"Як" рванул вперед с резвостью истребителя и, оторвавшись от бетона, начал, чуть ли не вертикально, как показалось Пашкину, набирать высоту. Набрал, выровнялся, зашелестел уютно турбинами.
- И что, сугубо из-за меня одного такой аппарат гоняли? - спросил Пашкин, решив, что если с формальностями покончено, то самое время начать светскую беседу. - Он же керосину за полет сжирает столько, что моему отделу на годовой лимит выписывают.
Майор хотел поправиться и сказать "выписывали", но в последний момент придержал язык. В русском языке времена у глаголов - как Восток, дело тонкое.
- Предполагаю, что у нас с лихвой отработаете, товарищ майор, - наконец-то голос прорезался у "Рыба". То есть, пардон муа за плохой филиппинский, старшего лейтенанта Петрова. Голос у старлея оказался тускл и безжизненен. Такие Пашкин частенько слыхивал на войне. Словно человек не спал трое суток, отмахиваясь малой пехотной лопаткой от наседающих гадов. И устал до того, что ему сейчас пофигу все.
- Ну, тогда, как работа появится, разбудить не забудьте! - заявил майор, поерзал в кресле, усаживаясь поудобнее. И, перед тем, как закрыть глаза, решив понаглеть, добавил. - А еще, военнопленных по конвенции кормить спросонья положено!
Хотел еще поинтересоваться, почему его так картинно вынули из машины прямо в пути. Не самый ведь простой вариант. Для захвата нужно было знать, по меньшей мере, когда и куда он едет. Но любопытничать не стал. "Покупатели" - ребята вроде не вредные, однако вопросы посерьезнее решать придется по-любому не с ними, а с направившим их хозяином ...
Пашкин, не сказать, чтобы очень привычный к перелетам, все же сумел выспаться и в неудобном кресле Яка. Проснулся от болтанки. Самолет заложил вираж со снижением, явно заходя на посадку. За иллюминатором чернота с редкими проблесками огоньков сменилась пожарищем огней, разлитых под крылом. Никак, Москва, что ли? А ты, майор, чего хотел? У нас все на Москву завязано. Не во Владивосток же тебя везти, в самом деле? Но город остался правее...
- Чет я не понял нихера!!! - рявкнул над ухом Костя. - Мы что, не у нас садимся?
Из кабины высунулась лопоухая голова.
- Приказ из штаба, товарищ капитан! - озабоченно доложил второй пилот. - Борт требуют срочно приземлить на вторую точку, там какой-то легкий форс-мажор. А вас дождется машина. Из вашей же части. Так что еще и по Москве покатаетесь.
Голова исчезла, и через несколько секунд самолет ухнул вниз.
- Не судьба пока что отужинать, Роман Саныч! - развел руками капитан Костя. Смена маршрута, похоже, для него была делом привычным. - А насчет домбайской чачи, которую давеча поминали, так за этим дело не станет. Мы и в тех краях бываем.
Лопоухий второй пилот и неведомый командир, несмотря на то, что сидели за штурвалами вполне мирного Яка, явно были людьми с военным опытом. И не просто с военным, а боевым. Сели без плавного выруливания и медленного снижения, а резко, тут же тормозя. В ноги толкнуло изрядно. Такой стиль посадки вырабатывается у тех, кто привык учитывать вероятность получения в борт очереди из ДШК...
Самолет, полавировав по рулежкам, остановился. Второй пилот отдраил кормовой люк и опустил аппарель. Пассажиры ступили на теплый еще бетон. Похоже, что аплодировать по приземлению, благодарить экипаж, да и вообще прощаться здесь было не принято.
Пашкин толком не успел оглядеться, как к самому краю стоянки подлетел, ревя двигателем, тентованный "Урал", и из кузова на асфальт посыпались крепкие парни. Все в черной форме без знаков различия, точно такой же, как и у "покупателей". Поголовно с оружием. Новомодные АК - "сотой" серии, два "Печенега", мелькнуло несколько чехлов для снайперских винтовок. Да уж, не рота охраны из Энгельса.
Бойцы тут же начали принимать рюкзаки из кузова, после пришла очередь здоровенных сумок. Что было внутри - неизвестно, но в самолет каждую таскали аж вчетвером. Мимо майора и сопровождающих парни протопали как мимо пустого места.
