Лиам взглянул на меня.
— Лиам и Клэр.
— Что за Лиам и Клэр?
Лиам закатил глаза.
— Это шутка?
Голос затих, говорящий, похоже, смутился.
— Нет?
— Ты знаешь, кто мы такие, Пайк, — сказал Лиам, упирая руки в бедра. — Просто выйди сюда и поздоровайся с Клэр.
Голос был глубоким, гулким и мужественным, и я ожидал очень большого человека с широкими плечами и грудной клеткой, которая издавала такой звук.
Я не ожидала, что в комнату войдет маленький, худой мужчина. Его кожа была бледной, волосы угольно-черными и такого же цвета глаза. Прямые волосы ниспадали на плечи, но не скрывали острые вершины его эльфийских ушей. Пайка не было здесь в прошлый раз, когда я была в доме Элеоноры на Острове Дьявола. Я догадалась, что Лиам усилил безопасность в стиле Острова.
— Клэр, это Пайк, — сказал Лиам, протягивая руку. — Пайк, Клэр Конноли, владелица «Королевских Рядов».
— Итак, — произнес Пайк, положив руки на бедра. — Это Клэр, Восприимчивая.
— Во плоти, — ответила я.
Глаза Пайка подозрительно сузились.
— Хмм. Она прошла какую-нибудь проверку на безопасность?
Я подняла брови.
— Уверена, что Сдерживающие выполнили свою работу с должной осмотрительностью. Я дружу с главным советником коменданта и управляю самым большим магазином в Квартале, где работает множество агентов. Кроме того, Лиам может поручиться за меня.
— Лиам бунтарь, — серьезно сказал Пайк, но я не могла не улыбнуться.
— Не буду спорить.
Пайк прищурился.
— Если он ходячая проблема, а ты его друг, ты тоже можешь быть ходячей проблемой. Одно неверное действие, — предупредил он, указывая пальцем на меня, — и ты уходишь отсюда.
— Буду считать, что предупреждена должным образом.
— Да, предупреждена.
Я кивнула.
— Думаю, мы друг друга поняли.
— Рад это слышать.
Из другой комнаты донесся звук собачьей рыси, быстрые шаги в направлении двери, затем шаги утихли, и мы увидели, как золотистая собака просунула морду в дверной проем, чтобы осмотреться.
Лиам присел.
— Иди сюда, мой хороший.
Хвост замахал так, как будто он сейчас улетит, Фостер вразвалку подошел к нам и уселся у ног Лиама, точнее, на его ноги, видимо так, по его мнению, должны себя вести домашние питомцы.
Я бы не назвала себя собачницей, но когда Фостер сел на задние лапы, я инстинктивно встала на колени и обняла его. Он поскуливал, тыкаясь своей мягкой мордой в мое лицо.
— Да уж, — проговорила я, почесывая ему грудку под ошейником. — Денек сегодня полный отстой.
Пока я его чесала, пес постукивал по полу задней лапой от блаженства. Его счастье заставило меня отнестись проще ко всему этому дню. Когда он встряхнулся и подошел к Пайку, я снова поднялась.
— Похоже, ты нравишься Фостеру, — сказал Пайк, пытаясь почесать спину Фостеру, но делал он это очень странно. Его длинные острые пальцы махали по меху собаки, как будто Фостер — это рояль, на котором нужно играть, а не собака, которой нужно, чтобы ее погладили. Может быть, в Запределье не было собак? К его чести, Фостер сидел спокойно и терпел.
— Ты довольно интересно обращаешься с животными, — сказала я.
— Мне нравятся животные, — ответил Пайк, его глубокий голос создавал странный контраст с его маленьким телом.
— Пайк, мы собираемся проведать Элеонору. Посторожи здесь.
Пайк саркастично отдал честь, когда мы направились к лестнице.
— Видимо, у тебя появился новый охранник, — прошептала я. — Пайк твой друг или друг Элеоноры?
— Он друг друга, — ответил Лиам.
— Кажется, он очень интересный тип.
— Некоторые Пара адаптируются к нашему миру быстрее других. Думаю, Пайк все еще работает над этим. Но в то же время он надежен, насколько это вообще возможно.
— Это уже что-то, — сказала я.
