Возможно, поэтому в данное время и в этом неожиданном месте между светилами и им завязался живой технический разговор. Под конец разговора, эти светилы вдруг предложили Оскару перейти в один из институтов их системы. Это неожиданное и заманчивое предложение сильно взволновало душу «рабочего подростка», но он высказал мысль с предположением, что из этого «почтового ящика» его добровольно вряд ли отпустят!
– Раз вы согласны, то уж эту проблемку мы берём на себя!
И в этот момент профессор Зелёный протянул ему зачётку:
– Лабораторочки я вам «по совокупности обсуждений» зачёл! Так, что вперёд к диплому! Не задерживайтесь долго на мелочах!
* * *
Если вас неожиданно вызвали к руководству, не спешите радоваться! Радость нужно заслужить.
– Послушай товарищ «учёный», о тебе слухи дошли аж до Академии! —
так встретил директор «ящика» О. Иванова, когда тот переступил порог его кабинета.
– А, я-то грешным делом подумал, когда к вам шёл, что мне, случайно за разработку складов и по совокупности опубликованных работ, успели академика присвоить? – отшутился Оскар.
– Пока, вот, не успели, но я получил письмецо от них с просьбой направить переводом тебя в Академию! Кстати, ты внедрение своих умных складов завершил?
– Да, было дело! Акт подписан.
– Молодца! А может, останешься? Нам хорошие кадры тоже вот так нужны!
И он подтвердил слова доходчивым жестом. Оскар на мгновенье задумался…
– Откровенно говоря, заманчиво в Академической сфере повращаться, а затем с приобретёнными опытом и знаниями можно будет и вернуться!
– Ладно, уговорил! Подписываю. А, если вдруг надумаешь вернуться, всегда возьмем!
Но тут в разговор вступил начальник отдела кадров, доселе мирно сидящий у стены:
– У нашей заслуженной организации, товарищ директор, наметился недобор в «творческую» группу по уборке картофеля согласно разнарядке нашего Райкома. Так что я предлагаю сначала на месячишко его направить в наш «санаторий», – типа совхоза «Гудок» под Волоколамском. Так сказать, подышать свежим воздухом, набраться сил и заодно там же пройти «картофельную академию», с огромной пользой для народного хозяйства. А затем, после «разминки» на трудовых полях, завершить слияние практики и теории уже в Академии в соответствии с запросом. Да кстати, все «совхозники» у нас пройдут инструктаж: как соблюдать технику безопасности при проведении сельскохозяйственных работ или ловле рыбы и раков. Знания эти опять же могут пригодиться в Академии.
– Честно говоря, – отреагировал Оскар, я эту технику безопасности при проведении сельскохозяйственных и прочих работ знаю «как два пальца об асфальт». Столько раз посылали, что поневоле сам «раком станешь».
Дорош ухмыльнулся, видимо довольный предложением своего дальновидного кадровика и поставил дату перевода на месяц позднее.
– Принудительно согласен, – отреагировал Оскар. – Я так понимаю, что «перевод» нужно отработать! А наука пока подождёт, ведь она всегда чего-то ждёт!
– Правильно понимаешь «политику партии и правительства»!
– Когда же отъезд в «милый» моему сердцу «санаторий Гудок»?
– Завтра в девять.
И кадровик довольный результатом поставил в своём совхозном списке красную жирную «птичку» напротив цифры 237 и фамилии Иванов.
* * *
Систематическое направление молодых «кадров» в совхозы, колхозы и различные подсобные хозяйства дело конечно хорошее. Оно, как правило, добровольно – принудительное, но иногда дающее хороший результат при «плотных» взаимоотношениях молодёжи. Естественно, в соответствии с различными Постановлениями, совхозы и колхозы полагалось всемерно поддерживать созданием и поставкой новейшей техники, разработкой которой и занимались многие из этих направляемых специалистов. Но пока, «эффективность работ» и частичное улучшение «породы» в таких хозяйствах достигалась за счёт сезонного увеличения численности, в основном мужского пола, направляемого различными организациями из городов.