Последними из "Урала" выбрались два бойца вовсе уж устрашающей комплекции, про каких говорится, что легче перепрыгнуть, чем обойти. Меж ними болтался человек в наручниках и с мешком на голове. Почувствовав под ногами надежную опору, он вдруг начал громко орать, путая чеченские слова и русские ругательства, обещая посадить в самый глубокий зиндан и отрезать всем уши, головы и прочие части тела. Впрочем, долго поорать не получилось. Один из конвоиров без замаха врезал по мешку кулаком. Остаток пути по взлетке и по трапу пленный преодолел молча и не дергаясь. Висел себе...
Майор понимающе хмыкнул и отвернулся. Сопровождающие тоже промолчали. Хотя, что тут говорить? Двигают ребята на операцию. То ли по захвату, то ли по обмену, а может быть и для "показательно-устрашающего мероприятия". Правда, куда они лететь собрались - это вопрос. Но, как говорится, в каждой избушке - свои игрушки.
Разгрузившись, "Урал" чихнул дымом и столь же резво укатил. Со стороны летного поля к "Яку" подполз зеленый топливозаправщик. Техник, в нарушение всех инструкций, протянул шланг к самолету и начал заправку с людьми на борту. Порядочки!
Протопал по трапу невидимый до того командир. Молча, хмуро зыркнул на пассажиров, отошел в сторону и с нескрываемым удовольствием стал орошать траву. Облегчившись, летун подошел к ТЗ, переговорил с технарями и стал гулять под самолетом, периодически пиная ногой литую резину шасси. Судя по всему, в здешних палестинах о летных нормах даже и не догадывались. Пашкин представил, какой бы поднялся на его базе вселенский вой, если бы экипаж попробовали гонять туда-сюда, словно вокзальных таксистов...
Залив самолет под пробки, топливозаправщик заурчал и уехал. Через несколько минут самолет загудел двигателем и покатился в сторону ВПП. Лихой "афганский" взлет "свечкой в небо" со стороны смотрелся еще эффектнее, чем из салона.
Проводив взглядом самолет, уходящий куда-то на восток, капитан Костя махнул рукой:
- Пройдемся? Тут метров двести.
Ожидавший их автомобиль был предпоследней ГАЗовской моделью. Гордостью, можно сказать, всего Нижнего Новгорода и окрестностей, включая вовсе неизвестные науке-географии поселки. Детище российского автопрома выглядело типичнейшим американским "сараем", обводами смутно напоминая то ли новый "Крайслер", не то древнюю "Шевроле Люмину". На первый взгляд, "Антилопа ГАЗ" ничем не отличалась от прочих сестер, сошедших с конвейера. Но майор тут же распознал затемненные пуленепробиваемые стекла и выглядывающие из-под скромных пластиковых колпаков титановые диски. Не было ни малейшего сомнения, что и двигатель под капотом - вовсе не стандартная "двушка", а что-то гораздо более серьезное. От "Рено" или "Дженерал моторс". Следовало также и ожидать, что тонкий металл дверей и крыльев скрывал броневые плиты.
Пашкин глубокомысленно хмыкнул и решительно взялся за ручку, на корню пресекая потуги на вежливость, которые попытался изобразить Муравьев, чуть не уронивший свою папку. Вполне ожидаемо дверь оказалась довольно тяжелой. Майор нырнул в теплоту прогретого салона. Внутренности у машины были из натуральной кожи.
Одновременно хлопнули и остальные двери. Старлей Петров занял "штурманское" место рядом с водителем. Слева сел Муравьев, чуть не уронивший очки, а справа Пашкина подпер капитан Костя. Предположения майора насчет не самого простого двигателя подтвердились на все сто. Машина рванула вперед с лихостью "Порша".
Вихрем промчались сквозь заблаговременно раскрытые ворота, попетляли по полю. В минуту выскочили на трассу, где водитель, то ли по собственной лихости, то ли ради "форсу бандитского", ну а может, уловив невысказанное желание капитана показать "фирму" во всей красе, завалил стрелку спидометра так, что всех повжимало в сиденья.
