– Тарсис Ультра, – сказал Уриэль, уже зная, к чему клонил Локард. – Я ведь прав?
– Вы правы, – ответил Локард со вполне человечным сожалением. – В той немногой растительности, что уцелела на Тарсис Ультре, я обнаружил следы этого штамма. Судя по всему, налетчики захватили орбитальную пусковую установку и обстреляли планету ракетами, несущими вирус.
– Но разве штамм был так уж опасен? Вы же сами сказали, что он предназначался для увеличения урожайности. Как он мог погубить целый мир? – допытывался Калгар.
– Не мог, милорд, если только этот мир не был загрязнен последствиями тиранидского вторжения, – пояснил Локард. – Хотя флот тиранидов был разгромлен, на поверхности Тарсис Ультра оставалось много биоматериала, отложенного существами. После победы мы запустили несколько программ по зачистке, но так и не смогли уничтожить все следы. Вы должны понять, что тиранидские организмы движимы лишь одним инстинктом – размножаться. Это гиперэволюционная особенность, которая позволяет заполнить планету разросшимися спорами, а те в свою очередь душат всю органику, способствуя более легкому ее усвоению организмами, собирающими биоматериал. Штамм Гераклита до предела ускорил развитие тиранидских организмов, и никто не мог их остановить. Они покрыли землю едкими водорослями, заразили каждую молекулу кислорода и выжгли атмосферу. Планета была съедена за несколько дней и осталась беззащитной перед излучением звезды. Теперь это просто голая скала.
Взглянув на Уриэля, Локард вернулся к статуе Конора и наклонился за серебряной коробкой.
– Но среди всего этого разрушения мы нашли нечто неожиданное. С орбитальной платформы была запущена ракета с пустой боеголовкой: ее использовали, чтобы доставить на поверхность что-то иное, чем боезаряд. Она испускала локационный сигнал, так что запустивший ее явно хотел, чтобы ракету нашли.
– И здесь то, что несла эта ракета? – спросил Уриэль.
– Да. – Открыв коробку, Локард достал помятый шлем. Мк-VII, модель «Аквила»; краска облезла, но цвет еще можно было распознать – равно как и перевернутую омегу Ультрадесанта на лобовой части. Повернув шлем, Локард прочитал знак оружейника на внутренней кромке:
– Шесть-эпсилон-гладиус.
– Это мой шлем, – сказал Уриэль. – Он был на мне на Медренгарде. Он там и остался.
– Кажется, ты связан с грядущей войной на более личном уровне, чем большинство из нас, – предположил лорд Калгар. – Почему?
– Этому может быть только одно объяснение, – ответил Уриэль. – Хонсу.
На протяжении всего следующего часа Уриэль рассказывал об эпопее, сопровождавшей исполнение его смертельной клятвы. Он поведал о том, как Омфал Демониум перенес их с Пазанием на другой край Галактики, в один из проклятых миров Ока Ужаса, где они оказались втянуты в столкновение между соперничающими кузнецами войны из Железных Воинов. Он рассказал о том, как они встретились с астартес-ренегатами и их лидером, Ардариком Ваанесом из Гвардии Ворона; в этом месте интерес капитана Шаана к истории резко возрос.
Многие из собравшихся Ультрадесантников уже знали эти факты, но все равно внимательно слушали новый вариант рассказа. Не дрогнув, Уриэль описал то, каким образом они с Пазанием пробрались в чудовищную крепость кузнеца войны Хонсу, находившуюся тогда в осаде, и как их взяло в плен создание по имени Оникс. Хонсу посчитал их ренегатами вроде Ваанеса и предложил перейти на его сторону, сама идея чего вызвала у Ультрадесантников отвращение. Даже Сикарий улыбнулся словам Уриэля о том, куда они послали сделавшего им подобное предложение. Но все улыбки погасли, когда рассказ перешел к жуткому логову мортициев, а затем к плену Уриэля внутри одной из маток Демонкулабы и страшному способу его освобождения.
