Приняв душ, Скайрини переоделась в шорты и майку, которую ей подарил Луссурия, а после забралась под одеяло, практически сразу вырубаясь. Перед сном она посмотрела на раскрытое окно, а после махнула рукой и забылась тревожным сном.
Уже около полуночи, в раскрытое окно скользнула тень. Мужская фигура подошла ближе к кровати и хмыкнула. Лежащая в постели девушка откинула в сторону одеяло и лежала на правом боку. Челка щекотала нос, и Николетта забавно морщилась и фыркала. Насмешливо фыркнув, незнакомец пальцами отодвинул пряди волос, заправив их за ухо. Тут внимание посетителя привлекли полоски шрамов на груди, ключицах, бедрах и плечах. На локтях и запястьях они так же присутствовали, однако днем их видно не было. Майка задралась, обнажая плоский животик, на котором так же присутствовали шрамы. Как и на боках.
Когда незнакомец хотел протянуть руку к девушке, на лестнице послышались чужие шаги. Без лишней суеты ночной посетитель положил на тумбочку небольшой сверток и выпрыгнул из окна, прикрыв его. Лишь потом он понял, что не надо было этого делать, но возвращаться было уже поздно.
Хибари Кея стоял у забора дома семьи Савада и разглядывал свою руку, которой он хотел коснуться волос девушки. Он сам не знал, почему явился к ней ночью, почему вернул ей забытые ею вещи. Не знал, почему отделяет ее от толп травоядных, коих полно. Травоядные и Скайрини. Травоядные и зверек. Даже в мыслях он не мог назвать ее травоядным.
В последний раз, посмотрев на окна, Глава ДК направился дальше по улице, где оставил своих людей. Они патрулировали территорию, когда Хибари решил зайти сюда.
Проснувшись наутро, Николетта с удивлением посмотрела на сверток. Развернув его, она не сдержала улыбки. Кулон и стилет.
- Хибари Кея…
Встав, умывшись и переодевшись в спортивную форму, девушка направилась в комнату Тсунаеши. Паренек не хотел вставать, но Николетта не сдалась и добилась своего.
Дождавшись парня, Скайрини обулась и провела растяжку, размялась и только тогда побежала легким бегом. Савада держался рядом, но вскоре уже начал сдавать, задыхаться и тормозить. Разноглазая ничего не говорила, лишь подбадривающее улыбалась, начинала бежать спиной вперед и говорила всякие подбадривающие слова, пока не зацепила одну струну:
- Беги ради Киоко-чан!
Она даже не знала, что парень так воспрянет духом. В карамельных глазах появилось упорство, и он нахмурился, словно ему предстояло целое сражение.
Пробежка закончилась довольно быстро. Савада слишком разогнался и, запнувшись о собственную ногу, разодрал колени в кровь.
- Посиди тут, ладно? Я схожу за водой и бинтами.
- Не надо, Нико-чан!
Однако девушка его проигнорировала, взяла старт и резво потрусила в сторону круглосуточного магазина на другой стороне улицы.
Пока девочки не было, Савада задумался над происходящим. Он сам не знал, почему согласился на эту муку пробежку. Просто эта девушка… она словно светилась изнутри. Она не жаловалась на него, не обвиняла во всех смертных грехах и не смеялась над тем, что он плох в спорте и учебе. Наоборот, поддержала. А пока они бежали, подбадривала и рассказывала всякие истории, отвлекая от усталости и боли в мышцах, которые ныли с непривычки. Оказалось, что она очень долго пробыла в больнице и покинула ее только в семь лет. С самого рождения она находилась в четырех стенах и теперь хочет нагнать потерянное время. О том времени, пока она находилась в больнице, она говорила пусть с улыбкой, но что-то ему подсказывало, что не все так просто.
- А вот и я, – вырвал его из раздумий задорный голос девушки, что присела перед ним на колено и принялась обрабатывать ссадины.
- Хи-и! Нико-чан, не надо! Ну что ты…
- Да брось ты, Еши-кун, – улыбнулась Скайрини, сосредоточенная на оказании помощи.
Ранку защипало, и шатен с силой зажмурился, когда почувствовал, что на ссадину дуют, и приоткрыл глаз. Николетта стояла перед ним на колене и обрабатывала его колени, а он… ведет себя как девчонка.
- Прости за это.
