– Сколько еще времени даст нам ваша армия? – спросил Уриэль, и голос его был тверже камня.
– Прогноз: при текущих темпах потерь численность армии сократится до нуля через двадцать семь целых три десятых минуты, – ответил магос.
В нижней части изображения появилась мерцающая полоска, которая уменьшалась с каждой секундой, и Уриэль понял, что она отражает число воинов, остававшихся в Нагорске.
– Отключите индикатор, – приказал он. – Я поверю вам на слово.
– Значит, вам кажется неуместным представление человеческих ресурсов в цифровом выражении?
– Кажется, – подтвердил Шаан. – Это воины ценой своих жизней добывают нам возможность пробраться вниз. Они заслуживают большего, чем просто цифра на экране.
Локард искоса взглянул на него.
– Их будут помнить, капитан Шаан. Их имена будут записаны в базу данных «Лекс тредецим», а Механикус никогда не удаляют информацию.
– Он имел в виду другое, – возразил Пазаний.
– Прошу прощения, но разве Ультрадесант не фиксирует данные своих павших на камне в Храме Исправления?
– Да, так принято, – подтвердил Уриэль, понимая, куда клонит Локард.
– Мы делаем то же самое, – сказал магос, – только способ Механикус более долговечный.
Уриэль видел, что сержанты оскорблены таким намеком на краткий век Макрагге, и поспешил вмешаться:
– Мы все по-своему чтим своих павших, магос, и кому судить, чей обычай лучше?
Локард, похоже, собирался ответить, но остатки человеческой психики, еще уцелевшие в его разуме, приняли мудрое решение считать этот вопрос риторическим.
– Вы правы, капитан Вентрис, память об умерших может храниться в разных формах.
Уступка магоса удовлетворила Уриэля, и он обратил бесстрастный взор на битву, в которой боевые сервиторы и скитарии отчаянно противостояли Железным Воинам.
– Нам хватит двадцати семи минут, чтобы добраться до Врат Гиллимана? – спросил Шаан, также наблюдавший за сражением.
– Нет, но мы подойдем достаточно близко, чтобы оказаться там раньше наших преследователей.
– Подойдет, – Шаан вновь сосредоточился на голосфере, транслировавшей битву.
Клубы дыма расступились перед группой Железных Воинов, предводитель которой направился прямо к сервитору с камерой. В наглости, с которой держался этот воин, было что-то до ужаса знакомое.
– Кости Геры! – выругался Пазаний: он узнал серебряный протез, к созданию которой техножрецы не имели никакого отношения. Дульная вспышка на миг стерла картинку, и Уриэль, схватившись за меч, инстинктивно шагнул ближе к сверкающей сфере.
– Хонсу, – прошипел он, всматриваясь в рябь помех на экране. – Проклятье, я так надеялся, что мы ошиблись. Даже после всего, что случилось, я не верил, что это и правда он.
– Он самый, – поддакнул Пазаний, бросив быстрый взгляд на Леарха. – Я эту треклятую руку где угодно узнаю.
Что-то темное промелькнуло перед камерой сервитора, заставляя изображение померкнуть. Посыпались искры, и перекосившуюся картинку рассекли дуги молний.
– Что случилось? – воскликнул Уриэль.
На поверхности глаз Локарда высветились блики, и по выгнутому дисплею побежали ряды красных символов.
– Сервитор был деактивирован вследствие повреждений, уровень которых превзошел его прочность и фатальным образом нарушил функциональность, – сообщил магос.
– Кто-то прикончил его, – перевел Леарх. – Но кто?
Изображение, искаженное помехами, дергалось и то и дело теряло четкость, но все же показало воина в черном доспехе. Широкоплечий и гибкий, он двигался с той же отточенной плавностью, что и Шаан; латные перчатки его заканчивались длинными когтями.
– Вот он, надо полагать, – сказал Пазаний.
Узнавание пронзило Уриэля тошнотворным уколом, но имя того, кто разделался с сервитором, произнес вслух Аэтон Шаан.
– Ваанес. – Когти капитана выдвинулись из перчаток с резким металлическим щелчком.
