Сглотнув слюну, коротышка с трудом отвел взгляд от еды.
– Я этого не заслужил. Работы почти не было. Я лишь заменил батарею и световой фильтр.
– Бери. Я сам решаю, что ты заслужил. Скажи, для чего ее раньше применяли?
– Для визуального контроля прилетавших кораблей.
– Ты не знаешь, зачем ваш вождь хочет меня видеть?
– Нет. Старик плох. Скоро помрет. Уже едва дышит, бредит часто. Сегодня опять без сознания полдня лежал. У умирающих бывают странные желания.
Ответив на вопросы, недомерок бережно сложил еду и аккуратно, стараясь не уронить, понес к выходу.
Игрок проводил его взглядом. Не глупо ли он поступил, отдав больше, чем его просили заплатить? Впрочем, нет. Можно себе позволить быть щедрым, если тебе это почти ничего не стоит. Всю эту еду, не считая той, что лежит в сумке, он выменял на пару десятков бусин из цветного стекла и пластика у дикарей, живущих на Осколке, носящем красивое название Пляж.
Довольный приобретением, Игрок еще немного повертел трубу в руках, вдоволь через нее насмотрелся, а потом убрал в сумку. Пора ложиться отдыхать. Выпив из фляжки немного вина и поев, он призвал Активатор и установил защитный полог. Небольшой купол лилового цвета окутал его жилище. Теперь никто не сможет незаметно войти, не потревожив его. Разложив поудобнее тряпки, служившие ему матрасом, и положив под голову сумку, провалился в сон.
Ночь была спокойной, а утро не принесло никаких сюрпризов. Никто не пытался его убить или обокрасть, другие игроки не появлялись. В общем, чудесная ночь, редко выпадавшая в его жизни.
Возле входа уже топтался Су’ари, терпеливо ожидавший его пробуждения.
– Вождь пришел в себя и будет рад увидеться с тобой, когда ты вернешься со сборщиками из похода.
– Хорошо. Те, кто пойдет со мной, уже готовы?
– Да, они ждут у ворот.
– Тогда веди.
Ю-мари поспешил вперед, указывая дорогу. Самому без провожатого разобраться, куда идти, было почти невозможно.
Добравшись до ворот, он увидел тех, кого ему предстояло вести: пару десятков недомерков, замотанных в тряпки и держащих в руках самодельное оружие. Еще раз оглядев свое «грозное воинство», Игрок неспешно пошел к воротам, которые уже начали открывать. Перед выходом нужно сразу подумать, что использовать. Призвав Книгу, он начал просматривать карты, имеющиеся в наличии. Замранский колючий кот, Сатрандский быкоголов… Карт призыва немного, так что думать особо долго не приходится. Сначала – Присутствие жизни. Это заклинание даст возможность видеть все живое вокруг на расстоянии сотни шагов. Потом – Пепельный пес. Создание из огня и камня было наиболее сильной картой из тех, которые он нашел когда-то в Карточной сфере Владыки. Цербер, как он решил назвать пса, был одним из любимых его созданий. На себя Игрок призвал Темный доспех: будет какое-то время защищать от физических атак. Пожалуй, хватит. В руки арбалет, а в Активатор – еще пять заклинаний, несущих смерть, и можно выступать. Закончив приготовления, он обернулся к ю-мари, неуверенно топтавшимся возле выхода.
– Я пойду впереди, вы за мной. Один из вас пусть идет рядом и указывает дорогу.
Посовещавшись между собой, уродцы вытолкнули вперед проводника, который подошел к Игроку.
– Туда, – вытянув руку, он указал направление, и поход начался. В общем, как Игрок и предполагал, ничего сложного. Пепельный пес бежал впереди, внимательно принюхиваясь и осматривая окрестности, недомерки шли сзади, отставая от Игрока на десяток шагов, ну а он – в центре своего войска, посматривая время от времени на экран Компаса. Иногда приходилось сворачивать и искать другой путь. Сначала они обходили огромную лужу, еще не высохшую под солнцем, потом напал десяток крыс. Выскочив из-под ящиков, они с визгом рванули к группе, но добежать не успели: восемь из них сгорели в пламени, выпущенном из посоха, а оставшихся убил пес, одну перекусив пополам, а второй перебив хребет ударом лапы, полыхающей пламенем. Стычка закончилась без потерь, и они продолжили поход, огибая мусорные кучи и ища проходы между контейнерами.
