– Ты не хочешь со мной говорить? – не унимался Игнат.
– Я тебе уже все сказала.
– Что ты мне сказала?
– У тебя ничего со мной не выйдет.
– Почему?
– Потому.
– У тебя кто-то есть?
– Есть.
– Кто?
Машина остановилась у заводских ворот, и Марьяна облегченно вздохнула. Наконец-то она сможет избавиться от этого зануды.
Железный лист медленно пополз в сторону. Игнат нахмурился. Он жалел о том, что не изменил курс, не повез Марьяну куда-нибудь в город или даже в Москву, чтобы удлинить путь и подольше побыть с ней наедине. Поздно хватился. Они уже приехали.
Ворота открылись, но Игнат не торопился продолжать путь и вдруг поставил рычаг скорости в заднее положение. Марьяна все поняла, быстро открыла дверцу, перенесла ногу через порожек.
– Ты куда? – нервно спросил он.
– До свидания!
Девушка прошла к административному зданию, закрылась в бухгалтерии. Но в безопасности себя не почувствовала.
Она хорошо помнила, как на павелецком заводе появился хозяйский сынок и попытался сделать ее своей секретуткой. Ей пришлось проявить характер, но это не спасло ее от домогательств. Нет, Никита не насиловал Марьяну. Он всего лишь крепко держал ее в объятиях, но мог бы полезть под юбку, если бы не появился его старший брат.
Тогда ее спас Трофим, а кто сейчас протянет руку помощи? Дядя Сережа? Но Трофим сам был хозяйским сыном и не побоялся вступить в конфликт. А дядя Сережа – человек зависимый. Он наживет себе неприятностей, если схлестнется с Игнатом. Виновата в этом будет Марьяна.
Может, ей уже сейчас написать заявление об увольнении и отправиться на автовокзал? Через три-четыре часа она будет уже дома, в Павелецке.
А там Трофим и Никита. Глеб тоже способен достать ее своими притязаниями.
Может, серной кислотой облиться?.. Марьяна усмехнулась. Нет, до такого она никогда не опустится. Ее красота – ключ к счастью. Просто ей еще не попался мужчина, ради которого она пойдет на все, даже на сговор со своей совестью.
Женская красота заключена не только в чертах лица и линиях фигуры. Есть энергетика взгляда, чувственность, женственность и еще что-то совершенно необъяснимое, без чего красота безжизненна и скучна.
Именно такое вот «что-то» Алексей Антонович увидел в девушке, которая садилась в машину к Конотопову. Если это и есть та самая Марьяна, то неудивительно, что господин Высоков бегает за ней как мальчишка.
Шуринов залюбовался девушкой как эстет и тонкий ценитель женской красоты. А Игната потянуло к ней будто магнитом. Он уже подходил к «Фольксвагену» Конотопова, когда машина стронулась с места. Игнат махнул рукой, но Сергей Олегович не остановился.
Шуринов вопросительно глянул на своего водителя.
– А вы думаете, зачем он брал машину? – сказал тот.
– Марьяну катал?
– Как ее зовут, не знаю. За ней ездил. Она у ворот вышла и бегом от него. Как от огня.
– Чего так?
– Норовистая девка. Я таких знаю. Чуть что не так, получи копытом. К таким подход нужен, а Игнат, видать, хомут хотел на нее набросить.
Тут Игнат открыл дверцу и сел рядом с отцом. Сказать, что парень был расстроен, значило не сказать ничего.
– С Марьяной познакомился? – спросил Алексей Антонович и тут же пожалел об этом.
Игнат глянул на него с такой злостью, как будто застал в постели с любимой девушкой. Возможно, он решил, что отец спит с красавицей, работающей на его заводе.
– Что с тобой? – осведомился Шуринов-старший.
– Ничего! – Игнат резко отвернул от него голову.
– Конотопов рассказал мне о своей племяннице. Извинялся.
– За что? – резко спросил Игнат.
– У нас не принято устраивать родственников на работу.
– Ты ее уволишь?
– Нет.
– А если надо будет?
– Так!.. – Отец чуть съехал вперед на сиденье, уложил затылок на подголовник.
– Что – так? – Сын подозрительно глянул на него.
– Теперь понятно, почему Марьяна убегала от тебя как от огня.
– Кто сказал?