И сейчас, по призыву «центрального» руководства, работники всевозможных организаций вступили в «битву» с новым урожаем совхоза «Гудок», который труженики села ежегодно и «неожиданно» выращивали на своих экологически чистых просторах. Большую деревню и её же одноименный совхоз, видимо, назвали «Гудок» по причине завидной регулярности созревания урожая с одновременным «созреванием» почти всего мужского населения! И по утрам с момента «созревания» – это мужское население испытывало чувство всеобъемливающего сильного физического недомогания организма и истощения серого вещества.
– Посему, … – говаривали они, – необходимо срочно «поправить» свой организм «измученный нарзаном»!
Правда, про нарзан они только слышали…, но до сих пор не пробовали. А так как «поправка» организмов велась по частям и с завидным постоянством, то вместо сбора урожая мужская «сильная половина» неделями «гудела» дома под самогонными парами в ожидании «поправки» всего организма! Видимо с учетом этих «самогонных обстоятельств», на битву с урожаем (как всегда неожиданным), и двигалась большая колонна автобусов с молодой городской энергией и с задорными голосами.
Уже в автобусе Оскар обнаружил своих старых знакомых Альхена, Витоху и «великого труженика полей и огородов» Дулькина.
«А нам всё равно! А нам всё равно…!» – неслось из густых облаков придорожной пыли. И им наверно действительно было всё равно. Так как каждый такой труженик за совхозный период получал «по середнячку» из уважаемой кассы своего родного предприятия.
К вечеру шумная автобусная армада прибыла в одноименную деревню, являющуюся центром картофельного совхоза. А уже утром, после короткого технико-политического инструктажа, небольшая, но почти трезвая кучка пожилых женщин и несколько бригадиров развели по картофельным полям молодое, но даровое пополнение. И началось внедрение новой технологической установки – выборка урожая руками до «подошвы» и до темноты, т.е. предельной визуальной видимости клубней. «Подошва», – это то место в земле, плуг которого никогда не касался. В итоге – первые пять дней «молодое по колено» приходило после такого труда на полусогнутых и тут же отключалось.
Но уже на шестой день молодёжь успела набрать необходимую физическую «картофельную форму», и парней, объединённых «интеллектуальным трудом» потянуло на «подвиги» – видимо интенсивно начал выделяться какой–то удивительный осенний гормон. И этот гормон на свежем воздухе сильно подогревал интерес к многочисленному не знакомому девичьему коллективу, прибывшему на «борьбу» с урожаем из многочисленных организаций.
Для расширения круга знакомств и сближения «разнополых народных масс», а также пополнения молодых организмов допкалориями, Оскар предложил проводить дни «открытых дверей» в виде импровизированных дней рождений. В соответствии с этим новым почином, при появлении у совхозного клуба, превращённого на время уборки в столовую, последнего трактора «облепленного» городскими парнями, возвращался и Дулькин из магазинного похода, а Василий из какого-то КБ лихо начинал выводить на аккордеоне мелодию циркового марша:
– Трата-та-та, тра-татататата…
Разносилось по деревне и, естественно эти звуки, проникающие в столовую, благотворно влияли на пищеварение, изголодавшейся за день молодёжи.
Временный недостаток молодых организмов в килокалориях с лихвой компенсировался импровизированными днями рождения, а поскольку коллектив был достаточно многочисленным и всем «совхозникам» перед выездом выдали аванс, то «дни рождения» возникали, хотя иногда и стихийно, но почти каждый день, в соответствии с многочисленными пожеланиями трудящихся. Для стимулирования этих мероприятий, с утра в магазин посылали гонца, который шёл «за дефицитным горючим» через лес, ориентируясь на местности по телеграфным столбам, и приходил к вечеру без опозданий, как раз к завершению полевых работ. С закуской проблем не возникало, так как «скатертью самобранкой» являлось само же картофельное поле.
