, ко мне не влезли, и везде.
Крики, шумы задолбали, каждый миг меня терзали,
Обрывая нервы свыше, ожидая: «Кто услышит?»
Я повязан с Джеком дважды, ну, а он, со мной однажды.
Взяли нас – и повязали, разкодировать не стали.
Вы меня тогда терзали, но не знали, что устали,
Белой блузке предавали мои тайные желанья.
Я не прошлый, только – тошный о проблемах «загрызанья»,
Вы тогда была вся в прошлом, а сегодня – и подавно.
Вот тупил я очень много, время смелости мешало,
И вообще, – оно в натуре, меня сейчас закалибало.
Числа, цифры, знаки слова и значения крутого;
Меня понять совсем не сложно. Я не Ваш. Поймите, – тошно.
Постоянно что-то нужно моему сознанью, – сложно.
Сложно жить, когда противно и чего-то всё так стильно.
Стильно то, что всё противно: деньги, шлюхи, водка – бырло.
Почему «нормальных» больше нет со мною? Очень стыдно.
Я сижу в ущелье «опы», притаившись в перекопе,
Жду, когда пойдут оттуда все сильнейшие затопы.
Наберу тогда я воздух и нырну вместе с заплывом, –
И из "опы", как глистяра, я оттуда тогда спрыгну.
Но мне очень сильно надо ухватить за волосочек,
Подождав пока всё бырло выльется, и – за кусточек.
Извините, что коды я повествую в стиле «Опа»,
Просто мне фигово очень, а скорее – это «опа».
Я не верю в слово «слово» потому что я «корова»,
Я коровой быть не против, только знать бы, что мне штопать.
Я не копать, я – окурок, вдруг, оживший от рыданий;
Всё в ударе, в обороте, ну, а я, как спился с Ваней.
Я – открывшийся купальник на груди у белой дамы,
В тот момент, когда семь няней целый день её купали.
Как отпрянуть и подмыться не поймёт сейчас та дама,
Как со звездой не простудиться, когда лижут её няни.
Порыв страстей вдруг хлынул после бури,
Но нет "глядей" для дикой процедуры.
Они все гордые, – звездой в перёд не лезут,
А я ленив, мне стимул ты обрезал.
Какой кураж увижу я не скоро,
Но он придёт, – и станет мне всё ново.
Вот только б мне опять не оплошать,
А то всю жизнь так буду я «чихать».
Если б сейчас… А впрочем – ладно.
Зачем мне вновь не думать о неладном.
А завтра с дятлом я увижусь, может,
Скажу: «Привет. Меня всё время гложет.
Пишу, лежу. Когда лизать? Уже я задолбался ждать.
Мои мозги закавыляли, – увидеть смысл, они устали.
Я их хотел нагреть аж до отказа,
Но вот, медведь сказал: «Ну и зараза».
Косить траву я больше не хочу
И сигарету в зубы не возьму.
Возьму звезду я в рот, когда мне сунут,
Я – идиот, и с этим, все забудут.
Но ту звезду лизать я буду сильно,
Чтоб он горел и мне казался сильным;
Чтобы всегда перед собой я видел –
Раздвинув ноги, ты лежала мокрой.
Хочу лизать "звезду" и "опу"
И клитор в рот себе совать,
Потом, чтоб – раком, точно сразу в «опу»;
А после "опы", – "звёзды", чтоб вокруг.
В этом и есть замкнутый круг,
Так и прокатит время мне, вдруг.
Так я откинусь, а я – Джин, второй,
Стану зародышем или звездой.
Если я опять попаду в круг,
То есть – звездой стану я вдруг,
Значит – хочу я быть лесбиянкой,
Чтобы лизать, и лизать, и лизать.
Если я всё же седьмым стану вдруг, –
По лабиринту отправлюсь, как друг, –
Я доберусь до кубических стен
И развиваться останусь совсем.
Буду меняться в мыслях тогда, тело моё – электричество я.
Я розрастуся и стану везде: в мозге у тварей и в ихней звезде.
Мне оборвали все контакты и позапаивали люки,
И Джек мой тоже, как Adlande, не вылезет с моей науки.
Я занимаюсь переводом, не то, что я хотел бы делать;
А то, что я хотел когда-то, – теперь напомнило мне это.
Я очень слабый в обиходе, зато я сильный в супер правде;
Хотя, конечно, я не сильный, но всё ж, сильнее, нету равных.
Ношу с собою я мультфильмы о переводе супер правды,
О том, когда все эти твари откроют мне тогда все люки.
Сейчас пишу не как Роман я, сейчас я – Джек, вижу строчки.
Я наделённый лишь словами, пишу галимые стишочки.
Хочу построить свою тему из информации, сегодня,
И у меня на это, видишь, нет «логизаций» определённых.
Рука твоя писать устала, я дам звезде, чтоб пососала,
Вернее, – вас потом сведу я. Не буду видеть я, уйду я.
Нет «эмонаций» и скришений, которых мне не нужно очень,
Но переводов и лишений не хватит может тебе очень.
И от звезды до точки нашей, еще терпеть мне искушений,
Когда придёт, известная нашим, и мне напишет откровений.
Когда в лесу сухом, не мокром, уже не будет пустоты,
Тогда – в глаза мне ты сегодня, уж не посмотришь из звезды.
Я, конечно, очень тупо сейчас пишу свои стишочки,
Но я их уже прощупал у горы и у подножья.
Мне, зачем, кричащий нужен? Я не знаю удивлённо.
Чтобы, просто, разорваться и не стать умалишённым.
Зелёной травы не хватает, не травки, а просто травы,
Где я улетая, оставляю, свои заметая следы.
Меня не понять тебе сразу, я в лес уходил и пришёл;
Отраву зелёную, с мясом, я целых семь лет перешёл.
Терпение нужно, прохладно, о Летове я не пишу,
Его нужно только послушать, и с Биллом куда-то уйду.
Не хочется пить, а хочется сгнить,
Оставить тебя и скорее уплыть.