-Залазь в машину, доходяга! Живее!
Это уже мне. Я забросил мешок в нутро броневика, залез в заднюю дверь. Подал руку Милане, Ждану и Светиславычу. Мы быстро пересели в переднюю часть боевого отделения, потому что в дверь начали споро забираться "насовцы". Дёмин бросил мне нетерпеливо:
-Переодевайся быстрее.
Я хотел было сказать, что тут вообще-то девушка присутствует, но Светиславыч опередил и рявкнул начальственным голосом:
-Что ты жмёшься как гимназистка в мужской бане?! Стеснительный какой - покрасней ещё! Милка! Отвернись!
В полутьме было слышно, как Милана возмущённо фыркнула, а кто-то поперхнулся, пытаясь сдержать смех. Хорошо, что мои покрасневшие уши никто не разглядел. Но тем не менее я переоделся, снарядил самострел. Дёмин склонился по мне:
-Запомни: что бы ты там, в пункте, ни увидел - не показывай эмоций.
-Страж, если с Дарей что... Я не стерплю.
-И тем самым поставишь под угрозу всех.
-Я понимаю. Постараюсь быть спокойным.
-Надеюсь на это.
Броневик качался, мелко трясся на ухабах. Пару раз нас чувствительно подбросило. Ехать было неудобно, приходилось держаться за края скамейки. Я даже на мгновение посочувствовал маньчжурским бойцам, которые ездят на таких драндулетах постоянно. Минут через сорок броневик резко тормознул. Открылась задняя дверь и чей-то возбуждённый голос торопливо позвал:
-Скорее! Кто там Синицины?!
Мила, Ждан и Дёмин вбрались наружу, дверь захлопнулась. Броневик снова помчался по улицам. Мы тряслись ещё минут пятнадцать, потом машина остановилась. Филин приказал:
-Санчес, Лис, Клён, Север - за мной. Звон и Лоза - охранять машину и следить за охраной ТСПЛ. Да, и напоминаю - обращаться ко мне не иначе как "гражданин капрал". Ну - да пребудет с нами милость Перунова.
Настал наш черёд горохом сыпаться из машины. Броневик стоял у входа в центральное здание точки сбора перемещённых лиц. Раньше здесь была городская гимназия. Кое-где на стенах ещё сохранилась весёлая, сделанная детьми роспись - цветочки, облака, птички, зайчики. Видеть на окнах такого здания решётки было странно и страшно. Огороженная забором из колючей проволоки гимнастическая площадка до такой степени напомнила мне лагерь военнопленных, что я невольно поёжился.
Кстати, площадь точки охраняла Народная Оборона. Если насовцы всё-таки были неким подобием ратников - их маньчжуры обучали, то нэошники заменяли охранные войска. В НАСА брали "высококачественных" мерзавцев, убеждённых, так сказать. Тех, кто сознательно шёл против бывшей власти. В НО брали всех, в том числе мелких уголовников, которым заменяли срок заключения на службу в Обороне. Собирали всякий сброд, которому лишь бы добраться хоть до мелкой, но - власти. Власти над теми, кто ещё недавно смотрел на них свысока со своих дурацких работ, жилищ, машин, а теперь униженно жмётся по подворотням. Вобщем это была помойка общества, получившая шанс хоть как-то возвыситься над вчерашними благополучными людьми. Даже насовцы относились к НО с брезгливостью, что уж говорить об их прямых хозяевах - маньчжурах. Если НАСА имела свой мундир, современное маньчжурское оружие и боевые машины, пусть и лёгкие, то НО обходилась вовсе без специальных облачений, ограничиваясь жёлтыми повязками на рукавах. Оружие им давали или захваченное, из того, что похуже, или старьё с маньчжурских складов. Техники им не давали. Нэошники сами отбирали понравившуюся у местных.
Филин уже был снаружи. С высокомерной маской на лице он подозвал проходившего мимо мэошника. Тот резво подбежал к нашему "гражданину капралу" и с подобострастием вытянулся, приставив к ноге старую самозарядную фузею. Я такие видел только в собрании старины нашей учебки. Филин небрежно процедил:
-Веди к начальнику этого клоповника, да поживее.
-Слушаюсь, гражданин капрал!
Мэошник и мы впятером отправились прямо в здание бывшей гимназии. Охранник, одетый как завсегдатай пивной, только с жёлтой повязкой на рукаве, шёл впереди, поминутно оглядываясь. Что-то подсказывало мне, что прислуживаться к более сильным ему не привыкать. Наверное уголовник. Мэошник подвёл нас к двери с дощечкой "Начальник ТСПЛ" и снова вытянулся:
-Вот, гражданин капрал - палата гражданина начальника. Они наверное заняты.
