- Спасибо, - она кивнула головой. - За тебя!
- Нет, давай лучше выпьем за знакомство.
- Идет! - Мария запрокинула назад голову и одним глотком осушила бокал.
"Как эту гадость можно пить? - подумал Евгений, сделав пару глотков. - Это же моча ослиная!"
Тем не менее, он выпил бокал, потом ещё. И, если поначалу "Мартини" ему не понравилось, то потом он вошел во вкус и пил с удовольствием, подмечая, что алкоголь действует на женский организм совсем не так, как на мужской. Был бы он мужчиной, он от этой "мартишки", как окрестила этот напиток Маша, даже слегка не захмелел бы. А тут его конкретно развезло. И если до встречи с Марией ему просто хотелось хоть с кем-нибудь пообщаться, то после "мартишки" ему захотелось большой и светлой любви. Всё это он переживал внутри себя, сидя на кухне и слушая Машу.
А она всё рассказывала о своём парне, которого зовут Азиз. То она говорила, что он у неё просто лапушка - то шубку ей подарит, то колечко с бриллиантиком, то в ресторане заплатит мексиканцам, чтобы серенаду для неё спели. А потом вдруг Маша вспоминала, что он её ударил и называла Азиза козлом, уродом, сволочью, тупым чуркой и прочими неприятными словами. Слушая её, Евгений и представить не мог, что лексикон молоденьких дамочек настолько богат. Особенно речь Маши изобиловала нецензурной бранью. Даже проучившись два года в колледже, Евгений не научился так материться. А говорила Маша, в основном, об одном и том же: то она любит своего Азизика, то ненавидит. И так по кругу, всё об одном и том же. Глядя на неё, Евгений думал, что стоит Маше сделать пару глотков "Мартини", она тут же забывает, о чем рассказывала и начинает рассказывать по-новой. А сколько раз он слышал нечто подобное от своих подружек, когда был мужчиной? Сто раз? Двести? Может, триста? В любом случае, выпив спиртного, они вели себя абсолютно одинаково. Даже ругательные слова употребляли одни и те же. В какой-то момент Евгению наскучило это слушать, и он стал смотреть на колышущиеся за окном яблони, на бегущие по темнеющему небу облака, на пролетающих мимо крон яблонь птиц. А потом он взял в руку пульт и включил телевизор. Найдя канал про животных, он тупо уставился на брачующихся слонов. Он сидел и думал, что хорошо быть животным. Ведь у животных нет никаких проблем. Побегал по саванне, вот тебе и еда. Там же можно найти питьё и подругу для спаривания. Есть браконьеры, но они отстреливают только самых глупых и нерасторопных. А если бы он, Евгений, был слоном, он был бы самым шустрым.
- Женя, ты меня слушаешь? - Голос Маши вывел Евгения из состояния вещи в себе, в которое он сознательно себя погрузил, из которого не очень-то хотелось выходить.
- Да, - Евгений посмотрел на Машу. Её глаза были красными от слез. Тушь растеклась по щекам темными ручейками.
- Конечно, я тебя понимаю. И мне очень тебя жалко, - ответил он дежурную фразу, которую всегда говорил в подобных случаях своим подружкам. И неважно было, что они говорят при этом. Фраза всегда срабатывала. И этот раз не был исключением. - Дай-ка я тебя обниму, подруга.
Она положила голову ему на плечо, всё ещё всхлипывая, он прижал её к себе и стал гладить по волосам и по спине. В тот самый момент с ним произошло то, чего раньше он никогда не испытывал. Во всяком случае, находясь в мужском теле: его соски вдруг набухли и затвердели. Когда Евгений прикоснулся рукой к своей груди, от соска по всему телу побежал ток наслаждения, словно сосок был каким-то рубильником, который кто-то нечаянно включил. Внизу живота запорхали бабочки. С каждой секундой этих бабочек становилось всё больше и больше. Казалось, ещё немного - и нижняя часть женского тела Евгения взорвется, а все бабочки устремятся наружу. От нижней части живота по всему телу растекались волны удовольствия. Евгению вдруг захотелось прижаться к Маше ещё теснее и гладить её по спине, по плечам, что он и сделал. Потом он развернул её лицом к себе и поцеловал в губы, а потом ещё и ещё. Волна желания накрыла его с головой, отдавшись приятной пульсацией в промежности. Ему было как никогда хорошо, но, когда он попытался засунуть Маше в рот язык, она вдруг оттолкнула его. Не сильно, но этого толчка вполне хватило, чтобы Евгений свалился с мягкого диванчика на холодный пол.