- Брось извиняться, Еши-кун, – улыбалась Николетта, бинтуя колено и переходя к следующему. Она делала это так быстро, что шатен даже засмотрелся. – Не стоит так зацикливаться на неудачах. Тебе просто иногда не везет. Нет такого человека, которому везет постоянно. Может с виду и кажется, что этот человек счастлив, ведь он улыбается, смеется, шутит, а на самом деле у него может уже не получается вести себя по-другому. Мы не можем знать наверняка, так что не надо расстраиваться из-за ерунды, хорошо? Нэ? – Николетта склонила голову влево, и челка немного сместилась, открывая взгляду белую повязку. – Да и у каждого человека свои причины. Если он что-то скрывает от остальных, у этого есть причина. Если человек захочет, он обязательно поведает о своей боли и горе.
Слушая эти размышления, Тсунаеши усомнился на мгновение, что говорит со своей ровесницей. Ее суждения были слишком… взрослыми, серьезными. Возникло то же самое чувство, которое возникало рядом с ней тогда, в детстве.
- Ну что, возвращаемся?
- Прости, что…
- Перестань извиняться, – отмахнулась от его слов Скайрини, собирая материалы в пакет и подавая шатену руку. – Пойдем, а то Нана-сан нас потеряет.
Подростки двинулись по улице, когда дорогу им перегородили незнакомые даже Саваде старшеклассники. И если судить по их ухмылкам, они не время спросить хотят.
- Эй, вы! Мелочь, деньги есть?
- Хи-и! Нет, у нас ничего нет!
- А если я поищу и найду?
- Пожалуйста, поверьте нам! У нас ничего нет!
- А чего твоя подружка молчит? – спросил главарь гопников, подходя ближе вальяжной походкой. Он, наверное, думал, что выглядит круто. – Язык проглотила?
- Эй, да она же иностранка!
- О, и, правда, что! Симпатичнее твоей сестры будет, а, Сарко?
- Заткнись, Рэн! Юми не простит тебя, если узнает, что ты сказал!
- Да ладно тебе, – ухмыльнулся «Рэн», поведя носом в сторону Скайрини. – А ты милашка. Только вот молчаливая какая-то…
- Еши-кун, – улыбнулась девушка, повернувшись к побледневшему шатену, – как думаешь, что приготовила Нана-сан на завтрак?
Тишина, а потом…
- Да как ты смеешь, дрянь?! – прошипел предводитель старшеклассников и замахнулся на девушку.
Однако его рука не достигла своей цели, так как была перехвачена и сжата тонкими, но цепкими пальчиками самой «милашки». А уж когда девушка подняла на него взгляд, то даже старшеклассник немного струхнул. Перед ним была уже не девушка, а….
- Что ты сказал? А ну повтори.
- Ты, мелкая дрянь! Да я тебя сейчас…
Никто не успел сообразить, что произошло, но вот самый разговорчивый уже лежит на животе и кричит от боли, а на спину ему наступает итальянка, выворачивая ему еще и руку.
На нее побежала остальная толпа старшеклассников и один из них, размахивая горлышком от разбитой бутылки, задел щеку итальянки. На мгновение все замерло. Николетта медленно подняла руку, коснулась щеки и, проведя по ней, поднесла к глазам. Кровь.
- …..! – выругалась на итальянском Николетта, начиная мутузить того, что посмел тронуть ее лицо.
Пока она пинала одного, на нее со спины наскочило еще двое, но не успели ничего сделать, так как она их каким-то образом заметила и одного ударила ногой в живот, а второму кулаком, так как он имел неосторожность сунуть лицо слишком близко.
Когда на ногах осталось пятеро, старшеклассники решили… договориться. Николетта замерла, пораженная таким неожиданным поворотом, когда снова раздался тот самый голос:
- Травоядные, драки на территории Намимори запрещены. Камикорос!
- Это Хибари!
- Какого пип он тут забыл?!
- Какая пип разница?! Надо валить, пока не поздно!
Пятеро уцелевших подхватили своего главаря, а уже побитые нашли в себе силы и побежали на своих двоих, оставляя Хибари наедине с Николеттой и Савадой, что стоял ни жив ни мертв.
- Зверек, и почему это именно с тобой происходит? – вздохнул Глава Комитета, заметив кровоточащую щеку.