Неожиданно самым лучшим гонцом «за горючим» в здоровом коллективе был признан Дулькин, тем более, что ему это мероприятие было больше по душе, чем полевые работы…
Сегодня постановили: «Быть дню рождения Витохи Ветролюбова!» – инженера «механизмов и человеческих душ», особенно женских… По этому случаю Оскар, в «закромах» здешней деревни, раздобыл гитару, а Витоха с Дулькиным в углу столовой соорудили из кастрюль экзотическую ударную установку в центре с пионерским барабаном и палочками, временно прихваченными из красного уголка. В руках Сашхена, как бы случайно, оказался чей-то бубен. Витоха лихо прошёлся пионерскими палочками по «ударной установке», и за этим кратким ударным вступлением зазвучал голос Василия, на фоне аккордов его аккордеона, душевно выводя мелодию осеннего танго…
– Отшумело, отзвенело бабье лето, паутинкой перепутав чьи-то мысли…
…
– И со мною стоя под рябиной, ты грустишь при виде стаи журавлиной.
…
– Я вернусь к тебе и снова до рассвета провожать с тобой мы будем бабье лето…!
И потекли над совхозом «Гудок» популярные мелодии, размягчая трудовые души «специалистов картофельных полей», усиливая их тягу, друг к другу.
Через час импровизированный оркестр ушёл на перерыв и в этой затянувшейся музыкальной паузе Оскара подозвали к дальнему столу деревенские парни:
– В «Гудке» уже все, кроме тебя, поучаствовали в конкурсе «сильные Руки». Вот победитель!
Они кивком головы указали на высокого, немного полноватого парня в тельняшке.
– А, что! Можно и поучаствовать! – согласился сразу Оскар.
И он подмигнул сельскому чемпиону. Чемпион, видимо, был тоже из местных парней.
– Петро! – представился добродушно чемпион и поставил свой локоть на стол.
Интерес к этому поединку проявили почти все присутствующие, так как парня знала вся местная округа, а Оскара многие приезжие. И все, кто был в клубе, потянулись к столу. Внешние весовые категории были немного разные. Парень был весьма упитан, а у Оскара излишеств не наблюдалось. Деревенские стали болеть за своего, а приезжие, – за Оскара. Соревнующиеся на стол поставили локти и плотно сжали ладони. Все замерли в ожидании упорной борьбы, но к удивлению, присутствующих Оскар правой рукой выиграл без особых усилий. Но Петро не собирался сразу сдаваться:
– Давай левой, а то от долгого напряга правая уже, видимо, подустала!
Оскар согласился:
– Хорошо! Левой, так левой! И поставил в исходную левую руку. Но уже через три минуты раздались возгласы удивления одних и восхищения других, так как левая рука могучего Петра была припечатана к плоскости стола.
– Да…, вот кого надо опасаться! – медленно произнёс Петро, потирая свои натруженные руки.
– А с виду не подумаешь! Ну, ты паря, как бык! Отродясь я таких «ласковых» лапок не встречал! Вообще я тоже хочу немного потренироваться с колёсами от вагонетки и реально сбросить вес, но не знаю, как.
Продолжал восхищаться добродушный Петро.
– Если ты, Петро, желаешь реально похудеть, то надо соблюдать всего лишь простое правило.
– Какое?
– Очень простое… Никогда не ешь натощак!
Все засмеялись.
– Пожалуй, воспользуюсь дельным советом. Да…, а я-то думку имел, что в городе остались одни стюденисты! Я до этого городских лапок немерено надавил! Ты наверняка с какой-то кувалдой на «дружеской ноге».
– Есть немного, штанга, борьба, футбол и прочее…
– Вот это ДА! Рад с тобой побрататься!
И Петро протянул свою ладонь, размером с хорошую лопату.
– Если ты не против, то прихвати желающих и айда на сеновал! Надо сенцем подышать и с девками расслабиться!
Желающими оказались почти все находящиеся в колхозном клубе, но огромный сеновал обеспечил всем укромные места. Свежий воздух и запах сена одурманивал присутствующих.
– А анекдот созвучный с названием этого совхоза хотите послушать? – Поинтересовался Оскар.
– Давай! Не тяни, включай громкоговоритель! – неслись со всех сторон возгласы парней и девчат.
– Это даже не анекдот, а что-то вроде байки знаменитого Вовочки.
– Давай не тяни! – подал свой голос в темноте Витоха, явно занятой какой-то девушкой, так как послышалось её повизгивание.
