Приблизительно через полкилометра кирпичный свод с кое-где просачивающимися грунтовыми водами закончился, и свет фонаря потерялся в необозримой тьме. Они стояли на каменном берегу.
- Вот это чудо! - шепотом восхитился мужчина. - Какие же вы молодцы! Найти такую красоту в этом погибшем городе!
Он присел на корточки, снял перчатку и опустил руку в воду.
- Холодная!
- Ледяная. - Серьезно ответила Айка. - Семь градусов.
- Наверное, глубокое. - Задумчиво произнес Глеб.
- Не проверяла. Вот наш насос. - Айка перевела луч фонаря на маленький погружной насос, привязанный проволочкой к выносной конструкции. Серебристая труба опускалась в воду почти до самого аппарата.
- Понял. - Посмотрел на сваренный профиль и деревянные доски на них Глеб. - Я вижу электрический шнур и чуть раньше - лампы в Доме. Посему у меня возникли два вопроса: откуда у вас электричество и как отключить насос?
- Насос я заблокировала при выходе из Дома. Мы включаем его только тогда, когда наполняем резервуар водой. Он находится над крышей нашей кухни. Когда открываешь кран или душ, вода льется самотеком в бачки мойки или ванной. Там установлены тэны, нагревающие воду. Электричество дает генератор.
- Какие вы молодцы! А бензин или соляру берете где?
- Это не Ваше дело. Вы хотели посмотреть насос. Или взглянуть на озеро?
Глеб в свете фонаря блеснул глазами и, забравшись на трубы, потянул за проволоку. Насос с легким плеском вынырнул из воды. Глеб сел на деревянный мосток и, достав отвертку, начал разбирать конструкцию. Айка, повесив над ним фонарь, пошла обратно в коллектор посмотреть, где можно сделать разводку, чтобы качать воду и для псов.
Пожалуй, вот здесь. Кирпичи сбоку выкрошились, и в дыру свисал высохший корень какого-то дерева. Тут всего-то бурить около двух метров. Девушка рукой в перчатке дотронулась до свода. Мокрый и старый красный кирпич легко крошился под ее пальцами. Она развернулась и, не торопясь, пошла обратно к озеру. Глеб уже собирал насос обратно. Увидев Айку, он сказал:
- Насос у вас вполне рабочий. Слегка поврежден электрический шнур, который терся вот об этот уголок. Еще немного и короткое замыкание вам было бы обеспечено.
Глеб скрутил изолентой место своей работы и повесил насос чуть дальше вперед.
Надел перчатки и молча положил инструмент в карман.
- Спасибо. - Выдавила Айка.
- Пожалуйста. - Сухо ответил мужчина. - Идем обратно?
- Да.
Он немного помедлил и спросил:
- Вы не ходили по берегам озера?
- Берегов нет. Через десять метров этот уступ, на котором мы стоим, резко обрывается. Мне кажется, эту площадку делали специально для насосной станции.
- Вероятно. - Пожал мужчина плечами.
Айка развернулась и снова вошла в туннель.
- Что Вы здесь делали? - Через некоторое время задал вопрос Глеб.
Они шли через то место, где Айка ковыряла кирпич.
- Искала место для отдельной ветки водопровода наверх.
- Зачем?
- Чтобы псы пили чистую воду.
Мужчина хмыкнул. Айка обернулась:
- Между прочим, когда кто-то умолял бросить его недвижную тушку, что, скорее всего, было бы правильным решением, то его на своей спине тащил Ковбой Джек!
- Полагаю, это пес?
- Правильно полагаете. Собаки заслужили нашу благодарность, в том числе и за охрану.
- Ну да.
Остальной путь они проделали в полной тишине.
Глава пятая. История Глеба и его и сказка.
Раздевшись, Айка, стараясь не обращать внимания на Глеба, прошла в Дом. Полинка прыгала по кровати проснувшейся Беллы. Надежда чинила одежду на стуле рядом. Черноволосый Стас улыбнулся ей из кухни. Кирилл читал забытую Темкой книжку. Остальных в Доме не было.
- Белочка! - Айка подошла к девочке. - Как ты?
- Хорошо! - девочка улыбнулась, вытянув навстречу Айкиному голосу тонкую ручку.
Айка, взяв эту ручонку в ладонь, села рядом.
- А где мой папа Глеб?
- Раздевается. Скоро придет.
- Правда, он у меня красивый и добрый?
- Правда, Белочка! - Айка погладила ее по голове.
В это время открылся люк, и Глеб услышал и вопрос, и ответ.
- Как приятно слышать о себе столь лестные слова! - раздался его мягкий голос.
- Папка! - тоненько позвала девчушка.
- Иду, моя радость! - мужчина подошел к кровати Беллы.