Площадка второго этажа привела нас к нескольким закрытым и одной открытой двери, к которой мы и направились. Это была комната Элеоноры, полностью декорированная, в отличии от остальной части дома. На стенах весели десятки картин в позолоченных рамах, пол был покрыт прекрасными, перекрывающими друг друга коврами, а великолепные предметы антиквариата — вероятно, некоторые из них были спасены из бывшего особняка Арсено — были расставлены по периметру комнаты.
Милая Элеонора сидела за круглым столом возле окна на другой стороне комнаты. На ней была шелковая рубашка с длинными рукавами и серо-коричневая шаль, которая подчеркивала ее смуглую кожу и короткие седые волосы. Ее глаза, голубые, как у внука, были слепы, она не видела материальный мир. Но она могла видеть магию, калейдоскоп цветов, отраженный всеми ее видами.
Приятно было видеть Элеонору вновь. Но еще приятнее было увидеть мужчину, который сидел напротив нее за столом и благодаря которому, вероятно, в жизни Элеоноры и Лиама появился Пайк.
Он был, скорее всего, около метра ростом, с бледной кожей и короткими торчащими черными рогами. Я бы назвала его демоном, но это было человеческое слово, которое почти наверняка не отражало того, кем он являлся на самом деле. И так как он ранее спас мою задницу, это не имело особого значения.
— Где тебя, черт возьми, носило все это время, — сказал Мозес.
Я улыбнулась, по-настоящему, впервые за эти несколько часов.
Я не видела его несколько недель. Видимо, он проводил много времени с Элеонорой, что заставило меня почувствовать себя лучше. Может быть, вместе безопаснее.
Мозес спрыгнул на пол, на свои короткие и слегка кривые ноги, а затем раскачивающейся походкой пошел к нам. Подойдя, он осмотрел меня с головы до пят, потом Лиама.
— Вы выглядите достаточно хорошо, — сказал он, а затем оглянулся на Элеонору. — Они выглядят вполне сносно.
Его голос был слишком громким, как будто он думал, что это помогает при ее слепоте.
Элеонора же просто улыбнулась ему в ответ.
— Спасибо, Мозес.
Он одобрительно кивнул, чего она, конечно же, не могла видеть.
— С вами все в порядке? — спросила она, ища подтверждения, в надежде приподняв брови.
— Мы в порядке, — ответил Лиам. — Слышала, что случилось?
— Слышала, почувствовала, пахло дымом, — сказала она. — Приходил капитан блока, но он ничего нам не сказал.
— Козел, — пробормотал Мозес, вернувшись к стулу напротив Элеоноры и опираясь на него, чтобы запрыгнуть.
— Тогда мы могли бы начать рассказ с самого начала? — Лиам предложил мне другой свободный стул, но я отмахнулась от него и села на пол, не спрашивая разрешения.
— Я грязнее, чем ты, — сказала я. — Не хочу запачкать подушку. Пожалуйста, продолжай.
Лиам устроил свое высокое тело в кресле. Они с Мозесом были физически разными, но что-то в них, может, что-то типа духа или душ, было похоже. Они оба были на стороне добра.
— Они называют себя Ревейонами, — произнес Лиам. — Они считают, что магия — это корень всего зла, поэтому вся магия, все Пара, Сдерживание, все должны быть устранены, чтобы оживить Зону. Чтобы добиться «пробуждения». Они думают, что убийство оставшихся Паранормальных приведет к созданию лучшего Нового Орлеана.
— Они сказали все это во время бомбежки? — спросила Элеонора.
— Они устроили протест на Бурбон-Стрит, прежде чем достигли ворот. Приставали ко мне с глупостями о Грейси.
— Ох, Лиам, — тихо произнесла Элеонора, сжав его руку.
— У них нет принципов, — сказала я.
Лиам кивнул.
— Их возглавляет человек по имени Иезекииль. Это похоже на культ личности. Мне это не нравится. Всякое отсутствие уважения к жизни, и этот их «убить всех и плевать на последствия» менталитет.
Он откинулся на спинку стула и провел длинными пальцами по волосам.
— Я сам охотник за головами. Есть какая-то ирония в моих словах…
— Чепуха, — сказала Элеонора, отвергая эту идею. — Вздор, и ты это знаешь лучше нас. Ты знаешь разницу между тем, что является законным и что является правильным. Ты знаешь, что значит быть Паранормальным в этом мире, и ты очень тщательно выбираешь, кого преследовать.