Судя по обрывочным фразам сопровождающих, им предстояло ехать в противоположный конец Москвы. А это даже при самом лучшем раскладе не меньше, чем два часа. Так что можно еще раз перекемарить. Вроде и выспался же, а все равно зевается...
Не успел Пашкин глаза закрыть, как в нагрудном кармане у капитана некормленым медведём взвыл мобильник.
- Слушаю, товарищ командир! Так точно, согласился! Никак нет, яйца в дверь не пихали, мы ж не звери из дознания, он все сам! Служу Советскому Союзу! О местонахождении не докладываю, вам и так на экране видно ...
Короткий разговор, полный ерничанья и черного юмора явно касался майора, поэтому Пашкин позволил себе вопросительный взгляд в зеркало заднего вида.
- Все нормально, Роман Александрович, - развернулся к нему капитан, пряча телефон, - у командования совещание кончилось, вот он нашими делами интересуется. Не сбежал ли вдруг товарищ майор сквозь снега и метели. - И неожиданно процитировал. - Вот почему старый лозунг "техника решает все", являющийся отражением уже пройденного периода, когда у нас был голод в области техники, должен быть теперь заменен новым лозунгом, лозунгом о том, что "кадры решают все". В этом теперь главное.
В устах капитана точная цитата из речи Сталина в 1935 году прозвучала на удивление современно. Но начитанного Пашкина удивить эрудицией было трудно. Стало быть, кадры у вас решают? Ну-ну ...
- Надо было сказать, что сбежал! - усмехнулся Пашкин. И тут же почувствовал, как напрягся сбоку Петров.
- Не наш метод! - отмахнулся капитан. - Да и я бы тогда мимо подарка пролетел! Мне же командир, если с тобой сторгуемся, обещал "Морского Льва" выбить у довольствующего органа!
- В Москве-реке карасей отстреливать будешь? - не удержавшись, провокационно съехидничал Пашкин, в надежде спровоцировать капитана на "непроизвольную выдачу существенной информации".
- Где прикажут, там и буду! - полушутливо отрезал Сергей. - Хоть в Москве-реке карасей, хоть в Амазонке пираний. - Хотел что-то еще сказать, но, опомнившись, прикусил язык и весело рассмеялся. - Ловок ты, товарищ майор. Не ошиблись, что тебя предложили... Ладно, так мы и до утра до дому не доберемся. Зафиров, пропуск на стекло, мигалку на крышу, маяки включить, и по центральной!
- Первый торпедный - "Пли!", - прокомментировал приказ водитель, и, не сбавляя скорости, проделал все перечисленные манипуляции.
Холодный ветер, проскочив через приоткрытую форточку, больно стегнул по лицу. Мерзко замяукала сирена. Через несколько минут автомобиль пронесся мимо приветственного щита городской черты и вылетел на среднюю "мажорную" полосу. В окне мелькнул указатель "МКАД - 20 км".
Трасса оказалась практически пустой, но все же пяток безумно дорогих "Хаммеров" со всякими "Лексусами" с дороги они согнали. Мелочь, а приятно...
Уже на въезде в столицу капитан осадил разошедшегося водителя
- Ну все, хорош. Побаловали, да й будя!
Зафиров послушно вырубил "светомузыку" и сбросил скорость до приемлемых в городе шестидесяти пяти. После гонки майору показалось, что они ползут как беременные улитки. Машина влилась в поток простых смертных, и вскоре они выехали на берег Москва-реки. На противоположной стороне мелькали стены и башни Кремля. Но майор видел их вполглаза. Спать хотелось немилосердно, и Пашкин вновь задремал.
Снилась ему несостоявшаяся пассия-секретутка, в пилотке и полковничьем кителе, под которым не было ничего... Пассия принимала эротические позы и матерно ругалась голосом шефа.
В очередной раз проснулся майор от того, что Зафиров резко затормозил. "Экипаж машины боевой" привычно схватился за ручки над дверями. Пашкин спросонок ручку не ухватил - пришлось вцепляться в переднее кресло.
Машина свернула с трассы на щебеночный проселок, не отмеченный какими-либо дорожными знаками. Ну что же, классический подъезд к армейскому или какому-нибудь подобному спецобъекту. Стало быть, скоро финиш.