Потом была западня. В этот раз почти три десятка тварей устроили им засаду в узком проходе между двумя огромными контейнерами. Зная о них заранее, Игрок поднял посох и направил его в проход. Из посоха выплыло темно-сиреневое облако, устремившееся вперед, а потом раздался визг крыс, когда облако стало разъедать их тела. Правда, вопили недолго: кислотный туман покончил с ними быстро.
И снова в путь. Наконец добрались до участка почти на границе Осколка. Это была возвышенность, очищенная от мусора; на ней располагалось маленькое здание в пару этажей. К нему-то и устремились недомерки, радостно пища. Еще бы: без Игрока их бы всех сожрали крысы в том проходе.
Игрок стоял снаружи, коротышки копошились внутри, пес грыз трубу, найденную рядом, и тоже, наверное, был доволен. Наконец уродцы закончили свои поиски и вылезли из здания. С собой они тащили какие-то свертки.
– Ну как, нашли, что вы там искали?
– Да! – и коротышка указал на один из свертков. – Там еще и для второго опреснителя запчасти нашлись!
– Хорошо. Выдвигаемся назад!
Обратный путь прошли в прежнем порядке: пес впереди, коротышки позади, Игрок в центре. Ничего интересного не произошло, если не считать еще одного нападения мелкой стаи крыс. Одну Игрок подстрелил из арбалета, а с оставшимися расправился пес. Наконец показалась уродливая пирамидка из мусорных контейнеров, и коротышки издали радостный писк: они дома! На миг игрок даже позавидовал им. Они дома. Какое заманчиво-теплое слово: дом… Их, разумеется, ждали. Ворота с противным металлическим визгом открылись, и оттуда вывалилась целая толпа коротышек: родные, жены, дети тех, кого он привел назад. Их встречали как героев: крики, писк, жены и дети обнимают своих любимых мужей и отцов. В общем, возвращение героев из долины смерти.
Проталкиваясь сквозь толпу встречающих, Игрок с трудом прошел в тамбур. Возле ворот суетился Су’ари. Пересчитав всех добытчиков и удостоверившись, что вернулось столько же, сколько и вышло, он довольно произнес:
– Хорошая работа. Все живы. Старик хочет тебя видеть. Поторопись!
И снова переход. На этот раз пришлось идти намного дольше. Убежище старого вождя находилось в самой глубине поселения. Вход в жилище украшало большое, нарядно расшитое то ли покрывало, то ли ковер. Игрок так и не смог разобрать, чем это когда-то было.
Су’ари, подойдя ко входу, быстро произнес:
– Подожди здесь, – и не дожидаясь ответа, вошел внутрь. Пробыл, правда, там недолго: не прошло и минуты, как он появился:
– Заходи. Только быстро. Он очень слаб и говорит с трудом.
Откинув полог, Игрок вошел в убежище. Внутри было темно, едва тлел голубоватый огонек светильника. Воздух был тяжелый, пахло болезнью и смертью. В углу на куче тряпья лежал старик. Разбросав тонкие руки и ноги, похожие на хворостины, он тяжело дышал, с хрипом втягивая воздух. Заметив Игрока, с трудом приподнял голову.
– Ты пришел. Это хорошо. Я ждал. Ты смог что-нибудь разузнать о судьбе нашего народа?
Пару больших циклов назад старик просил его узнать, что случилось с народом ю-мари. Игрок, взглянув на старика, виновато опустил голову. Ему тяжело было смотреть ему в глаза и видеть в них молчаливую надежду.
– Я ничего не узнал, вождь. Никто ничего не слышал о Союзе ю-мари. Я разместил запрос, послав через Книгу весть всем игрокам, и объявил награду за любую информацию о вас. Откликнулись трое, но их знания не стоили дайнов, что я им заплатил. Обрывки сведений о том, что вы были, а потом погибли. Никто ничего не знает о вас ни в мирах Техно, ни среди тех, кто творит магию и поклоняется богам. Нужно спросить Оракула, чтобы получить точный ответ, но это трудный путь, который мне пока не осилить.
– Спасибо хотя бы за то, что попытался. Ты первый, кто согласился нам помочь. Время от времени сюда приходят похожие на тебя. Некоторые убивают нас, другие рыщут в поисках даров вашего бога, но они все уходят. Наш мир беден и отравлен, и это единственное наше спасение перед силой, которой вы владеете.