-Плевать.
Филин движением брови отпустил мэошника и тот просто-таки испарился, оставив после себя запах самогона, квашеной капусты и грязных портянок. Отвратный человечишка, надо сказать. Хорошее старинное слово есть о таких - "отребье". В мирное время их не очень заметно было. Они предпочитали тёмные углы, подворотни. Дно. А сейчас их время. Потом власть, какая бы подманьчжурская она не была, без всяких колебаний отправит всю эту шваль по путих их сегодняшних жертв, желая приобрести хотя бы вид законности. Но сейчас дерьмо общества всплыло и покрыло всё тошнотворной пеной. Ёшки-матрёшки! Дай Трибог бывшему амурскому княжеству терпения пережить это.
Клён с Лисом дружно распахнули внутрь половинки двери, грохоча при этом сапогами как заправские погромщики. За ними вошёл Филин, а мы с Севером ввалились следом и закрыли дверь. За столом сидел... Э-э-э... Образцовый чиновник-крючкотвор, страшный своей безразличностью к людям. Такие при любой власти найдут себе местечко. Вот и этот нашёл. Могу поспорить, что у него и отговорка готова - мол, я только управляющий. Ведомости подписывал просто. Был он худ и бледен, в служебном сюртуке. Блеснули очки в железной оправе:
-Э.. Вы кто, уважаемые граждане?
-Капрал Инин, шестое управление штаба НАСА. Имею предписание на изъятие нескольких подопечных.
Надменно прорычал Филин и протянул управляющему бумаги. Я затаил дыхание. Такой дотошный червь может докопаться до любой закорючки. Но к моему удивлению начальник довольно бегло прочёл содержание, глянув повнимательнее только на печати и подписи. Отложил в папку вторые штуки бумаг, снял со электросвязного аппарата трубку и невыразительным голосом проскрипел:
-Пришлите ко мне заведующего по подопечным.
Положил трубку, уставился на нас:
-Минутку, товарищ Инин. Сейчас придёт мой заместитель и всё устроит.
И уткнулся в ворох бумаг - словно ничего не произошло и в палате нет пятерых насовцев. Неужели он настолько бесчувственен? Тем временем в дверь поскребли и на пороге возник человек, которого можно было назвать более молодым изданием начальника. Эдакий невзрачный хлыщ в неприметном сюртуке, с ранней лысиной и блёклым взглядом. Сразу подумалось - ящер. Начальник поднял взгляд:
-Гражданин Осокин, помогите гражданам из НАСА. Они назовут подопечных, которых заберут. Проводите их в места содержания и проследите, чтобы не произошло неприятностей с... Э-э-э... С охраной. Вам понятно, гражданин Осокин?
-Вполне, гражданин Листьев... Граждане, прошу следовать за мной.
Ящер повёл нас по коридорам. После третей решётчатой двери он спросил фамилии и имена подопечных. Филин назвал несколько имён, в их числе и Дарю. Зам взял у нехотя вставшего со стула нэошника книгу записей, изучил список.
-Пойдёмте, граждане. Вначале в мужское отделение.
Еще коридор и мы стали обходить места содержания, бывшие когда-то гимназическими классами. У каждой топтался охранник. Когда мы называли имя и фамилию, он заглядывал внутрь и приказывал выйти тому-то и тому-то. Таким образом мы набрали четыре человека. Я бы назвал их состояние подавленным. Мятая, порванная местами одежда, синяки. И затравленные взгляды. Ящер сверился со списком:
-Теперь в женское отделение, граждане.
Те же бывшие классы, те же охранники. Мужского пола, между прочим. Нам вывели трёх измождённых женщин, безразлично глянувших на нас потухшими взглядами. У всех на лицах были заметны ссадины и царапины, одежда рваная, и сквозь прорехи белела голая кожа, на которой иногда темнели синяки. Я крепко сжал висящий на шее самострел, глядя на зама и охрану. Сволочи. Я ещё устрою вам весёлую жизнь и яркую смерть. Только бы не сорваться.. Неожиданно Филин спросил:
-Гражданин Осокин, а где ещё одна?
-Она в детском отделении наверное. Так.. Э. Посмотрим.. Дарина Юэн. Тринадцать лет.. Да, она там. Не знаю, зачем она понадобилась НАСА, но раз приказано...
-Советую вам, ГРАЖДАНИН Осокин, поменьше интересоваться делами НАСА, если хотите жить долго и счастливо.
-Извините, гражданин капрал.
