Бес по имени Сьерозжа: реальная история графа.
Римини славный курортный городок. Наверно единственный, где простому российскому люмпену можно бюджетно отдохнуть в Италии. Год я горбатился на элитной автомойке, намывая своими булками тачки извращенцев. Заработал профессиональный стальной мозоль на пятой точке, но все же скопил денег на двухзвездочный отель, расположенный в двух километрах от пляжа. Питание конечно не все включено, завтраки да ужины, но и это не плохо. Вполне можно пообедать какой-нибудь пиццей или перехватить булку в местном супермаркете.
Праздник омрачало одно паскудное обстоятельство - бывшая жена. Она не дала разрешение на вывоз ребенка, с которым я планировал отдохнуть вдвоем, так что пришлось оплачивать проживание и ей. Счастье еще, что номер был двухкомнатным, это делало потенциальный ад совместного проживания, всего лишь чистилищем.
РПЗ (редкий пушной зверек) начался еще у аэроэкспресса, бывшая супружница, изображая лицом попу тужащегося носорога, обвинила меня в том, что я заставил ее тащить тяжеленный чемодан, вместо того, что бы встретить у дома и поработать грузчиком.
- Привет дочь, - проигнорировав, раскрутившейся хвост носорога из которого летели фекалии, сказал я и обнял Дашулю. - Федьку взяла?
Это был ее любимый медведь "Теди" белого цвета, с которым она никогда не расставалась, беря его в садик, потом в школу и в любую поездку.
Я так прикинул, Федька моими трудовыми булками, был в большем количестве стран, чем я.
- Конечно взяла, в рюкзачке сидит.
- Чё стоим? - с истерическими нотками убежденного кокаиниста, произнесла женщина, родившая мою дочь, - на экспресс хотите опоздать? Я что зря ногти делала?
Я с опаской покосился на белые, отливающие пастеризованным молоком когти. Это оружие ни раз проходило тест-драйв на моей шкуре, пропарывая до позвоночника, очередного испытания я мог просто не выдержать.
Поездка до аэропорта и все остальные хлопоты по перемещению нас в самолет были похоже на посещение дантовского ада. И если у него было всего девять кругов, то я сразу попал в десятый, усевшись по левую руку с Люцифером, ему, т.е. ей нужно было беспрепятственно бегать в воздушный клозет, а дочь села справа смотреть в окно. Таким образом, я оказался посередке, так что мои колени, взлетели к ушам, иначе они не помещались и грозили проткнуть впереди стоящее кресло.
- Ооооо, - протянул почти человеческим голосом хозяин ада, - гляди дочь, батюшка, пойду возьму благословение на полет.
Я подавил смешок, сами посудите, демон целует руку священнику.
- Все, - безапелляционно произнесла хомус-фемина-сатанус, плюхнувшись на сидение, при этом больно саданув меня по локтю, - теперь мы точно не упадем.
Я молча застонал, потирая ушибленную конечность, впереди три часа полета, в новой позе сексуального принуждения к невозможному, общение с автоматом по производству оскорблений в мою сторону и обед от компании Х-тейр, даже не знаю, что страшнее...
- Курица или Рыба, - услышал я недовольный голос.
Не может быть, неужели мне удалось задремать?
- Давайте рыбу, - проскрежетал я, - курица у меня уже есть.
- Я тебе мошонку через простатит вырву, - тихонько произнесла самая страшная ошибка моей жизни и впилась каблуком в отекшую ногу.
У меня навернулись слезы, причем даже на лбу. В этот благодатный момент, судьба нанесла еще один коварный удар.
- Женщина, - обратилась борт-тигрица куда-то в кресло передо мной, - выпрямите кресло и откиньте столик.
Наверно в этом кресле ехал кто-то не уступающий Люциферу в коварстве, вместо того, что бы отодвинуть спинку, эта самка собаки максимально двинула его назад, мои колени хрустнули, шлепнули по ушам, теряя сознание, успел услышать зловещий хохот и странное слово Haereticae.
