Лиам снова направился к главной дороге, нас перестало трясти и кидать по кабине.
Мы успокоились, но я не двигалась и пристально смотрела в темноту, чтобы не пропустить какой-нибудь знак, ведь Иезекииль мог послать еще одну машину, другую вооруженную группу, чтобы схватить нас. Если уж у них была взрывчатка C-4, велика вероятность, что у них также был и оружейный арсенал. Но трава, деревья и вода — это все, что проплывало мимо нас в темноте, а двигатель грузовика издавал единственный звук, нарушающий тишину.
— Я поеду коротким путем, — сказал Лиам. — Повернись и держись.
Я повернулась вовремя, чтобы увидеть, как перед нами возник забор на цепи. Я прикрыла голову руками, и Лиам взревел вместе с двигателем грузовика, как будто один только этот звук поможет нам преодолеть препятствие.
Пробив стальное препятствие, грузовик рванул вниз по дороге.
Мы сделали это, мы живы. Мы сделали это вместе.
Лиам остановил грузовик. Поставил его на тормоз и провел руками по волосам.
— Господи.
— Ага. — Я посмотрела на него. На его лбу был порез, а стекла, как снег, осыпали его плечи. — Отлично водишь.
Лиам кивнул, выдохнув.
— Отличная стреляешь.
Я кивнула и, убрав пистолет, стала разминать пальцы.
— Благодарю.
Он посмотрел на меня, посмотрел на мою припухшую губу.
— Ты в порядке?
— Вполне. — Я подняла руку. — Меня потряхивает от переизбытка адреналина. Нам нужно вернуться в магазин.
— Вернемся, — пообещал он, затем наклонился и прижался своими губами к моим.
Не оставив мне возможности напомнить ему, кем или чем мы являлись, или задаться вопросом, не значит ли это, что он смирился, преодолев свои предрассудки.
Или, может, сама не захотела этого сделать. Я решила воспользоваться этим шансом и, запустив руки в его темные волосы, притянула ближе, и он отозвался звуком, полным удовольствия. Он мягко коснулся моего лица, а затем провел пальцами по затылку. Поцелуй углублялся, пока Иезекииль, лагерь, Городской парк и все остальное не исчезло, сменяясь сладким дурманов в моей голове.
С припухшими губами, закрытыми глазами, Лиам постепенно отстранился и вернулся на свое место.
— Нам нужно вернуться в магазин.
Он отстранился и физически, и эмоционально. Но мы были живы, и в данный момент я сочла это за счастье.
Глава 12
Когда мы подъехали к магазину, повсюду уже зажглись огни. Таджи и Гуннар ринулись к нам, чуть не снеся входную дверь, пока я вылезала из грузовика и осматривала кузов.
— Твою мать, — произнесла я, глядя на Лиама. — Мои коробки пропали — а в них были фартуки, деньги, которые мы сегодня заработали, и товары, которые не распродали.
Немного подумав, Лиам добавил:
— Включая вяленую оленину.
— Включая эту чертову вяленую оленину.
Я бы легче пережила потрясения дня, жуя вяленое оленье мясо.
— Почему ты хромаешь? — спросил Гуннар у двери, когда мы входили внутрь. — И почему на твоем лице синяк? Что, черт возьми, случилось?
— Я только слегка хромаю, — ответила я, покрутив лодыжкой, чтобы убедиться в этом. — Сейчас уже лучше.
— Лагерь Кутюри случился, — сказал Лиам, запирая дверь и вглядываясь в уличную темноту, прежде чем вернуться к разговору. — Ублюдки-ополченцы.
Гуннар посмотрел на него.
— Я думал, что эта поездка будет простой. Думал, ты будешь осторожен и не позволишь ей вляпаться в неприятности!
— Я все еще в комнате, — заметила я. — Находящейся в магазине, которым я владею. Так что…
— Владелица магазина, которая выглядит так, будто ее кошки подрали.
Таджи взяла меня за руку и осмотрела запястье.
— Тебя связывали?
— Да.
— Иди присядь, — произнес Лиам, направляя меня к столу. — Не стоит лишний раз напрягать лодыжку.
— Растяжение? — спросил Гуннар.
— Просто подвернула, — ответила я. — И еще раз во время нашего героического побега. На самом деле, думаю, что все с ней нормально.
— Сейчас принесу что-нибудь, чтобы обработать твои запястья, — сказала Таджи и поспешила в подсобку.