– Почему вы не уйдете отсюда? – Игрок задал вопрос, давно вертевшийся на языке. – Это я не могу покинуть пределы, установленные Игрой, но вы-то можете. Игра над вами не властна. Уйдите отсюда, из этого проклятого всеми богами места, подальше от всей этой отравы, хищных крыс и прочего дерьма.
– Не получится, Игрок. Неужели мы не думали над этим еще сотни лет назад? Этот мир был выбран не просто так. Перед тем как здесь были построены станции и заводы по переработке мусора, мы долго выбирали подходящий мир, чтобы не нанести урон экосистеме. Этот мирок как раз и выбрали за отсутствие в нем жизни. Мы возвели силовой купол, построили атмосферные станции, чтобы персонал мог работать без защитных скафандров, а потом перенесли сюда опасные производства и исследовательские лаборатории. Затем были построены хранилища отходов, заводы по переработке топливных стержней звездных кораблей. Проклятые крысы содержались в испытательных лабораториях: на них мы ставили опыты, изучая механизмы выживания и адаптации к различным природным изменениям.
Сюда прилетали транспортники, везшие огромные контейнеры со всем, что ты видишь вокруг. Здесь мы перерабатывали все, что могли, а остальное складировали в хранилищах. Так продолжалось долгие годы. Сюда прилетали специалисты и, отработав срок, возвращались домой. Это длилось века. Но однажды корабли перестали прилетать. Сначала мы думали, что это просто какой-то сбой. Потом пытались послать весть домой на станции связи, но ответа не было. Мы отправили небольшой спасательный корабль для экстренных случаев. Он не вернулся назад. Вначале была надежда, что все наладится, что за нами прилетят. Годы шли, сменялись десятилетия. Было трудно. Все, что нам было нужно, сюда доставляли корабли: припасы, запчасти, медикаменты. Когда этого не стало, все стало разваливаться. А потом взорвался завод по утилизации отработанного топлива. Инженер, который им управлял, впав в отчаяние от того, что никогда больше не попадет домой, повредил реактор, снабжавший завод энергией. Взрыв уничтожил хранилища отходов, они попали в атмосферу и теперь падают вниз в виде дождя… Мы не можем покинуть это место, Игрок. Хотя оно нас и убивает, за пределами силового купола мы не выживем. Но и здесь мы вечно жить не будем.
Рассказ прервал сухой кашель, буквально сотрясший все тело вождя. Игрок призвал Активатор: у него было заклинание Малого исцеления, оно должно было хотя бы на время помочь старику.
– Я могу тебе помочь, – и он направил жезл на вождя.
– Не надо. Побереги эту силу для тех, кому она больше нужна. А я хочу умереть. Пять десятков циклов я вел ю-мари, а теперь путь завершен. Я помню рассказы отца о том, как подобные тебе появились здесь в первый раз. Наши люди побежали к игроку в надежде, что о них наконец вспомнили и корабли прилетели, чтобы увезти их домой. А тот игрок просто их убил, собрал их жизни, и бросил на алтарь вашего проклятого бога. Потом стали появляться другие игроки. Мы пытались с ними говорить, но одни нас убивали, а другие просто искали неведомое нам, а потом уходили куда-то. Ты первый из них, кто не убивал, а помогал. Почему?
Сложный вопрос, на который нелегко было ответить; да и не каждому он бы сказал правду. Игра научила его держать душу на замке. Но старый вождь был тем, кого он уважал. Очень редко он встречал тех, кто не только услышит, но и поймет. Слова давались ему нелегко: слишком сложно было объяснить свое решение, принятое когда-то.
– Я служу Хаосу, а не злу, старик. Владыке Меняющихся миров все равно, чьи жизни я положу на его алтарь: женщины или дети, старики или молодые умрут, чтобы темное пламя на его алтарях горело ярче, – ему все равно. А мне – нет. Игрок сам решает, чей эмбиент он принесет в дар Смеющемуся господину. Эмбиент, проклятие игроков! Стоит лишь раз поддаться соблазну, дать слабину, – и он украдет у тебя разум и душу. Ты будешь убивать, убивать и убивать, пока рядом есть те, чьи жизни можно отнять. И чем больше ты убиваешь, тем больше с каждой отнятой жизнью ты теряешь себя, растворяясь в омуте чужих смертей. Я этого не хочу. Не хочу стать чудовищем, способным сеять лишь смерть. Поэтому я убиваю только тех, кто сам не ценит чужие жизни, или когда мне не оставляют выбора.