– Да все видели. Да и как ты за ней бежал, наблюдали. Не с того поворота на девушку заходишь, сынок. Думаешь, если ты можешь ее уволить, то она расстелется перед тобой? Не надо так. Глупо это. Я-то, конечно, ее уволю… – в раздумье проговорил Шуринов.
– Что?
– Ты же сам просил.
– Я просил?
– А что ты делал? Козырь в рукав укладывал? – Шуринов усмехнулся. – Так я не хочу, чтобы ты на эту косынку пасьянс раскладывал.
– Я тебя не понимаю.
– Марьяна – девка не простая. За ней генеральный директор крупного завода бегает. Даже целого объединения. Не хотела она его любовницей быть, сюда, к дяде сбежала.
– Кто он такой? – В голосе Игната глухо звякнули ревнивые нотки.
– Дядя?
– Нет, генеральный директор.
– Я лично с ним не знаком. Да и не надо мне. Не в нем дело.
– А в ком?
– В Марьяне, сынок. В ней самой. – Шуринов мягко ущипнул себя за подбородок. – К ней на драной козе не подъедешь. К такой особе только через обручальное кольцо.
– Ну… – Игнат поскреб затылок.
– Что ну?.. Тебе нужна жена с историей?
– С какой историей?
– А откуда я знаю, как там дело было? Дядя о племяннице говорить плохо не станет. Допустим, жила она с этим генеральным директором не один год. Вдруг ребенок у них? Или аборт сделала и теперь детей иметь не может?
– Какой ребенок? Какой аборт?
– Вот! – вскинулся Алексей Антонович. – Никаких детей и абортов! И жениться не надо. Я же вижу, что это тебе не нужно.
Он уже жалел о том, что завел этот разговор. Как будто бес его за язык дернул. Тот самый, которого разбудила в нем Марьяна. Роскошная она девушка, он бы и сам с такой закрутил. Но сыну эта фифа не нужна.
Может, действительно уволить ее? С глаз долой – из сердца вон. Да и какое там сердце? Возбудился парень, с кем не бывает?
– А если нужно? – в раздумье спросил Игнат.
– А если там пробу некуда ставить?
– Она не такая. Марьяна послала меня натурально. Сказала, что ничего не выйдет.
– Значит, она любит другого.
– А я не хочу, чтобы она любила другого.
– А я не хочу, чтобы за осенью наступала зима. Пусть сразу приходит лето.
– А это от настроения зависит. Если оно солнечное, то будет лето. Ты должен знать, где Конотопов живет.
– Поедешь к Марьяне?
– Поеду.
– Будешь унижаться?
– Нет, – буркнул Игнат. – Просто поговорю.
– Если Марьяна не хочет тебя видеть, то это будет не разговор, а унижение. Пусть она за тобой бегает.
– Как?
– Убей ее своим равнодушием. Женщины не любят навязчивых парней. В них нет интриги. А для них она как для сороки что-то блестящее. Создай интригу. Забудь об этой барышне. На неделю, две, еще лучше на месяц. Потом я тебя помощником Конотопова назначу, на заводе появляться будешь. Приходишь, всех замечаешь, а Марьяну в упор не видишь. Знаешь, как это ее заденет!
– Думаешь?
– Уверен.
Алексей Антонович облегченно выдохнул. Он сделал сыну интересное предложение. Оно и ему самому понравилось. За месяц Игнат и думать забудет о Марьяне. Или даже через неделю.
– Ну да, навязчивых типов женщины не любят.
– Вот я и говорю, убей ее своим равнодушием. Потом веревки из нее вить будешь. И жениться на ней не придется.
– Так я и не собирался.
– Тем более.
– Две недели, говоришь?
– Лучше месяц.
– А если я завтра на завод приду?
– Зачем завтра? Мы же договорились, через месяц.
– Зачем через месяц? Завтра начну работу, а замечать ее не буду.
– Не будешь?
– Не буду.
– А институт?
В ответ Игнат лишь фыркнул. Институт он посещал в лучшем случае через день, а мог и неделями там не появляться. Зачем ему учиться, если с трудоустройством проблем не будет? Главное, хоть иногда на занятиях появляться.
«Может, действительно устроить его на завод? – подумал отец. – Но с условием. До обеда он в институте, а после уже можно и на работу. Да, идея любопытная. Неплохо было бы приложить к ней одно условие. Чтобы Марьяны не было на заводе. Увольнять ее не нужно, можно отправить в отпуск без сохранения содержания. Или даже за счет предприятия, но в обход бухгалтерии».
