— Он собирается нам заявить, что пощадит наши жизни, если мы сдадимся, — произнёс толстяк.
Своим словам он постарался придать вид насмешки, однако прозвучало это так, словно он принял бы подобное предложение с благодарностью. Феликс чувствовал нечто похожее.
Огромный воин Хаоса обратил своё внимание на людей, столпившихся на башнях и укреплённых стенах Праага. Феликс вздрогнул, когда по нему скользнул горящий взгляд всадника. На секунду Феликсу показалось, что человек, если это, конечно, человек, смотрит точно на него, проникая взглядом прямо в душу. Феликс старался убедить себя, что подобное невозможно, однако без особой на то уверенности. Кто знает, на что в действительности способны те создания?
— Я Арек Коготь Демона, — произнёс воин Хаоса.
Несмотря на расстояние, его голос с помощью какой–то магической уловки чётко и ясно доносился до стен. То был могучий голос, предполагавший моментальное исполнение любого приказа, и нечто внушало доверие к сказанному. Не прямота, но предопределённость в чистом виде.
— Я пришёл убить всех вас.
Такова была сила этого голоса, что женщина рядом с Феликсом вскрикнула и упала в обморок. Толстый купец застонал. Феликс почувствовал, как напряглась его рука, сжимавшая эфес меча.
— Я воздвигну гору черепов выше тех стен, за которыми вы укрываетесь, и ваши души станут моим подношением богам Хаоса. Настало Время Перемен. Ложному владычеству ваших жалких королей пришёл конец. Теперь покажут себя истинные властители мира. Думайте об этом и трепещите.
Воин напоследок обвёл взглядом стены.
— А теперь готовьтесь к смерти!
Взмахом меча Арек Коготь Демона указал вперёд. Как один, вся орда Хаоса пришла в движение. Тысячи зверолюдов ринулись вперёд. Некоторые несли лестницы. Как парализованные, за этим наблюдали защитники стен. Феликс гадал, не применил ли хаосопоклонник какого–нибудь заклинания.
Неудержимо, как морской прилив, зверолюды наступали. Феликс отказался от попытки определить их численность. До сего момента он никогда не видел так много чудищ, собранных в одном месте. Там были существа с головами козлов и баранов на мощных и мускулистых человеческих телах. Там были высоченные чудовища с бычьими головами, вооружённые топорами, в сравнении с которыми топор Готрека выглядел маленьким. Там были мерзкие отродья из самых дальних закоулков преисподней. Приближаясь, они выли, ругались и монотонно напевали на своём отвратительном языке. В красных глазах сверкала неугасимая злоба. Зверолюдов было столь много, и наступали они с такой безрассудной яростью, что Феликс сомневался, может ли их вообще что–то остановить. Даже мощные стены Праага казались ненадёжной преградой против подобной концентрации силы и ненависти. Страх овладел Феликсом. Он видел страх на каждом лице вокруг себя.
Атакующие не прошли и половины расстояния до стен, как защитники города ответили. Катапульты выпустили в ряды наступающих огромные валуны, которые сминали отродий Хаоса в кровавое месиво. Запускаемые магами огненные шары взрывались среди плотно скученных тел. Тысячи стрел затмили небо. Зверолюды ревели и копытами затаптывали павших товарищей, стремясь добраться до стен Праага. Даже умирая, они воплями возносили непристойные молитвы своим тёмным богам. Феликс был уверен, что они взывают к отмщению.
Воздух наполнился характерным звуком спуска рычагов катапульт. Погибло ещё больше зверолюдов. Это заметили их предводители. Армия Хаоса ответила огненными шарами и мощными сверкающими разрядами необычной энергии. Заметив это, Феликс вздрогнул, понимая, что в ход пошла чёрная магия. Среди находящихся на сторожевой башне послышались стенания: они ожидали, что в любой момент их может настигнуть смерть.
Шары огня рассыпались фонтаном искр в каких–то дюймах от стен. Потоки энергии ослабели. Разряды молний ударили в каменную кладку, не причинив повреждений. Воздух наполнился запахами серы и озона.
— Что случилось? — спросил Феликс. — Почему не сработала их магия?