Детское отделение было на третьей. У решётчатой двери, ведущей на третий надстрой сидел жирный конопатый нэошник. Увидев нас, он проворно вскочил со стула и вытянулся чуть не уронив такую же фузею, как у нашего первого провожатого. Всё-таки слава у насовцев зловещая. Осокин безразлично спросил:
-Гражданин, приведите нам Дарину Юэн.
Я ожидал, что жиряга кинется искать Дарю. Но вертухай (это словечко как нельзя лучше описывало толстяка) замялся. Филин поднял бровь:
-Что-то не так?
Жирдяй вымученно осклабился:
-Гр.. Гражданин капрал, никак не можно сейчас её привести. Никак.
-Что-о-о?! Ты обалдел, чувырло?!
Жирный только что на колени не бухнулся и плаксиво забормотал:
-Её наш начальник к себе опять вызвал. Не мог же я ему перечить. Говорил ведь, что попадёт, а он... Он только посмеялся. А я прав оказался.
Я усилием воли сдержал себя и только глянул на Филина. Он быстро обернулся, словно проверяя меня, и приказал:
-Отведите подопечных к машине. Боец, пойдёшь со мной.
Это он мне. Ещё бы я не пошёл. Мне хотелось пинками гнать ящера по коридору. Но приходилось изображать равнодушие. В голове бурлили мысли. Если что с Дарей, то начальника этого голыми руками уделаю. И плевал я на Дёмина, Филина и вообще на всех. А Филин, похоже, моё состояние понял. Он оглянулся на ходу и отрицательно мотнул головой. Не скажу, что его намёк меня впечатлил, но я понимал, что пока лучше вести себя тихо. Мы подошли к палате начальника охраны. Филин остановил взявшегося за ручку Осокина:
-Гражданин, дождитесь здесь.
-Но.
Филин хмуро-вопросительно глянул на зама из-под чёрной каски и тот без слов отступил к окну. Мы прошли мимо него и я увидел, что лоб этого казавшегося невозмутимым хлыща покрыт мелкими капельками пота. Да, ему было страшно. Очень страшно. И я был этим доволен.
Филин вошёл первым, я следом. Хорошо, что сразу закрыл дверь. В полутёмной палате, где на стенах висели изображения каких-то учёных или писателей, открылась картина, ввергнувшая меня в состояние слепой ярости. На диване возле дальней стены развалился полуголый лысый мужик, а перед ним стояла светловолосая девочка в одних трусиках. Даря?! На стук двери они обратили внимание не сразу, а спустя пару мгновений. Лысый сделал попытку встать с дивана. Даря медленно обернулась и смотрела на нас через плечо. В наполненных слезами глазах стоял страх. Филин нихрена не успел сделать. Я в три прыжка пересёк палату, на ходу сорвав с шеи ремень самострела, и со всего маху врезал металлическим затыльником приклада прямо в пузо лысого, да так, что передёрнулся затвор. Лысый согнулся пополам и захрипел, а я размахнулся и хряснул его прикладом по затылку - сверху вниз. Негромкий треск сломаных шейных позвонков - и тело извращенца обмякло, как мешок с дерьмом. Впрочем, им он был и при жизни. Я развернулся.Тихо брякнул упавший на пол самострел. Я мягко взял девочку за плечи, повернул к себе и оказался на линии её взгляда
-Дарина, это я, Володя. Помнишь меня?
Девочка молчала, глядя на меня расширенными от ужаса глазами.
-Даря, Дариночка. Помнишь, какого медведика я тебе когда-то на день рождения подарил? С бантом? Помнишь?
Девочка всхлипнула и повисла у меня на шее. Она рыдала страшно, беззвучно. Я ощущал, как тряслось её тело. Она стиснула мне шею так, что даже дышать стало трудно, но я терпел. Встретился взглядом с Филином. Он досадливо покачал головой, но ничего не сказал. И правильно. Сейчас мне было плевать на всех вокруг. Спустя некоторое время рыдания девочки утихли. Я попробовал освободиться, но Дарина прицепилась неожиданно сильно, как клещ. Пришлось так и встать, с ней на шее.
-Даря, отпусти меня. Я никуда не уйду. А вот тебе нужно одеться. Да?
Она замотала головой и, кажется, ещё сильнее обхватила меня руками.
-Даря, если ты отпустишь меня и оденешься, то мы уедем отсюда далеко-далеко-далеко.
Она замерла и прошептала:
-Правда?
-Правда. Обещаю тебе.