- Эй, осади коней, подруга! - сказала Маша, вытирая ладонью рот. - Я не лесби, я парней люблю.
- Я тоже не лесби, - ответил Евгений, поднимаясь с пола. Он тяжело дышал, сердце учащенно билось. А главное - он не мог понять, как такое с ним вообще могло случиться? - Извини. Ну, прям бес попутал! Честное слово, со мной такое впервые.
Волна наслаждения стала быстро уходить. Бабочки внизу живота, конечно, махали крылышками, но с каждой секундой всё меньше и меньше. Соски вдруг стали обыкновенными, крути их хоть по часовой, хоть против часовой стрелке. Заметив искорки неодобрения в глазах Маши, Евгений отдернул руки от своих грудей и сцепил их в замок за спиной. Он стоял, опустив глаза в пол, как нашкодивший мальчишка, чувствуя, как краска стыда заливает его лицо. Последняя бабочка, которая тихо скреблась внизу живота, куда-то упорхнула.
- С моей сестрой тоже когда-то это было впервые, - Мария усмехнулась. - Сейчас сорок лет бабе, а нет ни мужа, ни детей. Живет с какой-то шмарой, отлизывают друг у друга и счастливы! Только мне такого счастья не надо! Я мужика хочу с большим членом, как у моего Азизика.
- Да не лесбиянка я, - пролепетал Евгений, приходя в себя. - Ты не так поняла. Просто мне стало тебя жалко, и на меня вдруг что-то накатило...
- Ладно, наливай мартишку. Я пока в дамскую комнату схожу, а потом мы с тобой продолжим... - Маша улыбнулась и нетвердой походкой направилась к туалету.
Евгений с досадой стукнул кулаком по столу, чуть не сломав себе руку и посмотрел на экран телевизора. Как в насмешку над ним, на экране парочка шимпанзе занималась любовью. Самец непонятно зачем скорчил гримасу. Может, он это сделал от удовольствия, а может, был зол на самку и за что-то её наказывал. От усердия он аж язык изо рта высунул.
- Тьфу ты! - Евгений выключил телевизор и со злостью швырнул пульт на стол.
Через приоткрытое окно он увидел воробья, сидящего на подоконнике. Воробей покрутил головой, разглядывая Евгения то правым, то левым глазом, потом чирикнул и улетел.
Маша почему-то не выходила из туалета. Евгений налил себе стакан "Мартини", высунулся в окно по пояс. Он разглядывал плывущие в темном небе облака, наслаждаясь прохладой вечера, потягивая пьянящий напиток. Внезапно подул сильный ветер, и на смену облакам откуда-то с севера пришли тучи. Как только первые капли дождя упали на землю и забарабанили по крыше, Евгений закрыл окно. А Маши всё ещё не было.
"Маш, ну ты где там?" - крикнул Евгений, ставя бокал на стол.
Мария не отзывалась. Тогда Евгений решил сам дойти до туалета.
Дверь в туалет оказалась открытой, внутри горел свет, но Маши там не было.
"Маш! - ещё раз крикнул он, но ответа не услышал. - Маша! Ты где?"
Зная, что от подвыпивших дам можно ожидать любых сюрпризов, Евгений подумал, что Маша с ним решила поиграть в прятки.
"Маша! Я иду тебя искать!" - прокричал он и в очередной раз отправился на обход дома. Прихлебывая "мартишку" прямо из горлышка бутылки, Евгений обошел весь дом, заглядывая в каждый шкаф, в каждый угол, но Маши так и не нашел. Проходя мимо спальни на первом этаже, он подумал, что зря он потратил столько времени на поиски Марии. Это ведь и ежу понятно, что она не захотела связываться с лесбиянкой и просто ушла домой. И ушла она именно в тот момент, когда он высунулся в окно. Поэтому ему и не было слышно, как она вышла из туалета, как прикрыла за собой дверь. А как бы он поступил, будучи в мужском теле, если бы оказался один на один, где-то за городом, в большом доме, наедине с гомосексуалистом? Конечно, он поступил бы так же - уносил бы ноги оттуда, пока задница цела.
Проходя мимо спальни на первом этаже, Евгений вдруг почувствовал себя таким уставшим, таким пьяным, что ему захотелось просто лечь на кровать и поспать. И не нужно больше загружать мозг мыслями о своем незавидном положении, о том, что ему делать завтра, если он опять не станет мужчиной, а также не хотелось думать о Маше. Она ушла и флаг ей в руки.