***
Как жестко. Спина задубела, да и все тело ныло, пульсировало и всячески намекало, что пора выбрать более комфортное положение. Я попытался приподняться, но не смог! На секунду паника охватила мое существо, я дернул руками-ногами, зазвенели цепи, с помощью которых моя тушка крепилась к скамье. Секундная паника, превратилась в глобальную, полностью аннексировала мозг, я бы орал как резанный, но было диарейно страшно. Мало того, что меня лишили возможности пошевелиться, так еще вокруг царил сумрак, я не мог понять, где нахожусь, и что вообще происходит. Лишь запрокинув неистовым образом глаза ко лбу, смог различить квадрат, прикрытыми прутьями, окна.
Что за бред? Где самолет? Никогда бы не произнес этих диких слов, но где черт подери самка сатаны - моя бывшая жена?
Заскрежетало противно, так что по коже побежали аллюром мурашки. Я на несколько сантиметров приподнялся и увидел, как на противоположенной стене с диким скрипом открылась ржавая, металлическая дверь. Если я думал, что до этого момента нахожусь в ректальном месте, то теперь понял, это было лишь начало путешествия.
В помещение вошли два индивидуума, в руках один держали зажженные факелы. Свет от них осветил каменный мешок, в котором я сразу узнал пыточную. Нет, раньше мне не приходилось бывать в столь экзотических местах, но обилие механизмов, из которых торчали колюще-режущие предметы, многочисленные пилы и топоры, разложенные на нескольких столах, наводили на неприятные мысли.
Прибывшие были одеты как пациенты дурки, в длинные рясы или сутаны, я точно не разбираюсь, на которых были нарисованы католические кресты. Не обращая на меня никакого внимания, они установили факелы в держатели на стенах и занялись маргинальными делами. Один из них маленький, толстенький, со смешливым лицом, принялся колдовать над стулом монструозного вида, подкручивая там какие-то колесики и что-то неодобрительно бурча себе под картошного вида нос. Второй, подобранный для контрастности - худющий, остроносый и длинный, как срок правления Путина, сел за один из столов, разложив письменные принадлежности, и это был не ноутбук и даже не планшет, а что-то напоминающее чернильницу, да стопка каких-то пожухших листов.
Дикость ситуации наконец провала мои связки и я на чистом английском языке заорал:
- What the f-ck is going? Where I am, bitches?
Моя фраза превзошла все ожидания, толстячок ударился головной куцей порослью об стул и призвал сатану, второй пролил чернила себе на одеяния и сказал что-то вроде демонс-анус.
- Ты совсем сдурел Джузеппе? - непонятно к кому обратился, выбравшийся из-под стула толстячок. - Какого дьявола ты ругаешься на богомерзком языке островных обезьян?
- Я знал, что эти проклятые лайми, погрязшие в грехе совратят тебя, - сказал тощий, шмыгнув носом. Голос у него оказался на удивление приятным, бархатным, таким хорошо кредиты на ипотеку выдавать.
До меня дошло, что эти клоуны считают меня каким-то Джузеппе и эта роковая ошибка может мне стоить какого-нибудь нужного органа, а в человечем организме они не все парные.
- Я не Джузеппе! Меня зовут Сергей, я гражданин России! Отпустите меня немедленно!
- Как!? - удивился толстячок, он сделал губы куриной попкой и с удивлением уставился на своего подельника, приглашая его разделить конфуз.
- Джузеппе сказал, что он гей, да еще рыцарского сословия, - пояснил тощий, поднимаясь из-за стола.
Он подошел ко мне и пристально впился каким-то очень добрым, ласковым взглядом. От этого все, что было во мне мошоночного, сжалось в улиточку.
- Мало того, что ты признался в содомии, без пыток, за это молодец, так еще оказывается, сменил подданство! Это же настоящая удача!
Тощий молитвенно сложил руки и на чистой латыни прочел молитву. А мне в голову пришла запоздалая мысль, что я прекрасно понимаю их речь, как бы нестранно, да? Вот только говорили они не на английском, который я знаю посредственно и не на русском, а на языке Джакомо Казановы и Леонардо, отца его за Мону Лизу, да Винчи. Так я им еще осмысленно ответил на макаронно-пиццерийной мове.