Даря неожиданно отпустила меня, нашла на полу свою одежду, быстро оделась. Я постарался не смотреть на неё, всё-таки она уже почти девушка и стесняется наверное. Да... Это больше похоже на мешок из-под брюквы с дырками для рук и головы, чем на платье. Я поднял с пола самострел, брезгливо обтёр затыльник приклада о штаны дохлого начальника. Филин подошёл и принялся ворочать тело:
-Ну-ка, помоги, Санчес. Положим эту падаль так, будто она спит. Ага, вот так... Подушкой башку прикрой. Так... Всё.
Филин распрямился и хотел что-то сказать мне, но я его опередил:
-Начальник. Оправдываться не буду. По-другому не мог. Эта девочка - единственное, что у меня от той жизни осталось. А у неё - я. Да ты же настоящий мужик, сам понимаешь.
-Понимаю. Не думаю, что на твоём месте сдержался бы. Хотя задумку ты малость порушил.
Я лишь пожал плечами. Действительно порушил. Филин посмотрел на часы и сказал:
-Если всё долго идёт по-порядку, значит что-то в этом порядке не так. Уходить надо.
Он повернулся к Дариное, вцепившейся в мою руку:
-Даря, я - Филин, друг Володи. Ты мне веришь?
Девочка хмуро кивнула.
-Дарина, мы сейчас все вместе уйдём отсюда, но ты должна изобразить, что боишься нас. Понимаешь? - Дарина ещё раз кивнула - Вот и умница. Володя поведёт тебя за руку, а ты притворишься, что боишься его. Ага?
-Угу.
-Замечательно. Всё, уходим.
Я взял Дарю за руку и мы вышли в коридор. Осокин хотел заглянуть в палату, но наткнулся на выходящего Филина, который потирал кулак и говорил сам себе:
-Каков мерзавец. На меня, боевого капрала - с кулаками?. С-с-скотина!
С чувством протянул он и словно только увидел хлыща:
-Гражданин Осокин? Что же у вас в заведении стража такая непочтительная? Совсем воспитательную работу забросили.
-Но...
-Этот мерзавец посмел поднять руку на меня. Меня! Вы его что - поддерживаете?!
-Н-н-нет! Что вы! Действительно, охрана ведёт себя весьма вольно.
-Вот-вот! Расслабились в тылах, едри в корень!
-А.. А что вы с начальником сделали?. Извините.
-Что-что... Отхлестал по мордасам, чтоб знал. Но я этого так не оставлю. Доложу в штабе об опасном разложении в местной Народной обороне.. Кстати. Кто тут у вас ответственный за воспитание?
По голосу Филина даже неискушённому человеку можно было догадаться, что капрал Инин горит желанием начать дрючить ответственного прямо сейчас, не стесняясь присутствующих.
-Я... Но, гражданин капрал! Я только недавно... А это мужичьё совершенно не поддаётся воспитанию.
-Да, состав тот ещё. Ладно, парень. Нравишься ты мне. Не буду на вас жаловаться. Но ты уж не разочаруй меня.
-Конечно, господин.. Ой!.. Гражданин! Гражданин капрал! Я сейчас же.
Ящер смертельно перепугался своей оговорки. Ну ещё бы, так ляпнуть: старое "господин" вместо нового "гражданин". И кому? Капралу чёрных насовцев! А ну как "пришьёт" поддержку прежней власти, при которой граждан не было, а были подданые? Эти ребята могут без суда-следствия к стене прислонить и нашпиговать свинцом и за менее тяжкие действия. Но грозный капрал вдруг смягчился:
-Отставить. Пусть этот мерзавец поваляется и подумает над своим поведением. Проводите нас до выхода.
-Да, конечно!
Во время этого разговора я отвёл Дарю в сторону. Она стояла насупленная - изображала страх. Хотя почему изображала? Я чувствовал, как дрожит её рука. Осокин пошёл впереди, Филин за ним, мы с Дарей замыкали шествие. Шли по лестницам, коридорам. На стенах попадались надписи мирного времени, рисунки учеников. Ёшки-матрёшки! Лучше бы содрали их! Хотя может это такой вид издевательства? У выхода наш отряд замешкался. Филин уже вышел на улицу, а мы ещё были внутри. Осокин украдкой вытирал пот и облегчённо вздыхал. Из соседнего коридора вышел нэошник с жёлтой повязкой на рукаве грубого войскового армяка. Он недобро косился в нашу сторону, но в глаза глядеть избегал. Нам оставалось несколько шагов до выхода, как вдруг послышался отдалённый грохот сапогов по лестницам и вопли. Осокин насторожился, нэошник тоже. Я подтолкнул Дарю в дверь, чтобы Филин подсадил её в машину, и тут меня настиг крик: