– Не останусь без работы.
– Но карьера в полиции для тебя закончится! Мне не хочется, чтобы ты повторил судьбу Васильева.
Ох, нашёл, кого вспомнить. Денис Васильев был моим напарником. Его уволили, когда он попытался помочь Георгию Озерову. Мне тогда удалось добиться наказания в виде лишения свободы сроком на два года. Да, не много, но хоть что-то, чем вообще ничего.
Озеров приторговывал наркотиками, а мы взяли, да и прикрыли лавочку. Раздавались они в одном из ночных клубов города. Большое спасибо сестре. Она случайно в школе услышала от старших классов.
– И что вы предлагаете? Отпустить? Да под угрозой расстрела не пойду на это!
Травкина отпустили. Его папаша такую бучу устроил, что всё здание гудело. Я был зол, когда узнал. Этот прохиндей сардонически мне улыбнулся и уверенной походкой направился к выходу.
Раздрай, который образовался в моей голове, рос. Меня прикрыл Рогов, а Рогова – «верхушка». Выговор никому не выдвинули, но я намерен довести дело до конца. Пусть этот лоботряс станет примером, что не всё можно купить за деньги.
Глава 3. Между тёмными и светлыми воинами
Говорят, если чего-то сильно хочется, то можно.
А мне всегда хочется забрать души в людей.
Получается, что табу на моё «хочу», не распространяется.
Алламир Свин
– Ладно тебе дуться, Свят! – завалила меня на диван Настасья.
– Я зол!
– Вижу. Хочешь, я на тебя холодной воды вылью?
– Какая ты добрая.
– А то! Ходишь весь вечер удручённый. Ты же мне говорил, что мир сейчас такой, а сам?
– У него было двое пассажиров, – упрямился я. – Лучше расскажи, как вы в поход сходили?
– Прекрасно! Мальчики для нас танцевали у костра, мол, надо чем-то нас развлечь. Ещё мы рассказывали истории из жизни. Весело провели время, а ты тоже время не терял, – сестра указала на крылья и жезл. – Откуда?
– Для красоты. Вадим где-то откапал. Говорит, что это сейчас модно.
Настасья покрутила пальцем у виска, но не стала дальше расспрашивать. Хватало того, что мы с Вадимом придумывали разные штуки, чтобы как-то отличаться от других. Бзик детства пригодился, чему был рад. Я даже не задумывался, как буду объяснять новые аксессуары. Хотя, он мне нужно?
– Хочешь поносить?
– Не, а то ещё это окажется заразно, – отказалась Настасья и пошла на кухню сделать чаю.
– И мне!
– Если не будешь дуться, то и тебе сделаю!
Вот, что у меня за сестра?
– Ладно, уговорила.
Утром я пришёл на работу в весьма неплохом настроении. Хорошо отдохнул и готов к новым подвигам, а они не заставили себя ждать.
Объявились чёрные риелторы. Они начали заглядывать к каждому обманутому ими жильцу и выселять их. Так как у меня все чувства обострились, то соображал я быстро и через полтора часа мы их взяли.
– Я тебя запомнил! – глядя на меня, процедил исполнитель. – Я найду тебя! Будешь молить о пощаде!
– Смотри, а то рубашка разойдётся по швам от натуги, – криво усмехнулся я.
– Успел нажить себе врага, Святослав? – спросил Миронов.
– Ага. Нескоро выйдет на свободу. Пусть посидит в камере, да подумает над своим поведением.
– М-да, палец тебе в рот не суй – по самый локоть откусишь.
Моё внимание привлекла татуировка на шее. Это было какое-то растение. Изогнутый стебель с пятью листьями. Сама татуировка небольшая, около пяти-семи сантиметров. Задержанный странно на меня посмотрел. Сначала в его глазах была злоба, но теперь удивлённый взгляд изучал меня.
– Ты противоположный им! – выдал он. – Вот о ком говорила госпожа Кауру.
Его затолкали в УАЗик и увезли, а я смотрел ему вслед. Что он имел ввиду? Хочет сказать, что знает о смерти тех паладинов? Кто такая Кауру?
– Святослав? У тебя всё хорошо?
Лёша дёрнул меня за плечо. Я кивнул. Столько вопросов и так мало ответов. Как мне боязно не было, но хотелось бы поговорить с теми ребятами – а-ля тёмные воины. Я даже знаю, что Вадим скажет…
– Ты рехнулся, Свят! – подтвердил мои мысли товарищ Долгов. – Я всегда знал, что ты на голову больной, но не думал, что настолько.