Алексею Антоновичу понравилась Марьяна. В ребенка от Высокова он не очень-то верил, но своей невесткой видеть ее не желал. Да и собственной любовницей тоже, раз уж сын проявил к ней интерес.
Может, вообще уволить эту красотку? Вместе с Конотоповым, чтобы он семейственность не разводил.
Дядя Сережа постучал в дверь, но в комнату входить не стал. Марьяна сама вышла к нему в гостиную. Он выключил телевизор, когда она появилась.
– Что-то случилось? – спросила Марьяна.
– Думаю, не зря мы сбежали от Игната, – сказал он и натянуто улыбнулся.
Марьяна садилась в машину, Игнат заметил ее, устремился к ним, и она попросила дядю Сережу не останавливаться. Он потом переживал, и его можно было понять.
– А что такое?
– Да не хочет Алексей Антонович, чтобы Игнат бегал за тобой. Только что звонил. – Он кивнул на телефон, стоявший на журнальном столике.
– И что сказал?
– Сказал, что тебе нужно уехать.
– Понятно.
Марьяна сразу открестилась от Игната, поэтому меньше всего думала о том, как родители парня отнесутся к его чувствам. А теперь и голову ломать не надо. Отец Игната против, и точка.
Степан Данилович тоже был против ее отношений с Игнатом. Ничего нового.
Но все равно обидно.
– Нет, не навсегда. Отпуск возьмешь. Мы его даже оплатим. Через пару недель Игнат успокоится, вернешься.
Марьяна ответила не сразу. В первый момент ей хотелось поблагодарить дядю Сережу за участие и совсем отказаться от работы, но разум возобладал над эмоциями. Неудивительно, что богатые папаши не видят в ней достойную пару своим сынкам. Ее родители – простые люди, да и сама она звезд с неба не хватает.
А хорошую работу найти сложно. Она уже не раз убеждалась в этом. Не стоит ей увольняться с хорошего места из-за какого-то мажора. Сегодня из-за одного недоумка уйдет с работы, завтра из-за другого, и так всю жизнь?.. Нет, она возьмет себя в руки, не останется у разбитого корыта.
– Как скажете, – проговорила девушка.
– Вот и хорошо. Ложись спать, завтра рано утром в дорогу.
Марьяна кивнула и отправилась к себе собирать вещи. Из ее глаз вдруг хлынули слезы, но она быстро справилась с собой. Не везет ей в жизни, но это вовсе не повод биться головой об стенку. Придет и на ее улицу праздник весны с яркими транспарантами и громкими хлопушками.
Игнат ничего не понимал. Три дня кряду он посещал завод, а Марьяна ни разу не попалась ему на глаза. Парень представлял, как будет удивлять и расстраивать ее своим безразличием, но Марьяна как будто сквозь землю провалилась.
Наконец Игнат не выдержал, отправился в бухгалтерию. Там он узнал, что Марьяна уволилась, и побежал к Конотопову.
– Да, уволилась, – подтвердил Сергей Олегович.
– Как уволилась?
– В связи с переходом на новое место работы.
– Куда ее перевели?
– Мы ее не переводили. Там решение приняли. – Сергей Олегович вознес глаза к небу.
– Где там?
– Где конкретно, не знаю. Знакомый у нее хороший есть, он помог.
– Какой знакомый?
– Она меня в подробности не посвящала. Но кто-то у нее был. Ты видел, как она одевается?
– Так это он?
– Тсс! – Конотопов приложил палец к губам и оглянулся как будто в поисках ребенка, которого Игнат мог разбудить своим воплем. – Марьяна – девушка красивая, ты не мог этого не заметить. Мужики на нее как пчелы на мед. Ты не подумай чего. Она только с одним. Всех прочих отшивает. Тебя тоже?..
– Это не имеет значения! – заявил Игнат.
– Так никто и не говорит…
– Мне нужен ее телефон.
Конотопов кивнул, взял стикер, написал на нем номер телефона, протянул Игнату.
– Не уверен, что есть смысл, – сказал он.
– Смысл есть всегда. И во всем!
Игнат вышел из кабинета, взял телефон, набрал номер, но дозвониться до Марьяны не смог. Судя по всему, она сменила номер. Если так, то, возможно, не было смысла продолжать поиски. Не любит она Игната.