Айка тут же встала.
- Сидите, Айше. Прошу Вас. Не огорчайте мою девочку. - И сел напротив Айки.
- Мне опять снилась мамочка. Она сказала, что так рада за всех нас!
Мужчина наклонился и поцеловал ребенка в лобик. Коса, подвязанная у затылка, развязалась, и водопад светлых волос упал на плечо и ручку ребенка. Белла тут же ухватила шелковистую прядь и провела ей по лицу.
- Папочка, какие у тебя мягкие и длинные волосы!
- У тебя тоже, маленькая.
- Нет. Мои короткие и тонкие. Я же болею! Папочка, помоги мне заплести тебе косичку!
Отец взял здоровую ручку девочки в свои пальцы и, щекоча ей носик кончиком волос, помогал заплетать непослушные пряди. Айка тут была явно лишней. Она поднялась с постели:
- И все-таки бы Вы подстриглись и побрились. Насекомые - не редкость в развалинах. Полинка, Надежда, Кирилл. Идем заниматься.
Кирюха с сожалением отложил Майн Рида и потянулся:
- Как же красиво люди умели любить!
- Кирилл, - Айка строго посмотрела на него. - Времена меняются. А люди к ним приспосабливаются. Когда ты хочешь выжить, бывает не до любви.
Глеб заинтересованно приподнял голову:
- Утверждение верное, хотя характеризует человечество не самым лестным образом. Если бы в людях изначально было больше любви, то не произошло бы то, что произошло. А если бы и случилось, то все выжившие помогали бы друг другу. Кстати, в те самые времена, что описывает Майн Рид в своих книгах, в Америке тоже было несладко. Часто все споры решались в пользу того, кто выстрелит первым.
- Прямо, как у нас! - засмеялась Надя, с симпатией глядя на Глеба.
- Да. А еще там жили рабы. И участь красивых и несвободных девушек была, в-основном, незавидной. Авроре просто повезло, что на ее пути попался смелый и романтичный юноша.
- Я бы тоже хотел познакомиться с такой Авророй! - мечтательно протянул Кирилл.
- И чтобы ты сотворил? - грустно осведомилась Айка.
- Я бы ее выкрал и привел к нам!
- А теперь подумай, чем твой подвиг может закончиться. - Девушка села на стул и положила подбородок на руку, внимательно глядя на мальчишку темно-карими глазами.
- Ну, смотря у кого она жила!
- Рабыня где может находиться?
- У Волков. В борделе... - Прошептал потрясенный Кирилл. - Танька!
- Да, Кирилл. У нас, к сожалению, не Америка. Жалеть таких девочек некому. Это первое. А все ж таки, если бы ты, гипотетически, привел ее к нам. Что случилось бы дальше?
- Пришли бы Волки. Забросали наш дом гранатами. Мы бы все умерли.
- Поэтому, прежде чем что-либо сделать, надо хорошенько подумать о последствиях. Так ведь? - Глеб внимательно смотрел на Айку.
- Именно это я и хотела сказать. А теперь, Кирилл, садись и напиши мне сочинение на эту тему.
- Какую? - Кирилл с неохотой сел к столу.
- Что бы я сделал при встрече с красивой девушкой. Обоснуй все варианты в зависимости от исходных данных.
- Каких?
- Придумай. Голова тебе на что? Глазами по буквам бегать и мечтать о всяких глупостях?
- Любовь - это не глупости. - Подначил Глеб.
- Не глупости. - согласилась Айка. - Мои отец и мать любили друг друга. Поэтому они построили этот дом и дали возможность выжить не только мне, но и Вашей дочери, а также остальным детям. А где были Вы эти десять лет? А?