— Заслуга крепкой магической защиты стен, — ответил Макс. — Подобными заклинаниями её не пробить.
— Значит, по меньшей мере, магия нам не угрожает, — произнёс Феликс.
Макс медленно кивнул.
— Возможно. До тех пор пока мы находимся за стенами, внутри нет никого из чародеев Хаоса, и пока не будут задействованы действительно огромные магические силы. Защитный магический барьер Праага очень крепок, но непробиваемым не является. Я сомневаюсь, что те заклинания дело рук опытных волшебников. Те бы поняли, что зря тратят свои силы. Вероятнее всего, то выпендривались подмастерья.
— Твои слова меня не успокаивают, Макс.
— Мне жаль, но в этой ситуации вряд ли есть что–то успокаивающее.
Напирая вперёд, орда приближалась, потрясая оружием. Воины Хаоса молча наблюдали. По всей видимости, участия в нападении они не принимали. Макс разглядывал воинов.
— Почему их предводители участвуют в атаке? Почему никто не поддерживает этих зверолюдов? Их бездействие меня тревожит.
— Они не атакуют по той причине, что не ожидают успеха этого штурма, — заметил Готрек. — Это не атака, а всего лишь проверка.
— Незначительная проверка, — пробурчал Феликс, глядя на тысячи наступающих чудищ.
— Посмотрим, — сказал Готрек. — Мне ничего не известно о магическом барьере, но каменные стены тоже прочны.
— Для дела рук человеческих, — несколько запоздало добавил гном.
Достигнув огромного рва у подножия стен, зверолюды на мгновение остановились. Но сзади напирала масса их соплеменников, которые столкнули впереди стоящих вниз, в утыканный кольями ров. Раздались крики и рёв умирающих, но толпа продолжала напирать, пока ров не заполнился корчащимися телами, по которым остальное войско смогло перейти ров и достичь подножия стен.
«Что за безумцы могли пожертвовать столь многими жизнями лишь для того, чтобы получить доступ к стенам? — недоумевал Феликс. — И это только лишь проверка». Очередной взгляд на ряды воинов Хаоса, невозмутимо восседающих на своих скакунах, приблизил его к ответу. Им противостоят безумцы. Теперь беспокойство Феликса значительно возросло. Охваченный внезапной потребностью взглянуть на врага поближе, он выхватил из рук купца подзорную трубу и навёл её на Арека Коготь Демона. Если у купца и были какие–то возражения, то взгляда Готрека оказалось достаточно, чтобы те устранились.
Когда в поле зрения попал полководец Хаоса, Феликс вздрогнул. Тот был здоровенным, в замысловато украшенных доспехах. Зловещим блеском сияли глаза из под шлема, полностью закрывающего лицо. В нижней части шлема изгибались два массивных рога, словно жвала какого–то гигантского насекомого. На нагруднике полководца ярко сияли руны Великого Преобразователя Тзинча, Владыки Перемен. Стяг колыхался на ветру. По обе стороны воина стояли две фигуры, привлекшие внимание Феликса.
Смахивающие на стервятников тощие мужчины без доспехов, закутанные в огромные плащи, складки которых придавали им вид крыльев. С бледной, как у трупов, кожей. На лбу и щёках выведены странные руны, напоминающие руны на доспехах воинов Хаоса. В глазах сияет недобрый красный огонёк. Это были близнецы, идентичные во всех отношениях, за исключением одного. Стоящий справа от полководца в правой руке держал золотой посох. Второй близнец держал посох из чёрного дерева и серебра левой рукой. На руке, державшей отделанный золотом посох были длинные когтеподобные ногти с позолотой. Серебром были покрыты ногти того, что стоял слева.
Феликсу хватило одного взгляда, чтобы понять, что это колдуны. Они, бесспорно, были окружены аурой мощи. На глазах Феликса один из волшебников склонился и что–то прошептал в ухо полководца. Зловещая ухмылка второго обнажила два выступающих вперёд клыка, напоминающих собачьи.
Феликс гадал, о чём те могут разговаривать.
* * *
— Дела плохи, — заявил Келмайн Чёрный Посох. — Как мы тебе и говорили.