По экрану пробежала волна статики и рябь помех, изображение показало потоки черного машинного масла, дернулось последний раз и замерло. Картинка, застывшая на голосфере, давала портрет виновников этого кровопролития, и мерцающие точки сканирования подсветили воина в черной броне, сопоставляя его физические параметры с имеющимися данными.
– В записях Адептус Астартес есть биометрическое совпадение, – подтвердил магос Локард. – Ардарик Ваанес, боевой капитан, 4-я рота Гвардии Ворона. В 934.М41 объявлен экскоммуникатус мортис.
– Я это и без машин знаю, – прошипел Шаан. – Этого предателя я ни с кем не спутаю.
Послеобразы от дульной вспышки начали тускнеть, и Леарх подался вперед.
– Если это Хонсу, то кто тогда рядом с ним?
Уриэль вгляделся в нечеткую картинку и с изумлением обнаружил, что смотрит на самого себя – на мертвые черты собственного лица. Локард приостановил запись, и имперские военачальники испуганно уставились на трупную маску, которая смотрела прямо на них.
Не оставалось сомнений: это было лицо Уриэля Вентриса.
Под жестким лунным светом сияли зазубренные гранитные горы Талассара, отсвечивая багрянцем от азуритовых жил, испещрявших каждую скалу. В любую другую ночь Варрон Тигурий нашел бы этот пейзаж довольно красивым, прекрасно подходящим к картине неба, буйно раскрашенного холодно-голубым и ярко-пурпурными цветами, и резко контрастирующей с бледными горами.
Но в эту ночь не было никакой красоты, только кровь и смерть.
Единственный континент покрытой океаном планеты назывался Глаудором. Выжившие после крушения «Цезаря» карабкались через предгорье Лирианских гор к месту, где в первые годы после Великого Предательства Робаут Гиллиман разгромил орду зеленокожих.
Оставление «Цезаря» глубоко ранило каждого воина, но скорбь уступила заботам о выживании. Враг скоро настигнет их, и оставаться на открытом месте, означало умереть. Чуть более двух тысяч членов экипажа спаслось с гибнущей боевой баржи, спустившись на поверхность Талассара в спасательных капсулах и «Громовых ястребах». Не было никакой паники, ведь все они были гражданами Ультрамара. Хотя только сотню из них составлял Ультрадесант, сервы ордена, илоты и бойцы Оборонной ауксилии тренировались каждый день, чтобы быть достойными наследия Робаута Гиллимана.
И все же, как бы ни были стойки их сердца, не было ни одного среди выживших, кого бы не затронула гибель «Цезаря».
Могучая боевая баржа неслась к поверхности словно сверкающая комета, ее корпус был объят пламенем от входа в атмосферу. Тигурий заставил себя смотреть на последний полет корабля, пока он не скрылся за горизонтом, чтобы погрузиться в безбрежный океан, покрывающий большую часть поверхности планеты.
– Мы больше никогда его не увидим, – сказал Марней Калгар, вместе с первым капитаном Агемманом опечалено наблюдавший за разрушением могучего судна.
Спустя несколько мгновений напали демоны.
Возникнув прямо из воздуха, словно пятна крови на пустом холсте, они набросились на оставшихся в живых в яростной буре клыков и когтей. Множество людей погибли, даже не осознав, что происходит, однако железная дисциплина Первой роты подавила панику среди выживших, и авангард демонического воинства М`кара был остановлен и уничтожен точными оружейными залпами.
Единственной надеждой на выживание были горы, и изнурительный марш к вершинам начался. Атакуемая на каждом повороте стаями демонов, колонна выживших брела вверх. Ноги их были словно налиты свинцом от усталости, но люди желали только одного — выжить и отомстить за любимый корабль.
Началась уже шестая атака с момента высадки на Талассар, и когда смертные поднялись выше, ветераны Ультрадесанта приняли бой.
Безжалостная буря болтерного огня разносила по каньону грохот разрывов, измельчавших чешуйчатую неестественную плоть. Длинные струи прометия из тяжелых огнеметов и потоки ракет из установок «Циклон» устремились в самое узкое место каньона, откуда волной поднималось объятое нечеловеческой кровожадностью воинство рожденных варпом мерзостей.