Раздевшись, Евгений упал на мягкую кровать, удивляясь, до чего же быстро Морфей утаскивает его в царство сновидений. Но, прежде чем заснуть, он подумал о том, что раз в женщину он превратился, когда был пьяным, то есть слабая надежда, что завтра он проснется мужчиной. Ведь сегодня он тоже пьяный. Быть может, нужно только загадать желание, и оно сбудется. Евгений загадал желание - снова стать мужчиной, закрыл глаза и заснул.
Ему снилось, что он снова находится в своем теле, а не в сиськастом женском, которое ему за день до тошноты надоело. Во сне Евгений увидел Машу. Она всё-таки вышла из туалета.
- Что? Не смог меня найти?
- Нет, - ответил Евгений. - А где ты была?
- Где была - там уж меня нет, - игриво улыбаясь, Мария подошла к Евгению. Она взъерошила рукой его волосы и присела ему на колени.
- А тебе идет, - сказала Маша, проведя указательным пальцем по его подбородку. В тот момент Евгений даже ощутил щетину на своем лице.
- Что? - не понял он.
- Быть мужчиной, - она захихикала. - А то терся тут об меня своими бабскими сиськами...
- Ну, я же не специально!
- Ш-ш-ш! - Мария приложила указательный палец с красивым ноготком к губам Евгения. - Молчи. Не надо ничего говорить. Пойдем со мной, у меня для тебя есть сюрприз!
- Пойдем, - Евгений кивнул головой.
Она взяла его за руку и потянула за собой. Они шли по коридору, и Евгений не узнавал ничего вокруг. Вроде бы, они были в том самом доме, но дом изменился, стал другим. Стены в коридоре вдруг стали оранжевого цвета, а раньше были темно-зелеными. Через приоткрытую дверь одной из комнат Евгений увидел тренажерный зал, а в комнате напротив вдруг появилась сауна. А ведь раньше там была детская комната. Следующая дверь была стеклянной. Через неё Евгений увидел круглый бассейн и шезлонг, стоящий чуть в сторонке, у стены.
- Может, искупаемся? - спросил Евгений, остановившись напротив комнаты с бассейном.
- Купаться мы будем потом, - Мария потянула его за руку, увлекая в сторону спальни. - Сначала будет сюрприз, а потом всё остальное.
Когда они вошли в спальню, Евгений не увидел никаких изменений. Только на стене появился большой телевизор. Мария толкнула Евгения, тот упал на кровать, широко раскинув руки в разные стороны. Быстро сняв с себя юбку и кофточку, Маша осталась в красном белье с кружевами. Прыгнув на Евгения сверху, она накинулась на него, как тигрица, изголодавшаяся по своему тигру. Они слились в страстном поцелуе. Потом Евгений сорвал с Маши лифчик и трусики, принялся целовать её гибкое, красивое тело. Глаза её были прикрыты. Она покусывала нижнюю губу, изгибалась и постанывала в его объятиях. Евгений был на седьмом небе от счастья. Во-первых, он снова стал мужчиной, а во-вторых, у него снова был член со всем, что к нему обычно прилагается. И была эрекция - то, чего не бывает у женщин, то, чего Евгению не хватало, пока он был грудастой девкой.
Когда Мария оказалась под ним, и Евгений уже хотел ворваться в её лоно, она вдруг открыла глаза.
- Подожди! - одной рукой она уперлась в его грудь, украшенную растительностью, другой рукой стала шарить под простыней.
- Чего ждать-то?
- А вот и сюрприз! - в её руке вдруг оказалась резиновая палка. Такие палки Евгений видел у полицейских, а ещё у охранников.
- Что?
- То, - Маша хитро улыбнулась, легко выскользнув из-под Евгения. - Давай-ка ложись на бок, а я тебе покажу, что такое настоящее удовольствие.
- Ну, хорошо, - Евгений, хоть и нехотя, но подчинился. Он лег на бок. Маша устроилась сзади него и тут же принялась гладить его ягодицы, лизать шею и покусывать мочку уха. Она делала это так интенсивно, что от её слюны его шея и ухо быстро стали влажными. Конечно, это было не так приятно, как в начале, но всё равно хорошо.