— В жестяной банке есть немного мази, — сказала я, разглядывая следы от веревки на запястьях. — Мне ее принесла Миссис Проктор.
Она была одной из моих постоянных клиентов.
— Она пахнет ужасно, но очень хорошо залечивает царапины.
Мои запястья горели, а мазь творила чудеса. Но мне придется потерпеть еще некоторое время, сначала надо промыть раны.
— Что случилось? — спросил Гуннар, взяв меня за руку, и стал вести к столу.
— Мы продавали свеклу, задавали ничего не значащие вопросы и прекрасно проводили время, — ответил Лиам. — А когда направились к грузовику, они напали на нас. Иезекииль приказал затащить нас в палатки, обвиняя в шпионаже.
— Что, честно говоря, было правдой, — сказала я.
Таджи вернулась, вручив Лиаму влажную ткань, а мне банку с мазью и моток бинта. Я открыла крышку и осторожно вдохнула. Мазь все еще пахла как паленый мусор, и ничто не в силах это исправить.
— Я помогу, — сказала Таджи, и я протянула ей свои запястья.
Ее прикосновения были осторожными и деликатными, но при каждом движении я все равно вздрагивала, как от удара током. Но от ощущения прохлады, последовавшей за этим, мне стало лучше. Закончив обрабатывать ссадины, она пару раз обмотала бинтом запястья и загнула конец вовнутрь.
— Ну вот, как новенькие, — произнесла она. — Можешь считать это новейшим модным аксессуаром.
— Военные браслеты, — сказала я, держа руки так, чтобы все могли их видеть.
— Продолжайте, — произнес Гуннар.
— Мы смогли выбраться, — сказал Лиам, прижимая ткань к порезу на лбу. — Они преследовали нас, но Клэр вывела их машину из строя из 44 калибра.
— Двигатель? — спросил Гуннар, взглянув на меня.
— Шина, — ответила я. — С нескольких выстрелов, у нас были ограничены боеприпасы, поэтому мне пришлось рискнуть.
— Хороший ход, — произнес Гуннар, вытаскивая стул рядом с моим и поворачивая его лицом ко мне.
— Почему они решили, что вы шпионы?
— Одна из жительниц лагеря видела нас во время протеста на Бурбон-Стрит, — сказал Лиам.
— Один из тех куриц, которые шли в первой линии вместе с Иезекиилем, — добавила я. — Она выглянула из палатки лишь на секунду, а затем снова исчезла. Это было недалеко от фонтана.
Гуннар кивнул.
— Значит, в Лагере Кутюри обнаружено два члена Ревейона.
— Это то, что мы видели, — произнес Лиам. — Но это еще не все. У них целый арсенал.
Он рассказал Гуннару о взрывчатке C-4, которую мы обнаружили.
— Черт, — проговорил Гуннар. — Она очень взрывоопасна, они могут уничтожить все, что захотят. Мосты, здания, дамбы.
Лиам кивнул.
— Они не знают, что мы ее нашли, но знают, что мы нашли их, и они отправили в погоню всего одну машину?
В тот момент я не думала о том, что они и не собираются нас отпускать, и начинать думать об этом сейчас мне тоже не хотелось. Мне как-то не очень хотелось погружаться в размышления обо всем этом.
— Ты уничтожила вражескую машину, — сказал Гуннар.
— И слава Богу. Впрочем, грузовик Лиама тоже пострадал.
Гуннар кивнул.
— Сдерживающие возьмут на себя устранение повреждений. В конце концов, технически вас отправили на задание.
— Я ценю это, — произнес Лиам. — Пуленепробиваемое стекло лишним не будет.
— Думаешь, на вас с Клэр станут охотиться? — спросил Гуннар.
— Иезекииль сейчас очень зол на нас обоих. Он не знает, что мы видели взрывчатку, по крайней мере, мы так думаем, но он знает, что нам теперь известно, где он ведет свою деятельность.
— Он придет за нами, — сказал Лиам, — А еще он может сняться с места. Он не сможет быстро переместить весь Лагерь Кутюри — слишком много людей, но он может увести с собой основную команду и часть арсенала, который они собрали.
Гуннар встал и начал мерить комнату шагами.
— Объединенная команда наверняка займется перераспределением сил и отправит туда группу. Приоритетом будет поиск подрывателей и взрывчатки, с последующим изъятием ее из рук Ревейона. — Он оглянулся на нас. — Вы можете определить размер группы? Все на их стороне или только часть?