Та часть истории, в которой Уриэль заключил союз с Бескожими, в очередной раз вызвала у многих гримасу неодобрительного удивления; ропот отвращения сопровождал рассказ о том, как Ваанес отказался от шанса на искупление, который предложил ему Вентрис. Когда Уриэль пояснил, каким образом он подстроил уничтожение крепости Хонсу, над собранием повисла гнетущая тишина, но никто не посмел высказаться, так как целое отделение Серых Рыцарей сочло Уриэля и Пазания свободными от скверны. По возвращении на Макрагг они подверглись бесчисленным проверкам капелланов и апотекариев, которые изучили их физическое, умственное и душевное состояние – и подтвердили их чистоту.
Уриэль и Пазаний вернулись в свой орден незапятнанными.
– Я одного не понимаю, – заговорил капитан Гален. – Как Хонсу узнал, что атаковать нужно именно Тарсис Ультра? Каким образом он выбрал именно тот мир, который был связан с капитаном Вентрисом напрямую? Как ему это удалось?
– Не знаю, – ответил Уриэль, спускаясь во внутренний двор. – Но каким-то способом он это выяснил и хотел, чтобы мы узнали, кто стоит за нападением. Он целился не только в меня – он целился во всех нас. Наш орден поклялся защищать Тарсис Ультра, и это гнусное преступление пятнает честь каждого из нас. Но если Хонсу действительно явился в Ультрамар, сразиться с ним и убить – это мой долг. Мои действия навлекли на нас его месть, и не важно, как он сумел совершить то, что совершил. Он здесь, и его надо пристрелить, как бешеного пса.
Уриэль ощутил, как быстрее бьется сердце в предчувствии скорого боя, и оглядел воинов, собравшихся в покоях магистра ордена, – воинов, которых он называл братьями, и тех, кто прибыл в Ультрамар, чтобы сражаться бок о бок с его стражами. Боевые капитаны выпрямились, готовые к войне; однако библиарий Тигурий устремил на него взгляд холодный и пристальный – тревожно пристальный.
Шагнув к Уриэлю, Марней Калгар положил огромную руку ему на плечо. Магистр ордена заглянул в самую его душу и увидел силу глубоко внутри, силу, которая сумеет противостоять этому дерзкому врагу и победить его.
– Варрон сказал мне, что ты станешь ключевой фигурой в этом конфликте, – сказал Калгар.
– Но чем это обернется – добром или злом? – спросил Сикарий.
– Кто может знать наверняка? – Тигурий обошел вокруг Уриэля, придирчиво его осматривая. – Наше спасение или же наша погибель? Как бы то ни было, судьба Ультрадесанта связана с этой кровной враждой, которую враг принес в наши владения. Что бы ни случилось дальше, капитан Вентрис окажется в самом центре.
Уриэль услышал одобрение в голосе библиария и повернулся к капитану Шаану. Заглянул в его глаза под тяжелыми веками, так похожие на глаза ренегата, рядом с которым он сражался на Медренгарде.
– Вы пришли за Ардариком Ваанесом?
– Да, – признал Шаан. – На руках этого предателя кровь моих родичей, а Гвардия Ворона не прощает своих обидчиков.
– Тогда летим на Тарент и заставим его заплатить за все, – протянул руку Уриэль.
Шаан кивнул; его худое лицо было мрачным и жестоким. Криво улыбнувшись, он пожал руку Вентриса:
– Мы вместе разделаемся с этими предателями. Так, как разделывались всегда.
ГЛАВА 4
Сержант скаутов Иссам снова сфокусировал поляризованные линзы своих магнокуляров на тёмных бастионах Аксума, проверяя, не изменилось ли чего. Он знал, что здесь их пятеро, однако также верно было, что есть только два вида скаутов: старательные и мёртвые. Он мог видеть в темноте почти так же хорошо, как и при дневном свете, однако магнокуляры различили также и тепловые отпечатки плохо обслуживаемых силовых доспехов, принадлежавших намеченным целям.
– Справимся впятером, – прошептал Иссам в вокс-канал отделения.
– Согласен, – ответил его заместитель Даксиан.
Из четырёх скаутов отделения Иссама Даксиан был самым опытным, они сражались вместе на Павонисе. Под предводительством сержанта Леарха они прокрались сквозь боевые порядки тау и обеспечили окончательную победу. За эту миссию они были награждены Имперским лавровым венком, но трое их товарищей не вернулись живыми.