Монстры, возникшие из самых страшных ночных кошмаров человечества, завизжали и завыли, прокладывая когтистыми лапами путь через скалы. Жилистые демонические охотники с загнутыми рогами и телами рептилий взбирались по скалам с помощью крючковатых когтей и извивающихся хвостов. Чудовищные существа с удлиненными черепами и гротескно клыкастыми пастями прыгали по скалам, цепляясь когтями и присосками на мускулистых конечностях, к строю Ультрадесантников.
Никто не смог избежать карающего заградительного огня ветеранов первой роты капитана Агеммана.
Марней Калгар стоял посреди боевого построения, извергая потоки разрывных выстрелов из болтеров, закрепленных в нижней части его знаменитых латных перчаток. Магистр ордена поражал свои цели с молниеносной точностью, и таково было его умение, что ни один снаряд не был потрачен впустую.
Тигурий ощущал отвагу воинов вокруг него как физическую силу – решительную силу, что была прочнее адамантия. Воины первой роты стояли плечом к плечу со своим капитаном и главой ордена. Никакая сила в Галактике не смогла бы сломить их решимость.
Тигурий швырнул в демонов поток ослепительного огня, его сила была смертельна для нечистой природы этой орды. Плоть демонов деформировалась и плавилась при соприкосновении с психическим огнем, и Тигурий наслаждался криками проклятых существ, изгоняемых обратно в свою инфернальную реальность.
С каждым залпом демоническая орда таяла, грохот стрельбы утихал, и вскоре на Талассар снова спустилась тишина.
Не нуждаясь в дальнейших командах, Ультрадесантники повернулись и продолжили восхождение в горы, пробираясь через извилистые каньоны и широкие пропасти. Агемман шел во главе колонны.
Тигурий поравнялся с Калгаром, который поощрил его благодарным кивком.
– Снова твое предвидение спасло нас, – сказал Калгар.
– Мы идем туда, куда я думаю? – приняв комплимент, спросил Тигурий.
Калгар кивнул.
– Это наша единственная надежда спастись, Варрон. Меня терзает то, что мы приведем туда и наших врагов, но куда же еще мы можем пойти?
– Это хороший выбор, – ответил Тигурий. – Это место из легенды Ультрадесанта, великого рассказа о невозможной победе, внушающей неофитам нашего ордена подобающее почтение к славе примарха.
– Это риск, и ты это знаешь.
– Истинно так, но это наш лучший шанс на выживание. И если я могу говорить прямо, милорд, вы должны выжить. Если вы падете, падет и Ультрамар.
– Тогда сделай все возможное, чтобы сохранить мне жизнь, дорога предстоит нелегкая.
– Можете рассчитывать на это, милорд.
– Для начала мы должны добраться до цели, а это само по себе непросто, – сказал Калгар, глядя на блестящие в свете звезд пики.
– Мы доберемся, – ответил Тигурий. – Я видел вас на стенах, отважно сражающимся. Вы столкнетесь с демонами, и вы должны сдержать их здесь достаточно долго, чтобы Страж Башни смог исполнить свое предназначение.
– Как долго?
– Я не знаю, но если Уриэль Вентрис и показал себя в чем-то с момента принятия командования над Четвертой, так в том, что он очень находчив перед лицом невзгод.
– Тогда еще есть надежда, друг мой, – сказал Калгар с изнуренной улыбкой.
Тигурий скривил лицо, почувствовав знакомую боль в животе, которая могла означать только одно.
– Демоны! – закричал он.
На гололитической сфере мерцало и подрагивало изображение воина с лицом Уриэля. Магос Локард увеличил картинку, насколько это было возможно, и интерполяционные матрицы в когитаторах «Лекс тредецим» навели максимально допустимую резкость. Невозможно было не узнать эти строгие патрицианские черты и серые, словно грозовое облако, глаза.
Если бы не мертвенная бледность и другой доспех, человек на изображении мог бы быть самим Уриэлем.
– Не понимаю, – сказала Судзаку, глядя то на него, то на гололит. – У вас есть брат-близнец?
– Нет, – ответил Уриэль, который был в ужасе от такого самозванства. – Исключено. Я не знаю, кто это такой.