Арек Коготь Демона бросил взгляд на войска, атакующие Прааг, затем на колдуна. Его начинали несколько утомлять указания волшебников. Разве они не предостерегали его, что не стоит отправляться на юг поздним летом? Разве не предупреждали не нападать на Прааг? Разве не советовали объединить силы с другими великими полководцами вместо того, чтобы нападать в одиночку?
Раньше они постоянно строили из себя носителей недосягаемой мудрости, чем сильно раздражали Арека. Неужели они не замечают, что прочие полководцы — вероломные глупцы? Что взятие Праага до наступления зимы обеспечит его армии безопасный опорный пункт для боевых действий в южных землях? Конец лета — идеальное время для внезапного нападения, ибо никто не ожидает, что армия выступит. Они почти упустили из вида то обстоятельство, что удержаться от выступления в этом направлении было невозможно. Проявился некий инстинкт, гнавший на юг каждого последователя Великих Сил. Каждый из шаманов племён и провидцев Пустошей возвещал о приходе Времени Перемен. Каждый прорицатель заявлял, что на сей раз все четыре Великих Силы объединились, намереваясь очистить земли человечества. Неужели его волшебники не видели, что не пойди Арек на юг, последователи бросили бы его и собрались под знамёнами более отважных вождей. Направившись сюда, его армия пополнилась десятками тысяч представителей племён и зверолюдов, ответивших на призыв, глубоко звучавший в их душах.
Арек всмотрелся в мага. Он заметил ауру мощи, переливающуюся вокруг альбиноса. То был один из множества даров, пожалованных ему Тзинчем. Чёрный Посох был могущественным чародеем. Тзинч одарил Келмайна мощью, превосходящей силы любого мага, за исключением его близнеца, однако совершенно очевидно, что он не боец.
— Всё только начинается.
— Да, так и есть, — согласился Лойгор Золотой Жезл, согнув жёлтые когти. — Всем началам начало!
Его пронзительное хихиканье было раздражающим. Арек дождаться не мог дня, когда потребность в услугах магов отпадёт, и он сможет предложить их души своему покровителю.
Подобно своему брату, Лойгор не смог удержаться от проявления доли иронии в своём голосе. Арек посмотрел, не обратил ли кто внимание на сию реплику. За ними наблюдал Бубар Вонючий Выдох, обрюзгший последователь Нургла. На его покрытом гнойниками лице не было ни намёка на то, что он подслушивал, но сие ничего не означало. Верно, что Бубар столь же коварен, как и поражён болезнями. Лотар Огненный Кулак, предводитель последователей Бога Крови в армии Арека, был слишком занят воодушевлением поклонников Кхорна, чтобы обращать внимание на разговор Арека с волшебниками. Большую часть времени тот едва сдерживался от демонстрации своего презрения ко всему. Сирена Янтарноволосая, полководец–гермафродит Слаанеша, облизывала свои губы, наблюдая за сражением. Сложно сказать, заметила ли она что–нибудь. Сирена столь же коварна, как Бубар, когда не находится во власти наркотических видений, навеянных чёрным лотосом.
Наблюдая, как зверолюды бросаются навстречу верной смерти, Арек не чувствовал ничего, кроме презрения. «Мерзкие, тупые, слабые существа, — думал он. — Грубые и глупые. Годящиеся лишь на то, чтобы подохнуть, служа своим повелителям и хозяевам. Их полно там, откуда они появились. Десятки тысяч стекались со всех Пустошей под знамёна Арека, привлечённые возможностью грабежа и убийства. Однако и столь незначительные создания могут оказаться судьбоносным фактором, даже если не подозревают об этом.
Одно из множества отличий Арека от этих зверей была в том, что он понимал, кто он есть. Это он знал всегда, даже столетия назад, отзываясь на другое имя и живя иной жизнью, жизнью молодого аристократа Империи. Он знал, что ему предназначены более великие деяния, чем прочим людям. И не мог допустить, чтобы ему воспрепятствовало то обстоятельство, что в роду он не старший. Арек сделал всё, чтобы получить власть, которой заслуживал. Яд, подстроенные несчастные случаи и колдовство обеспечили ему унаследование всего имущества покойного отца, по которому он не горевал. На какое–то время цель была достигнута. У него было богатство, власть и женщины. Но этого было недостаточно. И вот тогда он бессознательно расслышал зов великого нечто. Судьба не позволила ему жить, как прочие люди, или умереть, как суждено обычным смертным.