Янек Лицеан и Уриэль Диос заслужили свои венки на Эспандоре, в кампании против зеленокожих, и получили от Леарха хорошие рекомендации. Последний скаут был совсем новичком – уроженец Иакса по имени Аврелио. Иссам ещё не мог судить о ценности неофита, но пока что Аврелио не отставал от остальных и не допускал ошибок.
Иссам опустил магнокуляры и закрепил их на поясе, убедившись, что они не будут греметь при движении. Последнее, чего бы он хотел, это выдать свою позицию, хотя шанс, что их услышат, был минимальным, учитывая хриплый рёв горнов и беспорядочную стрельбу, доносящуюся из города. Но всё же их цели были оснащены почти так же хорошо, как и его скауты, и это исключало любую небрежность. Пятеро скаутов лежали в поле разлагающейся растительности, скорее даже в ковре из перегноя, что было похоже на работу вируса Пожирателя Жизни. Иссам уже видел последствия от использования этого убивающего планеты оружия, и воспоминания об этом были совсем не веселы.
Как бы ни противно это было, тепло, выделяемое гниющей органикой, скрывало их приближение к цели.
– Пошли, – прошептал Иссам и пополз вперед плавными неспешными движениями. Он продвигался медленно, всякий раз останавливаясь, когда замечал перемещение на стенах. Для пятерых скаутов было пять целей, и нужно было занять оптимальную огневую позицию, чтобы уверенно, без шума и суеты, ликвидировать каждую цель.
Отряд Иссама не был единственным на Таренте: нескольким другим командам скаутов было поручено проникнуть в разрушенный город, но Иссам желал сам получить честь обезвредить пушки противовоздушной обороны города. Авгуры «Вэ Виктус» обнаружили только один источник активности на Таренте. Это был базовый лагерь в руинах Аксума, занятый внушительным количеством вражеских воинов. Тепловые отпечатки также показали, что городские пушки по-прежнему функционируют, и капитан Вентрис поставил скаутам задачу их уничтожить.
Грязь хлюпала под ползущими скаутами и пачкала их голубые нагрудники и тёмную матерчатую униформу. Спустя тридцать минут они продвинулись на сотню метров, и Иссам наметил искусственный ирригационный канал с заросшими берегами – идеальное место, из которого можно стрелять.
Он и его скауты скользнули вперед, скрываясь в канале и быстро доставая снайперские винтовки из камуфляжных чехлов за спиной. Иссам прижался всем телом к бетонной стенке канала и тщательной проверил оружие. Затвор был цел, энергетические ячейки полностью заряжены, прицел чист.
Даксиан замерил дальность с помощью магнокуляров.
– Двести пятнадцать метров.
– Прямо как на стрельбище в Агизеле, – заметил Уриэль Диос, вводя дальность в прицел винтовки.
Иссам покачал головой.
– Это не стрельбище, Диос, – сказал он. – Эти цели будут отстреливаться, если вы промахнётесь. Один выстрел, один труп. Без исключений.
Скауты услышали его, и Иссам просунул винтовку сквозь заросли. Уперев ствол на бетонный край, он прикрыл один глаз, другим же прижался к резиновому наглазнику прицела. Его дыхание стало глубже, тело расслабилось, плотно прилегая к плоской поверхности канала и прижимая приклад к щеке. Приклад был изготовлен с учётом его особенностей из горной ели, которую он срубил больше шестидесяти лет в лесу долины Лапонис.
Изображение в прицеле было окрашено в бледно-голубой. Стены были темны и холодны, очертания фигур, идущих по крепостному валу, светились мягким белым. Шлем Mk-V дрейфовал через перекрестье прицела, и это не был воин Адептус Астартес. Это был предатель. Это был воин, предавший всё, за что стояли Иссам и Ультрадесант. Он заслуживал смерти.
– Стрелять после меня, – сказал он. – Снимите их.
Включив датчики прицела, Иссам замерил скорость ветра, температуру окружающей среды и относительную влажность. Он совместил прицельную марку с мигающим маркером упреждения, сделал глубокий вдох и, медленно выдыхая, согнул палец на спусковом крючке.
Прежде чем он смог выстрелить, его цель исчезла из поля зрения, как будто сквозь землю провалившись. Струйка мерцающего света брызнула вверх. Иссам смотрел в прицел ещё несколько секунд, а затем снова обвёл взглядом всю длину стены, которую его отряд выбрал в качестве точки входа в Аксум.
