Но он не стал ее слушать, приподнял, вытаскивая из воды, и поставил на пол, поддерживая за талию, прижав к себе. Как и она перестала сопротивляться, просто позволила ему обнимать себя и гладить по влажным волосам. Завернув ее в полотенце, Хосе хотел отвести ее в спальню, чтобы там уложить в постель и, опустившись рядом с ней, пообещать, что все наладится, но их отвлек звонок лежащего на раковине телефона Даниелы. К которому она потянулась, выпутываясь из объятий мужчины, в надежде увидеть на экране имя «Мингус», но хоть она и не угадала, была очень близка. На дисплее была их совместная фотография, и надпись гласила: «Норман».
Отодвинувшись от Хосе, Дани попросила его оставить ее одну, сказав, что присоединится к нему в спальне спустя пару минут. Ей просто необходимо было услышать голос одного из Ридусов. Возможно, Норман что-то знает о так и не перезвонившем ей Мингусе, уже наверняка долетевшем до Нью-Йорка, но продолжающем хранить обиженное молчание.
И Норман знал, знал и был абсолютно не обрадован услышанной от сына новости. Конечно, лично для него не было особым событием озвученное Мингусом, но то, как переживал мальчишка, находящийся в гуще всего, было просто отвратительно. И Ридус не мог сорваться со съемок, чтобы составить компанию явно в этом нуждающемуся Мингусу, и сделать что-то хотелось. А что он умел лучше всего?
- Как можно было быть такой глупой? Неужели сложно было не обжиматься в доме?! Что, так трудно потерпеть? Он что, настолько неотразим? – вопросы сыпались из его уст, не прекращаясь. Обида была слышна в его голосе, в каждом слове, в каждой букве.
- Перестань, – попыталась его утихомирить Дани, чтобы спросить то, что волнует ее.
- Нет! Ты довела его почти до нервного срыва. Он был весь в слезах, когда я позвонил ему, – продолжил нападение Норман, сам зная, что уже перегибает палку, но остановиться не получалось.
Дани слушала все, что он ей говорил. Внимательно, вдумываясь в каждое предложение, и понимая, что даже сейчас, когда она слышала в трубке голос Ридуса, взбешенного и разозленного, она не могла перестать думать о нем, любить его и страдать из-за того, как все между ними закончилось. Но и винить в этом только себя она тоже не могла, мысленно ругая Сесилию и легко поддающегося внушению Нормана. А он все не прекращал отчитывать ее за глупое поведение и за проявленную неосторожность, и хотелось что-то ответить ему, защититься… но как? Что сделать, чтобы он больше не имел на нее своего давления и перестал себя вести так, будто имеет право так разговаривать с ней?
Выйдя из ванной к лежащему на ее кровати Хосе, Дани вздохнула чуть более облегченно. Он улыбался ей, был счастлив видеть ее и, похлопывая по пустующему рядом месту, подмигивал, призывая присоединиться. И она, проверив сопящую в кроватке в такое позднее время дочку и удостоверившись в том, что их крики ее не разбудили, скинув полотенце на пол, это и сделала. Забралась под бок к Хосе под оделяло, прижимаясь к нему своим обнаженным телом, как всегда, смущаясь, но ища в находящемся поблизости мужчине необходимое ей тепло. Тепло, которым он был готов с ней поделиться и сейчас, и навсегда.
Привлекая ее к себе, Хосе поцеловал поднявшую к нему голову Даниелу, будучи уверенным в том способе, которым он точно мог ее отвлечь хоть на какое-то время от всех проблем. Пусть не расслабить до конца, но хотя бы попытаться сделать это. Перекатившись и нависнув над ней, прикусившей нижнюю губу, Хосе вздернул брови, заигрывая и ухмыляясь. Сейчас она его, только его, и никакие Ридусы не помешают ему ни в чем.
Она легко подалась ему навстречу, когда Хосе опустил свои ладони на ее живот и ниже; когда проник в нее, сорвав с ее губ томительный стон; когда, не сбавляя темпа, стал двигаться, вынуждая ее впиваться своими ноготками в его широкую спину. Замерла она лишь тогда, когда он, не сдержав своих эмоций, открыл рот, выпаливая слова, что так долго держал в себе:
- Люблю. Выходи за меня!