– Однажды в школе, – начал Оскар, – учительница поинтересовалась, кем работают папы её учеников. Наиболее активные ученики стали сообщать, что у них папы работают трактористами, комбайнёрами, доярами и тому подобное. А Вова о своём папе ничего не рассказывает. Тогда учительница его спрашивает:
– Вовочка, а кем всё же твой папа работает?
– Да, понижающим трансформатором!
– Как это понижающим трансформатором?
– Да так: получает он 220 р., из них 127 отдаёт мамке, а на остальные гудит!
– Ну, это у нас могут! – добродушно согласился Петро и продолжил, – а вот в нашей сельской школе училка спрашивает: дети, вам было задано на дом сочинение на тему «Моя любимая передача». Скажи, Вовочка, ты сам писал или тебе папа помогал?
– Папа помогал.
– Ну, тогда скажи папе, что передачи можно не только получать, но ещё и смотреть!
Возникла неожиданная пауза.
– А вот одна женщина, – произнёс женский голос из глубины сеновала, – спрашивает мужчину: «Вы знаете, в чём разница между подарком и мужчиной? Нет. – ответил тот».
– И я не знаю. – послышался голос с противоположной стороны.
– Так знайте… «Подарок практически всегда удовлетворяет женщину, а мужчина – нет!».
Послышался девичий смех.
– А вообще-то, нашему шарику грозит перенаселение из-за роста рождаемости в Китае? – сменил тему Витоха.
– Вряд ли! – отозвался Оскар.
– Почему же? Я читал…
– А потому что, сейчас там каждое утро выстраивают всё взрослое население без трусов в шеренгу и «доктора» двумя кирпичами обрабатывают их яйца!
– Да это же больно! – простонал Петро.
– Да! И это подтверждают те, кто занимается их обработкой. Очень уж больно, когда случайно между кирпичами попадают пальцы «докторов»!
Атмосфера на сеновале стала наполняться молодым игривым весельем.
Из тёмных закутков сеновала один за другим следовали анекдоты, приправленные повизгиванием девчат.
– Ну, на закуску, давайте, и я вам расскажу анекдот про городскую жизнь!
– вдруг в темноте снова прозвучал бас Петро.
– Валяй, чего там, давай про городских!
– Одним словом представьте себе картину: – город, ночь, ни одного горящего фонаря. Темнота хоть глаз коли. Тишина гробовая. На балконе четвёртого этажа «хрущёвки» курит парень. Под балконом на скамеечке нежно обнимается влюблённая парочка.
На сеновале также воцарилась гробовая тишина.
– И вдруг, – продолжал Петро, – тишину разрезал истошный мужской крик… И сам как заорёт: – «помахивай! Помахивай! … На одного ссышь!»
Взрыв молодого смеха разорвал ночную тишину совхоза «Гудок».
На сеновале было тепло и уютно. А звёзды указывали, что уже далеко за полночь. И «сеновальная» публика, повинуясь им, начала с неохотой «уползать» со своих согретых телами временных «гнёзд». Но некоторые парочки, имея больший взаимный интерес, предпочитали продолжить обоюдное знакомство…
– Пойдем со мной! – предложил Витоха своей подружке по сеновалу.
– А в чём дело? И почему я это должна сделать?
– Я просто хочу… познакомить тебя со своим внутренним миром, а заодно научить делать фигуру «лиссажу», из трёх пальцев!
– Тогда пойдём!
– А что-то ты так быстро согласилась?
– Да я хочу поскорее всё узнать про эту фигуру, как её?
– Лиссажу.
– Вот, вот! Уж больно слово красивое…
* * *
Сегодня Витоха был в ударе и своё ударно-поступательное проникновение в новую подругу он осуществил под бугорком в густых деревенских зарослях. В конце своей «кипучей» деятельности Витоха вдруг увидел её, молодую незнакомку, с пристальным горящим взором жадно наблюдавшую за ними из-за кустарника. И этот страстный взор не мог не заинтриговать его. Поэтому, быстро проводив свой «предмет» сеновального знакомства, Витоха вернулся к этим густым зарослям. Рядом с кустом на спине лежала, смотря мечтательно на блестящие, как алмазы, звёзды, та миловидная молодая женщина.