- Браво, Айше. Хороший удар. - Мужчина прищурил синие глаза. - Когда все это случилось, меня в городе не было. У меня заболела мать и, взяв на работе дни за свой счет, я улетел в Крым. Я родом оттуда. Здесь остались моя красавица жена Зарина и лапочка-дочка Амина. Ей тогда только исполнился годик. У нас была большая новая квартира на Тимирязевской. Я обещал моим девочкам вернуться, как только поправится мама. Я уже собирался домой, как внезапно ослеп телевизор, и оглохло радио. Все электропоезда на материк и самолеты были отменены. Это событие, - Глеб посмотрел вверх, - случилось летом. В городе много отдыхающих с билетами на руках. Люди в недоумении собрались на площади перед администрацией. Когда людское море заполнило собой всю площадь курортного городка, к нам вышел градоначальник. И сказал, что войска НАТО выпустили по центральным городам России ракеты с ядерным зарядом. И вроде наши тоже успели ответить. Связи ни с кем нет. Ежедневный поезд из Москвы не пришел. Ни один самолет не прилетел. Правительство Крыма решило закрыть границы полуострова. А флот, стоящий в Севастополе, взял гражданское население под свою охрану. Прошла неделя томительного ожидания. На нас никто не нападал, а небо начало заволакивать черными облаками. Однажды на побережье налетел вихрь и высыпал на наши сады черный пепел. Только после этого я действительно понял, что случилось нечто страшное. Мать к тому времени выздоровела. Отец был рядом с ней. И я задумался о побеге. Администрация правила жесткой рукой военных, объявивших комендантский час. Человек, вышедший на улицу ночью, расстреливался без суда и следствия. Приезжих расселили по многочисленным отелям и худо-бедно обеспечивали пищей. Я же не представлял, как мне оттуда вырваться. Ведь море тоже патрулировалось. Ни один лодочник не рисковал без подписанной бумаги выйти в море. Через пару месяцев мне повезло. Мой друг детства работал в снабжении при правительстве. И когда встала проблема по обеспечению населения продуктами, то набрали команду отчаянных сорвиголов с военным прикрытием и послали на материк найти кого-нибудь, кто захочет с нами договориться на обоюдовыгодных условиях. Или не договориться... - Глеб усмехнулся. - В-общем, как получится. Мы в эту команду вошли вместе. Друг знал про мою беду и обещал помочь сбежать после того, как мы найдем продукты или постоянных поставщиков.
Глеб встал и прошел к кухне. Налил в чашку воды. Выпил. Ребята сидели тихо и ждали продолжения рассказа. Даже маленькая Полли забилась в самый дальний угол лавки и только сверкала серыми глазенками.
- Ну вот, высадились мы на никем не охраняемый берег и, с автоматами наперевес пошли вперед, в маленький приморский город. Мы шли по пустым улицам. Кругом стояли дома с темными, местами выбитыми окнами. Десантники пробежали по улице и, вернувшись, доложили командиру, что людей нет. Естественно, мы заинтересовались этим загадочным явлением и решили добраться до вокзала. Но в пустом здании нашли лишь десяток пьяных мужиков. На подъезных и запасных путях не было ни одного поезда или завалящего локомотива. Командир нашего прикрытия, положив руки на висевший автомат, подошел к ним:
- Мужики! Где ваше население? Люди где?
- Никого немае! Повтикалы вси!
- Куда?
- А хто их знае? Биглы, немов им зад пидпалылы...
- Да не знаем мы, - сказал другой. - Как все произошло, пришло распоряжение эвакуироваться. В три дня всех и вывезли.
- А вы?
- А нам - хоть потоп. Лишь бы керосин, - мужик щелкнул по стакану, - не кончался.
- Склады продовольственные где?
- Грабить будете?
- Нет, посмотрим и уйдем. - Десантник махнул автоматом.
- Хохлы пришли - ограбили. Москали приволоклись - тоже грабят. Куда бывшему горожанину податься?
- К бочке со спиртом. Смотрите, до смерти не упейтесь!
- Один хрен - помирать. А от радиации, говорят, помогает.
К утру мы нашли склады, заполненные продовольствием и вещами. Передали по рации нашим. Приплыли еще десантники и весь следующий день мы грузили и возили продукты. Мужикам на вокзале оставили три ящика консервов и дружеский совет убираться, пока не пришел кто-нибудь еще. Ответом прозвучало пожелание побыстрей валить в преисподнюю. В этот момент у меня появилась мысль, что именно туда я и отправляюсь. Но, знаете, до сих пор любопытно, куда нездоровые чиновничьи головы отправили людей, и почему границу никто не охранял. Правда, тогда это было неважно. Я рвался домой. На рассвете следующего дна я пожал другу руку и, набив рюкзак тем, что могло пригодиться в первое время, зашагал в сторону России. Государства, которого уже не было. Но была земля. Были мои девочки. Я знал, что они живы. Почти каждый день я во сне видел Зарину, которая улыбалась и говорила, что ждет меня дома. Когда кончились продукты, просил в селах. Иногда давали. Иногда давали по шее. По дорогам бродило много потерявших дом людей. Довольно часто они сбивались в банды и нападали на местных жителей. Убивали, жгли дома. Издевались над людьми. Захватывали молодых мужчин и женщин в рабство.
- Участвовали? - Не утерпела Айка.
- Видел из ближних кустиков. Потом нашел автомат. Через год после случившегося я подошел к Москве.
- Скажите, а разрушен только наш город?
- Нет. Ракетные удары были нанесены по всем крупным российским городам. Нет Белгорода, Курска, Липецка, Тамбова... обожженные и изуродованные люди встречались мне на всех дорогах. Рядом с городами трупы лежали на обочинах.... Медицинской помощи практически нет. Ведь все центральные больницы были разрушены, а деревенские врачи остались без лекарств. К тому же, эффект ядерной зимы... Земля ничего не родит. Суровые и долгие холода. Ветер и мороз. Я шел и видел черный снег. Словно в аду... А все мы - мучающиеся при жизни грешники.