— Трудно сказать, — ответил Лиам. — Мы видели только несколько десятков человек. Из них лишь некоторые носили льняные одежды, но мы не знаем, является ли это требованием или так одеты только ярые сторонники.
— Некоторые из них, вероятно, просто пытаются выжить, — сказала я, вспоминая мужчин и женщин, которых мы видели на рынке. Они не казались угнетенными, но в то же время и счастливыми они не выглядели.
Даже в Зоне, где условия были лучше, жизнь была трудной, а исходя из того, что я увидела, жизнь в Лагере Кутюри была невыносимой.
— У некоторых просто нет времени, чтобы беспокоиться о войне против Сдерживающих. Они сосредоточены на том, чтобы добыть хотя бы предметы первой необходимости.
— С другой стороны, — произнес Лиам, — вероятно, это именно то, чем воспользовался Иезекииль для переманивания некоторых людей на свою сторону.
— Отчаянные времена требуют отчаянных мер, — согласился Гуннар.
Таджи посмотрела на меня.
— Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь одна сегодня вечером. Либо ты можешь пойти ко мне домой, либо, если не хочешь оставлять магазин без присмотра, возможно, Лиам может остаться?
При этом она так посмотрела на Лиам, что сразу стало понятно — у него не было выбора.
— Хорошая идея, — сказал Гуннар.
— А моим мнением не хотите поинтересоваться? — спросила я.
— Не особенно, — одновременно ответили Гуннар и Таджи.
Лиам закатил глаза и посмотрел на меня.
— У тебя найдется для меня место?
— Так много возможных вариантов ответа на этот вопрос, — пробормотал Гуннар.
— Да ты шутник, — произнес Лиам. — Давайте не будем делать ситуацию еще более неловкой.
— Она и не должна быть неловкой, — сказал Гуннар. — Не была бы, если бы вы двое просто сделали это.
После его комментария воцарилась такая тишина, что можно было услышать, как в Алгьерс-Пойнт стрекочут сверчки.
— Лиам наверняка захочет вернуться на Остров Дьявола, — проговорила я, полностью игнорируя комментарий и посмотрев на него. — Не хочешь проверить свою бабушку?
— Я могу проверить ее, — сказал Гуннар. — Еще лучше, я выставлю охрану у двери. Кого-нибудь лояльного.
— Я не стану возражать, — произнес Лиам.
— Мне нужно отправить сообщение Малахи, — сказала я и посмотрела на лестницу. В записке много не укажешь, ведь ее еще крепить к голубю, а также написать ее нужно максимально зашифровано, и сделать это надо как можно быстрее.
— Тогда решено, — произнесла Таджи. — Лиам сегодня вечером останется здесь.
— Хорошо, — сказал Гуннар. — Теперь, когда все улажено, мне нужно идти. Судя по внешнему виду Клэр, ей нужно поспать.
— Нужно, — промолвила я, стараясь подавить зевок.
— Собираешься обратно в Кабильдо? — спросила Таджи, вставая. — Я на машине.
Называть ее коробченку «машиной» было очень великодушно, но у меня не было сил язвить.
— Был бы признателен, — ответил Гуннар.
Мы быстро распрощались, а когда дверь оказалась закрытой, мы с Лиамом в магазине остались один на один. И от этого стало как-то не по себе.
Я выдохнула и решилась первой нарушить повисшую тишину. Хотелось хорошенько выспаться, и чем быстрее я доберусь до кровати, тем лучше.
— В задней комнате есть кровать, — сказала я, указывая на комнату за кухней, где я хранила некоторые невыставленные товары. — Думаю, она довольно удобная. Гуннар как-то провел там некоторое время и, если он и жаловался, то только в свойственной одному ему манере. Схожу наверх за постельными принадлежностями.
Лиам посмотрел на заднюю комнату, потом снова на меня.
— Я пойду с тобой.
Я разозлилась.
— Мне не нужен помощник, — раздраженно ответила я. — Мы здесь в безопасности. Или ты думаешь, что на втором этаже меня поджидает нападение ниндзя?
— Просто хочу осмотреть планировку здания. Я все еще не видел третьего этажа.
Вполне справедливо, — подумала я и была рада, что не успела себе нафантазировать, что ему любопытно, где я живу и где сплю. Мы это уже проходили, — напомнила я себе. Мы вместе пережили это, чтобы двигаться дальше. Мы были друзьями, хорошими друзьями, и это было замечательно. Не было ничего плохого в том, чтобы иметь хороших друзей.