- На этот раз виновата не я, – насупилась девушка, а после зашипела. Рана щипала, и кровь пошла сильнее. – Они первыми пристали к нам. Вымогатели, блин.
Хибари нахмурился, заметив общую бледность. Да и кровоточащая щека. Неужели она расслабилась только потому, что это были такие слабаки? Не похоже….
- Еши-кун, пойдем домой. Нана-сан уже, наверное, потеряла нас с тобой, – подала голос Скайрини, всем своим видом показывая, что не замечает хмурого Главу ДК. – Не будем заставлять ее ждать.
- А, да, конечно.
Кея остался стоять, глядя в спину удаляющимся подросткам. Особенно его взгляд акцентировался на спине гордой итальянки. Он пришел раньше, но решил не вмешиваться, а понаблюдать за действиями зверька. Ее решения и движения не разочаровали его, но он напрягся, когда ей по щеке чиркнули обломком стеклянной бутылки. До этого момента ее движения были безупречны, и Кея уже хотел вмешаться, но тут девушка разразилась тирадой на итальянском языке, и начала раскидывать их в стороны, словно они были котятами, а не старшеклассниками.
- Как интересно…. Чем ты меня еще развлечешь, зверек?
Савада Нана сделала из царапины на щеке целую трагедию. Она причитала на тему того, что дети нынче очень рассеянны, потом начала сетовать на то, что опять же дети не заботятся о себе и так далее.
- И запомни: с такими царапинами надо быть осторожнее, – настоятельно произнесла Нана, налепляя на щеку пластырь. – А если какая зараза попадет? А если бы ты распорола не щеку, а упала на это стекло глазом?
- Простите, Нана-сан, – опустила голову Скайрини, скрывая полыхающие стыдливым румянцем щеки.
- Ну, все, идите. Тсу-кун, ты тоже будь осторожнее. Надо же вам было обоим так споткнуться…
Негласным договор подростков гласил, что они ни за что не расскажут Нане о том, как Николетта поранилась на самом деле. Ни девушка, ни шатен не хотели волновать домохозяйку, а потому решили сохранить этот инцидент в тайне.
Отправляясь следующим утром на пробежку, Скайрини решила не будить шатена. Пробегая улицу за улицей, итальянка заметила слежку. Она не знала, кто это и что ему нужно, но пристальный взгляд она проигнорировать не смогла.
- Скайрини! Экстремально рад тебя снова видеть!
К ней направлялся тот самый экстремальный парень, Сасагава Рехей. С его приближением взгляд ощущался слабее, а после и вовсе исчез.
Им надоело следить? – удивленно подумала Скайрини, вращая головой.
- Ты снова бегаешь! Давай бегать вместе, во имя экстрима?!
Тяжело вздохнув, итальянка посмотрела на боксера. Он был в синем спортивном костюме. Синяя олимпийка, синие штаны и синие же кроссовки. Будет неудивительно, если и футболка синяя. На руках у него были бинты.
- Что экстремально произошло?! У тебя пластырь на лице!
- Спасибо, капитан очевидность, а то я не знала, – съязвила Скайрини, а после продолжила свой путь. И зачем она только остановилась, услышав голос Сасагавы?..
- Так в чем дело, во имя экстрима?!
- Да так, упала на осколок бутылки.
- А почему сегодня ты экстремально одна?! Сестренка сказала, что вчера ты бегала в компании какого-то Савады!
- Еши-кун вчера расшиб колени, так что я его сегодня будить не стала, – ответила Николетта, сама не понимая, почему все еще с ним разговаривает и бежит на одной скорости.
Как оказалось, бегать с Сасагавой, это не так уж и плохо. Он не отвлекал ее разговорами, ни о чем не спрашивал, а если и спрашивал, то только на счет того, сколько они пробежали и который час. Так же спросил, не устала ли она еще.
- Ну, вот мы и прибежали. Спасибо за компанию, Сасагава-семпай.
- Зови меня просто Рехей, Скайрини.
- А ты меня просто Никки. Или Николетта, если выговоришь.
- До встречи, Летта! Я экстремально жду нашей следующей встречи!
Итальянка помахала боксеру и зашла в дом. Кажется, теперь она знала, кто будет составлять ей компанию по утрам. Может он не так уж и плох, этот Сасагава Рехей.
- Ты в порядке, Летта-чан? – спросил Луссурия, когда девушка позвонила ему. Она только вышла из душа и ее волосы были мокрыми, поэтому она сушила их полотенцем.