Но даже еще не договорив, он уже понял, что это за существо, каким образом оно присвоило себе его облик и оказалось здесь. Он вспомнил видение, посетившее его в мерзкой утробе демонической матки на Медренгарде. Амниотическая невесомость затягивала, возвращая его разум в счастливые дни молодости. Он вновь шагал по пещерам Калта, вновь переживал славное прошлое и беседовал со своим бывшим капитаном.
В тот раз он знал, что это на самом деле не мог быть Идей, но теперь уверенность слабела.
– Темный сын… – прошептал Уриэль. – Идей пытался предупредить меня.
– Идей, – повторила Судзаку, и по слабому блеску на радужной оболочке ее глаза Уриэль понял, что она просматривает имплантированные базы данных. – Предыдущий капитан Четвертой?
– Верно, – кивнул Пазаний. – О чем ты, Уриэль? Идей уже давно мертв.
– Знаю, но я видел его – на Медренгарде, в том дьявольском инкубаторе, куда меня поместили монстры. Не могу сказать точно, это было что-то вроде видения или галлюцинации. Кажется, он пытался меня предостеречь, но тогда я не понял, о чем он говорит. Я пробился наружу, но пока я был внутри, мне казалось, что…
– Что казалось? – Локарду, как обычно, хотелось узнать побольше о ксенобиологических диковинах.
– Как будто со мной там был кто-то еще, – закончил Уриэль, с ужасом подозревая, что это могло на самом деле значить. – Я чувствовал, что рядом есть кто-то, что он пытается прикоснуться ко мне. Я не понимал, что происходит, но, Император помоги, это наверняка была та самая тварь.
– Очень интересно, – сказал Локард. – Гестационный организм, который берет пробы биологического материала у более развитого объекта и вводит его улучшенные гены объекту менее развитому. Это создание – практически ваш брат, капитан Вентрис.
– Никогда больше так не говорите, – одернул его Уриэль. – Вот эти воины – мои братья, а не тот омерзительный монстр.
– Прощу прощения, я неправильно выразился, – ответил Локард. – Но у этого существа действительно есть рудиментарная генетическая связь с вами. Кажется, я знаю, как противник мог с такой легкостью расправиться с защитными системами Ультрамара.
Из спины магоса выдвинулись стержни зондов, которые он подсоединил к расположенной позади него консоли, блестевшей похожими на драгоценные камни кнопками и многочисленными экранами с двоичным кодом.
– Поясните, – попросила Судзаку.
– Еще минуту, инквизитор. Я изучаю телеметрию, полученную после космического сражения. Думаю, эти данные подтвердят мои подозрения.
На поверхности голосферы появилась колонка бинарного кода, которая ничего не говорила Уриэлю, но для Локарда, очевидно, имела смысл.
– Да, все так, как я и боялся, – сказал магос.
– Что там? – не удержался Уриэль.
– Системы орбитальной защиты были атакованы и заражены мусорным кодом, – пояснил Локард. – Это оскверненная, искаженная версия благословенной лингва технис – языка из семейства мехалингва, который используется при создании программ для сервиторов. Использованная версия кода – очень изощренная и опасная, но они все равно не смогли бы пробиться через барьеры эгиды, если бы не знали защитные протоколы Ультрамара.
– И вы предполагаете, что таким знанием обладает этот клон? – спросила Судзаку.
– Он знает коды, потому что их знает капитан Вентрис.
– Получается, теперь он обладает всеми моими знаниями?
– Вряд ли, – ответил Локард. – Думаю, он усвоил случайные обрывки ваших воспоминаний при копировании химических процессов в мозгу. Вероятно, обмен был двухсторонним: вы тоже могли усвоить часть его памяти о прошлой жизни. Вы ничего не замечали?
Взгляды всех присутствующих обратились к Уриэлю, и он ответил не сразу:
– Может быть. В последнее время у меня бывают странные сны.
– Какие сны?
Уриэль покачал головой.
– Я не помню деталей, только отдельные обрывки. Это даже не сны, а скорее отголоски событий, которые пережил кто-то другой. Наверно, это и есть те заимствованные воспоминания.