Глава 5
Чем крепче коньяк, тем он мягче пьется. Никита в очередной раз убедился в этом. Он и не заметил, как набрался.
Но мягкое опьянение имеет свои прелести. Голова, например, не отключается. Именно поэтому парень осознал, что ему нельзя садиться за руль и показываться на глаза родным.
Отец его убьет, если узнает, в каком состоянии он находится, снова запрет его в больнице, под наблюдением врачей. Громила Герман, приставленный к нему в качестве телохранителя, будет сторожить у палаты, чтобы Никита не сбежал.
Но пока что Герман служил ему, и он мог с ним не церемониться.
– Стукнешь отцу, убью!
Никиту совсем не смущало, что Герман был выше на целую голову и в плечах у него косая сажень. Этот громила мог вырубить его одним щелчком пальцев, а он собирался его убить.
– Не скажу. – Герман угрюмо качнул пудовой головой.
– К отцу я не поеду. Домой давай.
Герман сел за руль, а Никита забрался на заднее сиденье.
Он и сам не понял, как наклюкался. Заехал в ресторан чисто поужинать, увидел коньяк и захотел.
Это все из-за Марьяны. Он никак не мог ее найти. Сколько раз к родителям этой красотки заезжал, и ничего. Мол, уехала Марьяна, а куда – не сказала. Они, конечно, знали, где она, но не хотели говорить.
А без Марьяны скучно, тоскливо.
Было время, когда Никита куролесил без продыху. Отец и брат не знали, что с ним делать. Но потом все успокоилось. Охота гулять с женитьбой на Ларисе не отпала, но ночные буйства в своей московской квартире он больше не устраивал. Даже бизнесом слегка увлекся. Для разрядки Никита снимал проституток с их профессиональной любовью. Раз-два, и не зудит.
А сейчас его не тянуло и на этих девок. Хотя он уже и не жил с женой. Не было с ним Ларисы, а ее воспитание осталось. Как тюкнула она его топориком по голове, так охота гулять отпала окончательно.
Одна только Марьяна из старой жизни и осталась. Но с ней ему хотелось жить по-новому. Тихо, спокойно, без всяких заносов и заворотов.
Никита закрыл глаза. Герман вез его домой. Сейчас Марьяна встретит любимого, с улыбкой поругает за пьянство, накормит ужином, поведет в сауну, а потом они лягут на белые шелковые простыни. Он будет ее ласкать, она ответит ему взаимностью, и день придет к яркому взрывному финишу.
А завтра начнется новый. Марьяна проснется рано утром, набросит прозрачный халат, встанет у окна так, чтобы солнечные лучи насквозь просветили ее одеяние. Потом она отправится готовить завтрак. Они будут плавать в бассейне.
Никита и не заметил, как уснул. Через какое-то время он открыл глаза и увидел перед собой Ларису. Халатик на ней был такой, как у Марьяны, прозрачный, короткий. Только просвечивался он не на солнце, а в ярком свете, идущем из холла.
В очаге тихонько гудел огонь и потрескивали дрова. А диван такой мягкий…
– Почему я здесь? – протирая глаза, спросил Никита.
– Да я и сама об этом думаю, – сказала Лариса и пожала плечами.
– Неужели думаешь?
– Ты сказал Герману, чтобы он тебя сюда привез. Вот я и думаю, зачем оно тебе надо было.
– Герман! – крикнул Никита.
– Его нет, он уехал.
– Куда?
– На время посмотри, половина десятого.
– Это я так долго спал?
Лариса ничего не сказала, повернулась к нему спиной и вышла из комнаты.
– Ты куда?
Он вдруг понял, что не хочет оставаться в одиночестве. Лариса хоть и чужая, но с ней уютно. А если она еще и одарит его своей заботой…
Ведь эта женщина никогда ему ни в чем не отказывала. Стоило Никите щелкнуть пальцами, и она оказывалась у его ног. Любой каприз, причем с удовольствием!..
– Я сейчас.
Он откинулся на диване, закрыл глаза, наслаждался покоем и теплом домашнего очага. Как ни крути, а это его дом. Ему было здесь хорошо с Ларисой.
С Марьяной было бы куда лучше, но с ней у него все впереди. Но ведь и прошлое у него выдалось не таким уж и плохим, как с Ларисой, так и вообще.