Чародей, поначалу находившийся в распоряжении ревнивого брата, оказался богатым источником иных знаний, иных выгод. То был слабый человек, считавший поклонение Хаосу более лёгким путём к страстно желаемому богатству и уважению, чем труды и лишения. Тем не менее, он сыграл свою роль. В его колдовских книгах Ареку открылись проверенные древние истины. Они научили его, что для достойных людей существует способ преодолеть смерть, обрести почти неограниченную власть, если только они согласятся служить скрытым Силам Хаоса, которые, как теперь стало известно Ареку, тайно правят вселенной. Волшебник был глупцом, но Арек испытывал к нему определённую благодарность.
У Арека годы ушли на то, чтобы узнать больше. Он примкнул к кое–каким тайным культам, недалёкие члены которых верили, что знают правду о Силах Хаоса, и пытались использовать влияние Арека в своих интересах. Годы спустя, несмотря на преследования охотников на ведьм и тайные войны между соперничающими культами, Арек постепенно отыскал то, что ему требовалось. Он выяснил, что в целях обретения власти и долголетия, необходимых для выполнения своего предназначения, он должен отправиться в Пустоши Хаоса и на расположенном там алтаре посвятить себя Изменяющему Пути.
То было долгое и трудное путешествие, но Арек теперь понимал, что оно и должно быть таковым — это испытание, предназначенное для отсеивания тех, кто недостаточно силён, умён и целеустремлён, чтобы воспользоваться благословениями верховных повелителей Хаоса. Также как и принадлежность к культам являлась тренировочной площадкой, где истина открывалась лишь тем, кто действительно искал необходимых знаний. Разумеется, вряд ли этот путь для него, но с годами Арек и сам обрёл истину. Слабый человек не пережил бы испытаний, выпавших на долю Арека, но это справедливо. Слабые не заслуживают тех наград, что он получил.
Сперва ему не хватало мудрости расценивать их, как награды. Тогда он был в ужасе, узрев появившиеся на своём теле знаки Хаоса. Теперь Ареку понятно, что знаками его наградили не без причины. Он всегда был высокого мнения о собственной наружности, всегда гордился миловидной внешностью, привлекавшей к нему женщин. После первой искривляющей бури, перенесённой в Пустошах, когда черты его лица начали оплывать и изменяться, Арек думал, что сойдёт с ума. Он не мог без отвращения смотреть на своё отражение. Разумеется, то была слабость, которую Арек вскоре преодолел.
И был вознаграждён. Великий Преобразователь даровал ему увеличение проницательности и мудрости. Перед ним раскрылись многие тайные секреты мироздания.
Когда Арек отыскал алтарь Тзинча, спрятанный в кристаллической пещере глубоко в горах Безумия, то был признан достойным стать воином Хаоса. На его тело были приживлены чёрные доспехи. С ними Арек обрёл повышенную силу и устойчивость и отправился нести в мир ужас и изменения во имя своего господина. Он присоединился к вооружённому отряду и силой добился предводительства, ибо Тзинчу, как всем Великим Силам, нравилось стравливать своих последователей друг с другом, дабы те доказали, что достойны его милости.
Арек действительно оказался достойным. Он вёл своих последователей от победы к победе, демонстрируя глубокое и чёткое понимание тактики, необходимой для победы, и политического чутья, требующегося для возвышения среди прочих избранных. Арек быстро одержал верх над громогласным Белалом — бойцом Кхорна; носителем отвратительных болезней Клублубом — чемпионом Нургла; надушенной и извращённой, но смертоносной леди Сайленфлёр — рыцарем Слаанеша. Он совершил паломничество ко всем священным для поклонников Тзинча местам в Пустошах, получив, наряду с величайшими знаниями и магической силой, множество рунических усовершенствований на доспехи и оружие.