Мужчина задумался, переживая увиденное когда-то.
- Когда дошел до Москвы, понял, что найти моих девочек будет очень трудно. Но я добрался до Тимирязевской. Увидя наш дом, согнувшийся, но не упавший, я полез по этажам. Нашел свою квартиру. Тут я узнал, что опоздал. Ну все, хватит о грустном! Тем более, что я все-таки встретился со своей дочкой!
- Я так люблю тебя, папочка... - Прошептала Белла, уткнувшись носом ему в руку.
- Действительно. Стас, пора кормить малышей. Занятия на сегодня, к сожалению, отменяются.
Надежда вытерла глаза подолом подшиваемой ею рубахи и оторвала новый кусочек нити. Айка встала.
- Я в кладовку.
- Аюшка, зачем?
- Хочу навести порядок, посмотреть, что у нас заканчивается. И, заодно, подготовлю Глебу спальное место. У мальчиков тесно. В столовой - неудобно ходить, когда там кто-то спит. Поэтому - кладовая. Не возражаете, Глеб?
- Нет, Аюшка. Кладовая - это то, что мне сейчас просто необходимо!
- Меня зовут Айше. Только так. - Девушка развернулась и вышла.
- Не пойму, что на нее нашло? - Растерянно произнесла Надя и с любопытством спросила: - А сколько Вам, Глеб, лет? Если, конечно, это не тайна.
- Не тайна. Тридцать семь.
- Ты такой старый? - удивилась маленькая Полли, забираясь к нему на колени. - Ты рассказал страшную сказку. Теперь расскажи веселую.
Айка оставила дверь в кладовку приоткрытой и слушала разговор.
- Волшебную?
- Да! - хором ответили девчонки.
- Хорошо. Я расскажу вам историю о белой кобылице. Когда я ездил в той, прежней жизни, в страну, называвшуюся Турцией, мне ее поведал друг, которого звали Юсуф. Итак. - Глеб завозился, поднимая к себе на руки Беллу. - В одной чудесной степи, где весной цветут алые маки, а летом стелется под сухим жарким ветром ковыль, у белой, как снег, кобылы родился маленький жеребенок. Это была очень красивая девочка с шелковой серебристо-белой шерсткой. Изящная тонконогая мать и отец, могучий и сильный жеребец, радовались тому, как их дочка делает первые шаги, сосет мамино молочко и весело прыгает по траве за бабочками. В голубом небе светило яркое солнышко и грело малышке спинку. А ночами ясный месяц серебрил верхушки трав, едва слышно поющих тихую колыбельную песню. Шло время. Наша резвая девочка все росла и хорошела. И красивей ее не было на всем белом свете! А надо сказать, что этот табун принадлежал одному богатому турку, разводившему лошадей для скачек и продажи. Наступила осень. Старый узбек-табунщик сообщил приехавшему на дальние степные пастбища инспектору, что у него прибавление - семь легконогих жеребят. Ему очень хотелось получить за них премию! Ведь на эти деньги можно послать одного из пяти внуков учиться в школу! Инспектор оседлал коня и поскакал в степь. Главный табунщик - впереди, показывать дорогу. Сильный ветер гнал по небу седые тучи от далекого северного моря. Было холодно, и инспектор кутался в длинный плащ. Он был уже не молод, и скакать на коне в плохую погоду становилось все труднее. Болела поясница, и ломило ноги. Но терять доходное место ему не хотелось, тем более, что хорошие известия всегда приводили хозяина в доброе расположение духа. А это значило, что к Новому году он выставит на скачки еще одного потенциального чемпиона. И на него можно будет поставить деньги. Инспектор был азартен и любил выигрывать. К тому же, на эти, неучтенные в хозяйстве банкноты, он сможет подарить молодой жене новые серьги. Красивый подарок сделает ее покладистой и мягкой. Подстегиваемый сладкими мыслями, инспектор все ближе подъезжал к лошадиному табуну. И тут из глубокого нутра серых и мрачных туч на землю упал солнечный луч, освещая пятачок земли, на котором стояла серебряная тонконогая молодая кобылица. Увидав солнце, она легко взвилась на задних ногах и прыгнула вперед, за лучом, который быстро бежал по степи. Белая грива и хвост развевались на ветру. Казалось, лошадка не бежит, отталкиваясь от земли, а плывет над травами. Солнечный луч снова спрятался в облаках, и кобылка, остановившись, вытянула тонкую выразительную мордочку к небесам и обиженно заржала.