– Для тебя это было открытием? – рассмеялся я, сидя в кабинете. Пока никого не было, я решил поговорить с Вадимом. – Разве тебе неинтересно?
– Знаешь, по тебе «восьмой» плачет. Всего-то девять тысяч километров и ты там.
– А что так далеко? Рейсы из Войцешека в Петропавловск-Камчатский выполняются часто, но ведь из Елизово надо добраться в краевой центр! Чем тебе местная не нравится?
Товарищ дизайнер ездил в этом году на Камчатку. Очень хотелось ему посмотреть на красоты края. Там у него родня живёт, ну и нахватался местного жаргона. На восьмом километре находится психушка.
– До неё быстро дойдёшь или довезу, а вот туда – ехать надо. И вообще, почему мне должно быть интересно встретиться с этими ребятами? Ладно, в первые выходные я сам влез в драку, в минувшие выходные они сами напросились!
– Хотя бы будем знать, зачем они гонятся только за нами…
– Ку-ку! Салтыков, ты перетрудился? Убить они нас хотят!
Нет, я знаю, что им нужны вещички паладинов, но любопытство меня сильно душит.
– Это я и без тебя знаю, но ведь чем-то мы их привлекли! И это явно не драка, – настаивал я.
– Ох, ты неисправим! Я вот думаю, что они с нами вообще не будут разговаривать. Придушат по-быстрому и всё! Так и быть, я пойду с тобой на разведку. Но только в выходные, а то у меня дел полно.
– Ха! А ты думал, что сегодня ночью пойдём? – хмыкнул я. – Завтра на работу, а мы будем шляться по городу в поисках этих двоих? Не, так не пойдёт! Ты-то завтра сможешь позволить себе проспаться, а вот я нет! Ладно, пока.
– Пока.
М-да, надеюсь, что голову в петлю не сую. Домой сегодня пришёл рано. Настасья меня не встретила. Две вещи: либо дома нет, либо занята каким-то важным делом.
– Настасья!
Тишина. Решил обойти квартиру. Сестра сидела в своей комнате с кучей ватных дисков и палочек. Я подошёл поближе к ней и ужаснулся. Губа разбита, под глазом фингал, на руке четыре продолговатые царапины.
– Что случилось? – испуганно спросил я.
– Ничего, – всхлипнула она, но продолжала обрабатывать царапины йодом.
– Я вижу, что ничего. Давай, говори!
Она знала, что я не отвяжусь, а потому, не поворачивая ко мне лица, стала излагать суть проблемы:
– Подралась с двумя одноклассницами. Они надоели мне ещё с прошлого года. Долго я терпела их обзывания и издевательства, а вот сегодня я подралась… прямо в классе на глазах у преподавателя. Меня вызвали к директору. Она мне там прочитала нотацию и сказала, чтобы привела родителей в школу. Напомнила, что они в разводе и живу с братом. Вот тебя завтра в школу.
Она обняла меня и ещё сильнее расплакалась. Я её успокаивал. А вот Настасья начала выговаривать всё, что наболело. Чего только не услышал. Потом я помог обработать ссадины. Вручил ей шоколадку. Сестра успокоилась и уже наяривала продукт.
– Я ужин не успела приготовить, – повинилась она.
– Вместе приготовим. Я буду осуществлять художественное руководство.
– Так не честно! У меня трагедия, а ты заставляешь меня работать! Это эксплуатация детского труда!
О, как вещает! Настроение поднимается, что мне и было нужно. Пока мы готовили ужин, Настя вдруг сообщила:
– Знаешь, когда я тебя обняла, мне казалось, что нахожусь в одеяле. Оно мягкое и успокаивающее. Мне сразу начало легчать. Прям чудо! Это первый раз, когда ты меня так быстро успокоил. Надо почаще тебя обнимать. Спасибо.
Фью! Это сила паладина так подействовала? Чего я ещё не знаю, и какие сюрпризы ждут меня впереди?
– Во сколько ты говоришь у меня встреча с директором школы? – спросил я.
– В час дня.
– Ладно, ты не расстраивайся.
Тут у меня появилась идея. Дождусь, пока Настасья уснёт. Посмотрел кино, немного поиграл. Отложил ноутбук и заглянул в комнату сестры. Она посапывала. Это хорошо. Сейчас кое-что проверим!
Как там говорил товарищ Долгов? Надо чётко и вслух проговорить заклинание? Взяв жезл, я повертел над её лицом и произнёс заклинание исцеления. Лёгкий свет упал на её лицо. В темноте я видел хорошо, а потому с открытым ртом рассматривал лицо Настасьи. На нём не было фингала и ссадин. Руку я не видел, ибо была под одеялом. Конечно, не стоило это делать, ибо сразу возникнут подозрения, но я учусь владеть оружием дальнего боя. Мне простительно.
После проделанной работы, я пошёл на боковую. Утром Настасья глянула на себя в зеркало и радостно сообщила:
– Это чудо! На лице нет ссадин! Даже фингал пропал! Нет, ты только посмотри! Даже на руке рана затянулась. Вот эти две дурашки ахнут!
– Сон творит чудеса, – только и смог сказать я.
Позавтракав, я уехал на работу. Первым делом заглянул к Ивану Васильевичу и обрадовал, что мне к чау дня надо в школу к директору.
– Хорошо. Только больно не задерживайся. Для тебя будет работёнка.
Мм, что-то как-то всё подозрительно. Начальник смотрел на меня и улыбался. Прошла только ночь, чего я не знаю? Да, я вчера ушёл пораньше, но что могло произойти на это время?
– Доброго утра всем, – поприветствовал я коллег. – Что у нас хорошего?
– Да вот, дела рассматриваем, – сказала Инна. – А так, пока ничего нет. Будь добр, воздвигни чайник.
Я же присоединился к Инне. Волновала меня эта банда. Они на кого другого работают. Хочу это выяснить. К обеду я перелопатил все дела, но не нашёл ни одной зацепки. Поинтересовался у коллег: что им известно о татуировке? Я описал её.
Они глубоко задумались, но ответа никто дать не мог. Значит, это отдельное дело, в которое придётся втянуть Долгова. А то сидит без дела. А вот Макаров сидит! Странно, очень странно…
Пообедав, я поехал в школу. Попал как раз в то время, когда первая смена сменяла вторую. А народу-то! Того гляди – с ног собьют!
Постучавшись в кабинет, я вошёл. Там уже сидела Настасья. Глаза в пол. В кресле сидела женщина. На вид ей около тридцати пяти лет, серый костюм и короткая стрижка. Мне предложили сесть, и тут началось:
– Я бы хотела, конечно, видеть родителей Насти, но придётся говорить с вами.
Тоном, которым это было сказано, можно искать пятый угол или уезжать в другой город.
– Сестра сказала вам причину. Вместо родителей пришёл я.
– Настя сорвала урок и избила двух одноклассниц при преподавателе математики! Она не может присутствовать здесь из-за урока.
Взгляд директрисы цеплялся за жезл. Мне даже начало казаться, что она хочет спросить про него, но не решается.
– Согласен. Она поступила нехорошо, но зачем девочки провоцировали?
– Никто Настю не провоцировал. Они сидели спокойно впереди неё и слушали преподавателя. Тут ей вдруг вздумалось вцепиться им в волосы.
– Угу, просто так? – приподнял я бровь. – Простите, но это слишком.
Настасье осталось учиться немного. Скорей бы уже, а то эта школа меня доконает.
– Это просто ужасно! Надо как-то обуздать такую агрессию.
– Это же первый раз! – встряла сестра. – До этого ничего такого я не делала!
– Я не давала тебе слово! – строго сказала женщина.
– Я поговорю с ней, – кивнул я.
Ещё полчаса мне встревали по ушам, потом отпустили. М-да, вспомнилось, как я дрался в школе. Родителей тогда постоянно вызывали. Грозились отчислить, но спасало то, что учился хорошо. Хотя, мне было всё равно. Переведут в другую школу, ну и славно! Одна учительница как-то родителям сказала, что из меня вырастет уголовник.
Настасью я отвёз домой. На работу я приехал в удручённом состоянии, но пребывал в нём недолго. Иван Васильевич сидел в кабинете, попивал чай и общался с Инной и Лёшей. Маша опять куда-то умчалась. Знаете, они на меня как-то не так смотрят. Взгляды хитрые, изучающие, коварные…
– Я зашёл не в то время. Позже приду.
Только я повернулся, дабы уйти, как товарищ начальник отчеканил:
– Стоять! Кругом! Смирно! А теперь садись. Есть для тебя работёнка, Салтыков.
– Мне уже нехорошо, – прошамкал я. – Что вы все такие подозрительные с утра?
– Раз возник такой вопрос, значит, тебе ничего не говорили, – убедился Рогов.
– А что мне должны были сказать?
– Вчера мы тут думали над одной проблемкой: как бы нам вытащить необходимую информацию из задержанных исполнителей чёрных риелторов? И тут предложили тебя на должность заключённого.
– Чего?! – поперхнулся я. – Меня в камеру к этим обалдуям? Почему я?
Глаза из орбит выползали.
– Ты идеально подходишь на эту роль, Святослав. Полиция верит в тебя!
Ага! Что же такого шепнули мои коллеги начальнику, что он согласился?
– Я неопытный сотрудник, – попытался отвертеться, но тщетно.
– Пять лет за плечами работы в уголовном розыске, а всё неопытный сотрудник? Насмешил!
– Не волнуйся, – сказала Казакова. – Мы из тебя такого заключённого сделаем, что все шарахаться будут!
– Я так полагаю, что свои пять копеек бесполезно вставлять?
Те кивнули. И куда я опять вляпался?
* * *
В кабинет внесли большую пыльную коробку. Инна добрая, взяла и подула. Ух, ну и пыли! Потом протёрла коробку и заглянула внутрь.
– О, а там есть чем поживиться! Усы – это сто процентов!
– Это почему? – спросил я, рассматривая парики.
– А они классно смотрятся.
Надо мной начали шаманить. От парика я отказался, заявив, что там быстро раскроют. Усы мне, похоже, намертво приклеили. Как они мне заявили, чтобы, когда я умывался, усы не ушли в канализацию.
– Чего-то не хватает… О, точно! Контактных линз! Был ты зеленоглазым, а станешь кареглазым!
– Нет, не пойдёт! Где я их менять буду? – возразил я. – Люду там полно, и сдадут меня как стеклотару.
– Ладно, уговорил, – смилостивилась Инна. – А вот эти побрякушки я думаю, стоит здесь оставить.
Ага, конечно! Не стану я оставлять в кабинете крылья и жезл. А то ещё явятся за ними.
– Нет. Это будет фишка. Наркобароном, например, буду!
Народ засмеялся. А что такого?
– Прости, Салтыков, – сквозь хохот сказал Рогов. – Для наркобарона ты слишком дохлый. Тебе бы вес набрать, тогда будешь похож, а так у тебя будет новое имя и вид деятельности.
– Ага! – кивнул Миронов. – Зовут тебя Пётр Иванов. Кликуха – Петруха. А занимался ты контрабандой всего и вся. Можешь достать любой товар.
– О, нехило вы меня выдвинули, – оценил я.
– До пятницы тебе нужно расколоть этих ребят. Как только что-то разузнаешь ценного, влезай в драку, чтобы тебя увели.
– Угу. И будет, Святослав, получать шишки.
– Ладно, потом пожалуешься на несправедливую жизнь. Пошли.
Дали мне одежду. Теперь выгляжу как голодранец.
– Да? А думал, что я – контрабандист! Одежду поприличнее бы дали.
– Перебьёшься, – заявил Иван Васильевич. – Нашим я сообщил о тебе, так что, дерзай!
И тут начался мой кошмар! Посадили меня в камеру к этим троим. На меня презрительно посмотрели, а потом полезли драться. Уложил всех и сказал, что я не мент, которого они видели с такими же крыльями и жезлом. Мода у меня такая.
– Это подстава!
– Слушай, кончай этот цирк! – прозаично сказал я. – Я – контрабандист. Занимался тем, что доставал всё и вся. И кликуха моя Петруха. Усёк?
– Классный мужик! – сказали другие воры. – Как тебя накрыли?
– Сам был в шоке. Менты на живца поймали. Крыса оказалась в моём окружении. Выйду, первым делом устрою чистку. Заказали мне привести вазу. Понятное дело, что необычную. Египетская. Времён Рамзеса II. А когда я её привёз, то меня повязали. А вы как сюда попали?
– А это не твоё дело! – рявкнул вор.
Что-то даже не могу вспомнить его имени. Заклинило. А что вы хотите? Работы полно, имён много, да и запоминать я не хочу. Зачем засорять память ненужной информацией? Вот и я о том же…
– Убийство. Пятнадцать человек за три дня.
– Фью! – присвистнул я. – Слушайте, а вы не хотите работать у меня, а? Мне как раз нужны такие люди! Кстати, а вас как величать?