- Аутодафе получится на загляденье! - подхватил второй. Он тоже подошел ко мне и нежно с неприкрытой чувственностью, погладил по лбу.
Патерь Божья!
- Вы не поняли! - с жаром сказал я, приподнимаясь на цепях. - Я не содомит, это имя такое Серёжа!
- Сьерозжа? - попытался воспроизвести толстый ряженый, но я его прервал.
- Не важно! Кто вы вообще такие? По какому праву держите меня в заложниках? Где я вообще нахожусь? Вы террористы, да? Вы хоть знаете, с кем связались...
- Знаем, - сообщил худой, затыкая мне рот какой-то вонючей тряпкой. - Ты урожденный Джузеппе Бальсамо, так же известный как граф Алессандро Калиостро, обвиняющийся в мошенничестве, подделке документов, сутенерстве, это когда ты женой в Англии торговал, - видя мое несогласие, выраженной в мычании и пученье глаз, любезно пояснил гад.
К сожалению, у меня не было с собой фотокарточки самки Вельзевула, что бы опровергнуть хотя бы последнюю гнусную ложь, но думаю закусившего удила му-илу остановить была способна лишь цинга, начало которой было видно невооруженным глазом, "благо" рот глаголющий дурь, маячил прямо мне в лицо. Я не знаю, что умерло десятки лет назад в жутких мучениях между этих дух поношенных челюстей, но уверен, что и тогда оно пахло как портянки африканских солдат.
Список прегрешений этого графа, имя которого показалось мне смутно знакомым, был достаточно впечатляющим, что бы я проникся невольным уважением к товарищу. Его уровень был не меньше чем у думского депутата, а может даже тянул на губернаторский. Так филигранно обманывать людей, может только лицо государственного уровня, а тут простой алхимик, одним словом - самородок.
Эпическая речь закончилась обвинением в франкмасонстве, богохульстве, еретичестве, чернокнижничестве, колдовстве и прямом пособничестве врагу рода человеческого.
- Находишься ты в Римини, в подвале церкви Санта-Мария. Это отец-инквизитор Джованни, - толстячок еще раз погладил меня. - Я же отец-инквизитор Роландо. Мы обязательно спасем твою душу, но до этого чудесного момента ты нам расскажешь все о своих злодеяниях. Сейчас я отстегну ручные кандалы и вытащу кляп, а ты сын мой пообещаешь вести себя достойно и повышать голос только во время пыток. Мы договорились?
Я усиленно закивал головой, в которой роились самые неприятные и фантастические мысли. Когда меня отстегнули, и я с трудом принял вертикальное положение, мысли получили гнусное подтверждение. Во-первых, у меня был животик, который выращивают годами, во-вторых, мои мускулистые руки превратились в тонкие цыплячьи культяпки, в-третьих, исчезли мозоли с ягодиц, список можно было продолжать дальше, до сотни или даже тысячи различий, а ведь я еще не смотрел туда, где я ношу своих будущих детей. Факт в том, что это было не мое тело!!!
- Скажите, - безуспешно стирая испарину со лба, спросил я, - какой нынче год?
- 1791 первый от Рождества Христова, - спокойно ответил Роландо.
***
- Может не надо пыток? Я и так во всем признаюсь!
- Нельзя нарушать процедуру, - с грустью покачал головой, проникнувшийся ко мне симпатией Джованни.
- Послушайте! Это абсурдно, мы же в Италии, зачем вы мне одеваете на ногу "испанский сапог", это непатриотично!
- И правда Роландо, давай его посадим на череподробилку, - поддержал меня толстячок.
- Думаешь, - с сомнением протянул Роландо, - а ты умеешь с этой штукой управляться? Не приведи Господь, сильнее нажмешь, чем надо и вместо сломанной челюсти убьешь беднягу, тем погубишь его душу, отправив прямиком в ад.