Её рука легла ему на плечо, нежно погладила, потом юркнула через подмышку и начала гладить его грудь, поигрывать сосками. Даже во сне он ощутил, как его соски твердеют и превращаются в рубильники, от которых по телу начинают пробегать искорки наслаждения. Спиной и ягодицами он ощутил легкое покалывание, словно Маша надела на себя шерстяной костюм, но Евгений не придал этому значения, полностью погрузившись в свои ощущения. А они были необычайными. Внизу живота опять зашевелились бабочки - сначала тихо, едва заметно, потом сильнее и сильнее. Взмахи их крылышек почти вызвали волну наслаждения, но в какой-то момент Маша стала крутить соски Евгения слишком сильно, грубо. Ему даже стало больно. Бабочки тут же улетели, растеряв все свои крылышки. Ток наслаждения по телу бегать перестал.
- Машуль, можно понежней?
- Ага, - грубым голосом даже не ответила, а прорычала Маша. Она прекратила облизывать ухо и шею Евгения, но больно ухватила его за грудь. В ту же секунду резиновая палка уперлась Евгению в зад и стала протискиваться между ягодиц, входя глубже и глубже, вызывая резкую неприятную боль.
- Маша, прекрати! Мне больно! - закричал Евгений, сжимая ягодицы.
- А мне насрать, - ответила Маша, дыша Евгению в затылок зловонием. Она ещё сильнее сдавливила его грудь, пытаясь протолкнуть палку глубже.
- Да больно мне! - закричал Евгений, открыв глаза. - Убери палку из моей жопы! И руку свою убери!
И тут до него дошло, что это был всего лишь сон. Идиотский сон! И не было никакой Маши, ведь он так и не нашел её. Значит, не было секса с ней и не было дубины. А он по-прежнему находится в женском теле. Но непонятно, откуда боль в заднем проходе и почему что-то теплое и упругое всё ещё трется об его ягодицы? И почему шея и ухо мокрые наяву, когда Маша обслюнявила их во сне? Сон закончился, но левая грудь всё ещё была сдавлена. Если Маша тут ни при чем, то что это?
Свет фонаря уличного освещения, пробивающийся через окно, очерчивал знакомые силуэты мебели. Евгений был в спальне, той самой спальне, с которой он начал жизнь в женском обличии. Воняло давно не стиранными носками и ещё чем-то более противным. Фекалиями?
Давления слегка усилилось. Евгений хотел хлопнуть рукой себя по груди, но ладонь наткнулась на что-то покрытое шерстью. Сначала ему подумалось, что это какое-то животное - кошка или собака небольшого размера, но тут он вспомнил, что не видел в доме даже тараканов. Осторожно ощупав это "что-то", Евгений понял, что на его груди покоится чья-то большая волосатая рука, с длинными пальцами. Когда подушечками своих пальцев Евгений ощутил большие когти, заостренные книзу, ледяной страх сковал его сердце и парализовал всё тело, а по лицу и по спине побежали ручейки липкого пота. Кто мог быть ночью с ним в одной постели? Как он попал в дом и как вошел в спальню так тихо, что Евгений этого даже не заметил? Это точно была не Маша, ведь у неё были изящные руки с длинными ухоженными пальцами, лишенные всякой растительности. И от неё не воняло, как из выгребной ямы.
Нечто сзади пошевелилось, в очередной раз в затылок ударила горячая волна смрада. В задний проход опять стало протискиваться нечто теплое и твердое. Это вывело Евгения из состояния оцепенения. Насколько это было возможно, он повернул голову, но ничего не смог увидеть сзади, кроме большого темного пятна. И тут он решил, что пора действовать. Резким ударом руки он сбросил с груди волосатую ручищу, быстро вскочил с кровати и включил свет. Дыхание его было частым, как после многокилометровой пробежки, а коленки тряслись от страха. Но после того, как глаза привыкли к свету, у него волосы встали дыбом на голове, а из горла вырвался крик ужаса.
На кровати лежало рогатое существо с телом человека и головой дикого кабана, полностью покрытое густой черной шерстью. Это чудовище было таким огромным, что занимало большую часть сильно просевшей двуспальной кровати. Ноги его при этом были согнуты в коленях. Этого монстра Евгений назвал про себя свинорылом. Когда-то, ещё будучи мальчишкой, Евгений играл в компьютерную игру, в которой нужно было ходить по городу и убивать из разных видов оружия таких же существ. Но компьютерные свинорылы выглядели просто малыми детьми по сравнению с этим. И это была не игра, а реальность.