========== Часть 54 ==========
«Да» — лёгкая ложь, простая, всего из одного слова.
Лорел Гамильтон «Запретный плод»
Ему казалось, время остановилось или, возможно, просто до ужаса замедлило свой ход. В наступившей в комнате тишине Хосе отчетливо слышал тиканье настенных часов и биение своего сердца, готового в любой момент выпрыгнуть из груди. И, наверное, он был глупцом, признавшись Даниеле в своей любви, ожидая, что она ответит ему тем же и, даже не обдумав ничего, согласится на предложение. Зачем он себя обманывал? Он нужен был ей, чтобы заглушить боль от расставания с Ридусом, и, скорей всего, зря тешил себя напрасными надеждами о том, что она испытывает к нему какие-то чувства.
В ее огромных зеленых глазах, которыми Дани смотрела на ожидающего ответа Хосе, отразилось полное недоумение от услышанного. Она наморщила лоб, сведя брови, между которыми пролегла морщинка, что-то судорожно соображая и явно не зная, что сказать ему, такому очаровательно надувшему губы, уже наверняка отчаявшемуся из-за ее слишком долго молчания, подумавшему, что ее ответом будет твердое «нет».
И ведь мысленно она действительно несколько раз произнесла это страшное слово, словно саму себя уговаривая не впадать в отчаяние и не соглашаться на то, в чем она уже однажды ошиблась много лет назад. Она и в прошлый раз слишком поспешно приняла предложение, намереваясь просто успокоить переживающую за нее мать и порадовать волнующегося жениха. И как все закончилось? Расторжением помолвки из-за появившегося на ее горизонте Ридуса за месяц до самой свадьбы…
От мыслей, копошащихся в ее голове, ее отвлекла вибрация телефона, озарившего светом своего экрана почти всю комнату, к которому она и рванула, выпутываясь из рук продолжающего обнимать ее Хосе.
- Да? – осторожно прошептала Дани, заметив перед тем, как взять трубку, имя звонящего.
- Дани, я…
- Что, малыш? – завернувшись в простыню, поднялась с кровати Дани, повернувшись к следящему за ней Хосе спиной, и отошла к окну, за которым на город уже давно опустилась непроглядная темнота.
Она никак не ожидала в ближайшее время услышать его голос, после того как он сбежал от нее еще днем. А теперь он сам звонил ей, с чего это вдруг?
- Можно я приеду к тебе? – Даниела прекрасно понимала, с каким трудом Мингусу дались эти слова, и не знала, что могло послужить основанием для того, чтобы он так быстро передумал. Прошло всего полдня, а он уже, наплевав на все свои обиды на нее, хотел вернуться обратно, и можно было долго копаться в послуживших этому причинах, но радость от того, что он позвонил, перевешивала все остальное.
- Конечно! – даже не задумываясь, выпалила на одном дыханье Даниела, мельком оглянувшись на Хосе, сидящего на кровати и внимательно наблюдающего за ней. Наверное, нужно было спросить у него разрешение на появление здесь Мингуса, тем более после прозвучавшего пару минут назад предложения, особенно, если она собиралась сказать «нет». – Что-то случилось? За тобой приехать или сам доберешься? Есть деньги на билет? – она засыпала его интересующими ее вопросами, просто чтобы продлить разговор и выяснить, не нужна ли мальчишке помощь, а еще для того, чтобы на как можно более долгое время оттянуть с ответом Хосе.
- Все есть, я вылечу утренним рейсом. Встретишь меня в аэропорту? Я скину тебе сообщение, когда буду садиться в самолет. И Дани, я… – попытался объяснить свой поступок младший Ридус, но его прервали.
- Ничего не говори, Мингус. Жду с нетерпением твоего возвращения и обязательно приеду за тобой. Прости, что была с тобой нечестна, – четко, так, чтобы до него дошло, и он простил ее, выдохнула в трубку Даниела, упираясь свободной рукой в подоконник для большей устойчивости, в которой она так нуждалась.
- Поцелуй за меня Алекс. И это… короче… я люблю тебя! – прежде чем отключиться, признался Мингус, уже улыбаясь в телефон, судя по изменившемуся тону голоса.
- И я тебя, – успела промолвить Дани, перед тем как услышала короткие гудки в удерживаемом в ладони телефоне.