Старик долго молчал, слышалось лишь его хриплое дыхание. Видимо, он думал над словами игрока.
– Послушай меня. Может, ты возьмешь наши жизни, Игрок? Может, ты оборвешь это тягостное существование без надежды? Мы умираем, и спасения нет. Никто не придет и не спасет наши жизни. Дети умирают все чаще, а из тех, кто выживает, половина – уроды, которые долго не протянут. Еды все меньше, техника постоянно ломается, и скоро она совсем перестанет работать. Так пусть же все это прервется разом, чем существовать без надежды и радости, зная, что все закончится смертью.
– За этим ли ты звал меня, старик? Об этом ты хотел говорить? Просить о смерти своего народа, которому служил столько лет?
– Ответь на мою просьбу, Игрок.
На секунду он задумался над словами вождя. Сделать это легко: собрать их в одном месте под каким-нибудь предлогом и разом накрыть Дыханием прародителей драконов, а оставшихся легко добьют твари, которых он может призвать из своей Книги. Легко и просто, и сразу несколько тысяч жизней лягут на алтарь Смеющегося господина; это бы точно подняло его на одну ступень выше. Но этого ли он хотел? Игрок вспомнил лица этих существ: как возле прохода они встречали своих родных, как дети бросались к своим отцам… Они ничем не отличались от земных малышей, и всех их убить, тех, кто доверял ему, делил с ним кров и убогую местную еду… Да и надо ли ему это? Скоро Малый турнир. На подготовку к нему было затрачено много времени и сил, и сейчас подниматься на ступень выше ни к чему: это испортит все его планы.
– Нет, вождь. Если ты так хочешь всех убить, обратись к другому игроку или сам их отправь в последний путь, а мне это не нужно.
Вождь, услышав слова Игрока, довольно кивнул.
– Я рад, что в тебе не ошибся. Я испытывал тебя, ты прошел испытание и достоин награды. – Порывшись в тряпье, лежавшем вокруг него, старик вытянул оттуда странную спираль и протянул Игроку:
– Возьми.
Тот с удивлением повертел в руках странный дар. Тонкая спираль, почти невесомая, казалось, была сделана из жидкого стекла, очень легкого и при этом эластично-упругого на ощупь. Вначале она была серебристого цвета с какими-то голубоватыми прожилками внутри, но постепенно в руках Игрока стала менять цвет на светло-бирюзовый. Внутри нее находились какие-то объекты, похожие на драгоценные камни, которые слегка мерцали, меняя цвета. Казалось, что это живое существо, только очень странное. Игрок смотрел, как оно пульсирует в его руках, а пальцы ощущали легкое покалывание, как от слабых разрядов тока. Он с трудом оторвал завороженный взгляд от необычной вещи и поднял глаза на старого юмари:
– Что это, мудрый, и почему ты мне это отдаешь?
– Это Тай-вари. Когда-то она принадлежала моему предку, который руководил всем на этой планете. Ты рассказывал мне о разных мирах и о машинах, что подсказывают решения или производят расчеты. У нас тоже были такие. Мы создавали разные машины, и они помогали нам странствовать среди звезд, строить города и заводы, познавать мир и многое другое. Но со временем предки поняли, что самая совершенная машина у нас уже есть: это наш мозг, дарованный богами. Просто ему нужно помочь реализовать все, что в него вложено. Наши ученые долго думали, искали способы это сделать и создали это устройство, – он указал на странную спираль. – Она усиливает работу мозга, хранит в своей памяти все, что видел и знает его владелец, содержит знания, необходимые для принятия решений, позволяет производить сложные расчеты. Кроме того, она самообучается и помнит то, чему ее научили прежние владельцы. Еще она может взаимодействовать с различными приборами и даже управлять ими.
Игрок с сомнением смотрел на странную спираль в своих руках.
– Это ценная вещь. Почему ты мне ее отдаешь? Разумней отдать ее Су’ари, раз он будет твоим преемником: эти знания могут ему помочь. Да и смогу ли я использовать ее? Ведь мы отличаемся друг от друга: иной мозг, иная физиология…