У Лиама глаза на лоб полезли от свирепости в ее голосе, Элеонора, очевидно, еще не закончила свою тираду — она издала надменный звук и указал на него тонким пальцем.
— Я знаю, что ты охотишься не на всех. Преследования являются главной темой для разговоров на Острове Дьявола. Кто был пойман, кто, по мнению Пара, все еще там. Мы знаем, кого ты привел, и мы знаем, кого ты не привел. — Она направила взгляд в мою сторону. — И она тому подтверждение.
— И спасибо за это, — сказала я, улыбаясь ему.
Элеонора одобрительно улыбнулась.
— Но все это, мои дорогие, проблема, которую я принимаю близко к сердцу, не важно там это или здесь. Не вставайте между мной и моими внуками, — она снова села в свое кресло, и выражение ее лица смягчилось. — Вы говорите, что это не будет их единственным актом насилия.
Лиам посмотрел прямо на нее.
— У них было достаточно взрывчатки, чтобы прорваться через ворота, оставить на месте тюрьмы кратер и убить людей в радиусе тридцати метров. И у них было достаточно времени и средств, чтобы все это сделать и убедить друг друга в том, что смерть — их и других — стоила того. Что ради этого стоило умиреть. Они не остановятся, пока не будут удовлетворены.
— Будут ли они когда-нибудь? — спросила я.
— Возможно, нет, — ответил Лиам. — По крайней мере, впереди нас ждет еще больше разрушений. — Он наклонился вперед, сложил руки на столе и посмотрел на свою бабушку. — Я думаю, возможно, тебе пора покинуть Остров Дьявола.
— Нет. — Ответ Элеоноры был быстрым и не давал возможности поспорить. — Точно нет.
— Здесь опасно, — настаивал Лиам. — А теперь еще и Ревейоны…
— Это опасно для всех, — закончила Элеонора. — Несмотря на то, что я очень ценю твою заботу обо мне, это то место, которому я принадлежу. — Она посмотрела на Мозеса. — Я обладаю магией, как и все остальные Пара, Духи и Восприимчивые здесь.
Мозес кивнул.
— Черт возьми, вы правы.
Было ясно, что он сказал это как комплимент.
— Кроме того, нет оснований думать, что я более значимая цель, чем кто-либо другой.
— Все являются целью, — настаивал Лиам.
— Тогда собираешься ли ты вытащить и всех остальных тоже?
Этот вопрос, окрашенный чувством вины, повис в воздухе.
— Нет, — ответил Лиам. — У меня нет таких возможностей.
— Тогда я остаюсь здесь, где мне и место.
Элеонора подперла лицо руками. В ее взгляде была решимость, которая противоречила ее возрасту, ее кажущейся хрупкости.
Лиам вдохнул и выдохнул, глядя на свою грозную бабушку. Два поколения противостояли друг другу.
— Хорошо, — произнес Лиам, снова откидываясь назад. — Но мне это не нравится.
Элеонора усмехнулась.
— Тебе и не должно, дорогой.
— Упрямая, — пробормотал он.
— Чертовски верно, — сказала она, задирая подбородок. — И я не прошу прощения за это.
— И я не могу упрекать тебя за это.
— Может, мы могли бы что-то сделать по-другому, — сказала я. — Убедить Ревейонов в том, что они ошибаются. — Я посмотрел на Мозеса. — Избавление от Паранормальных, даже если они снова уйдут за Завесу — ничего бы не изменило, не так ли? Не очистило бы почву, например?
Мозес потер один из своих рогов.
— Нет. Магия не принадлежит этому миру. Я не думаю, что кто-нибудь будет спорить с этим. Но неважно откуда просачивается магия, через Завесу или Пара, она уже есть. Наше убийство ничего не изменит. К тому же, если эти Ревейоновские идиоты были бы умны, они поговорили бы с Пара о приведении в порядок почвы, электрической сети. О том, как сделать поврежденные территории вновь пригодными для использования.
Мои брови поползли вверх.
— А Пара знают, как это сделать?
Мозес пожал плечами.
— Не знаю никого, кто бы пытался. Я предполагаю, что вам нужно будет использовать магию для устранения магии, а это Сдерживающие обсуждать точно не готовы.