Не решаясь вернуться в свою же кровать, Дани так и осталась стоять около окна, глядя на темную улицу, по которой в такое время даже ни одна машина уже не проезжала.
- Отличная новость? – неслышными шагами приблизился к ней Хосе, обняв со спины и положив подбородок ей на плечо.
- Просто замечательная! Если ты, правда, не против того, чтобы Мингус снова был с нами, – задержала дыхание Дани, думая, что обещающий ей вечную поддержку Хосе в этом случае ей тоже не откажет.
- Если ты счастлива, то и я тоже, – улыбнулся мужчина, щекоча ее своим горячим дыханием. – И насчет того, о чем я спросил… Не хочу давить на тебя, но скажи хоть что-нибудь, пожалуйста, – лизнул он ее шею, прихватывая кожу губами и лишь немного прикусывая зубами.
- Да, – еле слышно простонала Дани, крепче вцепляясь в уже, кажется, трещащий под ее пальцами подоконник.
- Что? – оторвался от своего интересного занятия Хосе, отодвигаясь от застывшей в его руках Дани и стараясь заглянуть ей в глаза, что в полной темноте сделать, конечно, было нелегко, но необходимо. – Повторишь для меня? Чтобы я не думал, что сошел с ума.
- Да! – чуть громче сказала Даниела, повернувшись к оторопело уставившемуся на нее мужчине лицом. – Но могу и передумать, если ты не перестанешь на меня смотреть так, будто я что-то невиданное.
- Ну, уж нет! Ни за что! – облегченно выдохнул Хосе, привлекая к себе девушку и со всей силы сжимая в своих объятиях вплоть до того момента, пока она жалобно не пискнула, возвещая о том, что он немного перестарался.
Смс от Мингуса разбудило Даниелу ранним утром, сообщая о времени его прилета и о том, что он уже успел соскучиться. Позаботившись о дочке и приведя себя в порядок, Дани подняла и Хосе с постели. Сегодня ему нужно было заняться какими-то вопросами, связанными с выходом одного из его новых фильмов. Опаздывать категорически воспрещалось и, позавтракав на скорую руку приготовленным девушкой омлетом, довольный ее вчерашним ответом Хосе поспешил на встречу. А Дани, позвонив Кейти, предложила ей сопроводить ее в аэропорт.
Уже стоя у выдачи багажа и перешептываясь между собой, Дани и Кейти заметили спешащего к ним Мингуса. Он был слегка зажат и сгибался под тяжестью рюкзака, который не стал сдавать в багажное отделение, но все равно улыбался, увидев их, встречающих его.
- Привет! – виновато кашлянул он, подойдя к девушкам и переведя взгляд с одной на другую.
- Спасибо, что вернулся! – одновременно, словно сговорившись, поприветствовали они его, подходя с разных сторон и целуя в красные от смущения щеки.
У каждого есть свое представление о себе, и когда происходит что-то, нарушающее это представление, ты оплакиваешь себя прежнего.
Того, кем ты себя считал. Лорел Гамильтон «Сны инкуба»
Поездка в Калифорнию для встречи с детьми и той, о которой только и были его мысли, хотя бы в этот раз обошлась без происшествий. Он просто удерживал себя от любого необдуманного шага и слова, знал, что будет гораздо лучше лишний раз промолчать и показать себя с другой стороны. Что он больше не злится, что он уверен в себе, и у него нет причин для того, чтобы кричать на нее. Конечно, она вряд ли поверила всему этому напускному добродушию, но всячески поддерживала его, решившего в этот раз сделать все по-новому.
Норман не изменился. Он все так же ревновал ее, хотя уже давно не имел на это права, и все так же хотел обнять ее и целовать, целовать, целовать… И видеть в ее глазах не только обиду и разочарование, но и прежние чувства, которые, благодаря суетящемуся вокруг нее Кантилльо, могли исчезнуть, не оставив и следа. А к этому он точно не был готов, понимая, что сам никогда не перестанет любить ее. Ее, которая лишь одной своей улыбкой могла осчастливить его на долгие часы в моменты глубокой печали. Ее, которая своим игривым взглядом из-под полуопущенных ресниц вынуждала его ерзать на диване, чтобы устроиться чуть удобнее, и джинсы не стесняли бы его движения при находящихся в помещении посторонних людях.