Автомобиль подкатил к полинялому шлагбауму с подчеркнуто мирной табличкой "Зареченское охотхозяйство. Посторонним въезд запрещен". Они здесь явно были не посторонними. Толстенный деревянный брус стремительно и совершенно бесшумно взлетел ввысь, освобождая дорогу.
Теперь это уже была "сталинского" качества бетонка, а вокруг них простирался добротный сосняк, из тех, которыми привыкли огораживать всякие хитроумные места еще со времен Вячеслава Рудольфовича Менжинского. Не успел майор вдохнуть полной грудью чистого, пропитанного запахом хвои воздуха, как перед глазами раскрылась хорошо знакомая картина пригородного элитного спецгородка, где дачи высокопоставленных чиновников и олигархов районного масштаба перемешаны с санаториями и усилены самыми разнообразными "запретными зонами", "тренировочными базами" и "учебными центрами" очень непростых ведомств.
Миновав маленькое, но очень живописное озерцо с лилиями и аккуратным песчаным пляжем, автомобиль углубился даже не в улицы, а в подлинные среднеазиатские дувалы с бесконечными глухими заборами с колючкой наверху, отгораживающими гектарные "фазенды"
Нужный участок оказался третьим по счету. Машина свернула в ворота, что открылись столь же бесшумно и оперативно, как давешний шлагбаум. Пашкин огляделся. Они оказались на территории обычной войсковой части со всеми неизменными атрибутами: штабом, плацем с трибуной и флагштоком, двухэтажными жилыми корпусами.
К одному такому корпусу, стоящему немного на отшибе, они и подъехали.
- К машине, товарищи офицеры! - в обычной полушутливой манере скомандовал капитан, и первым выбрался из салона. Не успел Пашкин вылезти из машины, как штабист Муравьев снова взял инициативу в свои руки.
- Пойдемте, товарищ майор, будем вас на ночлег устраивать. Командир не дождался, спать пошел. Так что мы вас пока в гостинице разместим и велим ужин сообразить. А в восемь утра посыльный проводит в штаб. Там все формальности и уладим.
Пашкин толком не помнил, как добрался до кровати. Отметил лишь, что "нумер" чистый, с недавним евроремонтом, простыни свежие, а на стене схема действий при объявлении тревоги. От ужина отказался, разделся и рухнул на упругий матрац.
Ох и денек. Не то кино без немцев, не то, наоборот, цирк с конями ... Напоследок в голове совершенно не к месту возникла фраза: "Иван Арнольдович, покорнейше прошу пива Шарикову не предлагать!"
30. Сердца трех
К Русе подъезжаю с противоположной от Киева стороны, мало ли что. К счастью, вокруг аэродрома тихо. Огромное летное поле дремлет, не опасаясь таких, как я, нежданных гостей.
Опель оставляю скучать метрах в трехстах от аэродромного ограждения, в тихом кармане. Пусть постоит, отдохнет с дороги. Отлеживаться некуда - еще несколько часов, и небо начнет светлеть, а такое счастье мне и в хуй не тарахтело не надо. Для того чтобы выкопать узкий шурф, понадобится часа два-три, не меньше... Запихиваю лопатку под "спину" рюкзака, сверху прищелкиваю миноискатель. Дозиметр в один карман, пистолет в другой. Оба ножа еще со старта в набедренных карманах штанов. Чехол с навигатором вешаю на шею.
Луна, луна. Цветы, цветы ... В смысле, луна почти полная. Висит над головой, щурится. Мол, творческих тебе успехов, мой полуночный товарищ ... Щурюсь в ответ, но цепляю на лоб ноктовизор. Случаи, сами знаете, бывают разные...
Стараясь не пересекать открытые пространства, обегаю летное поле чуть не по периметру, отмеченному заплывшими ямками на месте некогда вырванных с мясом столбов. Сердце бьется чуть сильнее, чем следовало бы после такого легкого кросса. Но и я, пардоньте, уже не тот спортивный подтянутый капитан с чистыми легкими и здоровой печенью ... Хорошо, что организм уже малость подчистился от алкоголя, а то тут я бы и сдох.