Стена была пуста, не было видно никаких следов вражеских Астартес.
– Что это сейчас случилось? – прошипел Даксиан, сползая в канал и доставая магнокуляры.
Иссам не ответил и продолжил сканировать крепостную стену. Не было никаких признаков вражеских часовых.
– Мы случились, – сказал мягкий голос за плечом Иссама.
Сержант дёрнулся назад, винтовка выпала из его рук, когда он выхватил боевой клинок.
Из темноты дренажной трубы вырос размытый силуэт.
– Путь в Аксум чист, сержант Иссам, – с оттенком веселья в голосе сказал капитан Аэтон Шаан. – Вы двигались с большим мастерством, но это была работа Гвардии Ворона.
Иссам проглотил свою гордость, признавая, что по сравнению с навыками скрытности Шаана сам он похож на спотыкающегося новобранца.
– Тогда давайте сделаем это, – кивнул Иссам.
Скауты Ультрадесанта и Гвардейцы Ворона без труда проникли в Аксум, и Иссам был впечатлён тем, насколько эффективно воины Шаана умертвили свои цели. Чтобы подобраться к такой цели, как хорошо оснащённый космодесантник, будь он даже и предателем, нужен невероятный дар скрытности.
Он опустился на колено около одного из трупов. Голова начисто отделена от шеи энергетическим клинком. Иссам не сомневался, что другие часовые были убиты похожими ударами. Чтобы нанести подобные раны так синхронно, нужно невероятное мастерство и совершенная координация.
– Ваши воины хороши, – прошептал Иссам, когда Шаан оказался рядом с ним.
– Я знаю, – ответил Шаан.
Иссам внимательно осмотрел тело ренегата. Он был облачён в изношенный доспех Mk-V, пробоины в силовых кабелях были отремонтированы заплатками из жидкого герметика. Установив тип доспеха, он с гримасой отвращения повернул к себе наплечник. Прикасаться к телу предателя было неприятно, но хороший скаут должен собирать информацию отовсюду. Познать врага своего было одним из основных правил ведения войны.
Керамитовая пластина была раскрашена яркими косыми полосками черного и оранжевого цветов, напоминающими окраску тигра. Больше на наплечнике не было никаких знаков или эмблем.
– Узнаёшь принадлежность? – спросил Шаан.
– Кажется, да, – ответил Иссам, вспоминая о нечастых тревожных сигналах об орденах, объявленных Экскоммуникатус. – Это Когти Лорека.
– Далековато они забрели от Мальстрима.
– Это точно, – согласился Иссам.
Затем они спрятали трупы и скрылись за укреплениями, пробираясь в городские руины. Вдали вспыхнули огни, и ревущие горны изрыгнули в ночное небо мерзкие проклятия тёмным и кровавым богам.
– Это облегчает нашу работу, – заметил Иссам, когда Шаан появился рядом с ним.
– Даже слишком, – ответил Шаан.
Иссам задумался, был ли Гвардеец Ворона раздражён или же подозревал неладное.
Не дожидаясь ответа воин скользнул в тень, и Иссаму потребовалась значительная доля его мастерства, чтобы не отстать от него на усыпанных трупами улицах Аксума. Тела убитых при штурме города лежали нетронутыми, и воздух был наполнен разложением. Раздутые от трупных газов тела гнили в тёплом климате, и гудящие тучи падальных мух тучнели на человеческой диете.
– Во имя Гиллимана, – прошипел Янек Лицеан. – Их просто оставили гнить!
– Тихо! – прошипел в ответ Иссам, ловя неодобрительный взгляд Шаана. – Контролируй себя, Лицеан.
Несмотря на упрёк, Иссам разделял негодование скаута, но держал свой гнев под железным контролем. Эта миссия требует беспристрастности, что совсем не просто, когда видишь убитым население целого ультрамарского города.
Шаан сжал кулак и сделал серию быстрых рубящих жестов. Десять Гвардейцев Ворона ушли в сторону, каждый из них двигался со скользящей плавностью, от которой просто дух захватывало.
Они прошли через город, держась в тени и избегая любых признаков активности. Орбитальные наблюдения показали, что основная часть противника была расположена в пределах руин башни Просперины, и имперские войска обошли стороной главный вход в бывшее здание, направляясь к генераторному комплексу позади.