И сейчас, собираясь на комик-кон в Сан-Диего, он знал, что встретит там Даниелу, наверняка идущую за руку с Кантилльо, ведь там у них нет причин скрываться ни от кого. Даже от Мингуса, уже все узнавшего и все равно решившего вернуться в Санта-Клариту. От того, что всегда поддерживающий его сын продолжал оставаться в доме его врага номер один, с каждым днем становилось больнее. Хоть Мингус и объяснил ему свой поступок и то, что просто не мог провести в Нью-Йорке с родной матерью больше нескольких часов, Норману показалось, что его предали. Что точно не повышало его настроения и желания посетить конвенцию, прямо перед глазами наблюдая за новыми отношениями, которые пыталась построить Дани. Его Дани. Только его… Была не так давно, а он умудрился все испортить. И ведь хотел показать ей, что уже вырос и готов к чему-то более серьезному, даже кольцо выбрал… Жаль, не пригодилось.
- Норман, а можно я с тобой поеду? – вырвала его из задумчивости Сесилия, подходя слишком близко и накручивая прядь волос на свой длинный наманикюренный палец.
- Зачем? – поднял на нее усталый взгляд Ридус, не особо желая обсуждать с ней предстоящую поездку и видеть ее рядом с собой в эти выходные.
- Ну, Лорен снизошла до короткого разговора со мной, хоть и выглядела при этом жутко надменной, и она рассказала, что там бывает очень весело и есть на что посмотреть. Правда, она еще умудрилась добавить, что меня это мало заинтересует. Это она на что намекает?
«На твою тупость», – про себя подумал Норман, но вслух произнес совершенно другое:
- На то, что мы там будем заняты интервью и встречами с фанатами, и у меня не будет времени развлекать тебя.
- Ну, пожалуйста! Я очень хочу поехать!!! – заканючила Сингли, надувая губы. – Я не буду мешаться.
Черт дернул его снова повестись на ее глупые обещания, которые она вряд ли рванет исполнять и при первой же возможности вынудит его опять наорать на себя и прогнать в номер. Но и выглядеть перед милующимися Дани и Кантилльо полным идиотом он не хотел. Вызвать ревность в глазах Даниелы, обнимая льнущую к нему ради какой-то эфемерной славы Сесилию, тоже было довольно большим плюсом, зная о нетерпимости к такому своей бывшей, но все еще любимой, девушки.
Линкольн явно не одобрил его «желания» взять с собой Сесилию и хмуро взглянул на друга, вышедшего на стоянку, чтобы погрузить вещи в такси.
- Зачем ты ее тащишь с собой? – спросил он, когда что-то забывшая в трейлере Сингли убежала, оставив двух мужчин наедине.
- Чтобы было, – доставая пачку сигарет, процедил сквозь зубы Ридус, уставший от всех нравоучений, и так все прекрасно знающий и понимающий.
- Хочешь сделать Дани еще больнее? – не унимался Эндрю, пытаясь, если хотя бы не образумить Ридуса, то внести в его планы хоть какие-то коррективы.
- Замолчи, – взмолился Норман, оборачиваясь к Линкольну. – Я знаю, что делаю! – не ясно, правда, было, кого он уговаривал в данный момент: себя или друга, непонимающе хлопающего глазами.
- Отлично! – буркнул Эндрю, пожимая плечами и показывая этим все, что думает о происходящем. – Но не злись на меня, когда я проигнорирую твою Сесилию, но с радостью поздороваюсь с Даниелой.
- Шутишь?! Вы что, сговорились с Коэн? За что вы так со мной? – расстроено опустил голову Норман, бросив выкуренную лишь наполовину сигарету, так и не принесшую и грамма облегчения.
- Но ты же знаешь, что делаешь, – напомнил ему Эндрю. – Вот и делай, только нас в это не вмешивай.
- Но ты вроде как мой друг, – с надеждой взглянул Норман на отошедшего от него на пару шагов Линкольна.
- Твой, твой, только не одобряющий твоего поведения в последнее время и выбора сопровождающей, – похлопал его по плечу Эндрю, сжалившись над вмиг погрустневшим приятелем, готовым уже чуть ли не разрыдаться.
Да, и снова конвенция обещала быть не самой радостной в жизни Ридуса, ранее воспринимавшего все это как очередную забаву, а теперь летящего в Сан-Диего, как на каторгу.