- Да, все отлично, дядя Лу. Я только что вернулась с пробежки. Кажется, я нашла неплохого оппонента по выносливости.
- Ох, малышка. Я же сотни раз твердил, чтобы ты не перенапрягалась.
- Дядя Лу, ты же знаешь, моя выносливость повысилась с того раза. Да и как ей не повыситься, если за тобой гонится злой как тысяча чертей Леви А Тан.
- А нечего было красть его вещи.
- А ничего, что брат искал эти галстук и рубашку добрые полдня? И вообще, не защищай его. Я ему не нравлюсь и он просто не мог удержаться.
- Это не так, – мягко возразил вариец, хотя и сам понимал, что их Гроза просто ревнует босса к девочке.
- Так, и ты сам это понимаешь, – фыркнула Скайрини, расчесывая длинные волосы. Она их уже просушила и теперь завязывала в уже привычные хвостики. Челка уже была на своем месте. Занимаясь волосами, Николетта посмотрела на Луссурию, так как он довольно долгое время молчал. – Ты чего молчишь?
- Не могу поверить, что тебе уже тринадцать, – глубоко вздохнул вариец, прикладывая ладонь к щеке. – Кажется, что совсем недавно тебе было пять лет, и ты бегала по всему особняку. Причем бегала так, что тебя не все рядовые могли найти.
- Ох, дядя. Они мне просто не нравились, а вы все были заняты, вот я и развлекалась, как могла.
- Кстати, Летта-чан, а как у тебя с танцами?
- Дядя Лу, тут пока не началась школа, но я уже узнала про существующие кружки. Меня заинтересовали кружок легкой атлетики, танцев и драмкружок. Я пока думаю, в какой вступить.
- А тут и думать не надо. Разумеется, танцы.
- Ты уверен?
- Конечно. Ты будешь танцевать, а я присылать тебе костюмы. Ах, я так и вижу будущие творения! Эскизы я набросаю уже сегодня, так что просмотри их на досуге, хорошо?
- Но…
- Как ты будешь в них прекрасна! И нежно-лавандовый. Да, это будет превосходно…
Поняв, что мужчина ее уже не слушает, девушка попрощалась и завершила разговор. Ну что же, танцы, так танцы. Хотя, если это возможно, она подаст документы еще и в драмкружок.
Раз она уже приняла решение, решила сходить в магазин одежды, чтобы найти подходящую одежду для репетиций. Знакомых девушек тут у Скайрини не было, а потому она пошла туда одна. На ней была сиреневая юбка, черные чулки и балетки, бирюзовая рубашка с коротким рукавом, а на запястьях широкие браслеты.
На плече у Николетты висела небольшая сумочка, в которой лежал кошелек с карточкой, а так же набор стилетов, подаренный Бельфегором на двенадцатый день рождения.
Зайдя в отдел женской одежды, Скайрини со спокойным лицом прошла мимо вешалок с платьями, но остановилась, увидев лосины и туники. Выбрав по три пары, девочка направилась к примерочным.
В итоге из магазина она вышла только в районе трех часов дня. На улице уже припекало, но не так сильно, как в Италии. Хоть она и итальянка, ее кожа оставалась белее снега.
Направляясь обратно, Николетта разглядывала проходящих людей, чем сильно смущала прохожих. Они не привыкли видеть такой открытый, а главное, сканирующий взгляд у тринадцатилетней девушки.
Так же Скайрини посетила книжный магазин, приобрела дополнительную литературу и просто пару книг для себя на итальянском языке. Итальянка сильно удивилась, увидев эти книги на полке.
Закинув пакеты в комнату, Николетта спросила у Наны, где можно взять ведро и тряпки.
- Итак, начнем же генеральную уборку!
Уборка затянулась аж до семи часов вечера. Вымыв пол, Николетта вынесла воду и пошла в душ. Помывшись, она помогла на кухне Нане и, убрав посуду после ужина, направилась к себе в комнату.
Помытая комната радовала своей чистотой, и итальянка расплылась в довольной улыбке, уперев руки в бока. Она стояла на пороге комнаты и разглядывала царящую здесь чистоту. Полки под книги больше не пустовали, новая одежда заняла свое место в шкафу, матрас был выбит и хорошо проветрен, как и комната.