Лиам откинулся назад, обдумывая полученную информацию.
— Они не будут даже говорить о том, чтобы рассмотреть Пара, как временных союзников, даже против протестующих с арсеналом.
— У нас есть друзья среди Сдерживающих, — заметила я. — Возможно, они могли бы использовать свое влияние, попытаться вовлечь Дельту.
В конце концов, Дельта сыграла решающую роль в том, чтобы удержать Завесу закрытой в битве за Мемориал. И дала мне надежду на то, что превращение в Духа не было неизбежностью.
Мозес фыркнул.
— Рыжуля, я знаю, что ты сама только недавно прозрела после стольких лет промывания мозгов, но для того, чтобы им прийти к этому — придется признать, что не все Пара враги, а Остров Дьявола в высшей степени несправедлив. Они этого не сделают.
— Рано или поздно, — произнесла я, — им придется. Таков ход истории. Ничто не вечно под луной. Люди меняются, отношения меняются. Возможно, мы сможем ускорить этот процесс.
Лиам посмотрел на меня.
— Ты настроена очень оптимистично.
— У нас есть тюрьма, полная Пара, которых не должно быть там, магическая Завеса, которая может расколоться в любой момент, и группа людей, которые думают, что для спасения Зоны нужно убить всех и вся в ней. — Я посмотрела на Лиама. — Ситуация почти наверняка ухудшится, пока не станет лучше, так что, возможно, нам лучше надеяться, что это случилось раньше, чем позже.
Глаза Мозеса сузились.
— В этом, возможно, есть логика, но даже если и так, то она была погребена глубоко, очень глубоко…
Лиам улыбнулся мне.
— Вот тебе и Рыжуля.
* * *
— Не забывай про нас, — сказал Мозес, когда мы прощались. Он посмотрел на меня своими блестящими зелеными глазами. — А также не позволь этим ксенофобским идиотам тебя убить.
— Я постараюсь в обоих случаях, — пообещала я.
— Вероятно, тебе следует отправить голубя, — сказал Лиам, когда мы спустились вниз. — Расскажи Дельте, что случилось, и что еще может произойти. Как ты сказала, вероятно, все станет только хуже, пока не станет лучше.
Казалось, что в Зоне все происходит именно так.
Глава 5
Я ожидала, что придя в Королевские Кварталы, застану магазин темным и пустым, а Таджи за прилавком, читающую книгу и с нетерпение ожидающую моего возвращения.
Вместо этого она стояла за стойкой, которая теперь была усеяна рекламой и подставками с продуктами. Со всем присущим ей творчеством она умудрилась сделать довольно большие указатели, которые, раскачиваясь, теперь свисали с потолка и помогали клиентам найти необходимые им отделы магазина.
И это было еще не все. Я всегда вела дела размеренно, клиенты меня знали, и возможностей было не так чтобы уж много. Но даже после заката, когда большинство оставшихся жителей Нового Орлеана возвращаются домой на ночлег, в магазине было около дюжины людей с плетеными корзинками, в которые они складывали товар, в них я узнала корзины со склада.
За шесть часов, что мы отсутствовали, она успела превратить «Королевские Ряды» в шумное торговое предприятие.
— Черт, — тихо проговорил Лиам, когда колокольчик на двери возвестил о нашем приходе. — Даже Моз впечатлился бы.
Я была полностью согласна с Лиамом. Я явно недооценивала предпринимательскую жилку своей лучшей подруги. Так почему же у меня от злости свело живот, появилось раздражение от большого количества людей в магазине и гнев от того, что она перепланировала его еще лучше, чем я?
Таджи подняла голову на звук колокольчиков, что-то сказала клиенту у стойки, а затем, обойдя его, поспешила к нам.
— Слава Богу, — произнесла она, глядя на нас. — Я чуть с ума не сошла. С вами все в порядке?
— Мы в порядке, — ответил Лиам, так как я этого не сделала.
— Я слышала от людей о том, что произошло, — ее глаза потемнели от гнева. — Это были Ревейоны, не так ли?
— По крайней мере, мы так считаем, — сказал Лиам, — но Сдерживающие все еще ведут расследование. Понадобится время, чтобы собрать картину целиком.