Мы поднялись по лестнице, я остановилась на втором этаже, указывая на кладовку.
— Постельное белье здесь.
В его темных глазах сложно было что-то прочесть.
— Не возражаешь, если я поднимусь?
Вообще-то возражаю, но так как сейчас во мне говорили эмоции, я утвердительно кивнула.
— Будь как дома.
Пока Лиам, скрипя подошвами, обследовал помещение, я, запретив себе думать о том, как он будет смотреться в моей спальне, сосредоточилась на поиске простыней. Мне ничего не удалось вынести из нашего старого дома во время войны, но у моего отца была восхитительная коллекция постельного белья в магазине. С годами простыни и наволочки стали невероятно мягкими. А еще, вытаскивая их из комода, я отметила, что теперь они пахли розами и лавандой, которыми я перекладывала белье. Надеюсь, Лиам не против романтической вышивки или запаха цветов на себе по утру.
Когда я собрала комплект и выключила свет, коридор был пуст, было видно, что на третьем этаже горит свет. Все еще осматривается или сует свой нос куда не надо?
Я поднялась по лестнице, прижимая комплект белья к себе, и вошла в дверной проем. Он стоял перед моим бюро, осматривая вещи, которые я там держала.
Серебряные щетка для волос и расческа-гребень, маленький камешек, который я взяла с места разрушенного собора Святого Луи.
Он оглянулся на меня.
— Мне нравится обстановка.
— Благодарю. Мне тоже.
Я подошла к столу у окна и написала записку для Малахи:
«Ревейон в Лагере Кутюри. Вооруженный и опасный. Сдерживающие направляются туда».
Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы предостеречь его и остальную часть Дельты. Может, они смогут как-то использовать эту информацию.
Я поместила записку в кожаный мешочек и погладила птицу по шелковистой шейке. Если ей это и было приятно, она никак этого не продемонстрировала. Позволив ей вспорхнуть, некоторое время я наблюдала, как она поднимается в воздух, как сияние луны отражается в ее чёрном оперенье.
Задание выполнено.
Я закрыла окно.
Он взял стопку документов, которые я нашла на складе, и посмотрел на них.
— Что это?
— Ничего, — ответила я, снимая обувь. — Я обыскивала вещи отца, попутно проводя инвентаризацию в попытке найти, даже не знаю… Что-то указывающее на то, что он был Восприимчивым, рассказывающее, что он по этому поводу чувствовал. Какое-то объяснение для меня, наверное.
— Всё, что я о нем знаю, а это не так много, говорит о том, что он должен был быть очень осторожным, чтобы держать все в секрете, оберегая тебя и магазин.
— Я знаю. Но я все равно искала. Эти бумаги нашлись в книге «Восстание ангелов», они были спрятаны внутри.
— Иронично. — Он пробежался по тексту глазами. — Твой отец купил здание на Кэрролтоне?
— Нет. — Я рассмеялась и посмотрела на Лиама.
Он разложил документы на бюро и стал изучать один из них.
— Ты внимательно с ними ознакомилась?
— Не очень. — Я подошла к нему.
— Это право собственности на здание в Мид-Сити. Здесь стоит подпись твоего отца. — Он протянул его мне, попутно просматривая остальные документы.
Заголовок гласил: «ОТКАЗ ОТ ПРАВ СОБСТВЕННОСТИ», а затем куча нормативной лексики, которую разобрать мне было не под силу. Далее следовал адрес в Южном Кэрролтоне и подпись моего отца внизу. Все это могло быть написано на немецком языке, потому что я бы поняла ровно столько же, сколько и сейчас.
— Где это? — спросила я.
— Может быть, Мид-Сити? — Он посмотрел на меня. — Ты не знала? Я имею в виду, он ничего не говорил об этом? Думаю, после его смерти, теперь ты владеешь им.
Я покачала головой.
— В бумагах есть еще что-нибудь об этом?
— Нет, — ответил Лиам, снова смотря на бумаги, расправляя некоторые из них. — В смысле, о продаже. Остальное связано с историей собственности. Похоже, это коммерческая недвижимость. — Он перевернул одну страницу, затем другую, как будто читал рассказ. — В одно время там был небольшой ресторан. Но нет ничего о том, что твой отец с ним сделал.