- Не беспокойся брат, я навострился обращаться с череподробилкой пока жил в Германии, там с еретиками проблем нет, тренируйся сколько хочешь.
- Погодите, - я попытался воззвать к голосу разума. - Если вы мне сломаете челюсть, как буду каяться в грехах?
- Действительно, вот незадача, - поскреб пальцем в плеши Джованни. - Тогда может "Колыбель Иуды"?
- Точно, - обрадовался Роландо. - И челюсть цела, и правда мила.
- Что это такое? - с тревогой спросил я.
- Прекрасный инструмент, - с гордостью произнес худой инквизитор. - Это чудесное изобретение стало переломным в истории пыток! Видишь пирамиду на треноге? Раздевайся!
- Зачем?
- Ну, как зачем? - удивился инквизитор. - Мы тебя подвешиваем за веревки, затем поместим на вершину пирамиды, которая будет тебя упираться в мошонку, анус или кобчик, сам выберешь. Это очень гуманное изобретение. Инженерная мысль сконструировала его таким образом, что какое-то время с помощью напряжение всех мышц, ты сможешь избежать сильной боли, но потом с течением времени, весьма непродолжительного, ослабнешь, и тебя просто начнет разрывать. Так что в твоих интересах, отвечать на вопросы сразу, четко и быстро.
Положение было катастрофическим. Я никогда не увлекался фантастикой, не верил ни в инопланетян, ни в параллельные миры, тем паче в перемещения во времени. Почему это произошло со мной, с человеком далеким от мистики? Я оказался в прошлом, в теле самозваного графа Калиостро, именно в тот момент, когда его поймала инквизиция. Ни памяти афериста, ни знаний этой эпохи у меня нет, лишь владение языком. Хотя так ли это хорошо? Я уже такого наговорил, что даже при наличии связей в Ватикане меня не отмажут. Что делать? Сказать правду? Так они не слышат меня...
- Стойте! Я хочу вам сказать правду...
- Скажешь, - согласился Джованни, - но чуть позже.
- Я хочу сказать вам другую правду и сейчас!
- Ладно, пусть говорит, - вздохнул Роландо, - потом сравним показания, когда будем снимать его с "Иуды".
- Я не Джузеппе и не граф Калиостро, я из будущего. Из двадцать первого века, год 2017. Я оказался здесь в теле вашего еретика прямиком из самолета, это такая стальная птица, внутри которой сидят люди...
- Ты хоть понимаешь что говоришь? - сплюнул Джованни. - Мало того что ты признался в содомии...
- Да не признавался я! Имя такое!
- Так еще, - не стал меня слушать инквизитор, - самолично заявил о бесноватости.
- Это как!? - завопил я.
- Сам сказал, что занял тело бедняги Джузеппе. Ты мне сразу странным показался бес по имени Съерозжа, надо будет в бестиарий имя внести, - обратился толстяк к Роландо.
- Сделаю, - ответил тот. - Жаль "Колыбель" отменяется, нельзя его допрашивать, пока бес не изгнан. Рогатый нам с три короба наплетет. Растопи жаровню, будем старым папским методом: каленым железом и молитвой изгонять беса.
- Господи Иисусе! Я не бес и не ваш знакомец Калиостро, я такой же человек, как и вы, только из будущего. Я знаю грядущее! Мне ведомы тайные знания, информация которой я владею бесценна, она способна поменять мир, в лучшую сторону, наверно.
- Хорошо, - спокойно молвил Джованни, отложив в сторону раскаленные щипцы. - Пути Господни неисповедимы, допустим на миг, что ты вещаешь правду, - он пристально посмотрел на меня, взглядом, предвещающим райские кущи. - В таком случае, где доказательства?
- Какие доказательства? Я же очутился в теле вашего узника, мгновенно, у меня нет с собой ничего из 21 века.
- И не надо, - усмехнулся инквизитор. - Ты же сам говорил, что полон знаний? Ответь на несколько вопросов, и мы поймем, говоришь ли ты правду.
- Без пыток?
- Пока да.